Затмение

«Любовь, которая не является безумием, - это не любовь». – Педро Кальдерон де ла Барка Джон побежал. Через переулок, через сад, обратно в психушку, куда его впустил охранник. - Эй, парень, ты в порядке? - спросил офицер, когда Джон промчался мимо. Он молча кивнул. По правде говоря, Джон был не в порядке. Он весь дрожал, слезы текли по его щекам, дыхание было поверхностным и быстрым. Приступ паники, предположил он. “Джон?” Мишель поспешила к нему по коридору. Джон вошел в свою комнату и рухнул на кровать. Медсестра опустилась на колени рядом с ним, ее глаза были широко раскрыты, она была встревожена. - Джон, это Райли? Я не причинил ей вреда, - сказал Джон в подушку. - Я никому не причиню вреда. - Я знаю это, дорогой. Я знаю это. - Мишель приглаживала его волосы; он поднял глаза и понял, что ее пальцы липкие от крови. - Ты ранен. Твоя голова. Что случилось?” На мгновение Джон вынырнул из Боковой Вселенной в реанимацию: Доктор с индийским акцентом светил ему в глаза, говоря: “Нам нужно зашить эту рваную рану на голове.” Потом он вернулся к Мишель, запинаясь: – Я ... мы ... я ударился головой о дверной косяк.” - Мне очень жаль, Джон. Я говорила ей, что это плохая идея - приходить к тебе сюда. Мишель улыбнулась ему так ласково, что Джону захотелось свернуться калачиком у нее на коленях и позволить ей укачивать его, как это делала Сара, когда он был маленьким и просыпался от кошмара. - Я пойду принесу что-нибудь, чтобы промыть порез, - Мишель выпрямилась, запнувшись, когда заметила Кэмерон, стоящую в дверном проеме, ее темные глаза были устремлены на Джона. - Кэмерон, может быть, сейчас не самое лучшее время для визита… Все в порядке, - быстро перебил ее Джон. - Я хочу, чтобы она осталась. Он чуть было не сказал: "Мне нужно, чтобы она осталась", но побоялся, что Мишель не поймет. Как только он увидел Кэмерон, его сердцебиение замедлилось до нормального, и он сразу почувствовал себя в безопасности. Безопаснее рядом с машиной для убийства? Да, может, он и спятил. Мишель нырнула в поисках бинтов и антисептика, в то время как Кэмерон грациозно подплыла к кровати, ее глаза блуждали по Джону, проверяя, нет ли новых травм. Она нежно провела пальцами по его волосам, чуть выше пореза, успокаивающе, совсем не покэмеронски. Или, может быть, что-то очень похожее на Кэмерон. Она уже прикасалась к нему раньше, не так, всего несколько раз, и каждый раз это было наполнено смыслом? У тебя кровоточит голова, - заметила она. Мишель все исправит, - Джон откинулся на подушки, наблюдая, как она наблюдает за ним. Он чувствовал себя до смешного виноватым из-за поцелуев с Райли. Могла ли она сказать? Знала ли она, что произошло? Будет ли ей не все равно? Ты был с Райли. И все это время он хотел сказать ей тогда, как и сейчас, что я хочу быть с тобой. Но я не могу, и это сводит меня с ума. - Мне кажется, я действительно теряю голову, - признался Джон. Кэмерон склонила голову набок. - Если ты сумасшедший, то и я тоже. Я не сумасшедшая, Джон. Он внимательно посмотрел на нее. Часть его хотела сказать: "Докажи это". Терминатор Кэмерон обладала сверхсилой; она могла бы поднять всю кровать вместе с ним одной рукой. Она также могла заставить свои глаза светиться синим. Или она могла пробить дыру в бетонной стене голым кулаком. У него было множество способов узнать наверняка, что она действительно машина, а он - Джон Коннор, цель номер один Скайнета. Джон, конечно, знал это с самого начала, так почему же он не попросил ее доказать это? Потому что часть меня не хочет, чтобы Скайнет был реальным. Правда об этом поразила Джона, как удар по телу. Значит, так оно и было: в глубине души он был трусом. Он хотел убежать от своих обязанностей, от будущего, в котором он спас мир. В глубине души он всегда знал, что он не герой. Он был просто испуганным ребенком. Его мать была героем, и Дерек, и его отец, и даже Кэмерон, по-своему, преодолевая свою программу, чтобы помочь защитить людей, даже если она намеревалась убить. Он не был сильным. Он не был хорош. Он не был тем, кем они хотели его видеть. Может