Я во власти дурного сна

      Король шагал по коридору пустого дворца, пока в большом зале люди, совсем недавно пришедшие на празднование, уходили. Его ярости не было предела, но он контролировал себя, как мог. Треспийская корона, семейная реликвия, украшенная рубинами нещадно давила и Осмонт, желая избавиться от боли, поспешил снять её и нести в руке. Позади него открылась, а затем закрылась, громко хлопнув, дверь. Послышались быстрые шаги, словно за ним кто-то бежит.       Осмонт вздрогнул, когда почувствовал, как племянница, а это была именно она, крепко обняла его со спины. Она плакала и всхлипывала всем телом, однако Король не спешил поворачиваться к ней и как-то успокоить. — Я сказал тебе вернуться в комнату, — холодно отчеканил он, стараясь отстраниться, однако девочка ещё ближе прижалась к нему. — Дядюшка, выслушайте меня, умоляю, — всхлипнула она. — Я лишь хотела повеселиться, как и остальные ребята. Я не хотела огорчать вас, клянусь. Понимаю, я — Принцесса, и должна быть примером для остальных, но… не отворачивайтесь от меня, прошу, — несколько слезинок скатились по её щекам. — У меня, кроме вас, никого нет. И выхода другого нет.       Осмонт стоял, словно каменное изваяние. Его не тронули ни слёзы, ни слова Эллаиры. — Неправильно я тебя растил, — спустя время произнёс он. — Я думал несправедливым применять к тебе жёсткие меры, после того, что тебе пришлось пережить. Но я тебя избаловал, ты выросла слабой, — он развернулся к девочке и зло уставился на неё. — Ты правда надеешься стать достойной Королевой с таким слабым рассудком? Как ты возглавишь наш род в таком состоянии? Собралась и дальше так жить — без забот, без раздумий?! Очнись! — последнюю фразу он уже прокричал, да так громко, что его голос эхом поднялся под потолок.       Эллаира отшатнулась, словно от пощёчины. Она смотрела на своего дядю широкими глазами. В какой момент он стал таким по отношению к ней? Наверное, последние несколько лет. Раньше он, пусть и отчитывал её за провинности, но относился к ней мягче. Он никогда, до этого дня, не повышал на неё голос. Никогда не смотрел на неё с таким гневом. Девочке казалось, что она пробудила в нём что-то незнакомое, чужое. То, что скрывалось в глубине его души, и сейчас, наконец, вышло наружу. — Дядюшка, я… — Иди к себе, Эллаира, — произнёс он вновь. — Прошу последний раз. Иначе прикажу притащить тебя туда силой.       Принцесса, опустив голову, чтобы Король не увидел наворачивающихся слез, направилась обратно. Перед тем, как открыть двери, в которые забежала, желая остановить дядю, она услышала, как Осмонт тихо, но уверенно произнёс: — Завтра же я приставлю к тебе личного рыцаря, чтобы у тебя больше не возникло даже мысли вести себя необдуманно. Пора серьёзно браться за твоё воспитание.       В ту ночь Эллаира не спала. Она плакала, не прекращая ни на секунду. Вспоминая родителей, обижаясь на дядю, за испорченный праздник. Причин для слёз было много. Всё то, что она сдерживала в себе, вышло наружу, словно лава из вулкана. Она рыдала и не могла остановиться. Лишь к рассвету, когда силы иссякли, а слёз больше не осталось, она легла на край кровати, прижимая к себе подушку, всё также оставаясь в праздничном платье.       Ей удалось поспать чуть больше часа. Разбудил Принцессу громкий стук. Она, не заботясь о том, что незваный гость придёт в ужас и замешательство от её вида, открыла дверь. Перед ней стоял совсем юный мальчишка, с длинными, собранными в хвост на затылке, волосами. Он стоял гордо, ровно, и увидев Принцессу, глубоко ей поклонился. Эллаира опешила, сделав шаг назад. — Доброе утро, Ваше Высочество, — громко произнёс он. Мальчишка заметил опухшие от слёз глаза, но тактично промолчал. — Здравствуй, — произнесла девочка, не забывая про манеры. — Кто ты и что тебе от меня требуется? — Я