Через звёзды к енотам

– Если мы здесь умрём.., – задумчиво начала она, разглядывая неоновые вспышки в иллюминаторе. – Ещё раз, – поправил он машинально. Она вопросительно прищурилась, чуть склонив голову. – Ну, я-то уже умирал, помнишь? Ничего интересного, кстати. Переоценённый процесс. – Было очень больно? – теперь она повернулась к нему всем корпусом. Он поморщился. Она уже спрашивала об этом, как только вытащила его из-под обломков, а из его груди – здоровенный осколок каменной плиты. Выжить после такого было невозможно, так что он знал, что не выжил. Но и смерть, и воскрешение оказались и близко не похожими на то, о чём бы стоило писать стихи или слагать легенды. – Не в боли дело, – ответил он, заставив себя взглянуть в её выжидающе-сочувственное лицо. – Хотя, сначала это, и правда, боль: тупая и оглушающая. А потом усталость. Вот вроде закроешь глаза – и пройдёт. Отдохнёшь наконец. – А потом?.. – А ничего потом. Никакого "потом" нет вообще. Закрываешь глаза – и всё. Тьма сначала красная, а потом бесцветная. И пустота накрывает. Он замолчал, почувствовав, что его в голосе прозвучала обида. Она не отвела взгляда: смотрела в упор, терпеливо. Пришлось продолжать: – Ну а потом, спустя вот это всё "ничто", ты чувствуешь, как тебя будит… нет, воскрешает какая-то настырная дамочка в кожаной куртке, и боль возвращается. И усталость наваливается ещё сильнее. Ты понимаешь, что снова жив, и это похоже на худшее в твоей жизни похмелье. – А дамочка симпатичная? – после тяжелой паузы неожиданно легко спросила она, и даже забавно наморщила нос. Он чуть не рассмеялся от облегчения. Продолжать разговоры о смерти казалось ужасной идеей. К тому же, кто знает, как много времени понадобится, чтобы добраться до места назначения: они ведь стремятся к точке вне времени и пространства. – Дамочка симпатичная, – эхом отозвался он. Она улыбнулась и кивнула без тени смущения. Нет, это был не флирт и даже не желание получить комплимент: ей это было не нужно. Она хотела сменить тему, и он был ей благодарен. Поначалу он называл её “мэм”. Да, пожалуй, она была моложе него, но выглядела такой строгой и собранной, что его внутренний солдат был готов подчиняться. Внутренний бунтарь ожидаемо протестовал: вот ещё, кто она такая? Но оба они, и солдат и бунтарь, понимали, что вытащить человека с того света – задачка не из простых. Зачем-то именно он был ей нужен. И теперь, как ни крути, придётся отдавать долг. Конечно, он не просил возвращать его к жизни, но… полное ничто ему не понравилось. За эту мысль ему всегда становилось стыдно, и всё же, погибнуть как герой он оказался не готов. Вернее, погибнуть всё равно пришлось, но оставаться погибшим – нет уж, спасибо. Лучше пережить ещё несколько безумных приключений в компании не менее безумных людей и существ. И постараться забыть о той всепоглощающей пустоте или хотя бы наполнить её смыслом. – Простите, что прошу вас об этом, полковник, – говорила она, стоя на пороге больничного отсека своей лаборатории, – но как только вы полностью восстановитесь, я бы хотела, чтобы вы помогли мне с одной необычной миссией. Если вы, конечно, дадите своё согласие. Она казалась миниатюрной, но прямой и несгибаемой, как оловянный солдатик. Закрытой на все замки, застёгнутой на все молнии. И всё же, что-то в ней выдавало волнение. Она боялась, что он откажет, хотя, казалось, должна была понимать, что не сможет. Интересно, она приняла бы отказ? Наверняка, иначе бы приказывала, а не просила. – Да, мэм, – коротко отвечал он. Говорить всё ещё было трудно. – Лана, – поправила она. – Вы можете называть меня “Лана”. – Тогда и вы можете… обращаться ко мне… “...