Затмение

«– Но я не хочу быть среди сумасшедших, – заметила Алиса. – Ну, тут уж ничего не поделаешь, – сказал Кот, – мы все здесь сумасшедшие. Я сумасшедший. Ты сумасшедшая. – С чего вы взяли, что я сумасшедшая? – спросила Алиса. – Это должно быть так, – сказал Кот, – иначе ты бы сюда не попала.» – Алиса в стране чудес Они привязали Кэмерон к койке в палате прямо по коридору от палаты Джона. Кожаные ремни удерживали ее руки по бокам, ремень на груди не давал ей сесть, лодыжки были свободны, но она не брыкалась. На самом деле она вообще не сопротивлялась: она просто невидяще смотрела в потолок. Это напомнило Джону о том времени, когда он удалил ее чип, чтобы она могла внедрить вирус в новую дорожную систему полиции Лос-Анджелеса - как она лежала на его кровати, отключенная, прекрасная, безжизненная кукла. Тогда он хотел поцеловать ее. Только один раз, в губы, чтобы убедиться, такие ли они мягкие, какими кажутся. Как будто это не считается поцелуем, если она не проснулась. Если никто никогда не узнает. - Почему она привязана? - спросил Дерек доктора Шермана, положив руку на плечо Джона, когда тот направился к кровати. - Мне показалось, вы сказали, что она не опасна. Кэмерон была вновь принята только вчера вечером, - объяснил доктор Шерман. Она сбежала две недели назад. Поверьте мне, в этом нет ничего необычного для нее. Полиция нашла ее, разбившую окна в универмаге, около часа ночи. Она была взволнована, когда ее привезли, а наша политика - сдерживать наиболее буйных пациентов, пока лекарства не подействуют. Это необходимо, чтобы удержать их от причинения вреда себе. - Я хочу поговорить с ней, - настаивал Джон, отстраняясь от дяди. - Она даже сесть не может. Она не причинит мне вреда. Конечно, Кэмерон могла в любой момент разорвать путы, но Джон не собирался говорить об этом доктору, если он еще не знает. Никто не остановил его, когда он подошел к кровати и присел рядом с Кэмерон. Он услышал, как мать спросила Шермана: Как ее зовут? Я имею в виду ее полное имя. Кэмерон Филлипс. Она была здесь пациенткой в течение трех лет, с момента ее первого психотического срыва. Она начала убивать птиц. Ломала им шеи голыми руками. - Какой ужас. А ее родители? - Любящие, но ошеломленные. Дома с ней не справиться. Боюсь, что с таким состоянием, как у нее, постоянная госпитализация часто является единственным вариантом. - Я хочу поговорить с ней наедине, - сказал Джон, не отрывая взгляда от Кэмерон. Она не была деактивирована. Он видел искру жизни в ее темных глазах; она слушала их, но не отвечала. Он хотел знать, почему она притворяется беспомощной. Он хотел, чтобы она объяснила ему, что, черт возьми, происходит. Доктор Шерман подтолкнул Дерека и Сару к двери. С ними все будет в порядке, - заверил их доктор. - Он помедлил на пороге и добавил: - Джон, не трогай эти наручники. Если ты это сделаешь, мне придется считать тебя опасным для других пациентов, и ты тоже будешь привязан. Понял? Джон кивнул. Как только за взрослыми закрылась дверь, Кэмерон моргнула и улыбнулась ему. Привет, сказала она. Его сердце таяло, как всегда, когда Кэмерон улыбалась ему. Привет, ответил он. Последовало короткое молчание, в котором они продолжали смотреть друг на друга. В этом не было ничего необычного для Джона и Кэмерон – долгое молчание, когда они молча смотрели друг другу в глаза. Кэмерон всегда находилась поблизости, охраняя его, и она была так красива, что было трудно не смотреть на нее; она тоже смотрела на него, потому что ей нравилось изучать его движения, учиться “не быть фриком”, как она выразилась, используя его слова. Он знал эти глаза. Интеллект, смотревший на него в ответ, был не таким, как у обычной девочки-подростка. Это была Кэмерон, его Кэмерон. Джон был в этом уверен. - Что происходит? - спросил он ее. - Почему мы здесь? Что случилось с моей мамой и Дереком?” Я все еще не знаю, ответила Кэмерон. - Я выбралась, как ты и хотел, но не смогла выяснить, как Скайнет убедил