На мгновение

Двенадцать ночи. Сумерки уже давно заволокли небо и опустились на землю. Лишь при дороге отдавало ярким отблеском фонарей. Стив, не медля, зашторил окна, чтобы раннее солнце не потревожило его посреди крепкого сна. Впервые за столько лет он ощущал на себе недосыпание и понял, что, кажется, начал вливаться в нынешнюю тусовку уставших и замученных по горло работой людей. Да, он устал. И не стеснялся себе в этом признаться. Четыре часа тому назад он вернулся со своей коллегой по заданию в гостиницу Бостона. Спокойно принял душ, сходил на ужин, посмотрел какой-то боевик (как будто бы в жизни ему стрелялок не доставало) и собирался ложиться. Но перед сном решил, как положено джентльмену, пожелать добрых снов своей коллеге и по совместительству хорошему другу. Он набрал номер Нат. Раз набрал, два, три. Её «алло» так и не пришло на смену занудным гудкам. Был повод для беспокойства? Вряд ли. Она самостоятельная взрослая женщина и вправе делать всё, что угодно. Спать, кутить, гулять по ночному городу или клеить очередного офицера. Да, вполне себе вариант. Никто же не виноват, что Стив остался один. Разве только он сам. Его одиночество не означало, что все вокруг должны были придерживаться такого формата жизни. Верно? Верно. Он уже погасил прикроватную лампу, как за дверью донёсся до боли знакомый голос, который Капитан надеялся до этого услышать в трубке. — Тук-тук, я с подарочком. Роджерс подскочил, как ужаленный, и рванул ко входу, почувствовав в голосе не совсем трезвую интонацию. — Капитан! – на пороге стояла та самая рыжеволосая напарница с коробкой каких-то сластей в руках. Девушка была в красном блестящем платье чуть выше колен, растрёпанными волосами и... минуточку. Без обуви. — Нат, в чём дело? — Я прошла Афганскую войну, – усмехнулась та и протянула сладости Стиву. – Эклеры будешь? Там правда один откусанный, но кусала не я. Романофф всем телом навалилось на дверной проём, потому что ноги хоть и были без каблуков, но заметно её подводили в равновесии. — Положи, – Роджерс отнял у неё коробку и бросил её на столик. После, закинул Наташу на плечо и приземлил ровно в кресло. Девушка что-то бурчала в роде: «поставь, я не мебель» и колотила Капитана по спине, но всё это больше напоминало шутку, игру. — Надралась, значит? И что, никто не проводил до номера, не раздел, заботливо не уложил спать? — Я надеялась, это сделаешь ты, – лукаво улыбнулась рыжеволосая. — Ты знаешь, там такая тоска играла... — Где там? — Ну там, в баре. В зале прям разило депрессией. Вот я и, – она сделала забавный жест пальцами: что-то похожее на ходячего человечка, — утопала оттуда. Стащила с чьего-то столика... там, ну ты видел, – она мельком показала на эклеры. — Есть хочется, жуть. — Ты с какой радости вообще отрываться пошла? Свободный вечер, такая редкость. Нет бы лежать, силы копить. — Так всю жизнь силы прокопишь, а по итогу сдуешься всё равно, – девушка откинулась на спину и заулыбалась. — Ты, вон смотрю, опять по-дедовски вечера встречаешь. Пошёл бы и закадрил кого-нибудь. А то из логических соображений выходит, что ты либо трус, либо гомосексуалист. — Я просто этого не хочу. Пока не хочу. У меня работа. — И у меня работа. Но я даром время не теряю. — Наташа... — Стив, очнись. Ты ещё столько же не проживёшь с нашим темпом жизни. Подумай о чём-то, кроме работы. Хотя бы раз... — Я думаю... — Да, – рассмеявшись, зааплодировала Романофф. — Расстегни молнию, будь так... добр. Платье колется, – сказала она и повернулась к нему спиной. — Ты разве не пойдёшь к себе? — Выпроваживаешь меня? — Нет, просто считаю, что в своём номере тебе было бы комфортнее. — Ради бога, заткнись. Я сама решаю, где мне комфортнее, – после этих слов собачка быстро скользнула по молнии вниз и платье аккуратно спало с плеч. Наташа уверенно встала и стянула платье к ногам, по концовке элегантно перешагнув его. На ней остался только бежевый кружевной комплект белья. — Есть что-нибудь накинуть там... Стив поймал