Уайотт, Принцесса. Новобранец среди рыцарей Ордена Треспийской Короны. По приказу Его Величества, меня приставили к вам в качестве защитника. — Защитника… — задумчиво произнесла Элли, постукивая пальцем по подбородку. — Не нужно врать. Следить за мной будешь — так и скажи. — Ваше Высочество, это не так… — Убеди меня, в таком случае. — Приказ действительно отдал Его Величество, — кивнул Уайотт. — Но выбрал меня личным рыцарем принцессы Капитан Гиллот — мой отец. Он посчитал, что будет глупо, если рядом с вами постоянно будет находиться взрослый рыцарь, гораздо лучше, если это окажется ровесник Вашего Высочества. А я самый юный из всех рыцарей. — Ты… сказал мне правду? — спросила девочка, с сомнением поджав губы. — Конечно, Принцесса. Как я могу обманывать Вас? — задал он риторический вопрос. — Я был вчера на балу, — Эллаира закусила щеку, ожидая, что он вспомнит ей вчерашнее происшествие, но он продолжил. — Вы были самой красивой дебютанткой на балу. Я ни в коем случае не собираюсь льстить. Но и смолчать я бы не смог. Вы были бесподобны, пусть бал и закончился так скоро. — Да-а, этот вечер мне запомнится… надолго, — усмехнулась Эллаира, а затем, отошла в сторону, приглашая Уайотта. — Заходи. Раз уж ты теперь будешь всегда рядом со мной, предлагаю позавтракать вместе, а затем отправиться в сад. — Как скажете, Ваше Высочество. — Эллаира. Зови меня Эллаира. — Но, Принцесса… — Пожалуйста, Уайотт, — попросила девочка. — Я так редко слышу своё имя, что кажется, скоро совсем его забуду. Хотя бы наедине зови меня по имени. — Хорошо… Эллаира.       Принцесса широко улыбнулась и заправила выбившуюся прядь волос за ухо. — Надеюсь, ты мне не врёшь, — произнесла она. — Не заставляй меня пожалеть о том, что я решила тебе поверить. — Ни в коем случае, Эллаира. Я тебе не враг. И никогда им не стану.

***

— Я не слышала о Вас раньше. Вы дворянка? — неожиданно спросила Баронесса, следуя за Эллаирой. Девушка, пока Велавити не видела, закатила глаза. И почему же она начала задавать вопросы, только когда они остались одни, если молчаливую Кристину, идущую рядом, вообще можно посчитать за собеседника?       У Рейнхольда ухудшилось самочувствие. Когда они направлялись на второй этаж, чтобы поселить гостей в их покои, он, пошатнувшись, схватился за перила, закрыв глаза. Эллаира и Кристина в миг подскочили к нему, хватая за предплечья с двух сторон, пока Дженнифер звала стражников. Королева заметила, с каким беспокойством в глазах на Рейнхольда смотрела Кристина. Такой взгляд невозможно сыграть. Она переживает за него, заботится и хочет лишь самого лучшего. Даже узнав, что Эллаира, якобы его жена, она не накинулась с обвинениями, нет. Она расстроилась и в глазах её стояли слёзы, но она старалась улыбаться, чтобы показать, как рада их союзу. Она ставила счастье Рейнхольда выше своего. Рядом с ним находится человек, готовый пойти за ним и в огонь и в воду. Неужели, этого недостаточно, чтобы в сердце родилась хоть какая-то симпатия по отношению к ней?       В конце концов, Графа увели в его покои, отдыхать. Эллаира хотела пойти следом, но поняла, что будет глупо если она оставит гостей посреди коридора. И пусть, они знали этот особняк лучше неё самой, как временной хозяйке дома, так поступить было бы крайне грубо. Решив навестить Пиэля после, она позвала семью Велавити за собой. И именно сейчас Баронессе захотелось задать ей вопросы. — Да, Баронесса. Я принадлежу к дворянскому роду.       Дженнифер глубоко задумалась и уже хотела что-то произнести, как Эллаира, словно невзначай, перебив её, открыла двери в комнату и пригласила в неё гостей. — Вот, Баронесса, это ваша комната. Как только обустроетесь, спускайтесь вниз, на ужин. Не смею больше вас задерживать. Леди Кристина, идёмте за мной, — и прежде, чем прикрыть за собой двери, Эллаира успела заметить недовольный взгляд Дженнифер. Она усмехнулась и направилась дальше по коридору.       