Бракованный дуэт

Ранним утром Драко привык выпивать терпкий чай, кутаться в махровый чёрный халат и недовольно наблюдать за падающим снегом из окна своей комнаты. В январских снегах могло быть что-то, что отражало его одиночество. Ни Крэбб, ни, уж тем более, Гойл не интересовались тем, что случилось в его жизни за две недели редких каникул. Через несколько дней блондину придётся вернуться в академию, нацепить мантию с зелёной подкладой за неимением возможности посещать уроки в чём ему угодно. К тому же Поттер, так внезапно наткнувшийся на Драко во время прогулки огласил его имя на всю улицу, чем привлёк внимание окружающих, которые, конечно же, обернулись на своеобразный зов, начали перешёптываться и тыкать пальцами, отчего меланхоличная прострация дала трещину, вернув Малфоя в серую реальность. С тем, как рожа зеленоглазого, сопровождаемая добродушной улыбкой, замаячила перед глазами, сероглазый скривился, опустил взгляд на чёрные ботинки, попутно зарывшись носом в серый шарф. Предмет гардероба, к удивлению, насквозь пропах тошнотворным одеколоном Гарри, который в конце года отдал его Драко, думая, что тот продогнет до костей в одном лишь пальто и свитере с высоким воротом. А теперь вещь подлежала возврату, но сделать этого на глазах у толпы магов он просто не мог. Что о нём подумают, в каком свете слухи дойдут до отца, сколько придётся отмываться от позора за контакт с полукровкой? Мысли разного содержания крутились в голове Драко, отвращение и прочие эмоции напрочь забили разум, рассуждать ясно не представлялось возможным – вся эта труха жужжала, подобно мухам, которых отогнать он не мог, тогда бы точно сочли сумасшедшим. Да, какой громкий заголовок: «Сын Люциуса Малфоя тронулся умом. Что же будет с продолжением рода?». Блондин нервно поёжился, кривя губы, вот что, а этого допустить он не желал. Ещё и Поттер назойливо вертелся позади, продолжая настойчиво рассматривать парня идущего впереди. Хотелось спрятаться за множеством елей, просто затеряться лишь бы не видеть этих кудрявых непослушных волос оттенка каштана и кривоватую добродушную улыбку. Что конкретно нужно грязнокровке, раз он так яро пытается нагнать его, упорно плетётся следом, как собака, так невинно смотрит, что тошно становится. Драко вновь кривится, мотая головой из стороны в сторону – только не Поттер в голове. Если и он займёт его мысли, помимо всякого ненужного дерьма, то пиши пропало, маг завернётся в кольцо, как змея и постоянно будет выискивать маглорождённого недотёпу среди кучи студентов, там уже и в целостности потеряется, лишь из желания понять намерения зеленоглазого. Малфой прибавляет шаг, маневрируя между прохожими, взгляд, как и прежде зациклен на тёмных ботинках, шарф по-прежнему согревает шею. «Грёбаный шарф». Который он не вернул, который носит уже на протяжении полугода и до сих пор не признаёт то, что парфюм Поттера уже въелся в мягкую ткань вещи. Он уже потерялся, уже преодолел точку своего невозврата, даже посетил Лондон. Мир магглов и наследник знаменитого рода, до болей в животе комично. А ведь «родная» реалия гриффиндорца не так уж и плоха, как то казалось всю жизнь. Драко стабильно, раз или два в месяц посещает одну из кофеен, дажё увлёкся фотографией. Снимки выходят несколько смазанными, но от них веет чем-то неизведанным и тёплым. Этот уют приятен, таков, что проникает в самое сердце и успокаивает. Всё это составляет из себя Гарри с чёртовыми отросшими волосами, заплетёнными в низкий хвост. Что до Драко, тот тот, сам того не подозревая сделал химическую завивку, желая понять магглов. Эти «существа» оказались весьма занимательными, даже привлекли его внимание к своим персонам, что не может не удивлять. Так думает сам Драко. – Драко, подожди! – с полухриплым выбросом хватают его за предплечье. Юношеская рука