Под защитой монстра

      Я проснулась от сильной боли в животе. Очень хотелось есть. Вчерашняя ночь не давала мне покоя. Неужели я видела того, кого Майк назвал городской легендой? Да ещё и спасла. Это был… Слендер? Ладно, я пойду сегодня в библиотеку после школы и попытаюсь найти хоть какую-нибудь информацию об этом… существе. А пока надо пойти в душ, собраться и идти на учебу. Хорошо, что хоть на работе у меня сегодня выходной.       Я спустилась на первый этаж и чудом увернулась от летящей в меня бутылки. Отец снова буянил.       — Куда пошла?       — В душ. Пусти, пап. Мне нужно собираться в школу.       — Ты больше не будешь учиться, Рейчел. Ты будешь работать!       — Нет. С меня хватит! Хватит!       Он ударил меня. Я рванула в ванную комнату и заперлась там. Отец стал колотить в дверь.       — Ты отдашь мне все деньги, все! Я знаю, что они у тебя есть!       — Нет! Ты их все пропил!       Наступила тишина. Видимо, мой родитель обдумывает сказанное. Я же, плюнув на всё, стала мыться. И снова я плакала. Денег нет, отец угрожает мне. Скоро, наверное, вообще меня задушит, пока спать буду. И всё-таки мне придётся крутиться и вертеться где-нибудь, чтобы купить хоть немного еды.       — Ничего, когда ты вернёшься вечером, я устрою тебе разговор!

***

      Заходя в класс, я не ожидала увидеть там Майка, Джереми и Киру. Но они были. Они старались не смотреть на меня, когда я садилась за свою парту, и даже этот придурок не стал меня бить и обзывать. На секунду мне даже показалось, что они все хотят со мной поговорить.       После уроков я направилась в библиотеку, но внезапно мне кто-то зажал рот и потащил за угол школы. Там был пустырь, имевший большое количество кустов и острых сучков, битых бутылок и палок. Меня швырнули на старую скамейку с облупившейся краской.       — Итак, Рейчел, — начала говорить Кира. — Я не знаю, как ты оказалась вчера ночью в лесу и что там делала, но твое поведение не останется безнаказанным.       — Из-за тебя, сука, я упустил возможность отомстить этому уроду! Ты все испортила!       — Я сделала то, что посчитала нужным, — твёрдо сказала я.       — Ах ты дрянь!       Откуда-то сбоку выскочил Майк и пнул меня по колену. Кира рванула за косу, а Джереми вытащил из кармана джинс складной нож. У меня перехватило дыхание. Он зарежет меня?       — Ты не только страшная и тупая, но ещё и очень глупая. Ну, ничего, — он пырнул меня в левое плечо из-за чего я дико заорала.       — Ублюдок! Тварь!       Майк ударил по рëбрам, заставив согнуться пополам. Мне было очень страшно и больно.       — Я знаю, что ты просто обожаешь свои волосы, но такой уродине они не нужны, — и с этими словами Кира достала из розовой сумочки ножницы.       — Нет, только не волосы! — протяжно завыла я, когда первые пряди полетели на землю.       Джереми и его дружок крепко держали меня, и я бы никак не смогла вырваться от них, учитывая ещё и сильную боль в плече и рëбрах.       — Посмотрите на неё, какая она жалкая! Зато будет знать, что не нужно лезть не в свое дело,— Кира кромсала мои волосы. Кромсала и ужасно смеялась. А потом что-то пошло не так.       Майк посмотрел в сторону кустов и закричал. Джереми и Кира, посмотрев туда же, вдруг резко побежали к школе прочь от пустыря. Их друг последовал их примеру. А я ничего не увидела среди густых зарослей. Я вообще плохо видела из-за слëз и боли. Мне надо домой. Срочно.