Кристина тихо шла за ней. Она сильно отличалась от своей матери. Не болтала слишком много, не была любопытной. Возможно, на неё так действует шоковая новость о такой скорой свадьбе возлюбленного, и поэтому она такая тихая. Но Эллаире казалось, что она действительно такая и есть. Спокойная, молчаливая, скромная. Эти качества подкупали. Несмотря на недолгое знакомство с Велавити, девушка поняла, что Баронесса — эгоцентричная лицемерка с манией величия. Её же дочь, пока что, сильно отличалась. — И как давно Вы с Рейнхольдом… женаты? — неожиданно спросила Кристина, еле слышно. В её голосе не было ненависти или ехидства. Лишь тихая печаль… — Не так давно, — ушла от вопроса Графиня. Она не знает, когда состоялся их прошлый визит. Может, они приезжали пару недель назад, и тогда будет глупо, если она скажет, что они женаты несколько месяцев. — Вы тайно поженились? Я не слышала о Вашей свадьбе. — Что-то вроде того, — согласилась Эллаира. — Рейнхольд не хотел большого пира, поэтому мы тихо заключили брак, без всяких празднеств.       Кристина слегка улыбнулась. — Я рада. Правда. Это здорово. — Что именно? — Суметь достичь любви Рейнхольда, — девушка подошла к двери, возле которой остановилась Эллаира и грустно улыбнулась. — Я этого сделать не смогла. Спутница его жизни отныне Вы. — Вы… расстроены? — осторожно спросила Имери, напрягаясь. Вдруг и она начнёт ей мстить. Девушки с разбитым сердцем бывают коварны. Противостоять её матери будет не сложно, но против двоих сразу она не справится. — Немного. Но не волнуйтесь, я не стану мешать. Рейнхольд уже давно не принимает мои чувства, и я уже даже смогла избавиться от них… — Но новость о нашей свадьбе выбила вас из колеи, — продолжила Королева. — Да… — усмехнулась девушка. — Видимо, в глубине души я всё ещё на что-то надеялась. Если Вы не против, я бы хотела отдохнуть после долгой дороги. — Да, разумеется, — согласилась Эллаира, понимая, что Кристина просто не хочет продолжать эту тему. Не настаивая на разговоре, она попрощалась и отправилась к Графу.       Мужчина лежал на кровати. Глаза его были закрыты и Эллаира подумала, что он спит. Но как только она прикрыла дверь, раздался его голос, уставший и не такой громкий, как обычно. — Присядь рядом, не уходи.       Она села на табурет, стоящий рядом с кроватью. Рейнхольд приоткрыл глаза, рассматривая свою гостью. Затем неожиданно сжал её руку в своей и мягко поинтересовался: — Надеюсь, Баронесса не утомила тебя? Я не хотел оставлять тебя с ней, зная, как она падка на провокационные вопросы. Она любопытна и это раздражает. — Не волнуйся, — крепче сжала его руку Элла. — Я беседовала с ней не так долго. В основном, она интересовалась подробностями нашей «свадьбы».       Пиэль засмеялся, когда Имери слегка стукнула его по плечу. — Серьёзно, Рейнхольд? Супруга? Ничего умнее не мог придумать? — Ну, помогло ведь. — Помогло. Но теперь у меня есть неприятель в лице семьи Велавити.       Рейнхольд напрягся. — Кристина что-то тебе говорила? Она нагрубила? Скажи мне, я поговорю с ней. — Нет! — поспешила оправдать дочку Баронессы Элли. — Кристина ничего мне не сделала. Но… она очень расстроена, Рейнхольд. — А что я могу сделать? — вздохнул он. — Не отвергай её чувства, — попросила Имери. — Вдруг, ты ещё просто не разобрался в себе, и на подсознательном уровне отталкиваешь её, считая лишь подругой детства? — Думаешь, во мне что-то неожиданно поменяется? Поменяется то, что оставалось неизменным больше десяти лет? Мои дружеские чувства остались и им никуда не деться. Я не вижу в ней девушку, — он замолчал на секунду, а затем продолжил. — Тот рыцарь, который был с тобой в первый день нашего знакомства на поляне. Он ведь тоже твой давний друг, но это не значит, что ты