Под защитой монстра

       Я очнулась от сильной головной боли и от сушняка во рту. Кое-как открыв слипшиеся веки, мне удалось разглядеть стены и потолок, сделанные из бамбука и закрепленные на какие-то железные штыри с помощью толстой веревки. В одном из углов стояла причудливая глиняная ваза, из которой торчал всякий сухостой: колос, ромашка и кроспедия. Слева от меня находилась плетеная тумбочка, и на ней были какие-то стеклянные бутылочки с неизвестным мне содержимым. Наверное, лекарства. Если так, то ими меня точно будет пичкать тот, кто спас от паука.       Повернула голову налево и чуть было не вскрикнула: передо мной, стоя на полу и прислонившись к стене, была большая картина с довольно-таки жутким содержанием. Поросячья голова, наполовину объеденная и наполовину покрытая паутиной. Из глазниц течет бордовая кровь, а так же выползают маленькие паучки. Штук семь или девять, наверное. И все это покрыто алыми брызгами краски, будто бы кого-то прирезали рядом с этой картиной.       Мое ложе состоит из нескольких булыжников, матраса и бамбуковых подпорок. Я узнала об этом, свесив руку и случайно дотронувшись до твердых пород. Главное, все сделано так, что мне удобно: ни бугров, ни наклона. Даже ощущается некая мягкость. Странно. Или это матрас такой, будто набитый пушинками? Ведь он-то очень тонкий, толщиной сантиметров десять, не больше. Хотя, какая мне разница? Надо радоваться, что вообще спальное место и укрытие предоставили.       Попыталась встать, и тут в ногу, которую раннее укусил паук, стрельнула дикая боль. Видимо, яд вызвал очень сильное воспаление. Что ж, придется лежать и ждать своего спасителя. Он-то наверняка поможет мне соорудить подобие костылей или что-нибудь еще. Я просто не могу слишком долго тянуть время. Нужно искать часть лайнера. — О, ты очнулась! Как славно!       В бамбуковую хижину буквально влетела девушка, чьи глаза были изумрудного цвета, а почти белые волосы струились по спине, собранные в низкий хвост. Ее кожа имела темный оттенок — не иначе, как загар, а не особенность национальности. Обе руки были покрыты татуировками, изображающими диких животных и индейцев с копьями. Из одежды — бежевый комбинезон с множеством карманов, коричневые ботинки на шнуровке и такого же цвета панама. На левом запястье красовался кожаный браслет, украшенный чьими-то клыками. — Я почувствовала твое пробуждение и сразу же поспешила это проверить. Моя вина, что оставила тебя одну. Извини…       Она смущенно улыбнулась, а потом, встрепенувшись, ринулась на улицу, видимо, что-то забыв. Даже не представилась. Ладно. Это не так уж и важно. Мне бы вот водички попить… — Держи!       Я кое-как поймала пластиковую бутылку, на которой был нарисован какой-то логотип. Открыв крышку, я стала пить холодную воду большими и жадными глотками. Девушка смотрела на меня, широко улыбаясь. Рада тому, что я не сдохла? — Лучше? — Да, спасибо. — Меня зовут Аника. — Очень приятно, я Рейчел. Как ты оказалась на этом острове? Ой, прости… Я забыла поблагодарить тебя за спасение от того чертового паука. — Ничего, я не обижаюсь. — Аника села на мою «кровать» и пристально посмотрела на меня своими изумрудными глазами. — Думаю, ты догадываешься, с чьей помощью я переместилась сюда. Так вот, я когда-то была обычной девчонкой и очень любила путешествовать на своем джипе. А еще мне нравилось изучать диких животных и первобытную жизнь, так что все эти знания в итоге пригодились мне здесь. Рисовала, занималась пробежкой и пила зеленый чай по утрам.       Однажды меня пригласили в путешествие на поезде. Конечная точка — дикие берега Амазонки, в районе которой была проложена железная дорога для туристических поездок. О, как я предвкушала предстоящие виды флоры и фауны!       