Амбивалентность

      В этот раз он не осознавал фальшивости реальности в своём сне, хотя, казалось бы, прожив так долго, запомнил её всеми пятью органами чувств досконально. Но совсем иное – сны. Они снятся ему так редко и ещё реже бывают настолько красочными. Весенний луг, запах свежести ночного прохладного ветерка и нагретой за день солнцем травы. Только так же, как и на самом деле, больше нет глазурных лилий. И отсутствие их сладкого аромата разит одиночеством.       Чжун Ли думал о своей причастности к текущему состоянию Нин Гуан весь день, и теперь эти тяжёлые догмы преследовали его даже во сне. Сейчас он снова прокручивал у себя мысленно перед глазами головоломку, оставленную старой близкой знакомой. Настолько близкой, что имя её режется в рёбра.       Гуй Чжун. Богиня Пыли. Слегла, сражённая, в объятия глазурных лилий прямо здесь, увянув месте с ними под элегический реквием шелеста травы.       «О каменной памяти…забудь» - вторила шелесту тихим шёпотом прекрасная богиня, рассыпавшись каштановыми локонами волос, бледным утонченным телом в изысканных одеяниях и грустным выражением правильных черт лица по лугу.       Но он не забыл. Не мог разгадать оставленную нею головоломку, но долго пытался. Суть её заключалась в том, чтобы у цельной конструкции из присоединенных друг к другу маленьких деталей, найти слабое звено и разобрать её. Но, чтобы найти это звено нужно было разгадать некую загадку, которую мужчина долго не мог понять. Пока, спустя долгое время, не вернулся в Долину Гуйли, решившись увидеть каменный труп своего прошлого. То место, которое объединило их с Гуй Чжун, ибо именно его они должны были защитить вдвоём. Теперь там только хаос из заброшенных строений и скитающихся там охотников за сокровищами. Но, проведя там некоторое время, проходя извилистыми дорожками, пыльными от воспоминаний, ловя отзвук прошлого в журчании ручейка и колыхании сорняков, вместо которых когда-то росли удивительные цветы, Чжун Ли заметил светящиеся, активированные кем-то, каменные круглые, немного выпуклые, пластины с надписями на них, размещенные в разных местах. Столб слабого света исходил от них вверх. Подобные схематические очертания Архонт видел на панелях головоломки, которую изучал за закрытыми дверьми «Ваншен» когда, казалось бы, уже хотел сдаться.       Вокруг них тоже были надписи и правильно провернув все три диска, Чжун Ли обнаружил, что вся конструкция головоломки стала подвижной, но, всё же, слабое звено ещё не находилось и разобрать её было невозможно. Но снаружи появились извилистые полоски, поползли как змеи, в которых он даже спустя тысячи лет узнает очертания старой карты Долины Гуйли, когда она не была руинами. Только линии были вразброс и отдельные части панели нужно было проворачивать особыми алгоритмами, чтобы воссоздать единый узор. Чжун Ли провозился над этим месяц и затем одна деталь сама собой отвалилась, когда запчасти стали на свои места.       Руки покалывали из-за слабой циркуляции крови, бьющей в голову из-за недостатка сна. Чжун Ли спал, когда изнеможение доходило до крайности, но даже во сне его глаза бегали за закрытыми веками в поисках нужных алгоритмов. А если находили – сон прерывался и снова знакомые узоры рябили в глазах.       Маленькие металлические прямоугольники распустились, словно лепестки, и сердцевина их штучного серебристого цветка сияла тёплым золотистым светом, в которые стекались узоры с внешних сторон панели. Внутри оказались лепестки глазурных лилий, иссушенные в ноющем под ребрами разочаровании Чжун Ли. Он закрыл двери кабинета и с тех пор больше не заходил туда.       