испытываешь к нему романтические чувства? — Рейнхольд будто не утверждал это, а лишь хотел убедиться в правильности своих слов. Элли отрицательно покачала головой. — Ты не можешь насильно заставить себя полюбить его. Так и я не могу полюбить Кристину. — Может, стоило бы дать шанс развиться этим чувствам. — Любовь либо есть, либо её нет, Эллаира, — произнёс Граф. — Если её нет изначально, то и потом она не появится. А жениться на ней из жалости или по принуждению я не хочу. Да и я не тот человек, который должен стоять рядом с ней. Она обязательно встретит мужчину, который будет по-настоящему ценить её и невероятно сильно любить. Рядом со мной ей не место. — А кому рядом с тобой место? — спросила Эллаира, и не успел Рейнхольд ответить, как в дверь постучали, а потом зашёл лекарь.       Он передал Элле лекарства и поспешил уйти. Отвечать на вопрос было уже поздно, поэтому они сменили тему. — Чувствую себя бесполезной, — усмехнулась Королева, набирая на ложку микстуру и протягивая её Графу. Тот послушно выпил и слегка поморщился. — Почему? — Ну… — вновь усмехнулась девушка. — Ты, вроде как, привёл меня в это поместье в качестве лекаря. А в итоге, за всё время я так и не нашла лекарства от бессонницы. — Не ругай себя, Элли, — он впервые обратился к ней так. До этого её называл так только дядя и то, не часто. Она замерла. — После того, как ты появилась здесь, я смог нормально спать по ночам. Я не говорил тебе об этом, потому что знал, что ты сразу же уйдёшь. А вместе с тобой ушёл бы и мой сон. Ведь ты и есть моё лекарство от бессонницы.       Эллаира напряглась, но тут же взяла себя в руки, усмехаясь. — Тогда ты должен знать, что сильнодействующие лекарства вызывают зависимость. — Тогда я готов стать зависимым навсегда.       Эллаира глубоко вздохнула, накрывая Графа пледом. — Перестань, Рейнхольд. Ты говоришь глупости, — она встала со стула, и прежде, чем Пиэль что-либо успел сказать, перебила его. — У тебя переутомление. Лекарь сказал отдохнуть пару часов. Поспи, а я позже зайду ещё. И да, — вспомнила девушка. — На ужине ты обязан присутствовать. С Баронессой я один на один больше не останусь, учти. Не появишься на ужине, так и знай, направлю на тебя Дженнифер, разбирайся с ней потом как хочешь. А я её болтовню больше терпеть не намерена.       Граф засмеялся, громко и звонко. Эллаира прежде не слышала такой смех, ей посчастливилось слышать лишь его усмешки. Сейчас Рейнхольд выглядел счастливым, глаза его искрились, а широкая улыбка грела сердце. — Не волнуйтесь, моя дорогая Графиня, я больше Вас не оставлю. — Смешно тебе? — нахмурилась она, наблюдая, как Рейнхольд улыбается. — Бессовестный.       Пиэль засмеялся ещё громче. — Меня так в последний раз няня называла, когда я за горничными подсматривал. — Что? — усмехнулась девушка. — Это она так подумала, — поспешил объяснить Граф. — На самом же деле, я проверял, как тщательно они прибирают в моей комнате и обнаружил, что одна из них лежала на моей постели.       Эллаира засмеялась, подходя к двери. Рейнхольд провожал её взглядом, словно котёнок, которого хозяин оставляет одного посреди улицы. — Каждый день узнаю о тебе что-то новое. И ты уже не кажешься мне самовлюблённым и высокомерным. Ты такой же, как все, и это здорово. — А вот ты необыкновенная, — ответил Пиэль. — Я не знаю о тебе практически ничего, и это заставляет интересоваться тобой всё больше. Ты словно неизведанный океан, который мне хочется пересечь, чтобы узнать все его тайны. — Это будет опасно для тебя, — ответила девушка. — Ведь как только ты узнаешь все тайны, то тебя непременно накроет волной и выбраться оттуда ты будешь не в силах. Раставь приоритеты правильно, Рейнхольд, — и попрощавшись, она вышла, оставляя Графа одного.       Он глубоко вздохнул и укрылся одеялом. — Глупцы, — тихо произнёс он. — И ты… и я.

