Без памяти

Мы проходим к сцене и присоединяемся к танцующим. Коул разворачивается ко мне лицом, одной рукой берет мою ладонь, вторую - кладет мне на талию и молча начинает двигаться в такт медленной красивой музыке, ведя нашу пару. Я молча следую за ним, увлекаемая давно забытыми ощущениями близости к Коулу. Я чувствую его крепкие пальцы у себя на талии – ткань платья очень тонкая и ощущения от его теплой ладони очень яркие. Даже на таком пионерском расстоянии я чувствую, какая мощная энергетика исходит от него. Она переплетается с моей и кажется, будто наши соединенные тела замыкают общий энергетический поток. Я прямо физически ощущаю, как наши энергии циркулируют в унисон, словно тоже давно ждали этого момента. Я прикрываю глаза, вбирая в себя каждое ощущение этого момента, пока между нами нарастает невидимое напряжение, делая даже пространство вокруг нас заряженным, как воздух перед грозой. Кажется, еще чуть-чуть и между нами начнут сверкать разряды электричества. Я уверена, Коул тоже это ощущает. Не может не чувствовать. Он старательно не смотрит мне в глаза, а все его тело напряжено – плечи каменные, губы плотно сжаты, рука сильно сжимает мою. Со стороны это выглядит, как будто он оцепенел и двигается на автомате. Будто борется с чем-то внутри самого себя и из-за этого забывает контролировать свое тело. - Коул, это последняя наша встреча, - я пытаюсь привлечь его внимание. - Ты не передумал? Прошу, давай съездим домой? Коул так и не смотрит мне в глаза, а тихо говорит в сторону: - Мы можем просто молча потанцевать? «Ему что даже на ехидный тон не хватает сил?», - думаю я. «Чтобы Коул не отпустил злобного комментария или хотя бы не закатил глаза?» Я открываю рот, но не успеваю ничего сказать, потому что Коул вдруг естественным движением переносит свою руку с моей талии на спину, чтобы взять меня поудобнее, и попадает в разрез платья, дотрагиваясь ладонью до моей оголенной поясницы. На секунду он замирает и мы запинаемся. Когда мы выравниваем темп, я с удивлением понимаю, что ладонь Коула все еще лежит у меня на спине. Вместо того чтобы отдернуть руку, он оставляет ее. Место прикосновения начинает жечь так сильно, что я всерьез начинаю переживать, что там останется ожог. Кажется, все мое внимание сосредотачивается на небольшом участке кожи на пояснице, я чувствую каждую фалангу каждого пальца, когда вдруг большой палец дергается и осторожно проводит по моей коже. Внутри меня все замирает, и я вижу, как учащается его дыхание и расширяются зрачки. У меня не остается сомнений, что Коул тоже чувствует эту магию между нами. Он снова слегка шевелит пальцем и по моей спине бегут мурашки и Коул их явно чувствует. Всего одно малюсенькое миллиметровое движение его руки по обнаженной коже вызывает волну эмоций. - Тебе что, холодно? – говорит мне Коул со своей типичной насмешкой, но она ему почему-то не удается и звучит очень искусственно. Именно поэтому она не разряжает накал между нами, а только усиливает его. - Нет. Это не от холода. Знаешь, говорят мурашки – самое искреннее, что есть в человеке, - я заглядываю ему в глаза и провожу пальцем руки, которая лежит у него на воротнике, по полоске оголенной кожи его шеи. – Жаль, я не вижу твоих. - Потому что их нет, идиотка. С чего им быть, а? – фыркает Коул, но в голосе его нет ни капли привычного гонора и грубости. Даже такие жесткие слова не рушат магию между нами. Кажется, будто слова не имеют сейчас вообще никакого значения – обо всем говорят наши тела. - Да, но доказать ты это не можешь, - я хитро улыбаюсь и снова провожу пальцем по его шее. - Прекрати, - то ли шипит, то ли умоляет Коул. - А то что? – флиртую я с ним. Внезапно Коул резко дергает меня к себе и в ту же секунду на месте, где я только, что стояла, проносится локоть другого танцующего. - Осторожнее, - кричит ему вслед Коул. Мы возвращаемся к танцу и только спустя пару мгновений я понимаю, что Коул все еще крепко прижимает меня к себе. Его вторая рука скользит по моей спине, останавливается на талии и его пальцы оказываются под тканью выреза почти у живота. Я словно оголенный провод чувствую каждый миллиметр