Холодный ветер обдал его фигуру, пронимая насквозь. В реальности такому бы не дали произойти слои одежды и Архонту пора бы догадаться, что он спит. Но в сладком неведении он отрывается от своих мыслей и смотрит вокруг, когда к лицу тянутся множество пальцев лучей мягкого света, вдруг распускающихся на лугу, глазурных лилий. Мужчина тихо ахнул, созерцая возрождение забытых нежных образов прекрасных растений. А потом его взор поднялся выше, замечая, что цветы льнут к чужим ногам, приветствуя их обладательницу. Чужое имя, застрявшее у него иглой в ребрах, невольно снова начало болеть. Но не подходил фигуре, плавно ступающей по траве в белой спальной сорочке, струящейся по бедрам и голым коленям, белеющим через разрез. Платинового цвета распущенные волосы обнимали хрупкие женские плечи. Красные ликорисы глаз не смотрели на Чжун Ли, девушка шла будто мимо, но остановилась поодаль от него, их плечи были на одном уровне. Чжун Ли всё смотрел на то как ноги Нин Гуан обнимают лилии и в силу сна, который не разрешает спящему о чём-то догадаться, пока это не будет нужно, не понимал этой загадки.       Нин Гуан выглядела умиротворённой, блаженная улыбка освещала её лицо. А потом волосы и его и её стал трепать ветер. Девушка обернулась и только сейчас Чжун Ли осознал, как долго смотрит на неё. Он немного смутился, но не мог отвести взгляда. Бледные розовые губы девушки произнесли тем же шёпотом, как и в прошлый раз, что так врезался в уши Чжун Ли, что мужчина без проблем проецировал его в свой сон: - Моракс…. – Ветер подхватил это имя и унёс куда-то далеко, и всё шумел своими резкими грубыми порывами, пока этот звук не стал невыносимым и мужчина, нехотя, но механически закрыл глаза во сне и проснулся в своей действительности.       Ему вдруг стало очень горячо и странная дрожь окатила запястья. Чжун Ли лишь спустя пару секунд понял, что лежит на полу своего кабинета и разбудили его резкие порывы ветра сквозь открытое окно и чужие касания. На столе лежали те самые лепестки. Он заснул, всё думая о их нахождении в головоломке, через силу внутреннего протеста, вернулся снова обратно в свой кабинет. Девушка сидела на его бедрах и губами тянулась к шее Архонта, пепельного цвета локоны спадали мужчине на грудь. Не понимая происходящего, сначала Чжун Ли просто ждал того, что будет дальше. Но Нин Гуан, пребывая в неведении, которое когда-то невольно привело её сюда посреди ночи, встревоженной грозой и дождем, продолжала. Её пальцы сжимали рубашку мужчины в резком импульсивном жесте, словно внутри Нин Гуан чувства материализовались в форму раскалённых угле и каждый жест её рук казался ожогом и чужое тело манило её в преддверии залечить его.       Она пахла солнцем и глазурными лилиями, так знакомо, что глубже вдыхая её запах, Чжун Ли выдохнул как-то хрипло, словно порезавшись о собственное дыхание. Губы девушки плавно спускались по линии мужской шеи её бедра елозили по его. Почувствовав напряжение в собственном теле, Архонт резко обхватил руками талию Нин Гуан и сжал. В темноте, освещенной лишь лунным светом из окон, они различали выражения лиц и очертания тел друг друга. Нин Гуан замерла и чуть отстранилась. Различить сонную бессознательность в её глазах почему-то было больно. Едва ли Воля Небес осознавала, что происходит. Её лицо было отрешённым, эти глаза смотрели внимательно, цепляясь за взъерошенные волосы Чжун Ли и его - пронзительные золотистые. Девушка смяла рубашку мужчины и через расстегнувшиеся верхние пуговицы виднелись ключицы. Гео Архонт и Воля Небес некоторое время просто смотрели друг на друга, прислушиваясь к их собственному сбившемуся дыханию. А потом по фарфору бледных щек девушки потекли слёзы. Чжун Ли вздрогнул, увидев их. Та самая роса тоски, которой плакали глазурные лилии его видений, сочилась из глаз и сверкала своей чистотой в темноте. Архонт не заметил как потянулся к чужим губам своими, пальцами зарываясь в шелк женских волос. Нин Гуан ответила так жадно, словно вожделела этим прикосновением вечность.