крепко цепляется за ткань, вторая ладонь ложится на плечо – Поттер переносит вес своей туши на плечи наследника. – Чего тебе, Поттер? – выдавливает из себя сероглазый, не оборачиваясь на зов нежелательного собеседника. Скалится, продолжая с выдохом и холодным возмущением, – Руки убери. Гарри хмурится, нарочито, закидывая руку на плечо Драко, последний же шипит от шока. Обескураженный юноша шарахается в сторону, вписываясь головой в ближайшую стену. – Во имя Мерлина, Поттер, я пущу тебя на органы. – Драко сдавленно ругается, потирая ушибленный затылок. Зелёные глаза виновного с сожалением бегают из стороны в сторону, их обладатель слегка тушуется, отворачиваясь. Эти волосы, радужка оттенка юной зелени всецело хранят в себе покой. Нет, Драко не злился, просто не привык к надобности терпеть чьи-то прикосновения. Его словно кипятком ошпарило от тёплых ладоней на плечах. Поттер действительно плохо на него влияет и признавать это блондин отказывается. Чтобы он был рядом с Поттером – не в этой жизни, явно. Голова трещит от удара, перед глазами маячит размытое лицо Гарри, слившееся с серыми кирпичными стенами, лишь волосы выделяются лёгким ореолом, напоминающим нимб. Ещё крылышек на спине не хватает. Грёбаный Поттер, грёбаная нелюбовь Драко к внезапным прикосновениям. С первого взгляда можно сделать весьма странные выводы о афефобии или излишней любви в своему личному пространству. Хотя, второй вариант имел место быть, блондин и тот не признавал. Первое и самое важное правило – всякий мусор не смеет касаться Малфоя, и лишь с его позволения, натянутого, холодного и краткого эти самые тактильные проявления имею вероятность осуществляться. Но Гарри не мусор, не маггл, даже не тот, кого он хотел оттолкнуть от себя. Просто Драко такой, своеобразный, немного странный, но особенный. Таких людей, как Малфои нет, понимает это и Поттер. Говоря о харизме Драко Гарри невольно улыбался, ярко, с некой хитрецой, как раз в манерности блондина, даже мог задуматься об обучении на факультете сероглазого. Право, брюнет был готов перескочить от одних раздумий к другим: их дружба, которой нет (Гарри сам угробил ту), льдистая радужка Малфоя, походящая собой на рассветные переливы или бледный лунный диск, может вовсе сама личность и характер. Поттер тот ещё любитель поиска ключей ко всему, каждая загадка пробуждает в нём дичайшее любопытство. Побудителем стал Драко. А зеленоглазый уже погряз в своеобразном болоте. Безвозвратно. Словно точка невозврата пройдена и путь назад отрезан грудой валунов. Он и правда перекрыт. Эмоциями. Новыми для Драко и чертовски тёплыми, желанными для Гарри, словно родители не погибли от рук тёмного властелина, а живы, ждут его дома. Матушка могла бы приготовить один из пирогов с ежевикой, это то немногое, что искренне любит Гарри, исходя из воспоминаний о Дурслях и отпрыске Дадли, который эти самые ягодки отбирал у маленького беспомощного Поттера. Пацан вечно давил плоды своими противными ладонями, нарочито оставляя брюнета без возможности насладиться хоть чем-то, до поступления в Хогвартс. Хотя Поттер и по-прежнему, глядя на ежевику, вспоминает сынка «обожаемых» родственников, однако не есть ягоды он просто не может, слишком любы они ему. Так и с Драко, это как ежевика, может показаться кислой и даже колючей, но после на языке останется лишь приятная сладость от смешения противоположностей. Гарри видит их именно такими. Как солнце луну. Только «его» луна находится сейчас не в лучшем состоянии, от чего парень и хватается, отойдя от ступора. Он подхватывает Драко под грудки, помогая опереться тому на себя. Теперь Малфой точно не будет отнекиваться от физического контакта, когда весь мир вокруг превратился в сплошной круговорот бурых цветов на фоне белого, противного месива. «И такой была их первая встреча, когда