по имени”, – собирался закончить он, но провалился в сон. До полного восстановления было ещё далеко. Когда он проснулся в следующий раз и вспомнил её имя, то мысленно прочёл его наоборот и чуть не рассмеялся. Да уж. Он, конечно, ожидал, что общение с несколькими отрядами суперпреступников как-то на нём да скажется, но никак не думал, что позаимствует у них чувство юмора гормонально неуравновешенного семиклассника. К счастью, когда он снова проснулся, постыдная анаграмма успела стереться из памяти. Вместо этого он подумал: “какое красивое имя”, а после – “интересно, что там за миссия?” Уж более необычной, чем те, что уже приходилось выполнить, она точно быть не могла. – Летим в другую вселенную в экспериментальной капсуле через квантовый портал в космосе, чтобы помочь команде антропоморфного енота спасти их мир, – ещё через несколько дней объясняла она, теперь уже заметно смущаясь. На секунду ему показалось, что он снова умер. – Простите, мэм?.. – Лана. Можно "мисс Лэнг". Вы всё верно расслышали, полковник. – Рик. Можно Флаг. Всё… верно? – Да. Но технологии недостаточно изучены, мы можем погибнуть в пути. По крайней мере, мои учёные предпочли бы ещё поработать над способом перехода. Вот только времени на это у нас, к сожалению, нет. – Вы ведь не работаете на правительство? – прищурился он. – Как вы догадались? – улыбнулась она, и в один миг перестала быть похожей на леди из стали. – Нет, я сама по себе. Правительство ни в коем случае не должно узнать об этой операции, именно поэтому не в последнюю очередь я выбрала вас. Вы числитесь мёртвым, вас не ищут. К тому же, вы… Она запнулась, поняв, что сказала лишнее. – Не боюсь умереть за идею, которая кажется чистым безумием? – ухмыльнулся он. – Вы герой, Рик, – сказала она с коротким кивком и искренней улыбкой. Он до последнего не верил, что они отправятся в эту миссию вместе: привык, что отдающий приказы, остаётся лишь голосом в наушнике. Но нет, она искала себе не солдата, а напарника. И сама не боялась смерти. Впрочем, как вскоре оказалось, у неё были на то причины. – Я почти неуязвима, – призналась она, жестом приглашая его сесть в кресло в маленьком кабинете с зеркально-чёрными стенами. К тому времени он уже мог сам выходить из больничного отсека, а грудь почти не болела. – Думаю, скрывать это было бы неправильно. Я требую от вас рискнуть жизнью, в то время как сама… у меня есть что-то вроде брони, так называемый “костюм”. По сути это искусственно вживлённые способности. Я могу быть очень быстрой и гораздо сильнее, чем выгляжу, а обычные пули меня берут. Правда, перед ошибкой во время квантового перехода, мы можем оказаться равны. Он посмотрел на неё внимательнее. Неуязвимой она не казалась. Скорее, просто сильной. И честной. – Кажется, я слышал о вас раньше, – заметил Рик. – По крайней мере, несколько лет назад имя Ланы Лэнг было на слуху. Только всё это больше походило на сплетни. Она рассмеялась, и её гладкие тёмные волосы мягко рассыпались по плечам. В тот день он впервые увидел её без аккуратно собранного на затылке пучка или “конского хвоста”. Почему-то подумалось, что раньше её волосы были длиннее, смех звонче, а взгляд – беззаботнее, но беззащитнее. – Могу представить, – сказала она. – Сперва меня знали как бывшую девушку супергероя, потом – как бывшую жену суперзлодея. Хотя, злодей был не супер, если не считать его денег и самомнения. Конечно, люди обсуждали, что я увела у него круглую сумму, положенную по разводу и забрала часть опасных исследований под свой контроль. То есть, даже свои лаборатории создала не с нуля. Но, по правде сказать, мне больше не нужно никому ничего доказывать. Как и быть на слуху, – она отпила кофе из картонного стаканчика и задумчиво покрутила его в руках. – Простите, Рик, вам не предлагаю. У вас сердце только регенерировало, оно, по сути, как у младенца. – Ничего, – улыбнулся он. – Выпьем ещё с вами кофе. Во время следующей встречи Лана рассказала, почему их миссия настолько секретна, что о некоторых деталях не знает даже её персонал. Ему всё ещё нельзя было кофе, но из медицинского отсека он выбрался, кажется, насовсем. Грудь не болела вторые сутки. – Дело в том, – говорила она, доверительно склоняясь над папками, картами и чертежами, – что наше правительство считает вселенную “М” враждебной. – Почему “М”? – спросил он скорее машинально. Они сидели в том самом чёрно-зеркальном кабинете. От неё едва уловимо пахло лесными ягодами и чем-то свежим, чуть мшистым. – Обычная буквенная система. Считается, что так вселенные расположены в квантовом пространстве. Наша – ближе к условному началу, поэтому называется “Д-С”. Он кивнул, отметив про себя, что позже разберётся в этом самостоятельно. Он он уже видел в её документах обозначения “Б-3”, “Д-21”, “А-Зет-78”, а это значило, что вселенных и впрямь бесконечное множество