***

      Я порвала старую рубашку на лоскуты. Да, бинта не было, и мне пришлось прибегнуть к крайним мерам. Здоровье важнее.       Хорошо, что отец спал в то время, когда я пришла домой, зарëванная, вся в крови и неся в руках обрезки моих некогда роскошных волос. Я не стала их выбрасывать, а бережно убрала в маленькую коробочку из-под леденцов.       Кое-как обработав и перевязав рану, я с трудом поднялась к себе — колено болело после удара Майка. Открыв дверь в комнату и зайдя внутрь, я сначала ничего не поняла. А потом, хромая, побыстрее зашагала к своей импровизированной кровати.       На матрасе стояла большая картонная коробка, немного помятая сбоку. Я осторожно открыла еë и обомлела. В ней было три пачки макарон, два пакета гречки, четыре банки хорошей тушёнки, коробок спичек, немного мятый батон и смятая бумажка, на которой было написано корявым почерком слово «спасибо». Что за сюрприз? И, главное, от кого?       Я стала думать. Социальная помощь? Нет. Кто-то из соседей? Тоже нет. Ну не Санта Клаус же! И ещë это «спасибо», написанное будто ребенком. Конечно, можно было бы поспрашивать соседей. Может, они кого-нибудь видели? Но это всë я сделаю потом. Я и так хожу еле-еле, а тут ещё по соседям бегать.       Я спрятала продукты у себя в шкафу. На всякий случай. Если отец спросит насчёт них, то скажу, что их выдали в школе как малоимущим. Придумаю какую-нибудь ерунду.       — Есть чего пожрать? — я вздрогнула от неожиданности.       — Сейчас приготовлю.       — Что с твоим плечом? Что с твоими волосами?!       — Я упала и задела плечо, а потом…       — Что с твоими волосами?!       Я первый раз увидела слëзы отца. На похоронах мамы он не позволял себе такого, наверное, не хотел опозориться перед другими (типа, плачущий мужчина). А тут… Он быстро подошёл ко мне и влепил звонкую пощечину.       — Они были такие прекрасные! Такие длинные! Что ты наделала, дрянь?!       — Это не я их обрезала! Это…       — Совсем из ума выжила! Это была твоя единственная гордость!       — Мой ум — вот моя гордость!       — Да что ты говоришь? Ты такая же тупая, как и твоя мать! Ныне покойная… Всё! Марш на кухню! Я жрать хочу.       Я спустилась на кухню, глотая слëзы и хромая на одну ногу. За что мне это все? Приготовив макароны с тушёнкой, я вернулась к себе и завалилась на матрас. Из-за приоткрытого окна послышался шорох. Кое-как встав с «кровати», я поковыляла к окну. Выглянула. Никого.       Луна светила бледным светом. Лëгкий ветерок отдавался шорохом по листьям стоящего у дома дерева. Мне не захотелось уходить от окна и я принялась разговаривать сама с собой.       — Хорошо тебе, луна. Ты светишь, а потом исчезаешь. И так каждый раз. И никто тебя не задирает, никто не бьëт, не тыкает ножом и… И не отрезает волосы.       Тут я не выдержала и зарыдала. Мне было больно и обидно. Среди веток дерева что-то громко зашуршало. Я вглядывалась в пышную крону сквозь пелену слëз. Мне показалось, что что-то белое мелькнуло среди листьев. Шуршание прекратилось. «Наверное, птица», — подумала я. И продолжила изливать душу мертвенно-бледной луне.