движения его руки, каждая клеточка моего тела откликается на его прикосновение. Автоматом я перекладываю обе руки ему на шею, прижимаюсь к нему грудью. Через тонкую ткань платья и его рубашку я чувствую его тело и накаченную грудь. Меня обдает жаром, исходящим от него. Я чувствую, как тяжело он дышит – он тоже чувствует мою грудь без бюстгальтера, упирающуюся в его кожу. Головой я понимаю, что такие объятия в танце выглядят очень странно со стороны и явно не укроются от глаз как коллег, так и Мэделин, но мне все равно. Я не отстранюсь от него только из-за того, что эти объятия выходят за рамки приличных отношений между коллегами. Ему надо – пусть он и отстраняется, но он тоже не спешит. Словно прочитав мои мысли, Коул наклоняется к моему уху и шепчет: - Может быть ты перестанешь на мне виснуть? - Тогда перестань меня прижимать, - шепотом отвечаю я ему, но он не отпускает. Это какой-то момент истины, слабости, единения, когда мы не в силах контролировать наши тела, которые, словно истосковавшись друг по другу, отказываются подчиняться рассудку и разъединяться. Он наклоняется совсем близко, чтобы сказать мне еще что-то, набирает воздух и вдруг замирает около моей шеи, как будто чем-то пораженный. Я чувствую, как все его тело напрягается, дыхание учащается, а сердце бьется словно он бежит марафон. Я чувствую его горячее дыхание и просто изнываю, а Коул...нюхает меня?! - Что это? – слышу я. – Чем от тебя пахнет? Этот запах... Я его одновременно помню и не помню. Я...я не понимаю. Его сердце колотится так сильно, что я слышу его. Я прямо чувствую, как его обуревают эмоции и как он борется с ними. Все внутри меня ликует от осознания того, что он узнал мой запах и я могу только представить, какой феерверк чувств он сейчас переживает. Внезапно я ощущаю пульсацию внизу живота и чувствую, как мне в живот упирается что-то твердое. Я понимаю, что это его вставший член топорщится через брюки, и на меня тоже накатывают эмоции. Боже, мой запах физически возбудил его против его воли! У меня кружится голова. Коул смотрит мне в глаза, ожидая ответа. - Это запах моих любимых духов, Коул. Ты всегда говорил, что это самый сексуальный запах на свете. Видимо, твое тело помнит их, хоть ты и пытаешься это отрицать. И знаешь что, искренними бывают не только мурашки, - я опускаю глаза вниз. Коул опускает глаза вниз, заливается краской и в нем вскипает гнев. Я сразу же понимаю, что допустила ошибку. Этот гнев на самого себя видимо помогает ему вырваться из оцепенения, и я прямо физически чувствую, как все волшебство между нами исчезает словно по щелчку пальцев. Коул словно выходит из транса, резко отталкивает меня и грубо говорит: - Все, я натанцевался. Он резко разворачивается и быстрым шагом направляется к балкону. - Коул, погоди, - говорю я ему, но он уже меня не слышит. Я бегу за ним, мысленно ругая себя за то, что все испортила. Выйдя на балкон, я вижу, что Коул стоит, опершись на перила, и тяжело дышит, смотря вдаль. Я похожу к нему, прислоняюсь спиной к перилам и слегка дотрагиваюсь до его руки, пытаясь привлечь его внимание и поймать его нахмуренный взгляд. - Коул, извини. Слушай, ничего такого не произошло. Просто твое тело вспомнило этот запах и отреагировало соответствующе. Это абсолютно ничего не значит. - Уйди от меня. Ты вызываешь у меня лишь отторжение, - процедил сквозь зубы Коул. - Я хочу побыть один. Между нами снова холодная каменная стена, от чего мне становится тошно. - Коул, почему ты так стыдишься своих чувств? Это же так прекрасно! Дай своему сердцу почувствовать жизнь. Зачем ты подавляешь все свои эмоции? Это же как все время есть пресную еду. - Я не хочу с тобой разговаривать, ты не слышишь? – Коул ушел в глубокую оборону, и я понимаю, что я ничего сейчас не могу с этим поделать. - Коул, прошу тебя, не закрывайся от меня, - молю я. – Почему ты отталкиваешь меня? Я же не претендую на место Мэделин. Я просто прошу тебя дать мне шанс стать твоим другом. - Другом? – в его голосе звучит насмешка. - О нет, мы не можем быть друзьями. - Но почему? – я готова на что угодно, только бы не потерять его. - Почему? - Коул делает шаг ко