или, во всяком случае, близко к тому. – Некоторые вселенные пересекаются, – продолжала она. – Например “Д” и “Д-Е” или “Ф” и “Ф-124”. С некоторыми наше правительство тайно сотрудничает. Для этого существуют специальные устройства связи, но, насколько мне известно, проникнуть в непересекающиеся точки пока что не удавалось. С несколькими вселенными установилось что-то вроде конкуренции. Своего рода “холодная война”, где мы всячески стараемся доказать или продемонстрировать своё превосходство. Таким вселенным наше правительство отказывается помогать, да и они вряд ли приняли бы их помощь. И, хотя сейчас между нами и “М” – “оттепель”, правительство вряд ли стало бы им помогать. – А представительства других стран? – задал он закономерный вопрос. Уже во время прошлой миссии, чуть было не оказавшейся для него последней, полковника Рика Флага стало порядком раздражать, что американское правительство возомнило себя центром вселенной. А теперь оказывается, что это, блядь, ещё и буквально. – Этого я не знаю, – просто ответила она. – Но в прошлом году меня приглашали в Россию в рамках неофициального сотрудничества местными лабораториями, и могу сказать, что там всё ещё не доверяют чужакам. То есть, они даже своим соседям толком не доверяют, что уж говорить о жителях других вселенных. Так что, если они и обращались друг к другу, это происходило всё так же тайно. Правда, насколько я знаю, есть несколько станций связи и даже порталов в Японии – только в пересекающиеся вселенные, конечно. Но так или иначе, представителю вселенной “М” в этот раз удалось связаться с нами. – Как они вышли на вас? – прищурился он с сомнением. – Мы поймали сигнал, – она снова склонилась над столом, указывая на алую точку в чертежах. Терпкий ягодный аромат сделался чуть сильнее и тут же ускользнул. – Видите? Это спутниковая вышка. Принимает сигналы через космос, но проходит квантовую точку, в которой могут пересекаться все вселенные до единой. Этими разработками занимался ещё Лекс… бывший владелец части лабораторий. Обычно никакого сигнала нет или мы ловим случайные помехи, поэтому мой персонал не сразу придал значения слабому “СОС”. Но он повторялся снова и снова, это не могло быть ошибкой. Мы настроили связь, и оказалось, что сигнал подавал, – Лана улыбнулась, будто бы извиняясь, – енот. – Енот, – повторил Рик, но тон его говорил скорее: “Приехали!” – Я ведь тоже не сразу поверила. Думала, может розыгрыш. Но всё оказалось более чем серьёзно. Енот этот… он участник отряда местных “Мстителей”, которые защищают землю, а с недавних пор и часть их вселенной. И что-то у них пошло не так, какая-то, как он сказал, “ошибка мерзкая”, из-за чего большая часть его команды оказалась стёртой из истории. “Во второй, сука, раз!” Простите, это цитата. Он пытался связаться разными вселенными через устройство какого-то доктора Пима, но то ли не до конца разобрался, как оно работает, то ли просто никто не отвечал. Пока сигнал не приняли мы. – И вы ему верите? – Рик зажмурился и с силой потёр виски. – Еноты ведь, вроде, те ещё лгуны. – Воришки, – поправила Лана. – Воришки и бандиты. Но он не врёт. Я проверила через свои каналы, и оказалось, что он уже пытался связаться с нашими правительственными и военными базами. Посылал сигнал наугад, енот же. И везде одно и то же: “СОС”, отдельные фразы об “ошибке”, которая стёрла его друзей и нецензурная брань. – Интересно, почему вселенные категории “М”... или как её там, не откликнулись? – Они, как правило, очень похожи. Наверное, там произошло то же самое. В любом случае, им необходима помощь извне. И наши технологии. Без них они вряд ли смогут исправить хоть что-то. Да, у них есть другие, но они работают по собственным законам. Например, сквозь вселенные они могут перемещаться через квантовое поле, но для этого надо уменьшиться до субатомных частиц. Мы здесь так не умеем. По крайней мере – не в этих лабораториях. – Почему же еноту не переместиться к нам? – Во-первых, мы нужны ему там, а не он нам здесь. А во-вторых, он просто этого не умеет. Говорит, нет никакой гарантии, что выйдет в правильной точке, если его вообще не разорвёт на куски. А те, кто помог бы разобраться с этим, стёрты. “А есть гарантии, что нас не разорвёт на