***

      Я встала с «кровати». Не поняла. Мои волосы… Они…целые?       Вскочив с матраса как ошпаренная, я бросилась к мутному зеркалу в деревянной раме.       — Не может быть…       Я помню, как Кира кромсала волосы. Помню, как отец разозлился, так и не дослушав меня толком. Но не почудилось же это всë мне? И не отрасли же волосы за одну ночь? Это сильно озадачило меня.       Отец спал и поэтому не увидел мою «воскресшую» шевелюру, так что я спокойно заварила себе чаю и стала завтракать. Понятное дело, не тостами с сыром, а быстро приготавливаемой кашей из пакетика. Хоть что-то.       Я сделала высокий хвост, чтобы показать этим ублюдкам, что с моими волосами все в порядке. Само собой, на мое появление в классе Кира отреагировала очень бурно.       — Это парик, да? Или пряди на подвязке? Хотя откуда у тебя деньги на такую роскошь, — она бесцеремонно схватила меня за волосы и, убедившись, что волосы растут из кожи головы, отпустила с задумчивым видом.       — Эта сучка не могла их нарастить, у неë нет таких денег. Да и следов наращивания нет, — прошептала она Джереми, надеясь, что я не услышу.       — Ха-ха, хотите прикол?! — вдруг заржал Майк. — Этот уродец ей волосы подарил за спасение.       Не трудно было догадаться, о ком идёт речь.       — Не называй его так.       — Замолчи, сучка.       — Закрой. Свой. Рот, — я осмелела. Не всегда же мне молчать.       — Что ты сказала? — Джереми подскочил ко мне, но тут прозвенел звонок и в класс вошёл учитель, заставив его вернутся на своё место. Но и оттуда он мог поиздеваться надо мной.       В столовой на меня вылили ведро помоев, видимо, украденных с кухни. А потом меня стали бить. Снова. Я спряталась на том самом пустыре, где мне обрезали волосы, за кустами. Эти ублюдки рыскали по высокой траве, почему-то постоянно задерживая свой взгляд на кустах, но не на тех, где была я, а совсем на противоположных. Что-то они видели там и вчера.       — Я точно знаю, что она здесь.       — Может, она давным-давно свалила отсюда? А то вдруг мы зря ищем? Мне вчера показалось…       — Не тебе одному, Майк. — Зло процедил Джереми.       — Эта тварь охраняет ее, что ли?       — Я не знаю. А где Кира?       И правда, даже я не заметила, как она исчезла.       — Струсила что ль? Эх, бабы… А тогда, в лесу… — внезапно, далеко, из самой гущи кустов послышался дикий вопль. Парни рванули туда.       — Кира, Кира! Это ты?! Ты где?!       И, что странно, они не могли раздвинуть ветки кустов — те как будто застыли. Я стала подумывать, не Слендер ли это на самом деле, но мои мысли прервала буквально выброшенная из зарослей Кира.       Еë вид… Это было ужасно. Левый глаз девушка прикрывала рукой, из-под которой текла кровь. Её волосы в некоторых местах были вырваны клочьями, «с мясом». Она выла от боли и почему-то держалась за промежность. Ляжки тоже были в крови.       — Черт… Что с тобой?! Кира! Что с тобой?!       — Они меня… они… А-а, как мне больно! Сначала этот, потом эти… И черным…. В глаз…       Я растолковала еë бред как то, что она, скорее всего, решила поискать меня одна и пошла в кусты. И там кто-то… изнасиловал её? И выбил глаз? И их было несколько? Но как она оказалась так далеко за короткий промежуток времени? И кто или что вышвырнуло её?       Дождавшись, когда эти двое увели Киру, и, посидев ещё немного в своём укрытии, я направилась домой. Грязная и ошеломлëнная.

***

      Горячий душ и дешëвое фруктовое мыло привели меня в чувство. Я всё никак не могла забыть образ Киры. Да и время, проведённое в ванной комнате, оказалось долгим. Как бы отец не начал ругаться по этому поводу. Хотя счета оплачиваю я и только я, а значит, могу лить воду столько, сколько понадобится.       Я достала из недр шкафа голубую ночнушку. Она была почти новая, купленная в секонд-хенде, как подарок самой себе на прошлый день рождения. Переодевшись, я села на подоконник у открытого настежь окна. Треск веток заставил меня вздрогнуть.       И снова что-то белое замелькало среди листвы дерева. И на этот раз оно не двигалось. Мне стало настолько интересно, что я надела тапочки и спустилась вниз. Поправив распущенные волосы, я вышла на улицу.       Он вышел ко мне, когда я подошла достаточно близко к дереву. Мне не было страшно, зато стало жутко интересно. Теперь я могла разглядеть его получше, ведь он был намного ближе ко мне, чем тогда, в лесу. На нем был чёрный костюм и белая рубашка, а дополняли сей образ красный галстук и лакированные туфли.       — Эм… Привет? — я протянула руку для рукопожатия.       Слендер сначала тоже было протянул, но резко убрал её и немного отвернулся от меня, немного прикрывая «лицо» рукой. Я поняла его. У него был комплекс. Как и у меня.