что-то дало сбой.» По воспоминаниям самого Драко. Теперь он лечил Поттера, попавшего в похожую ситуацию. Споткнулся и ударился черепушкой о корягу на озере. Впрочем, блондина уже и такие «полёты» перестали удивлять. Приходилось сталкиваться и с худшими проявлениями неуклюжести Поттера. – Ложись уже спать, Гарри. – тихо возмущается Малфой, опираясь на плечи зеленоглазого, чем заставляет юношу упасть обратно на перины, – Твоя болезнь до добра не доведёт, это точно. Лицо Драко принимает черты серьёзности, он ведёт пальцем кривую линию от подбородка ко лбу Гарри, касается губами его лба, для себя, убеждаясь в наличии лёгкого жара у пострадавшего. Винить себя в случившемся Драко стал относительно недавно, не высыпался, как и приболевший Поттер, порхая над брюнетом подобно курице-наседке. Заделался мамашей, даже не позволял покинуть комнату, ворчал по поводу и без, в буквальном смысле стараясь укутать очкастого во всевозможные пледики и одеяла. – Драко, – глухо стонет Гарри, привлекая внимание блондина, – Я здесь задохнусь, размотай уже этот кокон. – юноша пытается безуспешно выпутаться из своего импровизированного убежища. Стало ясно – дыхалку у больного спёрло, да так, что действительно есть риски задохнуться. И вот что он делает не так? Просто не понимает, перебирая в голове всевозможные варианты исходов и развития событий. По личному, и особо важному, мнению блондина – кутаться в пледы, когда болеешь – одно из лучших до чего додумалось магическое сообщество и магглы, возможно. Но такая яркая любовь ко всевозможным покрывалам окупалась его запасами. К слову, Драко стал одним из инициаторов довольно странного приобретения, и, пожалуй, самого необычного, что никак не писалось со стилем и общей гаммой жилища Малфоя. Это нечто представляло из себя вещь детской расцветки – розовой пастели – с кучкой пляшущих единорожков, которых каким-то попутным ветром разнесло по всему изделию. Прежде чем приобрести «блевотину принцессы в сахарной пачке», Драко манерно скривился, переспросив Поттера о желании приобрести «это». Вновь, со своими капризами, его зеленоглазое чудо, кивнуло, утвердительно вцепившись в плед, бережно упакованный в полиэтиленовый пакет. А чего ещё ожидать от мира магглов и магазина игрушек? Явно не появления в нём статного мрачного юноши и взбалмошного брюнета в растянутом зелёном свитере, снятого с Драко несколькими днями ранее. Так и ныне, Гарри был укутан в свой блевотный пледик и напоминал девочку лет шести, чьи каштановые непослушные волосы, длинною до плеч беспорядочно торчали во все стороны. Ещё и напоминали собой солому, сожённую летним светилом. Опять он передержал утюжок, пытаясь завить себе волосы, так ещё и расчёску в руки не брал с неделю, не меньше. Откровенная боль, кою вынужден созерцать Драко. На такое гнездо и гребня с гвоздями не хватит. Распутывать очередной клубок на голове больного вынужден именно он. – Поттер, не рыпайся, – убирая непослушную кудряшку за ухо, выдаёт Малфой, – Единственное, что сейчас ты можешь делать, так это сидеть и помалкивать в тряпочку, иначе гнездо на твой голове сейчас же встретится с расчёской. Отрежу твои патлы к чертям. Недопонимание, страх и последующее осознание того, что Драко шутить не умеет. Гарри стремительно накидывает на голову одеяло, прежде забрав часть своих волос в слабый хвост на затылке. Он отодвигается немного дальше от Малфоя, подтягивая следом и гору своих накидок. Теперь импровизированный кокон казался райским домиком, убежищем, где ручища этого помешанного на идеализме не доберутся до драгоценной ноши Гарри – копны густых каштановых волос. – Кукиш тебе, Малфой, – акцентно выдаёт Гарри, окончательно скрываясь в недрах кроватного нагромождения. Уж лучше так, чем терпеть издевательства блондинчика неизвестное количество времени. Он