куски?” – чуть было не спросил Рик, но сдержался. В конце концов, он понимал, что отступать было бы неправильно. Или, если быть совсем уж честным, он просто хотел поучаствовать в новой миссии. И чтобы в этот раз она не оказалась пустышкой. Так они и оказались в этой капсуле вместе, летя сквозь звёзды к квантовому порталу в другую вселенную. Оставалось только надеяться, что всё откалибровано верно, и они выйдут в той самой вселенной “М”. – Мы приближаемся, Рик, – негромко сказала она. – Приготовься. – Знать бы, к чему, – хмыкнул он. Лана глубоко вздохнула и на секунду прикрыла глаза. А когда заговорила, голос её сделался ещё тише: – Я, кажется, знаю. Прости, что не предупредила раньше, просто это слишком… я не знала, как ты к этому отнесёшься. – А теперь мне некуда деться с космического корабля? – он невесело улыбнулся. – Всё в порядке, мисс Лэнг. Докладывайте. – Есть теория, – она снова перевела дыхание, – что в точке квантового перехода наши сознания спутаются. Это может означать, что каким-то образом тебе станут доступны мои мысли и воспоминания. А мне – твои. Он даже присвистнул. М-да, весёлая ситуация. – Что ж, это лучше, чем если нас разорвёт на куски, правда? Лана неопределённо пожала плечами. – Скрывать мне нечего, но что бы там ни увидел… Договорить она не успела: неоновый свет залил капсулу изнутри и моментально захлестнул их смешением звуков, ощущений и образов. В том, что именно в этот момент они вошли в квантовый портал, сомнений не был. А вот всё остальное вдруг стало неопределённым, ни на что не похожим, ошеломляющим. Именно этого Рик ожидал – и не дождался – от собственной смерти. Ощущение тела покинуло его, но на смену ему пришли другие, ни с чем не сравнимые. Перед ним, вокруг него и вместо него, возникали фракталы, переливаясь миллионами оттенков и издавая звуки, пронизывающие всё вокруг. Они вибрировали, сливаясь в неземные мелодии и узоры, а затем распадались и перестраивались в новые, всё более фантастические и гротескные, но всё же по-своему гармоничные. В какой-то миг эта уникальная гармония достигла своего предела, взорвавшись невыносимо прекрасной высокой нотой... И всё прекратилось. Вернее, сперва ему так показалось, потому что вдруг стало тихо и почти совершенно темно. Он всё ещё не понимал, где находится и не чувствовал своего тела, но увидел какое-то окошко, слабо светящееся вдалеке. Он пригляделся. Это был иллюминатор, на котором теперь то появлялись, то исчезали изображения – как на экране. Поначалу они были неясными, будто преодолевали помехи, но постепенно он смог рассмотреть мужчину среди груды обломков, в котором не сразу узнал себя. Смотреть на себя было непривычно, к тому же, Рик Флаг на экране иллюминатора очевидно был мёртв. Рана на груди оказалась ещё страшнее, чем он предполагал, что впрочем, теперь абсолютно его не трогало. Жёлтая футболка была залита кровью. На мгновение экран погас, вспыхнул жёлтым светом, а затем на нём вдруг возникло поле, усыпанное одуванчиками, а над ним разливался ярко-алый закат. – Дура, – послышался отчаянный шёпот Ланы прямо в его голове, хотя голову свою он всё ещё толком не чувствовал. – Соберись! Картинка снова сменилась через быстрое затемнение. Теперь он видел своё тело упакованным в серебристый мешок в салоне вертолёта и слышал звук крутящихся лопастей. Голос Ланы в голове напевал что-то на русском, немного нечётко. Впрочем, сейчас он почему-то смог разобрать и даже понять слова. Они звучали примерно так: “Ах, какой был мужчина: настоящий полковник!” А затем уже на английском: “Вот идиотка!.. Это всё нервы”. Вспышка – он чувствует вкус капуччино и смотрит на себя в маленьком кабинете с зеркальными чёрными стенами. Видит себя высоким и широкоплечим, почти здоровым, со свежевымытыми светло-русыми волосами. Вспышка – поле одуванчиков и алый закат. Вспышка – бесконечные кукурузные поля, голубое небо и невысокая мельница на горизонте. Всё закончилось быстрее, чем картинка сменилась следующей – нечёткой, но тёплой и будто сияющей. Его вбросило обратно в тело с размаху, так что голова закружилась и замутило. Оказалось, он всё ещё сидел в кресле, но на всякий случай схватился за подлокотники. Иллюминатор снова показывал россыпь разноцветных звёзд на фоне глухой