Глава 2
6 апреля 2024 г. в 15:53
Закат. Вместо утренних петухов пели бродившие по округе собаки. На полуразвалившемся уже дачном домишке, рядом с которым красовался огромный огород, висит табличка «Охраняется Асгардом и Тони Старком». Из побитых окон хлестал яркий свет, и доносился нестройный хор мужских голосов, поющих песню Джастина Бибера «Let me love you». Тут Тони Старк негнущимися от количества алкоголя руками уронил на пол сочную, свежую шаурму…
— Ну ты лох! — совсем не божественно заржал Тор. Локи упал на колени и закричал:
— Не-е-ет, дар ангелов, шаурмичка моя, за что-о-о?!
Пока Мстители переживали ступор, вызванный таким поведением совсем недавно вступившего в их ряды Бога Обмана, Тор вдруг резко бухнулся на колени рядом с ним и попытался стащить остатки шаурмы.
— Мое! — крикнул Локи, и завязалась драка между братьями-богами.
***
Тем временем майор Шварц сидел на своем мягком диване, пялясь в экран телевизора, и медленно отправляя один за другим пельмени в рот. Блюдо таяло медленно, так как майор был слишком увлечен происходящим на экране, ведь шел его любимый сериал. — Винкс! — раздавалось оттуда, — Только вместе мы сильны! — Чудеса творить вольны! — подпевал немец. — И всегда устремлены… — К по-бе-де! — Винкс! Мы от вас не далеко! Мы подружимся легко! — Эту строчку я забыл! — в такт мелодии поделился Шварц своей трагедией с телевизором, — И по-о-хрен! — проорал он, пихая в рот очередной пельмень. — Ви-и-инс повсюду храни-и-ит пу-у-те-во-о-дная… — Ди-иии-ичь! — И дарим мы… — Свет… — продолжал подпевать майор. — Деградацию! — послышалось с улицы. В окне промелькнула фигура Вайсмана, который на всех парах несся к двери дома майора. — Планете, — Шварц явно был увлечен и предпочел не услышать поправку гостя и все-таки завершить опенинг столь любимого им сериала, — Мы ведь феи из Винкс! — В предыдущей серии, — вещал голос Фарагонды из телевизора. Майор закинул в рот еще пару пельмешек, — Феи Винкс направляются в Облачную Башню, чтобы вернуть магическое кольцо Стеллы. Там они встретились со Сфинксом… Голос директрисы перебил гулкий и очень настойчивый стук в дверь. От неожиданности майор уронил пельмень, не успев сунуть его в рот, на пол. — Шварц, мать твою, — сопровождалась долбежка грозным криком Вайсмана, — Шва-а-а-арц! — Кого там еще принесло? — задал майор вопрос сам себе, поставив тарелку на диван рядом с собой, и направился к двери. — Я выломаю эту чертову дверь, если ты сейчас же не откроешь, обухом тебе по голове! — продолжали сыпаться угрозы из-за деревянной преграды. Шварц отворил дверь и в дом влетел разъяренный Вайсман. — …нял Ская, — прорвался голос Фарагонды в секундной тишине. Оба посмотрели на экран. — Кто там соблазнял этого Растегая с волосами цвета юбки моей покойной бабушки? — наблюдая за кадрами из предыдущих эпизодов сезона, спросил немного поостывший гость. — Сфинкс, — не вникнув в суть вопроса, ответил Шварц, — И его зовут Скай, а не Рас… — Да хоть Граунд! — перебил майора Вайсман, — Что вы себе позволяете, майор?! — вновь взбеленился немец, притопнул каблуком до блеска начищенных сапог, поскользнулся на пельмешке, оброненным Шварцем, и плюхнулся на диван, испачкав свои форменные штаны содержимым тарелки. Наступило секундное затишье перед недельной бурей. Мало того, что эта божественная пища была с майонезом, так еще и горячей. — Шва-а-а-арц! — завопил Вайсман и накинулся на бедного фаната сериала для девочек десятилетнего возраста. В это мгновение все звуки в доме превратились в нечто неразборчивое: крики Шварца, удиравшего от Вайсмана, и взывавшего о помощи; оскорбления Вайсмана, гоняющегося за