мне и прижимает меня к перилам своим телом. Его взгляд затуманивается, когда он шарит глазами по моему лицу. Меня бросает в жар, хотя на улице прохладно. - Потому что с первого же дня как ты вошла в мою гримерку, я понял, что пропал. Я, когда глаза твои наглые зеленые увидел, сразу понял, что не будет мне покоя. Но для меня это неважно. Мне не нужно ничего из моей новой жизни, только ты. Только когда я тебя вижу, у меня замирает сердце и я впервые за пять лет чувствую, что я живу. Все, от чего я сознательно отказывался столько лет, лавиной обрушилось на меня, как только ты переступила порог этой сраной гримерки! Он тяжело дышит, а я во все глаза смотрю на него, не зная, что сказать. Кажется, будто все мои молитвы были услышаны, и я не понимаю, что мне делать с тем счастьем, которое только что обрушилось на меня. Между нами всего несколько сантиметров, и я снова чувствую сильное притяжение. Коул опускает взгляд на мой рот, кончиком языка облизывает свои пересохшие губы и начинает медленно приближаться. Миллиметр за миллиметром от приближается к моим губам и я закрываю глаза, приоткрыв рот в ожидании долгожданного поцелуя. Внутри меня все трепещет, готовясь к нежному прикосновению его губ. Спустя столько лет почувствовать его вкус, запах его дыхания, ласкание рук... Само предвкушение сжигает меня до изнеможения. Какие-то милисекунды отделяют нас от слияния... Но проходит секунда, другая, а поцелуя не случается. Вдруг я чувствую, как Коул резко дергает меня за подбородок вверх, и я в изумлении распахиваю глаза. Коул трясется от беззвучного смеха, а в его глазах танцуют злые черти. Я ничего не понимаю. - Это оно? – торжествующе говорит он. - Я угадал! Это именно то, что ты хотела услышать! Ну и дура ты! Боже, какая же ты идиотка! Как ты вообще могла допустить, что я скажу такое! Что я вообще посмотрю на тебя! Ты и вправду поверила, что я хочу бросить Мэделин и быть с ТОБОЙ?! Да кем ты вообще себя возомнила? И Коул расхохотался. Злым, торжествующим, унизительным смехом. Мне кажется, что меня с размаху переехал каток, выдавив весь воздух из моих легких, а вместе с ним счастье и надежду. Радость от исполнившейся мечты вмиг сменяется злостью и унижением. Нет, это уже слишком! Коул настоящий урод, которому доставляет удовольствие топтать мое сердце и играть на моих чувствах. В этом человеке нет ничего святого! В нем нет ничего от моего возлюбленного. Но чем больше я злюсь на него, тем больше я злюсь и на себя за то, что так рада была обманываться и с легкостью заглотила наживку, поверив в то, что Коул за одну секунду влюбился в меня и стал моим прежним Коулом. Мои глаза застилают слезы. Я делаю шаг к нему и со всего размаху я влепляю ему звонкую пощечину. - Ты настоящий козел, Коул Спроус, - кричу я ему в лицо. - Это была последняя капля! В тебе нет ничего человечного! Тебе доставляет удовольствие унижать меня. Меня, единственного человека в твоем окружении, который искренне любит тебя и которому ты не безразличен! Но ты веселишься от того, что тебе удается раз за разом втаптывать меня в грязь. Никогда, слышишь, никогда нельзя принимать доброту человека за слабость! Это уже слишком! Коул в изумлении трет щеку. Кажется, он не рассчитывал, что я так взорвусь. Я вижу растерянность в его глазах, как будто что-то пошло не по его плану. Видимо он ждал, что я проглочу и эту его выходку, но я не могу. Слишком сильную боль он мне причинил, в один миг подарив ложную надежду и так жестоко отняв ее. - Лили, - говорит он, но я его перебиваю. - Нет, Коул. С меня достаточно. Ты меня больше не увидишь, обещаю тебе! Радуйся, что наконец-то ты добился своего. Я разворачиваюсь, чтобы уйти, но останавливаюсь на секунду. Открываю свой клатч и достаю маленький флакончик своих духов. Подхожу к Коулу и с размаху кладу его ему в руку. - Вот, это мой прощальный подарок. Вдыхай этот запах, когда захочешь испытать хоть какие-то эмоции. Хотя они будут такими же искусственными, как и твоя искусственная пресная жизнь. Мне жаль тебя, Коул. Прощай. Сдержав слезы, я разворачиваюсь и практически бегу вниз по лестнице к дороге. С меня хватит. Я возвращаюсь домой!