Мы выехали на рассвете и через сутки прибыли на место назначения. Ты даже не представляешь, как я была рада! Разнообразная растительность, змеи, пауки, ленивцы, крокодилы! Я даже не боялась того, что меня могли укусить или страшно покалечить. Мне было все равно! — А потом настала ночь и… — Верно. Я проснулась от диких воплей и визгов. Со страхом вышла из своего вагона и увидела, как безликое существо живьем пожирает моих новых знакомых. Оно отрывало куски плоти и проглатывало, разбрызгивая кровь. Я быстро сгоняла за своим походным мини-арбалетом, который взяла на всякий случай. Несколько раз попала по чудовищу. Оно резко повернулось ко мне, и я, еще больше испугавшись, рванула в дикую природу, скрываясь за огромными листьями. Меня, естественно, обнаружили. Я умоляла эту тварь не трогать меня. Умоляла, ползая на коленях! И что получила в итоге? Дождь из ядовитых пауков, которые облепили мое тело! Они кусали меня, вводя свой яд. Я истошно орала, а потом резко замолчала и рухнула. Очнулась уже здесь. — Как помочь тебе освободиться? — Хотелось бы мне знать это. А ты как сюда попала? — Я ищу одну из частей лайнера. Только не знаю, какую именно. — Зачем? — Я… Прохожу некое испытание. Мне нужно найти два неких предмета. — Интересно… Так ты человек или кто? — Человек. Живой. — Такого не может быть. Здесь могут быть только мертвецы, мне так кажется. — Я служу Слендеру. — Кто это? — Э-э… Демон.       Пришлось соврать. Думаю, если бы Аника узнала правду, то непременно убила бы меня. Вдруг я стала бы для нее угрозой? — Ничем не могу помочь тебе. Хочешь на улицу? — Было бы не плохо.       Девушка вышла наружу, а потом быстро вернулась, держа в руках плетеные костыли. О, как раз то, что мне нужно! — На, пробуй встать.       Я с трудом развернулась на «кровати». Взяв предоставленную мне опору, аккуратно встала на здоровую ногу. Так, вроде бы получается держать равновесие. — Теперь продвигайся к выходу.       Я бы не отказалась от помощи, но ладно. Сама, так сама. Тем более, надо поскорее привыкать к костылям. Интересно, из чего они сделаны? Из каких-нибудь стеблей? Или прутьев? — У тебя хорошо получается. Так держать!       Наконец-то я добралась до выхода из хижины и увидела вереницу ржавых вагонов с выбитыми окнами и поломанными дверями. Получается, поезд тоже переместился на остров. Что ж, это неплохое убежище и укрытие от всяких тварей.       Один из вагонов был выкрашен в голубой цвет и дополнен бело-розовыми облаками. За целым окном красовалась чистая занавеска, на которой я углядела вышивку из лент, изображающую котенка с алым бантом на голове. Так уютно и по-домашнему… Аж всплакнуть захотелось. — Это твой… дом? — Все верно. Красиво, правда? — Да уж, у тебя настоящий талант. — Спасибо. — А ту свиную голову тоже ты рисовала? — Естественно! Там даже кровь настоящая есть.       Я еще раз посмотрела на красивый вагон, а потом у меня возник некий вопрос к Анике. — Извини за дерзость, но почему ты не поселила меня в поезде? Тут же пауки огромные обитают! — Это… Это потому, что их яд может испускать опасные пары… То есть, от твоей ноги могли пойти испарения… — Но ты же просто душа во плоти. Это не должно быть опасным для тебя. — К сожалению, это вредит мне. Было однажды дело… — Извини, я не знала. — Все нормально.       Мне показалось, что Аника что-то скрывает от меня, ведь говорила она неуверенно и слегка заикаясь. Почему не оставила мое тело в одном из вагонов? Там-то гораздо безопаснее, чем в хижине из бамбука. Или я чего-то не понимаю? — Ты будешь лечить меня? — А как же! В обязательном порядке буду давать тебе травяные настои и целебные мази.       Она повеселела, будто бы и не было никакого разговора о месте моего укрытия. Ладно, не буду подозревать Анику в чем-либо. Если бы она хотела убить меня, то давно бы уже это сделала. Тем более, ее заикание можно объяснить тем, что она, возможно, боится меня, так как я ей сказала, что помогаю демону. — Давай присядем?       