себя на том, что таращится на её тело уже дольше пяти секунд и виновато отвёл глаза. — Да, возьми рубашку, – проговорил он и кинул девушке часть своего выходного костюма. — Сколько мы лет уже работаем вместе? – неожиданно спросила Нат, натягивая на себя идеально выглаженную белоснежную вещь. — Немало, – пробубнил парень. — Так чего же ты зарумянился? Неловко видеть близкого друга в одном нижнем белье? — Брось это, Наташа. Ты пьяна и не вполне адекватна. — Ооо, я адекватнее, чем когда-либо. Расскажи мне, – она подошла чуть ближе к Роджерсу, — что с тобой? Смотри в глаза, – она постаралась сфокусировать его растерянный взгляд на себе. — Просто невозможно так долго работать с женщиной бок-о-бок и ни разу не захотеть её. — Ты слишком рассудительная для пьяной. — А ты слишком глупый для трезвого. Наташа прекрасно понимала, что делает. Она способна была контролировать своё самообладание, даже будучи в зюзю. Чтобы придать себе какую-никакую опору, Вдова положила руки на плечи Капитану, а после закрепила их в замочек вокруг его шеи. Выглядело так, будто бы её действительно вело. — Что ты имеешь в виду? – включил дурачка Роджерс. — Это? Кхм, ну... — Дааааа! — Да? — Даааааааа! После подобных длительных интеллектуальных переговоров в воздухе повисла неловкая пауза. Наташа с любопытством наблюдала за тем, как Капитан старательно делает вид, что не понимает, о чём речь. В переплёте её рук он был, словно в клетке, и метались у него лишь глаза, отчаянно пытаясь найти, на что бы такое уставиться. — Я слишком привязан к тебе, и это самое страшное. Не хотел портить нашу дружбу тем, что потом ни за что не оставит меня в покое, – наконец вышел на откровения Стив. — Мы рискуем каждый день, и каждый день я могу потерять тебя, как потерял её. Но если мы перейдём эту грань, боль потери будет сильнее в миллиард раз. И я не хочу, я боюсь... На лице Романофф вдруг проскользнул отчётливый след явной трезвости, но Роджерс этого как будто бы не заметил. Это сейчас было такое признание в нежных чувствах или очередная красивая речь? Человек, который никогда не врёт, очень редко кажется действительно искренним. — А я все эти годы просто хотела любви. Чтобы был стимул жить и не опускать руки. Чтобы в душе верить в спокойное счастливое будущее. Чтобы в концов концов познать это грёбаное женское счастье, о котором все говорят... Я не думала о том, потеряю я тебя или нет. Я думала лишь о мгновениях, которые могли бы быть и которых не было. Не сон, а они копили бы в нас силы. Наташа уже было собиралась разъединить руки, чтобы протереть наливающиеся слезами глаза, но Роджерс при малейшей её попытке изменить столь уютную позу, приобнял её руками за талию и ощутил сквозь тонкий слой рубашки её тёплое и слегка рельефное от шрамов тело. Но оно казалось ему таким родным, таким своим и в то же время таким упущенным. Стив действительно с ума сходил по этой девушке, но боялся, что личные переживания скажутся на его работоспособности. После того поцелуя в торговом центре он кое-как сдерживал себя в машине, чтобы не потребовать повтора. Стоило Романофф хоть раз заикнуться о девушках, романтике, сексе, Капитан тут же чувствовал дикий дискомфорт... Или тут бы больше подошло другое слово, да. Одно время ему казалось, что он снова влюбился. Влюбился в Шэрон. Вот от неё тогда веяло невероятной близостью. И может быть потому, что её черты лица так были похожи на черты лица тёти Пегги. Но будучи с ней, он продолжал чувствовать себя не в своей тарелке и всё время хотел совершить один отчаянный шаг, но не мог. — А как же Брюс? — Слинял, – выдавив из себя лёгкую улыбку, проговорила Наташа. — И ты слинял. Как будто бегство – это выход. В эту секунду, Романофф, кажется, что-то поняла для себя. Она же все эти годы буквально разрывалась на все фронта, надеясь хоть в ком-то найти отдушину. Но ни один в силу своей остолопности не понимал серьёзности её намерений. Им казалось странным и даже удивительным, когда зелёного монстра