твою мать поместить тебя сюда. Я не смогла понять, как заставить ее вспомнить, что реально. - Почему ты позволила им сделать это с тобой? Джон легонько провел пальцем по тыльной стороне ее руки, как раз над ограничителем. - Я должна была позволить им поймать меня, чтобы вернуться к тебе, - Кэмерон склонила голову набок, изучая его. - Помнишь? Ты сказал: и здесь она передразнила его голос с поразительной точностью: мы должны остаться здесь, пока не выясним, что задумал Скайнет. Ее голос вернулся в нормальное поле. - Я должна была позволить им удерживать меня, иначе они посадили бы меня вниз, в одиночную палату, и мне не позволили бы увидеть тебя. Она говорила так, словно имела некоторый опыт одиночного заключения. Я ничего этого не помню, признался Джон. - Я не помню, чтобы приходил сюда или приказывал тебе бежать. Я только сегодня утром проснулся, а все вверх дном. - Ты принял таблетки, которые тебе дали? - Я не помню. - Таблетки заставляют тебя забыть. Забыть что? - Кто ты. Как ты сюда попал. Всё. Кэмерон нахмурилась. - Иногда мне трудно вспомнить. Я думаю, что мой чип все еще поврежден взрывом.” "Я Эллисон", - услышал Джон ее слова в тот ужасный день, когда он обнаружил ее в каком-то ужасном приюте для подростков, страдающую полной и абсолютной амнезией. Он молился, чтобы она смогла удержать себя в руках. Он не мог выбраться отсюда один. - Как скоро они освободят тебя от этих штук? - спросил он, имея в виду наручники. - Двадцать четыре часа с момента реадмиссии (прим. – приём назад). Достаточно времени, чтобы лекарства подействовали. - Но лекарства на тебя не действуют. Нет, просто подтвердила Кэмерон. - Лекарства на меня не действуют, - она пошевелила пальцами, приглашая, и Джон вложил свои пальцы в ее. Она сжала его руку, ободряюще сдавив. - Все будет хорошо, Джон. Мы докопаемся до сути. Мы всегда так делаем.

______________

Притворяться сумасшедшим не так уж сильно отличалось от притворяться нормальным подростком, поскольку Джон не был ни тем, ни другим. За годы учебы в разных школах, в разных приемных семьях, в разных странах он научился сливаться со своим окружением. Он был искусным имитатором, человеческим хамелеоном. За два дня он довел до совершенства зомби-шарканье и пустой взгляд сильно накачанных лекарствами. Медсестры и санитары едва смотрели на него. Он мог быть невидимым. Разве что в кабинете Шермана. Там Джон был в центре внимания. Однако доктор не знал, что Джон использовал эти сеансы, чтобы выкачать из него гораздо больше информации, чем он давал. Шерман был убежден, что Джон близок к прорыву, тем более что, выйдя из комнаты Кэмерон, он солгал сквозь зубы и заявил, что, возможно, он все-таки ошибался, что, возможно, Кэмерон не была Терминатором. После этого доктор назначил два раза в день терапевтические сеансы с Джоном в его кабинете. Кэмерон еще не выпускали из палаты. Говорили что-то о волнении, когда один из санитаров попытался снять с нее наручники. Шерман тоже не позволил Джону вернуться к ней. Она убедилась в вашем заблуждении, - сказал ему доктор, когда Джон спросил, почему он не может навестить ее. - Она считает себя терминатором, посланным из будущего, чтобы защитить тебя. Чем больше времени ты проводишь с Кэмерон, тем меньше времени ты тратишь на возвращение к реальности. Джон старался не беспокоиться о ней. Она была терминатором. Она могла сама о себе позаботиться. Но он все равно беспокоился о ней. На третий день после несчастного случая (о котором никто больше не помнил, но именно так Джон отмечал свои дни) Шерман захлопнул папку в середине сеанса и заявил: Я думаю, что ты разыгрываешь меня, Джон. Пораженный, Джон на мгновение задумался над своим ответом. Он сидел, скрестив ноги, на черном кожаном диване в кабинете Шермана. «как разыгрываю?» - спросил он, оттягивая время. - Я не думаю, что ты хоть на секунду поверишь в то, что я тебе говорю. Я не думаю, что ты веришь, что твоя мать, Сара Коннор, встретила твоего отца, когда