Аника кивнула на самодельную скамейку из камней и бамбука. Я слегка улыбнулась и стала осторожно продвигаться влево, а потом, аккуратно повернувшись, села. Наконец-то! — Надеюсь, ты выздоровеешь как можно скорее. Я буду брать тебя с собой на охоту. — На охоту? Но я не умею… — Я научу. Главное — желание и целеустремленность. — Извини за вопрос, но… когда ты была живой, то тоже умела стрелять из арбалета, как сейчас? — Да. Отец водил меня в специальный кружок особой подготовки. То есть, учили всему необходимому: стрельбе, плаванию, добыванию огня разными способами, верховой езде. А еще я и остальные участники кружка часто ходили в походы. И не на пару суток, а на неделю. — Вот откуда у тебя способность выживания в этом жутком месте. — Да, очень многое мне пригодилось. Тебе тоже нужно научиться стрелять, а так же очень быстро бегать. Помню, я однажды не заметила толстый корень какого-то дерева. И из-за этого запнулась, упала и расквасила себе нос. Поэтому твое зрение должно подстраиваться под скорость передвижения, чтоб все четко видеть. Например, сучки или коряги. Или что посерьезней. — Но как научиться этому? — Постоянно напрягай зрение, фокусируя его на всем сразу. Здесь, на острове, это очень пригодится.       Я окинула взглядом пальмы и заросли огромного папоротника. Да, не получается видеть все и сразу. Надо много и долго тренироваться. Анике проще — у нее кружок был. А я все сама да сама, как, например, прохождение всех препятствий и сражения с монстрами. Безо всякой подготовки. — Мне кажется, или твои глаза хорошо видят в темноте? Здесь же такой мрак, а ты ни разу не приглянулась к песку или к чему-нибудь еще. — Да, у меня есть такая способность. — Подарок от демона? — Ну… Считай, что да.       Не хотелось говорить, что я вижу в темноте с тех пор, как нашла сундучок. Зачем Анике эти подробности? Пусть уж лучше думает, что это Слендер наделил меня такой особенностью, чтоб было проще «путешествовать» по разным локациям мертвого мира.       Одна из пальм дрогнула, будто по ней ударили чем-то увесистым. Папоротник немного пригнулся к серому песку и камням причудливой формы. Аника, увидев все это, вскочила, и через считанные секунды мини-арбалет был в ее крепких руках. — Что происходит? — Сиди и молчи. Не вздумай шевелиться.       Она застыла в боевой позе. Значит, что-то сейчас нападет на нас. Но почему мне нельзя шевелиться? Чтоб не привлекать внимание? Да пожалуйста, лишь бы все было хорошо.       Огромная кобра выпрыгнула из зарослей каких-то кривых кустов и, чуть выгнувшись, направилась в сторону Аники. Та просто стояла, опустив взгляд. Тогда эта страшная змея поползла ко мне. Я закрыла глаза и чуть сжалась. И тут раздался противный скрип, будто дверные петли не смазывали много лет. Приоткрыв один глаз, я увидела, что кобра раскрыла свою огромную пасть и, похоже, собиралась меня проглотить. Черт, почему Аника ничего не делает?       Пасть резко захлопнулась прямо у меня перед носом. Толстенное тело змеи стало извиваться и трястись. Тут я заметила, что стрела арбалета торчит из головы чудовища. Значит, девушка все это время прицеливалась, чтоб с первого раза попасть в цель, не поранив меня.       Кобра подпрыгнула вверх и быстро обвилась вокруг Аники. Секунда — и тело той было проглочено. Черт! Что же мне теперь делать? У меня нет никакого оружия. Да я даже убежать не смогу!       Склизкий язык прошелся по моему лицу, оставляя ужасно пахнущую слюну. Биение сердца ускорилось, и кобра обратила на это внимание. Один из ее клыков начал оставлять царапины на моей левой груди. Я сжала зубы, дабы не кричать, а так же старалась не всхлипывать от того, что начала реветь из-за дикого страха.       Змея издала вопль, похожий на карканье ворон, а потом начала всяко извиваться. И через минуту всего этого пасть чудовища была разорвана. Я вскрикнула, когда увидела Анику, спокойно вылезающую из нутра твари. На ней было много слизи белесого цвета. Панама отсутствовала. — Ее убивать лучше так. Изнутри. — Ты в порядке?! Все хорошо? — Не паникуй. Видишь же, что я жива. Эта кобра поранила тебя? — Немного. — Не бойся, я наложу на рану травяной пластырь. — Ты… Ты такая смелая. И ловкая. — Спасибо, но как иначе? Надо уметь выживать в разных ситуациях.       Это точно. Я даже вспомнила, как побывала внутри мегалодона. Выбралась же! Хотя сначала паниковала. А это, как известно, всегда мешает соображать и действовать по-быстрому.