уже успел познать гнев этой грёбаной пытки от рук наследника Люциуса. Вот чем, а гиперопекой к своим волосам эти двое славились. У них буквально вся ванная комната была заставлена всякими бутыльками, чьё содержимое проверять потерпевший не стал. Лишний геморрой. Оно и понятно. Вот самому Гарри прекрасно хватает одного шампуня и бальзама, чтобы поддержать чистоту своей шевелюры. Но как бы выразился Малфой своём язвительном тоне: «твои волосы, когда им уделено должное внимание, похожи на гриву». Вот и гадай комплимент ли был это или сравнение с конём. Иначе мысля – Драко в своём репертуаре. – И вообще, – показывается лишь нос Гарри, – Я уже устал сидеть в четырёх стенах. Ты меня здесь запер на полторы недели. Смешанная с недовольством злость. Как обычно. Сразу сказать зеленоглазый не мог. Малфой закатывает глаза, цикая, и молча откладывает очередную пачку таблеток и огромную инструкцию к ним. Тумба категорически заполнена препаратами от простуды. – Свежий воздух, говоришь. – Драко отводит глаза в сторону, задумчиво потирая подбородок, – Собирайся. Ты, вроде, причитал о чае с мелиссой. – Точно? – с недоверием переспрашивает голос из одеяльных недр. – Точно, Гарри. – кратко отвечают ему, – Не действуй на нервы. Это кто кому на нервы действует? Драко вечно огрызается с ним, особенно в период его пребывания под статусом больного. Неудивительно. Эта белоручка только в недавнем времени освоила жизнь без вороха слуг и огромных помещений. Обычная, уютная квартира, где места им двоим хватает. Конечно, она крупней среднестатистических. Но Люциус посчитал, раз его чадо начинает самостоятельную жизнь, то пусть хотя бы о жилье не переживает, дальше – больше забот и передача всех дел рода наследнику. Именно за последние два года дитятко аристократов смогло адаптироваться к привычной для Гарри жизни. Да и не сказать, что сероглазый жалеет о своём решении. Он так трепетно отнёсся к возможности приклеить собственные фотографии на стену, что купил клей в ближайшей лавке, отсыпав продавцу мелочи из запасов Поттера. Заначка была больше не нужна, поскольку ежемесячное пополнение средств Драко полностью компенсировало ничтожные траты экономного студента. И кто мог представить, что из-за той встречи их жизнь так измениться? Да никто. Лишь луна и солнце нашли друг друга в бескрайней вселенной, сплелись, став неразделимы. Без одного не будет другого, их симбиоз тоже нерушим. Гарри, не без помощи Драко, выпутывается из вороха покрывал, медленно сползая с кровати. Тело затекло, суставы трещат. Прямо как у пожилого человека. Приходится размяться и найти на полках шкафа что-то подходящее для начала апреля. Одна из крахмальных рубашек Драко отлично впишется в затею Гарри. Из его гардероба в образе присутствуют лишь чёрные джинсы, жилет же, как верхний слой, был заимствован у Малфоя. Удивляться тут не стоит. Очередная привычка, которая крайне выбешивает Драко, однако он упорно молчит, понимая, что к этому «чудищу» никто не прицепится. Драко вздыхает, предвидя оправдания, что будут повторяться несколько раз. Качает головой, ловя на себе взгляд Гарри и молча вытягивает с его полки бежевую худи и какую-то кофту. С явным облегчением Драко позволяет себе уткнуться головой в плечо Поттера и прикрыть веки. Он так устал от этой волокиты с обычной простудой. – Знал бы ты, но создаётся ощущение, словно в твоих волосах запутались звёзды. – невзначай замечает Гарри. – Странный ты, – следует полусонный ответ, – Такой же бракованный, как и я. – Ну а как иначе? – ухмыляется Гарри, – Мы как дуэт, только немного сломанный. – Пошли? – полушёпотом спрашивает Драко. – Давай, а то так и уснёшь, я же тебя знаю. – смеётся Гарри. Дверь за ними закрывается, оставляя позади двуспальную кровать, лекарства на тумбе, открытый шкаф и ворох одеял, где пляшут единороги.