она была 19-летней официанткой, надеющейся на большой прорыв в мире шоу-бизнеса, или что твой отец был миллионером-плейбоем с Восточного побережья, работающим рок-звездой, или что он бросил ее, когда узнал, что она беременна. Я не думаю, что ты веришь, что твой дядя, Дерек Риз, разыскал ее, когда узнал о ребенке, и настоял на том, чтобы помочь вырастить тебя, как это должен был сделать его брат. Я совершенно уверен, - заключил доктор, - что ты все еще веришь, что ты Джон Коннор, спаситель человечества, и ты ждешь своего часа, пока не придумаешь способ сбежать из этого места. Вы говорите так, будто хорошо меня знаете, - огрызнулся Джон. Мысленно он проклинал себя за то, что был таким самодовольным, думая, что он запудрил мозгоправу мозги. - И как долго я здесь нахожусь? Ты поступил в первый раз сразу после того, как полиция вернула тебя матери, - ответил Шерман. - Тебе было одиннадцать, и ты не мог уснуть. Кошмары. Не редкость для ребенка, который прошел через то же, что и ты. С тех пор твоя мать дважды отправляла тебя сюда, считая этот раз. - Почему? Неужели я начал разглагольствовать о роботах из будущего? - спросил Джон. Его слова были пронизаны горечью, которая, как он знал, не помогала его здравомыслию, но он был просто невероятно расстроен всей этой абсурдной ситуацией. - Отчасти да, ты говорил о роботах, когда поступил в первый раз, сразу после твоего спасения. Тогда я надеялся, что реальность окажется сильнее той фантазии, которую твой похититель внушил тебе. Но когда тебе было тринадцать, ты набросился с ножницами на учителя-заменителя, потому что считал его Терминатором. После этого ты провел у нас целый год. - А на этот раз? Около трех месяцев назад ты пытался покончить с собой. На мгновение Джон вспомнил комнату в арендованном доме, пистолет в руке, дуло которого было направлено ему в лицо. Одна пуля сделает это, - услышал он голос в своей голове, голос, который он не узнал. Больше никакого бега. Больше никаких битв. Больше никакой лжи. Никакого будущего. - Ты что-то вспоминаешь.” Джон хмуро посмотрел на Шермана. К черту его проницательность. - Ты меня не знаешь, - прямо сказал Джон, чувствуя, как в нем закипает гнев. - Ты не знаешь, во что я верю. Ты не знаешь, что я помню. - Я хочу тебе кое-что показать. Шерман встал и жестом пригласил Джона следовать за ним к столу. Он отпер нижний ящик и выбрал из стопки дисков DVD, на каждом из которых было аккуратно написано имя пациента. Джон мельком взглянул на Филлипс Кэмерон, и его сердце слегка подпрыгнуло. Доктор загрузил диск в компьютер. Джон скрестил руки на груди, отказываясь показать, как ему любопытно, но побледнел, когда на экране появилось его собственное лицо. Он сидел в этом кабинете, скрестив ноги на диване и сцепив руки на коленях. В углу стояла дата - пять дней назад. - Расскажи мне, что ты помнишь о человеке, который похитил тебя, Джон. - Я помню…Он просил называть его дядя Боб. Он ездил на мотоцикле. У него была пушка. Большая пушка. Дробовик. Он держал его так, словно это был пустяк, и я подумал, что ни один человек не может так легко носить такой большой дробовик. - Никто из людей. Ты сразу подумал, что он машина? - Нет, я думал, что он чудовище. Джон на пленке издал ломкий, невеселый смешок. - Я не думал о нем как о машине, пока мы не вернулись на склад, где он ... он держал меня. Когда он снял куртку, у него была металлическая рука. - Металлическая рука? - В голосе Шермана прозвучало легкое сомнение. - Очевидно, это был протез. Но это был металл, а не кожа, как будто он не был полностью закончен или что-то в этом роде. Поэтому, когда он сказал мне, что он робот, я поверил ему из-за руки. - А во что ты теперь веришь? Джон на пленке смотрел прямо в камеру. - Я был прав в первый раз. Он был чудовищем. Но он не был машиной. Он был просто больным, извращенным человеком, которому нравилось причинять боль маленьким детям. Экран потемнел. Шерман повернулся к Джону, который изо всех