***

      Когда стало совсем темно, Аника развела костер. Видимо, в этом месте тоже есть своеобразная ночь. Хотя мне, в принципе, без разницы: я прекрасно вижу в темноте. Но от потрескивающих палок и огня не откажусь, ведь это напоминает мне о земной жизни. Такая маленькая деталь, а сколько воспоминаний: и камин в особняке безликих, и туристические походы, про которые я читала в детстве. Скорее бы выбраться из этого пугающего мира, найдя оставшиеся два предмета. Очень хочется просто лечь и заснуть, не опасаясь за свою жизнь, а потом очнуться и радоваться новому дню. — Когда мы с ребятами из кружка ходили в поход, то разводить костер должна была я, ибо у меня это очень хорошо получалось. — И до сих пор получается.       Аника тепло улыбнулась мне, а потом подбросила в огонь еще несколько веток. Те вспыхнули, и стало еще чуть светлее. Приятный жар от костра нагревал мое тело, отчего мне немного захотелось спать. — Сколько времени ты находишься на этом острове? — По моим подсчетам — лет двадцать. — Но… Но как ты пережила все эти года в одиночестве? — Сначала было очень тяжело, но со временем я поняла, что останусь здесь навсегда. Стала усердно заниматься охотой и физическими упражнениями.       Однако, Аника сильна не только телом, но и духом. Я бы на ее месте давно уже спрыгнула с острова, в неизвестную тьму. Наверное. — Ты найдешь то, что ищешь, а потом покинешь это место. Я снова останусь одна. — Должен быть способ, чтоб освободить твою душу из этого заточения.       Она не ответила мне. Обхватив колени руками, девушка стала вглядываться в огонь, что горел, изгибаясь волнами и поднимая вверх искры. Ее изумрудные глаза сверкали, а ресницы чуть подрагивали. Да, она прекрасно выглядит в свечении костра: блики на смуглой коже и почти белых волосах, очертания татуировок, царапины. Настоящая амазонка. — У тебя был парень? — я решила спросить что-то, не относящееся к острову. — Был. Первый и последний. — Она глубоко вздохнула и отвернула от меня голову. — Мы познакомились еще в школе, когда нам было по шестнадцать лет. Он быстро привлек мое внимание: высокий, спортивный и очень начитанный. Всегда встречал меня после занятий в кружке. Но не одобрял стрельбу. — Из-за этого вы расстались? — Считай, что да. Однажды мы сильно поругались, и он сказал, что я не должна заниматься «мужским делом». Я тогда наговорила ему кучу гадостей, хотя в душе надеялась, что мы помиримся и будем вместе. Он махнул на меня рукой и, не глядя на проезжую часть, вышел туда. Его тут же сбил грузовик. Я очень жалею, что наговорила много лишнего. Моя вина в произошедшем.       Аника сжалась, еще крепче обхватив колени. Я кое-как, опираясь на руки и помогая здоровой ногой, приблизилась к ней и положила ладони на ее крепкие плечи. Девушка вздрогнула. — Прости меня. Мне не стоило спрашивать такое… — Ты не знала, так что все хорошо.       Ее парень умер у нее на глазах, и она до сих пор винит себя в произошедшем. Бедняжка. Да, Рейчел, молодец! Заставила эту девушку вспоминать далекое прошлое и тем самым портить настроение. Вечно я все порчу! Когда же я научусь держать свой поганый язык за зубами?       Интересно, если бы меня сбил грузовик, то стал бы Слендер горевать по этому поводу? Ведь до того, как он нашел личный дневник моей мамы, его чувства были искренними. Жаль, что не на долго. Хотя, это и к лучшему: я смогла узнать историю любви Кабадатха и родительницы, успела пожить в доме, где происходили основные события, описанные в той черной записной книжке. Конечно, было очень больно принимать столько шокирующей информации, но что поделать? Зато я узнала много интересного. Например то, что у меня был брат. — А у тебя? — Что у меня? — Вторая половинка. — А, ты об этом. Да, оставила на Земле… Но между нами все сложно. Очень сложно. — Что бы там у вас не случилось, помни: от твоего мнения многое зависит. Проще высказать все сразу, чем терпеть и ждать лучших дней. Отношения никогда не бывают идеальными, и иногда надо уступить партнеру в чем-либо.       