и 95ти летнего старика кадрила молоденькая рыжеволосая красотка в обтягивающем латексном комбинезоне. — Просто угости меня чаем, и я пойду, – сдавшись в самый неподходящий момент произнесла девушка. — Нааат, – Капитан бережно обхватил её личико двумя руками, но девушка только дёрнула головой и попыталась выбраться из этого ути-пути положения. — Ты меня поражаешь, – засмеялся Стив. — Такая вот я поразительная! — Послушай, – он перехватив её руку, как в самых драматичных фильмах, – давай не переходить в курсы по самообороне, потому что, каким бы специалистом ты не была, от меня тебе уйти всё равно не удастся. — Да ладно? Разработал свой особый метод? — Особый – не то слово, – улыбнулся он и в секунду прижал девушку запястьями к стене так, что их близость теперь явно переходила любые грани. — Агент из тебя никудышный, Романофф. Я пьяниц за версту чую, а от тебя совсем не пахнет. — Провалился мой эксперимент, – прошипела Наташа, закатив глаза. Разговаривая, они ощущали на своих губах дыхание того, кто стоял напротив. Силе такого напряжения позавидовал бы и сам Бог Грома. Стив всё оттягивал момент, наслаждаясь её растерянностью. А та будто бы ждала подвоха. У обоих в эту секунду в голове проскочило явное ощущение дежавю. — Что завис? Забыл, как это делается? – вновь съязвила девушка, оценив обстановку. Капитан лишь по-доброму ухмыльнулся и жадно впился в её горячие чувственные губы, ослабив хватку. Руки девушки упали ему на грудь, одна из них поднялась к волосам и медленно, с эффектом массажа, прошлась по ним. Роджерс воспользовался незастёгнутой рубашкой и снова приобнял девушку, но уже по-другому, ощущая её каждой клеточкой своего тела. Он успел повидать миллиард женщин за свою жизнь, но в этой было что-то такое, что ни укладывалось ни в одной из них. Она была упряма в бою и послушна в любви; страшна в гневе и милосердна в радости. А этот запах её духов... Занося в очередной раз щит в какой-нибудь потасовке, он по парфюму всегда определял, что она где-то рядом и начинал волноваться, когда аромат исчезал. Их поцелуй начинался снова и снова, стоило им остановиться, чтобы перевести дух. Было ощущение, будто бы они набросились на пищу, как звери, спустя неделю голодовки. Наташа даже не представляла, что Капитан Отличник может быть настолько страстным. Она периодически пускала руки под его майку, приподнимала её и прижималась к его спортивным красивым формам. Капитан, тем времен, лёгкими поглаживания водил по её бедру, а нога Вдовы по инерции сгибалась в коленке и обхватывала Роджерса в районе мужской талии. Ещё парочка таких уловок, и Стив бы точно не выдержал. Он касался губами её скул, шеи, плавно переходил на грудь и всё обещал себе мысленно остановиться, но просто не мог. Вкус её пряной кожи оставлял самое приятное послевкусие. Но тут в номер постучали. — Стирка! – донеслось из коридора. — Твою ж мать! — Так, не выражаться, – шёпотом, по привычке выложил Капитан. — Нет никого, все спят, – крикнул он. Чёрная Вдова вдруг залилась диким хохотом, который был прерван рукой Роджерса, пока тот окончательно не обмозговал только что сказанные собой слова и, не сдержавшись, засмеялся сам. И оба даже не подумали о том, что проводить стирку в столь поздний час – затея довольно странная, а сама ситуация – подозрительная.

***

Уже через два часа обоих Мстителей разбудил грохот подорвавшейся бомбы, которая была заложена в вестибюле пятого этажа. Обоим чудом удалось спастись, но без лёгких травм не обошлось. Выяснилось, что их караулили в гостинице аж с девяти, проверяя каждый квадратный метр и вычисляя место их нахождения. И кто-то сверху был несказанно рад, узнав, что парочка агентов очень удачно притаилась в одном и том же, 505-ом номере. Поэтому на воплощение плана ушло вдвое меньше расходного оружейного материала. Восстановились они довольно быстро, но после того случая Капитану точно стало ясно, что имела в виду Наташа, говоря, как важно ловить каждое мгновение, пока ты жив...