Женщина в чёрном

«Некоторые люди безнадежно зависят от системы», — сказал однажды Морфеус. Как бы то ни было, я знаю, что безнадежно зависим от неё. Я помню, что всегда наблюдал за ней краем глаза. Что бы она ни делала – чинила провода, отдавала приказы, следила за мониторами – все в ней завораживало меня и наполняло мое сердце тоской, которой я никогда раньше не испытывал. С того момента, как я впервые увидел её в клубе, я не мог выбросить эту женщину из головы; ее образ постоянно проникал в мои мысли, мечты и надежды. Я полюбил её имя и повторял его снова и снова, смакуя нежный звук “т”: «Тринити, Тринити, Тринити». Не знаю, чем это было для меня – мантрой, молитвой, отчаянной мольбой любить меня в ответ? Конечно, я даже не надеялся на взаимность. Но чудеса иногда случаются. Она избегала меня после нашего первого поцелуя. После того, как вся возможная работа по починке корабля была сделана, она почти убежала в свою каюту, но я последовал за ней и схватил ее за руку, прижав к стене. Тринити посмотрела на меня, и её взгляд был нехарактерно робок и беззащитен. Я поцеловал её со всей новообретенной уверенностью, которую пробудило во мне её признание. «Я люблю тебя, — горячо шептал я ей, — люблю тебя больше, чем ты можешь себе представить». Эти слова были абсолютной правдой. Ее спортивное тело сводило меня с ума. Ее хакерские навыки и трудолюбие восхищали меня. Ее безусловная любовь и преданность делали меня самым счастливым человеком на свете. Она была совершенна, и она была моей. Когда мы первый раз остались одни в её комнате в Зионе, я был так взволнован, что чуть не упал в обморок. Я чувствовал себя на вершине мира – черт, я сумел овладеть законами Матрицы и подчинить их своей воле – но больше всего на свете я хотел овладеть ей. Тринити не сопротивлялась, когда мои робкие поцелуи стали глубокими и почти яростными, и не протестовала, когда я начал снимать с нее одежду. Я сделал шаг назад, чтобы рассмотреть её, и у меня перехватило дыхание – она была самой красивой женщиной, которую только могло нарисовать моё воображение. Она обвила мою шею руками и поцеловала с ответной, ничуть не уступающей по силе страстью, и в её отчаянных поцелуях было обещание вечной любви. Часто я ловил себя на мысли, что меня всё в ней восхищает: цвет её глаз, звук её голоса; её отвага в Матрице, трудовая дисциплина на борту корабля и дикая страсть в пещерах Зиона. В ней не было ни единого изъяна. Вот тогда я и начал кое-что подозревать. Однажды утром, когда мы лежали в постели и мои пальцы лениво пробегали по ее гибкой фигуре, я подумал: «Разве она может быть реальной?» Тринити немного пошевелилась во сне, по ее бледной коже заструился пот, и она перекатилась на спину, представив мне свое обнаженное тело. Я позволил себе смотреть на ее влажные губы, на нежную грудь, на ее живот - вогнутый, когда она втягивала воздух, - гладкую, мягкую чашу. Кто-то мог бы назвать это причудами восприятия, но для меня она была воплощённым идеалом, и я ничего не мог с собой поделать. Тринити резко проснулась, и я увидел её чистые кристально-голубые глаза. Она даже не была сонной, и ее ясный взгляд был сосредоточен на мне. В этом было что-то механическое. — Знаешь, — прошептал я, — если бы мне пришлось писать Программу уклонения от агентов, я бы поместил туда твой образ, а не женщину в красном. Она была идеалом для бедного Мауса. А ты – мой идеал, Тринити. Почему я не могу оторваться от неё? Она была специально создана для меня? Её губы застыли в полуулыбке. — Я сейчас покраснею, — сказала она, но ее щеки даже не подернулись румянцем. — Почему ты любишь меня, Тринити? — вопрос сорвался с моих губ неожиданно даже для меня самого. — Потому что любить тебя - это моё назначение, Нео, — не раздумывая ни секунды, ответила моя любимая. Я не был уверен, шутит она или нет.