майором; отдельные слова, доносившиеся из телевизора в моменты более тихого всплеска криков и оскорблений, придававшие происходящему в комнате еще более комичный и бредовый характер. — Скай был… ААА! НА ПОМОЩЬ! — вещала Фарагонда, которую в наглую перебивали эти двое, — …Айси… УБЬЮ-Ю-Ю! …околдован… ЛЮДИ ДОБРЫЕ! УБИВАЮ-ЮТ! …он изменил св… ИДИ СЮДА, ЧУЧЕЛО! …оей… А-А-А! …Блум… ЭТО ЖЕ ПРОСТО ПЕЛЬМЕНИ! …со… ТЫ МОИ ШТАНЫ ИСПОРТИЛ, ПЕЛЬМЕННАЯ ТЫ МОРДА! …Сфинксом… ВАЙСМ… ЗАТКНИСЬ! НЕ СМЕЙ ПРОИЗНОСИТЬ МОЕ ИМЯ! …Скай хотел… А-А-АЙ! — завопил Шварц, получив по шее какой-то тряпкой, — ТЫ У МЕНЯ ЗА ВСЕ РАСПЛАТИШЬСЯ! …покончить… НЕ НАДО! АЙ! …с собой… ИДИ СЮДА, СКОТИНА! …но Стелла… ЛЮ-ЮДИ-И-И! …его… ЗАТКНИСЬ, ДРЯНЬ! БУДЕШЬ ПОДЫХАТЬ ДОЛГО И МУЧИТЕЛЬНО! …удержала… А-А-А! После довольно продолжительной беготни, Вайсман, тяжело дыша плюхнулся на диван. Действие на экране происходило в кабинете директора школы волшебниц. — Девочки, вы наша единственная надежда, — произнесла Фарагонда. — Заткни. Свою. Макгонагалл, — переводя дыхание, прорычал немец. Из-за шкафа аккуратно выглянул Шварц. — Не Макгонагалл, а… — Шва-а-арц!***
Деймон Сальваторе воинственно стоял на спине Гарри Поттера, водрузив его на нос «Крокозябры» вместо типичного торса голой бабы. Он смотрел в бинокль, наблюдая за пингвинчиком на северном полюсе. Задумчиво пожевав учебник по тёмной магии, выплюнул пожеванный кусок бумаги в море и промолвил: — Что-то мне подсказывает, что Африка в другой стороне. Стефан Сальваторе, младший брат командора, состроил фирменную тупую рожу, приоткрыв рот, неумело подражая Эдварду Каллену, который как раз красил ногти на ногах ярко-алым цветом, и, не менее пафосно при этом выглядя, как умственно-отсталый дятел, заявил: — Да, брат, мы сбились с курса. Надо поворачивать назад! Рядом с пингвинчиком весело бегала Маша, держа над собой самолетик Медведя. — Вых, вых! Мишка, Мишка! — кричала она. — Вижу провизию! — обрадовался Деймон, — Курс не меняем! — поспешно сказал капитан. — Что там?! — полным надежды голосом, спросил голодный Долгопупс. — К этому гречка подойдёт?! — сотряс «Крокозябру» бас кока, Сэма Винчестера. — О, да! — коварно улыбнулся капитан, обнажив вампирские клыки. — Это похоже на хот-дог?! — встрепенулся Дин Винчестер. — Э… Если захочешь… — закатил глаза Деймон, — Полный вперёд! — завопил командор и «Крокозябра», под весьма не мелодичное пение Моаны, непонятно как выбравшейся из трюма, и Клауса, не желавшего отдавать свое место заслуженного певца Хогвартса, направился к ледяной глыбе, где Медведя раздражали крики маленькой Маши, отобравшей у Пингвинчика самолетик.***
Тем временем Эрида сидела в своём замке, наблюдала за водной гладью в бокале, где, как и в пузырях из ванной комнаты, отражался броненосец «Крокозябра». Богине было жутко интересно, как же её головорезы будут расправляться с Персефоной. Как женщине, Эриде, конечно, было жаль её, но конкуренция и борьба за мужчину заставляла прибегать к жестоким отчаянным мерам. Эрида украдкой вытирала слезы, которые сама же себе на щёки и накапала раствором соли в воде, ибо плакать она не умеет, а, как любой женщине, ей очень хочется пострадать. В залу аккуратно, но внезапно вошел один из её слуг. — Госпожа!.. — А… Что?! — Эрида отставила бокал на край столика и поспешно вытерла лицо, размазав «слезой» весь макияж. — К вам пришёл повелитель тьмы, Аид! — Пусть подождёт. Мне нужно привести себя в порядок! — Эрида заметалась по комнате, второпях взмахивая руками в попытках преобразиться в что-нибудь красивое. В итоге, споткнувшись, она зацепилась за столик, перед которым сидела несколько минут назад, и порвала