быть, для всех на планете было бы лучше, если бы он действительно был каким-то сумасшедшим богатым ребенком с трагическим прошлым, потому что он был совершенно уверен, что человеческая раса была трахнута с ним как с ее спасителем. - О чем ты думаешь? - спросила Кэмерон. Джон рассмеялся. Это был короткий взрывной звук, с истерическим оттенком, который заставил ее нахмуриться. Он сильно прикусил губу. "Держи себя в руках, Джон", – услышал он голос своей матери – той самой Сары Коннор, которая могла противостоять целой армии Терминаторов, даже не дрогнув. Ты тут с ума сходишь. Тебе нужно выбраться отсюда. Мир снова расплылся, и он снова парил над своим телом, глядя на свое распростертое окровавленное тело на койке в реанимации: Сара баюкала его руку, говоря: “Ты должен вернуться к нам, Джон. Тебе нужно проснуться.” “Джон?” Кэмерон с тревогой смотрела на него. Сделав глубокий, успокаивающий вдох, Джон встретился с ней взглядом. “Нам нужно убираться отсюда, - заявил он, мгновенно поняв, что принял правильное решение. Если он останется в психушке еще на одну ночь, то действительно окажется в маленькой комнатке с мягкой обивкой. Ему нужен был свежий воздух, время и пространство, чтобы подумать, обдумать свой следующий шаг. - Я серьезно. Я хочу выбраться отсюда сегодня же. Ты можешь это сделать? Кэмерон без колебаний кивнула. - Я могу это сделать. ___________________________________________________________________________ Джон и Кэмерон сбежали из Пескадеро около двух часов ночи. Он лежал на кровати, уставившись в потолок и перебирая пальцами швы-бабочки на затылке, где Мишель промыла и перевязала его порез, когда услышал, как кто-то вскрикнул от боли. Он подбежал к своей двери и выглянул в маленькое квадратное окошко; Кэмерон быстро шла по коридору, ключи офицера службы безопасности позвякивали в ее руке. Он увидел пару ботинок, торчащих из ее комнаты несколькими дверями ниже. Она отперла дверь. готов? - спросила она спокойно, словно только что не уложила взрослого мужчину вдвое больше себя. Готов, - сказал Джон. Удивительно, но они не встретили никакого сопротивления на пути из палаты. Джон заметил двух медсестер и санитара, сгорбившихся за постом медсестры. - А ты…Я имею в виду, они мертвы? - прошептал он Кэмерон, когда она вывела их в темный пустой вестибюль. - Нет. Не мертвы. Она подняла тазер охранника. - Они не представляли особой угрозы. Смертельная сила не казалась необходимой. "Мы не созданы для жестокости", - сказала она ему однажды, не так давно. Кэмерон, казалось, точно знала, куда идет, как только они вышли из главных дверей больницы. Почти сразу же ночной воздух пронзил вой сирены; Джон подпрыгнул, но Кэмерон плавно продолжала идти, жестом показывая ему не отставать. Они проскользнули в переулок между старой больницей и новым зданием – Джон поморщился, вспомнив отвратительную сцену с Райли в тот день, – но вместо того, чтобы войти внутрь, Кэмерон целеустремленно подошла к металлической решетке, наполовину скрытой за большим серым мусорным контейнером, и легко подняла ее с земли. Вниз, приказала она. Джон не стал спорить. Он спустился в кромешную тьму - отвратительный запах подсказал ему, что они находятся в какой-то части канализационной системы – и прижался к стене, боясь шагнуть в пропасть. Он не видел своей руки перед лицом. Кэмерон грациозно спрыгнула в яму рядом с ним. - Ты видишь?” - спросил он ее. - Да. Я могу видеть. Она повернулась, ее глаза слабо светились в темноте – не как у робота, просто Кэмерон, ее собственный необычный интеллект сиял из нее, как захваченная звезда. Она протянула ему руку. - Давай. Я не дам тебе упасть. Они крались рука об руку по туннелям. Кэмерон неторопливо прокладывала путь, не обращая внимания на грохот машин над головой, когда они пересекали автостраду, даже не останавливаясь, чтобы подумать, в какую сторону идти, когда они достигли перекрестка. “Ты уже делала это раньше, - понял Джон. - Да. - Сколько раз тебе удавалось бежать через эти туннели?” - Один раз. Две недели назад. У Терминаторов удивительные мозги, решил