Чувства после смерти.

       — Да когда ты уже поймёшь, что Дэймону нужен отец! Даже здесь, даже после смерти, ты порой забываешь про нас! Весь в работе, снова!        — Прекрати считаться со мной! Вы живёте в Загробном Мире, как короли, так почему ты до сих пор можешь говорить, что я забыл про вас? Про нас? Я из кожи вон лезу, чтобы у вас было всё хорошо.        Крики раздавались по всему поместью, коль так хотелось его хозяевам. Маленький Дэймон сидел на ступеньках огромной мраморной лестницы и наблюдал за тем, как родители ругаются уже который раз. Эта семья казалась идеальной всем Могилорождённым, но это далеко не являлось правдой. Шемира всё ещё винила Ниру в том, что тот занимался некромантией, а Ниру в ответ бросал факт, что она сама просила его помощи на могиле сына.        Пол из плитки с мраморными вставками отражал звук цоканья туфель женщины, который разлетался эхом по огромному залу, отлетая от стен, ударяя в уши и становясь невыносимо звонким. Подол её платья, скользя по ступеням, становился всё обширней с каждым шагом. Ветер приподнимал его, заставляя каждое движение тяжелеть и немного наклоняться назад.        — Эх, Растрёпа... - Дэймон тяжело вздохнул, и продолжил говорить со своим другом шёпотом, чтобы никто-никто не слышал, кроме них самих. - Мамочка с папочкой опять ругаются. Надеюсь, они закончат к приходу дяди Ведана и сестричек.

***

       В дверь постучались тихое причитание пары мгновенно стихло. Радостный мальчуган побежал открывать огромную двустворчатую дверь, и, его лицо засияло ещё больше, когда он увидел ещё одних дорогих ему личностей. Накинувшись на младшую, Изабеллу, с объятиями, Дэймон заставил удивиться Графа Ведана, который слышал спор его родителей. Пускай и нечётко, но ему удалось расслышать некие детали и факты из этого водопада претензий.        — Изабелла, отведи Дэймона и Растрёпу в их комнату. Мне нужно поговорить с Господином Ниру и Госпожой Шемирой. - младшая не поняла, почему её отправили в одиночку, но, пожав плечами, она послушалась, и, с мальчуганом на руках, да с куклой под руку, быстро решила исполнить указание, в ту же секунду скрываясь из виду на лестнице второго этажа. - А теперь, Сильвина, нужно будет серьёзно поговорить с этой парой громких людей.        — И что же нам делать? - недоумённо смотря на отца, девушка металла свои мысли из угла в угол, стараясь догадаться, что задумал Граф.        — Поговорить, а там, посмотрим.

***

       Изабелла играла с Дэймоном, и вдруг, его выражение лица сменилось на горечь. Да, ничто человеческое не чужда даже Могилорождённым. Растрёпа приобнял его, стараясь подбодрить, а девочка пыталась понять, в чём же дело. Догадавшись, она вымолвила:        — Не волнуйся, я уверена, что отец и Сильвина их помирят.        — Ты так считаешь?        — Угу. - девочка утвердительно кивнула и улыбнулась.        — Мне так жаль... Ведь я виноват в их постоянных спорах... Может, если бы меня не было, они бы были счастливы... - слёзы потекли из глаз малыша, но он пытался закрыть своё лицо руками и скрыть эту эмоцию.        Тяжёлый вздох из уст Изабеллы продолжился крепким объятием, специально для Дэймона. Чуть успокоившись, мальчик крепче обнял её, ощущая себя в безопасности.

***

       — Так в чём же ваша проблема? - Граф присел на стул, и, откинув край сюртука за сидение, сложил пальцы в замок, обозначая начало серьёзного разговора. - Не уж то вы оба до сих пор корите друг друга за то, что было ещё при жизни?        Тишина. Ни один из супругов не мог вымолвить и слова, ибо стыд за такое поведение брал своё.        — Дэймон это всё видит... И-и-и-и, это не хорошо. Он пережил ужасы, которые только можно при жизни. Не советую так делать. Но-о-о-о.... Ладно. Оставлю это вам на размышление, и, ещё, последний вопрос.... Вы любите друг друга до сих пор?        — Да. - хором ответили Шемира и Ниру. На их мертвенно-серой кожей мгновенно появился румянец, и взгляд супругов метался, дабы не заостриться друг на друге.        — Тогда, всё ясно. - на лице графа появилась самодовольная ухмылка. - Сильвина?        — Да, отец?        — Зови детей, устроим ужин в честь второй свадьбы Господина и Госпожи.