Птичка певчая

      Одинокая избушка в глуши темного леса. Хижина не производила впечатление жилой, во всяком случае снаружи. Неуютная атмосфера царила и внутри маленькой постройки. Низкие потолки, ветхая дверь, старое маленькое окошко — единственный источник света днем, навеевало неодолимую тоску. Даже Владимиру, повидавшему на своём веку немало, было жутковато здесь находиться.       Немолодая женщина с огненными волосами и в черном одеянии раскладывала по стеклянным банкам различные снадобья. — Сычиха, — обратилась Лиза к местной ведьме, — Отец любил другую женщину. Кто она? — А что это даст? — обернулась та, — Их обоих уже нет в живых. — Я должна знать правду. — А что тебе интересно? Как именно она выглядела? — Сычиха говорила в насмешливом тоне, — Или за что твой отец ее полюбил? — Для начала как ее зовут, — вступил в разговор Владимир, — На этом портрете изображена женщина, очень похожая на одну актрису, Марфу Егоровну. Я её вспомнил. Она попытала счастья в столице, затем работала на моего отца, в нашем поместье швеёй, чтобы хоть как-то прокормиться. — Тебя не проведешь, память потрясающая. Это действительно она. Но я не могу вам ничего рассказать, это не моя тайна. — Столько людей пострадало от этой любви. Но это в прошлом, сейчас мы имеем право знать правду, — не сдавалась Лиза. — Мы все равно не отступим и всё узнаем, пусть и не от тебя, — настаивал Владимир. Они уже собирались покинуть избушку, полы проскрипели под весом молодых людей. — Стойте. Может я и смогу вам чем-то помочь. Владимир и Лиза переглянулись и раздумали уходить. — Варвара сказывала, что после той любви ребенок остался, — вспомнил Корф, — И хотелось бы узнать, при чем здесь Анна? — Какая Анна? Воспитанница твоего отца? — Сычиха сделала вид, что не понимает о ком речь. — Она самая. — А с чего вы решили, что эта история как-то связана с ней? — Сычиха, не дури, — Корфа начинали раздражать эти шпионские игры, — Будь добра раскрыть тайну. Это самое ожерелье, что на женщине из портрета, сейчас лежит в одной из шкатулок Анны. Отец подарил его ей, и сдаётся мне, не случайно.       Ведунья села на лавку напротив нежданных гостей. Она упрямо смотрела в одну точку и массировала пальцами виски, как это делают при головной боли. Видимо, пришло время раскрыть карты и рассказать правду. — Вы все правильно поняли, — подтвердила Сычиха, — Барон хотел передать это колье той, кому оно и должно было принадлежать по праву — Анне. Она и есть дочь Петра и Марфы. — Час от часу не легче, — вздохнул Владимир. — Иван Иванович покрывал папин адюльтер? — подала голос Лиза. — Отец все знал и пособничал? — разочаровано осознал Корф. — Иван хотел сохранить семью друга. Он понимал, что эта порочная связь приносит одни мучения, и старался не дать разрушиться браку князя. Но временное увлечение не прошло бесследно. Марфа забеременела. Он скрывал всю жизнь тайну рождения Анны. И мне велел молчать, взяв с меня страшную клятву не разглашать этот секрет, пока он сам не сочтет возможным признаться в содеянном. — Но как же так? — задумчиво произнесла Лиза, — Иван Иванович говорил, что взял на воспитание дочь его знакомых, мелкопоместных дворян, умерших при пожаре. — Так и было, — подтвердила Сычиха. —Марфа умерла во время родов. Поначалу он отдал Анну на воспитание своим старым бездетным знакомым. Барон приютил ее после пожара, в той трагедии погибла семья Платоновых, девочка осталась сиротой, и тогда Иван взял ее к себе в дом и воспитывал, как и положено дочери князя Долгорукого. Он любил ее, как родное дитя. А остальное вы уже и сами знаете.       Лиза молча обдумывала услышанное. Владимиру было не по себе. Сказанное Сычихой и на него справило сильное впечатление. — А папа знал о том, что у него есть ещё одна дочь? — Он так и не узнал. Барон Корф хотел ее уберечь от гнева Долгорукой. Иван думал ему сообщить, но не успел. — Браво! Из-за него Анна осталась ни с чем, — от негодования Владимир стукнул ладонью по столу. — Не ожидала от тебя такого участия, — с гордостью отозвалась о племяннике колдунья. — Кстати, об Анне, — вспомнила Лиза, — Нужно ей рассказать тайну ее происхождения. Уж она-то точно ни в чем не виновата, а пострадала больше всех. — Видимо, детям действительно суждено расплачиваться за грехи родителей. Завтра я съезжу за Анной, Сычиха, приходи к нам, все расскажешь. — А моя мать, как она отнесется к этой новости? — Про роман Петра она узнала незадолго до его кончины, а вот как она примет Анну неизвестно,— поделилась мыслями ведунья. — Моя маман — женщина с характером, властная, но не монстр. Я обещаю поговорить с ней и постараюсь убедить, что на Анне нет вины. — Спасибо, Лиза, — поблагодарил Владимир за участие в судьбе небезразличного ему человека.       