Джон. Он безнадежно заблудился бы в двух шагах от входа в туннель. Минут через тридцать Кэмерон остановилась перед лестницей. Мы поднимемся сюда, сказала она ему. Дамы вперед, предложил Джон. - Она нахмурилась. - Я не понимаю. Ему нравилось в ней это – то, что она, вероятно, могла бы вычислить квадратный корень из девяти миллионов семидесяти шести тысяч за меньшее время, чем ему требовалось, чтобы вздохнуть, но она не могла понять глупых маленьких высказываний вроде “дамы вперед.” Странно, но это делало ее более человечной. Просто парни так делают, сказал он. - Из рыцарства или чего-то еще, мы отпускаем девушек первыми, когда куда-то входим. - Ох. Спасибо за объяснение. Кэмерон ухватилась за лестницу и подтянулась, отодвинув в сторону еще одну металлическую решетку, закрывавшую вход в канализацию. Джон вскарабкался следом. Они вышли на улицу, которую он обычно избегал в два часа ночи: Обветшалые промышленные здания осыпались по обе стороны темного переулка, неоновые огни стрип-клуба слабо светились через дорогу, старый пьяница с кислым запахом спал под грудой газет рядом с переполненным мусорным контейнером. Кэмерон бесстрашно подошла к обшарпанной двери в стене заброшенного склада и с громким скрипом распахнула ее. Оглядевшись, чтобы убедиться, что за ними никто не наблюдает, Джон последовал за ней. Очевидно, во время своего предыдущего побега из психиатрической больницы Кэмерон устроила здесь убежище. Она провела его вверх по двум пролетам ржавых металлических ступенек, шлепанье пластиковых шлепанцев странно отдавалось в огромном пространстве пустого склада, и открыла дверь в помещение, которое когда-то было кабинетом управляющего. Комната была пуста, за исключением груды одеял, засунутых в угол, как будто там кто-то спал (не Кэмерон, очевидно, поскольку Терминаторы не спят), и обшарпанного стола с компьютером и пистолетом калибра 9 миллиметров. Кэмерон стояла у двери, наблюдая, как Джон бродит по маленькому помещению. Смотреть было особенно не на что, но он чувствовал себя неуютно, не в последнюю очередь потому, что только сейчас понял, что остался наедине с Кэмерон. Никакой Сары. Никакого Дерека. Никакого персонала психиатрической больницы. Только Джон Коннор и машина, одни, в темноте. - Что теперь? - спросил он ее, пытаясь отвлечься от этих мыслей, сосредоточившись на абсолютно безнадежном беспорядке, в котором они оказались. У нас есть кабели на стенах в подвале, ответила Кэмерон. - Мы можем их проверить. Может быть, мы узнаем, как Скайнет сделал это с нами. Это может быть наша главная база. - А моя мама и Дерек? - Теперь они представляют для тебя угрозу, Джон. Если ты их разыщешь, они отправят тебя обратно в Пескадеро. Т-888 уже нашел тебя там однажды, - напомнила ему Кэмерон. - Мне будет легче защитить тебя здесь, в одиночку. Сами по себе. Джон с трудом сглотнул. Он никогда не жил сам по себе. После того, как его мать заперли, он перескакивал из приемной семьи в приемную, и он притворялся, что он большой крутой парень, заботящийся о себе, но правда была в том, что, несмотря на то, что они были хреновыми, его приемные родители на самом деле хорошо заботились о нем. Как только Сара снова оказалась на свободе, за последние шесть лет он не проводил без нее ни дня. Мог ли он на самом деле сделать это? Мог ли он действительно сражаться со Скайнетом в одиночку, имея только своего Терминатора-защитника в качестве прикрытия? - И что теперь будет делать будущий Джон?” полушутя спросил он Кэмерон. Не знаю, призналась она. - А что бы он сделал? Каким-то образом в одно мгновение этот момент из невинного превратился в наэлекризованный. Глаза Джона встретились с глазами Кэмерон, и он прочел в них что-то, что, как он был совершенно уверен, машина не должна была чувствовать: желание. Он не остановился, чтобы подумать о том, что это значит, если здесь было его доказательство того, что Боковая Вселенная была реальной, и он бредил, как и Кэмерон. Он просто позволил своим ногам нести его вперед, отвергая все рациональные суждения, пока не оказался лицом к лицу с