***

Очки слетели, одежда насквозь промокла, ручейки грязной воды бежали по его лицу, затуманивая зрение. Нео ползал в мутной луже на дне грязного рва, пытаясь подняться. Над ним возвышался Смит. Его лицо, искаженное гримасой ненависти, можно было различить в отблесках ярких молний. Он долго говорил. Его не хотелось слушать. «… только человек может выдумать скучное и безжизненное понятие "любовь". Вам пора это увидеть, мистер Андерсон, увидеть и понять: вы не можете победить, продолжать борьбу бессмысленно!» Ухватившись за бетонный обломок, Нео сумел встать на ноги. Силы покидали его, но он был полон решимости возобновить бой и с вызовом посмотрел в лицо своему противнику. Тот, будто не заметив его взгляда, продолжил свой монолог. — Моё нынешнее положение открыло доступ ко всем тайнам Матрицы. И раз уж речь зашла о любви, — на лице бывшего агента появилась презрительная усмешка, — у меня есть прелюбопытная информация насчет вашей драгоценной Тринити, Мистер Андерсен. Слышать имя любимой из уст злейшего врага оказалось больнее, чем получить пулю в грудь. Рана была еще слишком свежа. — Не смей произносить её имя своим поганым ртом, — Нео тяжело сглотнул, — она мертва. Лицо Смита на этот раз осталось бесстрастным – в его глазах не было ни ликования, ни сочувствия. — Что ж, в этом нет ничего удивительного. Вы наверняка осведомлены о том, что любая программа, выполнившая своё назначение, подлежит удалению. — Что ты несёшь?! – в глазах Избранного загорелась ярость, и от привычной невозмутимости не осталось и следа. — При чём здесь Тринити? — С огромным удовольствием объясню. Дело в том, что Тринити – программа, совместно созданная Архитектором и Прорицательницей. Она была написана специально для вас. Цвет глаз, форма губ, размер груди, -- при этих словах Смит брезгливо поморщился, – все было спроектировано с учётом вашего вкуса, Мистер Андерсен. Держу пари, что с самой первой встречи вы чувствовали к ней непреодолимое, неподдающееся логическому объяснению притяжение – и, безо всяких сомнений, приняли его за великую любовь. Последнее слово было сказано с явной издёвкой. Нео показалось, что из его груди выдернули сердце и растоптали армейскими сапогами. Самым ужасным было то, что Смит попал в точку и подтвердил его худшие подозрения. «Но… если Тринити - программа… то Зион – это еще один уровень Матрицы?» — пронеслось у него в голове. Смит с нескрываемым торжеством глядел на искажённое болью лицо своего врага. Он продолжил: — Тринити была запрограммирована таким образом, чтобы любить вас, оберегать вас и помочь вам выполнить вашу пресловутую миссию. Доставив вас в Город Машин, она исчерпала свой ресурс, выполнила своё предназначение и самоликвидировалась. — Нет, нет, нет… Этого не может быть, я не верю в это, — прохрипел Нео, задыхаясь. Воздуха внезапно стало не хватать. Слова бывшего агента свистели как пули. — Неужели вы никогда не задавались вопросом, какая неведомая сила помогла вам воскреснуть из мертвых, в то время как вы были убиты и в Матрице, и в вашем, так называемом реальном мире? Вы слишком взрослый, чтобы верить в сказки. Разгадка заключается в том, что программа «Тринити» передала вам часть своего кода, который помог вам выжить и вернуться в новом, признаюсь, несколько раздражающем меня качестве. Ноги Избранного подкосились, он медленно опустился на колени. Глаза, на этот раз, застилал уже не дождь, а слёзы. Неужели то, что было между ними, оказалось дальновидным расчётом хитроумных программ, а не пылким человеческим чувством? Смит подошёл поближе. — Не каждому пришлась бы по вкусу такая женщина, но именно вас, Мистер Андерсен, она свела с ума до такой степени, что вы рискнули благополучием человечества ради того, чтобы спасти её жизнь. Она искусственно разожгла в вас самые примитивные человеческие инстинкты, что обусловило все ваше последующие нелогичные, но до боли предсказуемые действия. Он посмотрел куда-то вверх и слегка склонил голову в знак некого уважительного одобрения: — Филигранная работа. И всё для того, чтобы вы сделали нужный им выбор. Нео оперся одной рукой о бетонную плиту, чтобы не упасть. Ему казалось, что жизнь понемногу утекает из его тела. Уже второй раз он был жестоко обманут, но на этот раз -- чудовищно жестоко. Тринити была его любовью, его вдохновением, его причиной бороться и единственным источником радости. Неужели она являлась всего лишь его персональной женщиной в красном – изысканной манипуляцией, жестокой иллюзией? Наклонив голову, Смит посмотрел вниз на Нео ликующим взглядом победителя. — Как бы там ни было, сейчас это не имеет никакого значения, поскольку на данный момент Матрица полностью находится под моим контролем. Игры Архитектора меня больше не интересуют, а ваши дни, Мистер Андерсен, сочтены. Пришло время умирать. В воздухе завис кулак, готовый нанести смертельный решающий удар. «Впервые слышите, что программа говорит о любви? Но любовь – это всего лишь слово. Что по-настоящему важно, так это связь, которая за этим словом стоит», — зазвенели в ушах Нео непонятно откуда взявшиеся слова Рама-Кандры. Перед глазами возникло лицо Тринити. Её чистые, любящие глаза небесно-голубого цвета. Любовь между человеком и программой? Такого ещё не бывало... Нео отразил удар. Смит отпрянул, широко раскрыв рот от удивления. Бой продолжился.