Всё так внезапно, дико, ему самому нужно свыкнуться с мыслью о новом статусе Анны, а завтра предстоит важный разговор с самой девушкой. Нелегкая доля ей выпала, но есть надежда, что впереди ей уготовано лишь счастье.       Владимир отлично запомнил тот момент, когда Анна узнала правду о своём происхождении. «Она посмотрела на меня, словно спрашивая совета — что ей делать. А я не знал, чем ей помочь. С невозмутимым спокойствием, однако с тайным страхом в душе, она держалась стойко, как настоящий солдат. Как ни странно, но Анна не пыталась выяснить подробности. Казалось, что они её совершенно не волнуют. И факт своего рождения приняла смиренно, мол так и так. Мне даже подумалось, что нас с Лизой эта история волновала сильнее. Мы то и дело задавали различные вопросы. Когда немного поутихло, Анна обратилась к Сычихе с единственной просьбой: — Сычиха, ты мне покажешь место, где захоронены мои родители? — Раз ты этого хочешь, я отведу тебя, — пообещала тетка. — Буду благодарна.       Может со стороны и казалось, что кроме надменности и дворянской спеси во мне ничего не осталось. Однако, что-то светлое и доброе, взращенное в детстве, оставалось со мной всегда. Мне было стыдно за свое неподобающее поведение, за несправедливое отношение. Я с детства насмешничал над сиротой. Я противен сам себе.       Как же мне хотелось поговорить с отцом. Поначалу я страшно злилися на него. В кабинете я не обнаружил никаких бумаг касательно Анны. Эх, папа, папа, это вы так позаботились о своей любимице? Я не знаток всех этих тонкостей, но я обещаю приложить усилия, чтобы Анна не знала нужды ни в чем.       Со временем насилу успокоившись, я понял какая опасность угрожала и продолжает нависать над Анной. Ну уж нет! Я не допущу, чтобы кто-нибудь причинил ей хоть малейший вред. Теперь это моя забота и ответственность. Слышите, отец, я клянусь, о ней позаботиться…»       В тот вечер Владимир поднялся к ней в комнату. Перед дверью нерешительно замер, но все-таки собрал всю свою волю и постучал. Анна тихо разрешила войти.       Отворивши дверь, Корф увидел печальную фигуру. Словно Анне снова лет шесть и она одинокая маленькая девочка. — Анна, можно? Я не помешаю? — Входи.       Девушка выглядела растерянной. Она всё пыталась понять, объяснить для себя, но большой поток мыслей вызывал лишь мигрень. Пережитое ею душевное потрясение не сразу уладилось и физически отдавало ещё и острой, колючей болью в животе.       Владимир подошел к кровати, на которой сидела Анна, и решил присесть рядом. — Можно? — мужчина жестом указал на место подле нее, спрашивая разрешение.       Анна кивнула. Он не знал как начать беседу, неожиданно грустная красавица заговорила первой: — Если бы жива была мама, я бы подбежала к ней и сказала: Мам, посмотри как я выросла. Ты меня такой представляла?…       Владимир хотел что-то сказать, но не мог подобрать нужных слов. Столько тоски и одиночества было в ее глубоких глазах. Печаль граничила с отчаянием и Корф переживал за неё, за ее ранимую душу, за её чувства. — Интересно, — продолжила Анна, — а что бы почувствовал папа, если бы узнал, что у него есть я?       Корф положил свою теплую ладонь на маленькие ручки девушки, что скромно лежали ее на коленях. На любое проявление ласки Анна насупливалась, словно ощетинившийся ёжик. Вот и сейчас ей было некомфортно, когда Владимир ее жалел. — Я до сих пор не могу поверить, что мой отец так поступил. Прости его и меня. — Как я могу злиться на человека, который подарил мне кров, защиту и свою любовь? — Когда же ты перестанешь искать оправдания? Все таки Петр Михайлович имел право знать о твоём существовании и местонахождении. Скрывать факт рождения родной дочери от отца - преступление.       Анна взглянула на него с укором. Корф опомнился: — Прости, я не хотел. Ты и сама всё понимаешь, я только огорчаю тебя. — А что до тебя, — Анна печально взглянула на Владимира, — ты мне не брат. Ты так часто это твердил, что искать поддержку и защиту у тебя - заранее глупое решение. — А кем бы ты хотела, чтобы я для тебя стал? — С явным интересом спросил Владимир. — Ни кем. Что за глупости, — насупленно свела брови девушка. Потом немного смягчила тон и уже спокойно поведала, — Ты не думай, что я ропщу. Просто это всё так неожиданно для меня. — В одиночестве все страхи и обиды преувеличиваются.       