На рынке

На рынке, за прилавком, конечно же, Азер увидел её именно там. После разговора с Акыном на душе было погано, хотелось перестрелять к чертям весь этот Чукур. Но понятия надо соблюсти. Последняя дочь дома Кочовалы, в заляпанном фартуке, взвешивала апельсины, будто так и надо, будто нет в этом ничего такого. Это неприятно царапнуло — руки сестер Азера не знали работы, кроме домашней, он жилы рвал для этого. А тут пожалуйста, нет нужды, а стоит. Азер не планировал подходить, даже лишнюю минуту здесь задерживаться — Чукур ему был слишком явно не рад. Сама заметила. Быстро оглядела с ног до головы, недоверчиво нахмурилась — чужак, что здесь забыл? Азер поспешил прочь, чувствуя внимательный взгляд на спине — при его жизни и не такому научишься. Азеру некогда было обдумывать эту случайную встречу. Ну да, Караджа похожа на брата. Ну да, она красивая. Среди рыночной толчеи и грязи — будто бриллиант чистой воды. Но это всё пустое, когда вокруг вот-вот начнется настоящая война. Мама захотела посмотреть на Чукур, взглянуть на место, из-за которого теряет своих детей. Шаткий мир позволял, но Азер все равно позвонил Акыну, как бы унизительно это не было. Чукур не был рад и в этот раз. Синяки на лице болели, всё внутри звенело от неправильности происходящего, от опасности, которой тянуло из каждого угла этих проклятых улиц. Но Фадик Куртулуш, конечно, такие пустяки не могли напугать. Она шла вперед уверенно, не обращая внимания на тяжелые взгляды местных. Почему мама остановилась именно возле прилавка Караджи, когда шли по рынку? Азер напрягся, совсем это ни к чему сейчас. Караджа снова нахмурилась, узнала, разбитое лицо разглядывала без стеснения. Азер усмехнулся в ответ, нагло, едко — уж не ей его судить. — Сладкие апельсины, дочка? — голос Фадик прозвучал неожиданно спокойно и даже ласково. — Самые сладкие в Стамбуле! — Караджа широко улыбнулась, быстро очистила фрукт и протянула дольку, на запястье красовалась тату Чукура, — Попробуйте, лучше не найдете! — И правда, очень сладкие, возьмем домой, сынок? — Фадик не отрываясь смотрела на Караджу, слишком внимательно. — Дома всего хватает, мама, — Азер позволил себе посмотреть на Караджу почти презрительно, — А захочешь, так я пошлю человека сюда. Улыбка сползла с лица Караджи, но обиды не появилось. Читалось всё то же — кто ты такой и зачем пришёл сюда, чужак? Отчего-то Азер был немного горд собой. Домой ехали в тишине. По лицу матери Азер не мог понять, чем заняты ее мысли. А сам он думал, что мог просто достать пистолет, увести с собой Караджу и никто ему бы не помешал, никто бы не остановил. Так Чукур и Кочовалы берегут свои сокровища, что каждый разбойник сможет забрать. И она тоже, дурочка бесстрашная, сидела бы дома… Интересно, донесут Ямачу про сегодняшнюю встречу? Мысль о пленнице Карадже Азеру неожиданно показалось интересной. — Эта девочка, с апельсинами, из Кочовалы? — Фадик решила нарушить молчание. — Да, мама, она племянница Ямача. — Почему она торгует на рынке? — Не знаю, мама, кажется, это что-то вроде традиции. — Понятно, — Фадик замолчала и отвернулась, но через минуту все-таки добавила, — Жалко, что она Кочовалы.