сил старался придать своему лицу выражение, отличное от абсолютного, ошеломляющего ужаса. Видишь, Джон? - мягко спросил доктор. - Я знаю, во что ты веришь, что ты помнишь, потому что ты сказал мне, не далее как неделю назад, прямо здесь, в этой комнате, что Скайнет не существует. Джон отшатнулся назад, прижимаясь к стене, чтобы не рухнуть на пол. Неужели это действительно происходит? Он что, спятил? Представлял ли он себе Скайнет, Кибердайн, Судный день, все это? Но как насчет Кэмерон? он спорил сам с собой. Почему Кэмерон поверила, что она Терминатор, если я все это выдумал? "Мы все умрем за тебя", - сказал ему однажды Дерек. Джон знал, что у него есть определенная харизма, способ общения с людьми. Он узнал, что может обращать свои измученные глаза на людей, обращаться к ним серьезно и обычно получать то, что хочет. Это был трюк, который никогда не работал на его матери, потому что у нее был лучший радар на дерьмо из всех, кого Джон когда-либо знал, и это был трюк, который не работал на Шермана, также, очевидно. Но как насчет бедной, испорченной девушки, которая уже оказалась вне связи с реальностью? Возможно, его обаяние Джона Коннора подействовало на Кэмерон Филлипс. Может быть, он убедил ее, что она машина из будущего, хотя на самом деле это не так. Конечно, был способ узнать наверняка, но для этого требовалось вскрыть ее, чтобы взглянуть на металл под ней, а психически больным не разрешалось пользоваться острыми инструментами. Когда я впервые встретил тебя, тебе было одиннадцать лет, и ты только что пережил ад, - тихо сказал Шерман. Джону было трудно смотреть доктору в глаза; его обычный щит гнева испарился, оставив его незащищенным и уязвимым. - Первое, что ты мне сказал, это то, что ты должен был постараться сбежать. Тогда я сказал тебе, что ты сделал именно то, что должен был сделать: выжил. Что разрывает меня изнутри, Джон, так это то, что ты все еще жив. Ты все еще в ловушке этого кошмара. Пора позволить себе проснуться.

_____________

Мишель, самая милая медсестра в палате, постучала в дверь Джона позже тем же вечером. Привет, милый, поздоровалась она. - Как себя чувствуешь? Джону нравилась Мишель. Она была светловолосой и хорошенькой, и у нее была солнечная улыбка, которая напомнила ему его любимую учительницу четвертого класса, женщину по имени - довольно иронично для учителя – миссис Эппл. Она работала по вечерам, с трех до одиннадцати, и каждый вечер перед уходом заходила попрощаться, чтобы убедиться, что ему ничего не нужно до отбоя. Дурдомовская версия того, как тебя укладывают в постель, - подумал Джон. - Я в порядке. Ложь, но отработанная. - Я уже принял таблетки. Тоже ложь: он прикрыл таблетки языком, а потом выплюнул их в унитаз. - Я знаю, милый. Ты один из моих образцовых пациентов. Мишель по-матерински погладила его по голове, отчего Джон мучительно затосковал по родной матери - настоящей, а не по этой из искаженной вселенной Саре. - Я действительно пришла сказать, что к тебе посетитель. Мишель отступила в сторону, и Кэмерон вошла в комнату, невероятно красивая в своих больничных серых хлопчатобумажных брюках и рубчатой майке. Она подплыла к Джону и села на его кровать, поджав под себя длинные ноги. С понимающей улыбкой Мишель подмигнула Джону и закрыла за собой дверь. - Ты в порядке?” - немедленно спросил Джон. - Они не пустили меня к тебе. - Да. Я в порядке, - Кэмерон изучала его своими невинными темными глазами. - Ты что-нибудь выяснил? Джон рассказал ей о фальшивой предыстории Конноров, которую скормил ему Шерман, и закончил словами: “Но у него есть эта запись со мной, и Я…Это… похоже, я верил в то, что говорил ему. Что я не думаю, что Скайнет был реальным. Скайнет существует, возразила Кэмерон. - Я не могла бы быть здесь, если бы Скайнет не существовал.” - Я тоже не мог. Слова выскочили прежде, чем Джон успел подумать о них; ему почти захотелось взять их обратно. Некоторые секреты никому не рассказывай, - однажды приказала