свой наряд. От сотрясения фужер зашатался, разбрызгивая содержимое, и в следующий миг разбился, ударившись о пол. — Святая Печень! — воскликнула богиня, и появилось вот такое вот чудо… Оно напоминало собой очень помятого смешарика, будто тот неделю не выходил из запоя. Большие глаза, захваченные недосыпом и похмельем, выказывали недовольство, ведь его оторвали от любимого занятия. Печень торопливо перебирала худенькими ножками по полу, приспустив на глаза клетчатую кепку в коричневых тонах, и нервно раскуривала толстую сигару. — Чего тебе, малахольная? — нагло спросила Печень, выпустив дым сигареты. Эрида окончательно вылетела из жизни. — Ты кто, черт возьми?! Появился черт. С рогами, хвостом… с чем положено, в общем. Но в колготках и балетной пачке. — Я занят, дура! — крикнул он и исчез. — Да кто ты такая?! — Я печень! — важно ответил чудик, кинув богине в лицо сигарету. — Но зачем ты здесь? — Ты вызволила меня из плена Организма. Я, как бы, это, твой слуга навеки… Загадывай желания, исполню. — Ты как Хоттабыч? — Могущественнее! — и Печень засмеялась ведьмовским смехом. — Я… Я хочу платье! Красивое платье! Красивую причёску и красивый макияж! — запрыгала Эрида на месте. — Бабы… — закатила глаза Печень, и начала делать странные движения руками, — Колдуй баба, колдуй дед… Наколдуй Эриде плед! В этот момент порванное платье богини преобразилось в шерстяное одеяние в красно-чёрный квадрат. — Черт! — всплеснула Печень руками, — Не то! — Да сколько раз повторять??? — вновь появился Черт в балетной пачке, — Я занят! — Да-да, мы поняли, — отмахнулась Печень и продолжила свои махинации, — Колдуй мамка, колдуй батя, вот тебе, Эрида, платье! Повелительница хаоса запрыгала от радости, как маленькая девчонка, когда увидела в зеркале свой новый наряд. В этот момент стену дворца Эриды пробил собой мощный корпус «Крокозябры». Деймон Сальваторе так и стоял на носу корабля в позе Владимира Ильича Ленина. Каменная и песчаная крошка, осевшая на фигуре мужчины, добавляла этому образу еще больше сходства с советскими памятниками. — Етить твою коромыслом! — Что, опять?! — проорал Синдбад, аккуратно открыв глаза и выпрямив шею, втянутую в плечи, — Кхм, — он откашлялся, — Эрида, я конечно понимаю, что я тут самый лучший капитан с самой лучшей командой, — с гордостью декларировал он, расхаживая по палубе, — но даже мне не под силу выполнить твоё задание за столь короткий срок. Мы едва отплыли, а ты нас вновь тащишь на этот чертов край Земли! — Заткните этого смурфика! — крикнул Деймон. Из трюма выглянул Папа Смурф: — Что ты имеешь против моих детей, мразь?! Папа Смурф нанес себе на лицо боевую окраску и достал автомат. — Мать вашу! — Капитан Сальваторе запрыгнул Синдбаду на спину, — Спаси меня от этой ходячей голубики! — Ты меня еще и геем назвал?! Папа Смурф открыл огонь. Все лицо Синдбада оказалось в странных красных ягодах. Ягоды имели сладкий привкус, но стали страшно жечь кожу, а глаза, казалось, вот-вот выгорят. За всей этой картиной озадаченно наблюдала Эрида. Когда на крики бывалого моряка сбежалась доблестная полиция Зверополиса, Печень, что стояла рядом с богиней, нервно сглотнула и поспешила ретироваться. Атмосфера становилась все напряженнее, особый накал происходил благодаря музыкальному сопровождению Луки на гитаре. На палубу откуда-то сверху спрыгнула босая девушка со сковородкой в руках. Не желая больше наблюдать драку, она ловко распустила свою косу и метнула кончик волос в сторону Синдбада, Деймона и Папы Смурфа. Золотистые локоны обвились вокруг грот мачты, рядом с которой находились эти трое, и беспредельщики вмиг оказались примотаны к