Согласна, только мой… парень — не человек. Да и вообще, я так и не поняла, что между нами произошло той последней ночью, когда мы со Слендером были вместе и занимались любовью. Пожалела ли я его тогда, позволив ласкать свое тело? Наверное, да, ведь во мне еще теплилась некая надежда на хорошее будущее с безликим. — Думаю, пора обработать твою ногу.       Аника зашла в свой разукрашенный вагон и через несколько минут вышла из него с металлической коробкой, в которой что-то гремело. Наверное, какие-нибудь склянки с лекарствами. — Задирай штанину.       Я послушно сделала так, как просила девушка. Надеюсь, мне не будет жечь или что-нибудь еще. — Сейчас я быстренько намажу укус мазью, и отек постепенно пройдет. — А боль? — Ну… Со временем и ее не станет.       Аника достала из коробки маленькую баночку коричневого цвета. Открыв ее, набрала на пальцы густую массу, чем-то похожую на гуталин. А какой был запах! Цветочный с нотками фруктов и чего — то непонятного. Может, в этой мази есть сок какого-нибудь особо пахучего растения? — Ой! — Потерпи немного.       Она втирала лекарство быстрыми и чуть грубыми движениями. Мне пришлось закусить губу, чтобы не вскрикивать от сильной боли. Чувствую, придется еще много раз терпеть такое вот лечение. — А сейчас я наложу на твои царапины пластырь.       Ловким движением рук Аника дернула мою футболку вверх, оголяя грудь и живот. Я засмущалась и чуть прикрылась ладонями. Даже не смотря на то, что передо мной была девушка, мне стало неловко от своего оголенного вида. — Не стесняйся.       Она приложила пластырь на больное место. Эта штуковина состояла из листьев какого-то растения и липкой серой массы. Запах был ужасный: гнилостный и терпкий. Фу! И эта гадость залечивает раны? — Вот и все. Может, ты хочешь спать? — Да, не откажусь от нескольких часов глубокого сна. — Хорошо. Будешь ночевать у меня.       Аника помогла мне встать. Я оперлась на костыли и, прыгая на одной ноге, направилась в сторону разукрашенного вагона — жилища моей новой знакомой. Хорошо, что в этот раз буду спать в более менее безопасном месте, а не в бамбуковой хижине.       Девушка открыла передо мной дверь вагона, а потом подхватила на руки и занесла внутрь этого импровизированного жилища. Я смущенно поблагодарила Анику, а потом, снова опершись на костыли, стала разглядывать окружающую обстановку, еще больше восхищаясь художественным талантом девушки.       Не было купе или разделительных ширм. Вагон был единой «комнатой», в которой находилась широкая кровать с постельным бельем цвета хаки, плетеные шкаф и комод, множество полок с поставленными на них книгами и вазочками, мольберт и всякие принадлежности для рисования — краски, кисти, палитра, карандаши, ластик и чистые холсты.       Стены были разрисованы умелыми руками Аники; на них красовались дикие животные, прерии и всякие растения. Все мельчайшие детали — от листьев до волосинок на шкурах, — были настолько хорошо изображены, что можно было подумать, что это не мазки краски, а фото. — Ложись. Тебе нужно отдохнуть. Выглядишь измученной, причем с тех пор, как я нашла тебя. — А ты? — Я буду в соседнем вагоне. Если что, кричи. Спокойной ночи. — Спокойной…       Аника вышла наружу, и я услышала, как запирается дверь. Видимо, девушка боится, что кто-то посторонний проникнет ко мне. Ха! Здесь ведь еще есть окно, которое можно выбить без особого труда. Надеюсь, этого не произойдет.       Укладываюсь на кровать и всем телом ощущаю ее мягкость. Наконец-то нормальное место для сна! Не то, что там, в бамбуковой хижине — ни безопасности, ни уюта. А здесь, в вагоне, это есть.       Нога побаливает, но я уже не обращаю на это внимания, так как веки слипаются. Скоро я провалюсь в сон, а потом, скорее всего, буду разбужена Аникой. Ну и ладно. Главное, я смогу хоть немного отдохнуть.