***

— Проведите тщательный подсчёт, — громко произнесла Эллаира рабочим, считающим запасы муки, овощей и прочих, жизненно важных припасов. — Не упустите ни единого мешка!       В складе, в котором они сейчас находились, шла усиленная работа. Эллаира, после вчерашнего ужина, спросила у Рейнхольда разрешение для доступа в склад. Он понял, для чего именно, поэтому не задавал лишних вопросов, а лишь отдал ключ, который до этого находился у казначея поместья. Эллаира поняла, что он полностью ей доверяет. И от этого болело сердце. Ведь она обманывала его каждый раз, начиная от своего происхождения и заканчивая самочувствием, а Рейнхольд за такое короткое время смог стать ей другом. Другом, которых у неё было не так много. — У меня получилось! Получилось! — радостно закричала девочка, у которой после многочисленных попыток выстрелить, наконец-то получилось попасть в мишень. — Вы большая молодец, Ваше Высочество, — широко улыбнулся Уайотт, гордясь Принцессой. — Это всё благодаря тебе! — девочка крепко-крепко обняла рыцаря, чем ввела его в ступор. — Спасибо, Уайотт! — Принцесса… Нас могут неправильно понять, — тихо произнёс он, и ещё тише добавил. — Его Величество не отозвал меня от службы тебе, только потому, что мой отец поручился за меня, а Король не смог аргументировать свой отказ.       Девочка неловко завела руки за спину, отходя на шаг назад. И заметила, как несколько горничных в окне замка с интересом смотрят в их сторону. И как только Уайотт смог их заметить? — А если твоего отца отправят в отставку? — занервничала она. — Дядя очень злопамятный человек, и ему ничего не стоит лишить его титула и должности. — Не волнуйся, — улыбнулся юный Рыцарь. — Пусть Герцог Осмонт и занимает самую высокую должность в Треспии, он, будучи лишь регентом, не может лишить должности моего отца. Бывший Король Овейн очень ценил и уважал Капитана Гиллота, и поэтому, ещё при жизни, издал указ о полном неприкосновении к его жизни и должности. — Ты, должно быть, гордишься своим папой, — улыбнулась Принцесса, присаживаясь на скамейку. — Разумеется, и я очень хочу стать таким же, как он. — А ты… — девочка глубоко вздохнула. — Ты знаешь, каким был мой папа? Я очень плохо помню о нём что-либо. Конечно, глупо тебя об этом спрашивать, ведь мы с тобой одного возраста, но… — Нет, Эллаира, — покачал головой рыцарь. — Я не знаю. И не потому что не помню, а потому, что пришёл в этот дворец уже после его смерти. А твой дядя… уничтожил всю память о нём, и запрещал даже произносить его имя. Я не знаю, с чем это связанно, но думаю, ты и сама заметила, что никто даже не упоминает Короля Овейна. — Кажется, ты прав… — задумчиво произнесла Принцесса. Она действительно не слышала ничего о своём отце уже несколько лет. — Эллаира! — позвал девочку голос дяди. Он улыбался, и девочка несказанно обрадовалась. Она так редко видела его улыбающимся. — Дядя! Уайотт научил меня стрелять из лука! Я стану лучницей! — Здорово, солнышко, — он приобнял девочку и присел перед ней на корточки и ласково, словно змей искуситель, спросил: — Элли, скажи, а где топазовое колечко, которое принадлежало твоей маме? — Маме? — переспросила Принцесса, нахмурившись. — Нет, дядя, я не знаю, где оно. Я не видела его уже очень давно. — Подумай ещё раз, Элли, — настойчиво произнёс Король, ощутимо сжав девичьи плечи. — Вспомни, где ты видела это кольцо? — Я не знаю, — ответила Имери, сделав шаг назад.       Осмонт едва слышно выругался, выражение его лица изменилось с приветливого на привычное: холодное, безразличное. Он поднялся на ноги и, не обращая внимания на племянницу, направился обратно во дворец. — Обыщите всё, — сказал твёрдо он одной из служанок. — Переверните весь дворец, хоть из-под земли, но достаньте мне это кольцо. Скоро приедет Её Величество, что я ей скажу?!       