ней. — И не дёргайтесь! — улыбнулась она, — Вы же не хотите, чтоб у меня голова отвалилась? — засмеялась Рапунцель, стряхивая со сковородки невидимые пылинки. — Какого черта?! — рявкнула Эрида. — Да сколько можно? — послышался знакомый голос, — Я доучу сегодня «Лебединое озеро» или нет?! Не дождавшись приглашения слуги, в залу зашел Аид. Бог был одет в розовый шелковый халатик, а в руках Аид держал фен и букет цветов. — Эридочка, я решил! Выходи за меня! К черту Персефону! — Я, мать вашу, занят! — раздался истошный вопль откуда-то снизу. Глаз богини нервно задёргался и она, дабы укрыться от сего сумасшествия, убежала в ванную комнату, где по обыкновению летали большие пузыри, вещавшие Эриде о происходящем в разных уголках мира. Вслед за потенциальной невестой бросился Аид. — Дорогая, куда ты? — Нет, нет, нет! Отстаньте от меня! — кричала богиня, швыряя своими пузырями в нарушителя спокойствия. Прозрачные шары лопались, сталкивались, сливались друг с другом, а мир, тем временем, погружался в хаос. В развалинах, охраняемых Асгардом и Тони Старком, все еще царила весьма странная атмосфера с пьяным в стельку Железным Человеком, песенками Джастина Бибера и божественной дракой. — Етить-разъетить вашу ж коромыслом! — раздался чей-то хриплый крик. В домик со всего размаху врезался «Крокозябра». — Мои помидорчики-и-и, — взвыл Соколиный Глаз. Из-под обрушенных бревен выполз всеми любимый вампир-командор в майке-алкоголичке. — Самогонки мне! — хрипло попросил он. — Wi-i-ise me-e-en say… — напевала Моана, шагая по борту «Крокозябры». На полу в комнате почти сравненного с клочком земли, который Клинт с гордостью называл огородом, домишки, все еще катались два брата. В сторонке, тихонько охреневая, рыдал Тони, не веря своим глазам и решив списать высыпавшую на палубу броненосца полицию Зверополиса на то количество алкоголя, что плескалось сейчас в нем. Мотивы Элвиса Пресли в исполнении Моаны становились всё протяжнее, отчего Рапунцель уже нервно покручивала в руках свою сковородку. Лебедь Гусевич сидел на своем излюбленном месте, голове Луки Куффена, все так же в своей кепке таксиста. — Ты ее недостоин! — взвыл Тор, буквально выдрав у брата победную шаурму. — Ой, а что это? — послышался детский полный непосредственности голос совсем рядом с полуторатысячелетним накачанным мужчиной. — Я еще достойнее тебя, брат! — вырвал свою шаурму обратно Локи. Будучи пьяным в хлам (или просто укаченным на волнах), из камбуза выполз Дин Винчестер, весь измазанный в клубничном вареньи. — Ой. Боги. Давайте вонзим им осиновые колы в сердца?! — Дин, ну зачем такие крайности? Из них можно сделать просто божественный шашлык! — улыбнулся во все свои тридцать два не очень белоснежных после утреннего кофе зуба его брат, Сэм Винчестер. Злосчастная шаурма по-прежнему кочевала из рук в руки, сопровождаемая возгласами братьев, осыпающих друг друга бранью. Так продолжалось до тех пор, пока начиненный лаваш не шлепнулся под пушистые ноги Лунтика. — Ой, — хихикая, произнес он, — а я где-то уже видел такую штучку. — Не-е-ет! — раздался крик Дина, — Не подпускайте к еде это сиреневое исчадие ада! Взгляды всех присутствующих в доме обратились к Винчестеру, стоящему на коленях, возведя согнутые в локтях руки к небу, и скривив лицо в гримасе мольбы, страха, страдания и отвращения. — Что? — открыл зажмуренные глаза тот, — Этот, как его, ну вот это, — махал он руками вокруг лунного малыша. — Я Лунтик, — помог Лунтик сориентироваться Дину. — Вот эта тварь, — проигнорировал его Дин, — сожрала все мои запасы! Вы даже не представляете, как опасна эта сиреневая хренотень на ножках! — заорал он.