ней. Кэмерон напряглась, словно ожидая, что он нападет на нее, но не отстранилась, когда Джон запустил руку в ее длинные темные волосы и наклонил ее лицо к своему. Какого черта, подумал он. Либо он сошел с ума, и Кэмерон тоже, и в этом случае они могли бы наслаждаться безумием вместе, либо все это было странным сном, от которого он когда-нибудь проснется. Кроме того, любовь сводит людей с ума, не так ли? - Могу я открыть тебе секрет?” - сказал ей Джон резким от чувства голосом. - Да, - ответила Кэмерон, не сводя с него глаз. - Ты - лучшее, что есть в моей жизни. Было приятно произнести эти слова вслух, раскрыть тайну, которую он так долго скрывал, боясь, что кто-нибудь – особенно его мать или дядя - догадается, как он на самом деле относится к машине. Целовать ее было еще приятнее. Кэмерон целовалась не так, как Райли, и Джон был этому рад, потому что ему действительно не хотелось думать о Райли прямо сейчас. Ее поцелуй был очаровательно невинным – не целомудренным, но сладким и мягким, ее губы пробовали его на вкус, наслаждаясь им. Она заставила его захотеть не торопиться. Он крепко держал ее голову в своей руке, боясь, что она отвернется, и был полон решимости целовать ее теперь, когда начал. Наконец-то исполнить всю ту тоску, которую он носил с собой с тех пор, как она впервые улыбнулась ему в том глупом маленьком захолустном городке, название которого он сейчас даже не помнил. Она не отстранилась. Обхватив его бедра, Кэмерон грациозно повела Джона назад, не прерывая поцелуя, пока не прижалась к стене. Она обхватила лодыжкой его икру, и у Джона перехватило дыхание. Его руки скользнули к ее плечам, массируя ключицы большими пальцами; она придвинулась ближе, ее язык скользнул по его губам. Он так долго хотел ее, и теперь она была в его объятиях.…Джон едва мог дышать, его сердце разрывалось под ребрами, его тело дрожало рядом с ней. - Ты боишься?” - прошептала Кэмерон, касаясь губами его губ. Джон покачал головой. Во рту у него было слишком сухо, чтобы сказать: Почему? - Ты весь дрожишь. Он рассмеялся, и из его горла вырвалось низкое рычание. Не боюсь, - снова прошептал он. - Это не страшно. Это… Он попытался придумать слово, которое могло бы точно передать то, что он чувствовал. - Это желание. Потребность. Хочу тебя. Желание. Пальцы Кэмерон скользнули под подол его футболки. Ему удалось кивнуть. - Я хочу тебя. Ты это понимаешь? Я понимаю желание, - ответила она и снова поцеловала его. Джон оторвал свой рот от ее губ достаточно надолго, чтобы позволить ей стянуть с него рубашку; ее пальцы медленно описывали круги на его груди, и он задрожал, снова наклоняясь к ней, захватывая ее губы своими. "Я люблю тебя, Джон, и ты любишь меня", - сказала она ему. Теперь он понял, что с тех пор бежал от этих слов. Бегство от правды. Он больше не бежал. Они медленно раздевали друг друга, не разговаривая, останавливаясь, когда каждый предмет одежды падал на пол, чтобы нежно поцеловаться. Кожа Кэмерон скользнула по его телу – гладкие, как шелк, руки, безупречные ноги, плоский живот, - и Джону захотелось обхватить ее всем телом и никогда не отпускать. Он расстелил одно из одеял на полу и потянул ее за собой, его губы исследовали каждый дюйм ее тела, радуясь, когда она реагировала очень по-человечески, с тихими маленькими звериными звуками, которые заставляли его живот сжиматься, а пальцы дрожать. Он подумал, что она, возможно, просто подражает ему, когда она перевернула его на спину, прижав его запястья по обе стороны головы своей сильной хваткой, и повторила исследование. Но огонь в ее темных глазах казался достаточно реальным, когда она запечатала его рот в жгучем поцелуе, который поглотил их крики, когда они двигались вместе, находя свой путь через незнакомую территорию для них обоих, неуклюжих, серьезных и улыбающихся. Она была совершенством, решил Джон, и это было безумием, и он был, впервые в жизни, абсолютно и полностью счастлив. "Если это сон, - думал он позже, засыпая с Кэмерон на груди, ее темные глаза были широко раскрыты и насторожены, - пожалуйста, не дай мне проснуться.