Разтопи мое ледяное сердце

По парку бегали весело смеявшиеся дети, за ними плелись такие же довольные или же наоборот возмущенные родители. На скамейках лизались парочки, причем с таким увлечением, что в первый момент кажется, что ждут друг-друга. Теплые солнечные лучи мягко ложились на золотые волосы, от чего они будто светились. Голубоглазая задумчиво посмотрела вдаль, словно выискивая что-то там, куда уже не мог добраться ее взор. - Почему ты постоянно приходишь сюда? – я все же решился нарушить тишину, о чем тут же пожалел. Она медленно обернулась и подняла брови. - Я знала, что ты псих, но чтобы ты еще за мной следил… - Я не следил! – воскликнул я, но увидев ее взгляд, прикусил язык. – Просто ты все время сюда приходишь. Неужели тебе так нравиться смотреть на других людей? По тебе не скажешь. Она тяжело вздохнула и резко обернулась. - Слушай, чего ты приклеился ко мне, словно жвачка на ботинке? Возможно, меня это могло забавить в начале, но сейчас я бы, скорее всего, была бы очень зла. Я удивленно на нее покосился, не понимая, почему она говорит в такой форме и спросил: - Что значит, что ты БЫЛА БЫ зла? Разве сейчас ты не бесишься? Она закатила глаза и обхватила рукой лоб. - Нет, конечно. Я не могу злиться. - Что?! – я округлил глаза, окончательно запутавшись в бреде, который мне втирала девушка. - Ты или тупой, или очень не наблюдательный. Хотя, скорее всего и то и то. Ладно, если учесть, что мы с тобой «друзья», - она сжала пальцы, изображая кавычки. – я раскрою тебе страшный секрет =- моя способность – это то, что я не могу испытывать чувств. Я чуть не упал. - То есть, я не могу радоваться, плакать, любить, печалиться, расстраиваться, разочаровываться, получать удовольствие или не удовольствие, испытывать любые другие чувства к окружающим, в том числе отвращение, брюзгливость, скупость, щедрость, сочувствие, осуждение и благоговение. Земля под моими ногами стала медленно испарятся, а горло пересохло. Осознание того, что мне только что сказала блондинка, медленно проникало в мое сознание. Айс не может испытывать чувств. Она не может любить. Она не может влюбиться. Она никогда НИКОГО не полюбит. - Какого хрена ты мне не сказал, что она бесчувственная глыба!? - Грейсон, успокойся. Я хотел тебе сказать, но потом решил, что это уже твое дело, разбирайся сам. Я тяжело вздохнул, с силой набирая воздух в легкие. Меня немного подташнивало, ноги дрожали и, возможно, я в принципе выглядел как обдолбаный наркоман, нуждающийся в дозе. - Это… это лечиться!? - Что лечиться? Ее способность? – Коди насмешливо улыбнулся и ответил. – Конечно нет, она такой родилась, такой и умрет. Я схватился за волосы и тревожно забегал по комнате, словно в задницу раненая лань. - Грейсон, лапочка, успокойся. Ты ведешь себя как ненормальный. – Коди схватил меня за плечи и с силой встряхнул. – Подумаешь, ты всего лишь впервые влюбился в девушку, а она в принципе не может тебе ответить, потому что она бревно. - Я вообще-то все еще здесь. – все это время молчавшая Айс, неожиданно подала голос. Коди удивленно на нее посмотрел, подняв брови и сказал: - Не в обиду тебе будет сказано, Белоснежка, но ты реально, когда молчишь не заметна. Она повела плечами и ответила: - Может, я бы и обиделась, если бы могла. Но если бы могла, сомневаюсь, что ты бы это сказал. В прочем, мало того, если бы я могла, мы бы даже не сидели здесь. Я, все еще нервно дрожащий в углу, тихо застонал, схватившись за голову. - Мд-да, все серьезно. – вынес свой вердикт Коди, рассмотрев меня как рентген. - Думаю, это не лечиться. – деловым тоном добавила Айс, осмотрев мой мрачный вид. – Если честно, ты сейчас похож на слезника. - Ну спасибо! – воскликнул я, ставая с пола и отряхиваясь. – И что по вашему нам теперь делать?