ему мать, когда он спросил, почему не может никому рассказать правду о своем отце. Если Скайнет узнает, кто отец Джона Коннора, Кайл Риз тоже станет мишенью. Вот почему Сара настояла, чтобы Джон не рассказывал Дереку, что на самом деле произошло с Кайлом, хотя Дерек и сам догадался. Даже Кэмерон не знала о Кайле. Кэмерон внимательно наблюдала за ним, ожидая объяснений. Джон глубоко вздохнул. В данный момент Кэмерон была его единственным союзником; хранить от нее секреты было неправильно. Мой отец вернулся из будущего, - сказал он. - Его звали Кайл Риз. Я отослал его назад, чтобы защитить мою мать, и они полюбили друг друга. Они провели вместе всего пару дней, но этого было достаточно. И я думал, правда, уже некоторое время, до всего этого, - он неопределенно указал на стены психиатрической больницы, - что то, что мы пытались сделать, изменить будущее, предотвратить Судный день, все это не может сработать. Потому что если это произойдет, если Скайнет никогда не будет построен, то Кайл Риз никогда не отправится назад во времени, и я никогда не буду рожден, чтобы остановить это.” Парадокс, - заметила Кэмерон. Как всегда, она казалась совершенно равнодушной к тому, что было для Джона потрясающим откровением. Она собрала волосы в конский хвост, потом поняла, что у нее нет ничего, чтобы удержать их на месте, и позволила им упасть на плечи – довольно не кэмеронское движение, подумал Джон. Прекрати, приказал он себе. Хватит ждать, пока она сделает что-то, что докажет, что она не машина. Ты не сумасшедший. Скайнет реален. - Если мы не можем остановить Скайнет, почему ты думаешь, что они заманили тебя в ловушку в этом месте? - вслух удивилась Кэмерон. - Чтобы помешать мне возглавить сопротивление в будущем?” - догадался Джон. - Разве это не всегда так?” - Да. В этом-то все и дело. Кто-то постучал в дверь, и Мишель заглянула к ним. - Извините, ребята, скоро погасят свет. Еще пять минут, а потом пожелаете мне спокойной ночи, хорошо? Хорошо, - хором ответили Джон и Кэмерон. - Что с тобой случилось?” - спросил Джон, главным образом из любопытства. - Они сказали, что ты сопротивлялась, когда они пытались снять с тебя наручники. Один из санитаров - тройная восьмерка. Джон чуть не поперхнулся. – «что?» Его сердце бешено забилось, на лбу выступил холодный пот. - Мы должны выбраться отсюда, прямо сейчас. Все в порядке, - поспешила сказать Кэмерон. - Я вывела его из строя и засунула тело в мусоропровод. В подвале есть мусоросжигательный завод для опасных отходов. Он будет уничтожен. Она протянула руку и обхватила лицо Джона ладонью - еще один некэмеронский жест. Джон чуть не отпрянул от изумления. Ее темные глаза сверлили его. Я буду защищать тебя, Джон, - пообещала она. - Ты можешь мне доверять. Ее пальцы задержались на его щеке. Джон остро ощущал, как близко они сидят на маленькой койке; он видел золотые искорки вокруг ее радужек. Он с трудом сглотнул. Я доверяю тебе, пробормотал он. - И себе тоже доверяй. Кэмерон следила за его губами, что ужасно отвлекало Джона, но он пытался сосредоточиться на ее словах, чувствуя их важность. - Это место может затуманить тебе голову. Не забывай, кто ты. Я Джон Коннор. - Да. Ты - Джон Коннор. Кэмерон улыбнулась ему одной из своих мягких полуулыбок, от которых раньше у Джона внутри все переворачивалось, и он потом лежал ночью без сна, думая о ней. Воздух между ними потрескивал. Джон и раньше хотел поцеловать ее, но никогда так, как сейчас, – никогда так сильно, чтобы позволить своим губам приблизиться к ее губам, его пульс грохотал в венах, а желудок скручивался в узел.… Время вышло, - пропела Мишель из коридора. - Давай, Кэмерон. Пора спать. Кэмерон колебалась. Джон неохотно откинулся назад. Продолжай, сказал он, облизывая пересохшие губы. - Мы должны следовать правилам, пока не выясним, что здесь происходит, верно? - Правильно. Кэмерон подошла к двери, остановилась на пороге и подмигнула ему через плечо. Сладких снов, - сказала она.