Элли, вздрогнув, поспешила убежать оттуда. Сердце билось в груди, словно бешеное, руки тряслись, а взгляд не фокусировался ни на чём. Уайотт испуганно смотрел на Принцессу, а затем тихо спросил: — Что с тобой, Элли?       Имери, вместо слов, засунула руку в карман и достала оттуда что-то. Разжав кулак, рыцарь вздрогнул, увидев топазовое кольцо, про которое только что спрашивал Эллаиру Король. — Откуда оно у тебя? — Я… Я нашла его сегодня в одной из шкатулок. Вспомнила, что оно принадлежало маме и решила его примерить, но в коридоре послышался шум и я спрятала его в карман. Я хотела положить на место, честно. Просто искала подходящего случая. — А почему ты не отдала кольцо Его Величеству только что? Ты ведь поняла, какое именно топазовое кольцо он имел в виду. — Я испугалась, — выдохнула Принцесса. — Ты уже знаешь, как мой дядя строг. Он бы снова меня наказал, посадив в комнате. А тебя бы отстранил от службы мне. — Нужно же что-то делать! — взбудоражено произнёс Уайотт. — Может, попробуем подкинуть его на место, будто там оно и было? — Не успеем. Нас поймают раньше. — А что тогда делать? — Ничего, — ответила девочка, проведя пальцем по голубому камню. — Я оставлю это кольцо у себя, как память о маме. Поиски не будут длиться вечно, они прекратятся. — Но ведь подумают, что кольцо кто-то украл и может пострадать невиновный человек. — Никто не пострадает, — уверенно произнесла она. — Будут проводить обыск, но кольца ни у кого не найдут, потому что оно у меня. Дядя не сможет поймать виновного, так как пропажи ни у кого нет. А меня обыскивать не будут, потому что я член Королевской семьи. — Делай, как пожелаешь нужным, — произнёс Уайотт. — Я в любом случае буду на твоей стороне.       Эллаира, крепко задумалась, вытянув руку вперёд и рассматривая кольцо. Она не надевала его во дворце, боясь попасться Герцогу. Как она и говорила, вскоре поиски прекратились. Осмонт не оставлял мысль о краже, но доказать чью-либо вину был не в силах, не имея на то оснований. — Что всё это значит? По-чьёму приказу вы здесь находитесь? — раздался за порогом голос Баронессы.       Эллаира закатила глаза, молча показывая людям не останавливаться. Женщина поспешила зайти и тут же наткнулась взглядом на новоявленную Графиню. — Они действуют по моему приказу, Баронесса, — отрезала Эллаира. — Рейнхольд знает? — Я — его супруга и полноправная хозяйка, имеющая доступ ко всему поместью, включая амбар. У вас нет ни прав, ни причин вмешиваться. — Рейнхольд мне, как сын, — возразила женщина. — Он пригласил меня, — Эллаира усмехнулась. — И сказал чувствовать себя, как дома. — Не обманывайтесь, Баронесса, это не ваш дом. — Значит, вот так? — зло усмехнулась она, раставив руки по бокам. — Да, вот так. — Голодной курице всё просо снится, — едко произнесла она. — Ты не более, чем временное развлечение. Не считай себя особенной. И не прыгай выше своей головы.       Эллаира развернулась к Дженнифер. Саркастически улыбнулась и наклонила голову. — Вы так себя успокаиваете? — спросила Королева. — Будете ждать дня, когда Рейнхольд от меня отвернётся? Хорошо, ждите, — согласилась она. — Времени у нас много. Поживём — увидим. — Сколько таких, как ты, пришло и ушло? — покачала головой Велавити. — Рядом с Рейнхольдом всегда оставалась Кристина. Они созданы друг для друга. И даже такое препятствие, как ты, не помешает им быть вместе. — Не будьте так самоуверенны, Баронесса, — усмехнулась девушка, откидывая прядь волос за спину. — Можете хоть вечность пытаться женить Рейнхольда на своей дочери, это ничего не изменит. Я у Рейнхольда в сердце. Я одна. Я его единственная женщина. И место это никто не займёт.       Баронесса бессильно сжимала кулаки, поджимая губы. Желваки на её лице ходили ходуном, морщины, которые она так тщательно пыталась скрыть, стали виднее. Она сделала шаг назад, к дверям, желая покинуть амбар, и прежде, чем выйти, бросила холодно и угрожающе: — Раз ты выбрала вражду со мной, то увидишь, что значит враждовать.