фиолетовой пустоты. – В последний раз моё имя читали наоборот, когда я ещё не ушла из чирлидеров. Кажется, это был капитан футбольной команды. Он получил подзатыльник, и я с ним месяц не разговаривала, – Лана старалась улыбаться, но выглядела бледной и испуганной. – Прости, – пробормотал он. Она лишь махнула рукой. – И ты меня прости. Не хотела, чтобы ты увидел меня такой… глупой. На самом деле внутри я обыкновенная девчонка из Смолвиля. А ещё в голове у меня с прошлого года то и дело вертятся песни на русском под разные случаи жизни. Директор секретной лаборатории в Смоленске любил заключать договоры в клубе, где играет музыка 90-х, так что… – Я не увидел ничего глупого, – серьёзно проговорил Рик. Она внимательно посмотрела в его глаза и медленно кивнула. – Наверное, мы думали друг о друге, потому то находимся в капсуле вместе, – было видно, что она старается рассуждать здраво, а дышать ровно. – И обрывки наших воспоминаний перемешались. Но главное: мы это пережили. – Так точно, мэм! Прости-прости, Лана. Боюсь, после того, что между нами было, я уже не смогу называть тебя иначе. Она рассмеялась, но взгляд её оставался встревоженным и даже как будто немного печальным. Он хотел спросить, почему одуванчики, но быстро сообразил, что дело всего лишь в цвете. Причудливые ассоциации, когда видишь чью-то окровавленную футболку, но хорошо отражает её внутренний мир. Должно быть, она может увидеть красоту во всём, что её окружает. Неплохой способ оставаться в здравом рассудке, когда окружающий мир, прямо скажем, не так уж приветлив и мил. – Мне понравилось поле одуванчиков, – сказал он, мягко дотронувшись до её плеча. – А я не знала, что мои волосы пахнут лесной ежевикой. И что… Она запнулась и отвела глаза. Он всё никак не мог решить, какого же они цвета. Серо-зелёные? Каре-зелёные? – Посмотри на меня, – попросил он. – Всё в порядке? – Да, – неуверенно проговорила она, покачала головой, а затем добавила уже твёрже: – Да. Просто всё это… не то, чего я ожидала, когда выбирала напарника для миссии. Спрашивать, о чём она, не было смысла. Он тоже этого не ожидал. Обе женщины, к которым он что-то испытывал за последние несколько лет, были блондинками, а ещё – не в себе. Вернее, в одну из них вселялась могущественная ведьма, а вторая… вторая была безумнее шляпника, и в чувствах к ней он боялся признаться даже себе. С Ланой всё было иначе: сложнее и проще одновременно. Они сами были будто из разных вселенных. Но тех, совместимых, обозначения которых начинаются с одной буквы. – Видишь землю? – она указала на голубоватую точку в иллюминаторе. – Это та, что нам нужна. Надеюсь, координаты заданы верно, и мы приземлимся в безлюдном месте, которое указал енот. Скоро уже. – Лана, я хочу сказать, что когда всё закончится… – Погоди, я сама. Когда всё закончится, мы будем целоваться в поле одуванчиков. Ну что, угадала? – Я хотел сказать, что полностью доверяю расчётам твоей команды и уверен, что всё пройдёт гладко, но и это тоже. Ну может ещё... заниматься любовью? – Только не в поле, – рассмеялась она, впервые с момента их встречи слегка покраснев, но вдруг добавила совершенно серьёзно: – Вообще-то, Рик, нет. Помнишь, я говорила о “броне”, которая даёт мне силы? Так вот, у меня не было… серьёзных отношений с тех пор, как она со мной, и я совсем не уверена, что ничего тебе не сломаю. Он хотел отшутиться, что тоже сильнее, чем кажется или, что раз уж оказалось возможным вернуть его из мёртвых, то кости срастить тем более не проблема. Но понял, что для шуток момент неудачный. – Значит, просто выпьем вместе кофе, – сказал он, придав своему голосу всю возможную уверенность. В конце концов, со всем остальным они разберутся потом. – Предложение принято, – легко улыбнулась она. – Ну всё, приближаемся! Капсула мягко снизила скорость, вошла в атмосферу и стала снижаться. Пора собраться и выполнить миссию, какой бы она ни была. Вернуть друзей енота. Спасти другую вселенную. Почти всё, как обычно. Приземлились с наступлением темноты. Дверь капсулы разгерметизировалась и плавно поднялась, открывая вид на пурпурно-розовый закат и бескрайнее поле, усеянное одуванчиками. Через поле, навстречу им, семенил шкодного вида прямоходящий енот в подвёрнутых штанишках.