Корф немного пододвинулся и погладил Анну по плечам. — Всегда завидовал крепким семьям, — разоткровеничался Владимир, — Раз у меня не было дружной семьи в детстве, надеюсь, получится ее создать… Отца не вернешь. Не мучьте себя понапрасну. Я так жалею, что за всю жизнь мы с ним так мало говорили.   На некоторое время оба замолчали. Им было о чем порассуждать. — Ты поддержала меня после его смерти, хотя тебе самой тяжело, — заговорил Корф, — Отец всегда хотел видеть нас друзьями, так почему бы не исполнить его волю и не наладить отношения? — Откуда эти внезапные отеческая нежность и братское участие? — Анна, — облизнув пересохшие губы, мужчина нерешительно продолжил, — Я как раз хотел поговорить об этом. Я стану твоим опекуном.       Казалось, что глаза Анны стали ещё больше, чем обычно. Поняв ее удивление, Корф решил соврать: — Это последняя воля отца.       На самом деле, Иван Иванович на смертном одре попросил сына позаботиться об Анне, а уже каким образом Владимир решил сам. Многое предстоит сделать, но это лишь малая часть, чем он может помочь единственному близкому человеку.       Дом. Это не просто стены, это место, где ты чувствуешь себя в безопасности. Место, где царит любовь, забота и взаимопонимание. Ни с чем не сравнимое чувство, когда ты возвращаешься домой и знаешь, что тебя встретят мама и папа.       Дружное семейство Долгоруких часто бывало у Корфов. Трудно было не заметить нежный, полный отеческой любви взгляд, обращенный на маленькую Сонечку. Или как Петр Михайлович с гордостью делился успехами Андрея в кадетском корпусе. А ещё как нежно отец обнимал Лизу, когда та ерзала у него на коленках. Он ещё так мило невзначай целовал ее пушистых волосы.       Она все это видела со стороны. Анна никогда не узнает как это, когда тебя любит папа. В чем её вина?       Могила матери была ухоженной. Анна не знала, кто мог её навещать, но было отчетливо ясно, что к ней приходили. — Я не видела твоего лица. Я ошибочно считала своими родителями других людей. Я выросла, но мои детские раны до сих пор болят. Ты не беспокойся. Я не одна. Владимир обещал позаботиться обо мне. Он меня понимает. Нам сейчас трудно, но я уверена, мы справимся.       Анна ещё немного помолилась об усопшей, оставила принесенные цветы и направилась в особняк.       Ввиду возникших обстоятельств, было принято решение о переезде Анны на время в дом ее отца. Несмотря на заверения Марьи Алексеевны, что Анна лишь жертва обстоятельств и никакого зла сиротке она не желает, находиться в поместье Долгоруких для Анны было опасно, но и оставаться в имении Корфов она не могла. Оформление опекунства займёт время, а жить с неженатым мужчиной, не находясь с ним в родстве, недопустимо. Ситуацию облегчал тот факт, что девушка являлась ученицей пансиона и основное свое время пребывала там, а уж на выходных как-нибудь у Долгоруких, пока ее законным опекуном не станет Владимир.       Для Корфа утро выдалось ранним. Анна уже усердно занималась своими фортепьянными экзерсисами, старательно перебирая тоненькими пальчиками черно-белые клавиши. Владимир раньше не считал это талантом. Но когда он пробовал воспроизводить ноты на музыкальном инструменте, то из этого ничего не получалось. Черноволосый мальчуган всегда путал где какую стоит нажимать и брякал невпопад, отдельные звуки никак не хотели сливаться в единую мелодию, а у Анны так плавно переходили из одной симфонии в другую. Так что это дело для него так и осталось загадкой.       После короткого приветствия, Владимир пригласил Анну к столу: — Стол накрыт, пойдёмте завтракать, Анна. — Благодарю, но нынче у меня отсутствует аппетит. Вы не сильно расстроитесь, что мне не удастся составить вам компанию? — Я расчитывал подкрепиться в вашем приятном обществе. Все-таки неизвестно, когда ещё доведется вот так сидеть за одним столом и разглагольствовать о пустяках, что составляют наше житие-бытие. Соблаговолите разделить со мной сей скромный завтрак?       Владимир как всегда забавлялся, разводя политесы. Да и Анна была ему под стать, не растерялась с ответом: — Умеете вы убедить. Ваше приглашение очень лестно. Так уж и быть, посижу с вами, отведаю чаю с малиновым вареньем. — Будьте любезны отведать и пирога, Варвара так старалась, — Владимир, отодвигая стул для Анны.       За приятным разговором время пролетело незаметно. После завтрака Анна поднялась к себе, сменила платье с домашнего на дорожное. Путь был близкий, однако этот наряд был значительно удобнее. Спустившись в библиотеку, Анна застала Владимира в раздумьях. Он задумчиво курил, заполняя дымом всю комнату. Увидев девушку, Корф поднялся с велюрового кресла, отложил трубку и отчитался: — Я приказал Никите заложить карету. — Не терпится поскорее избавиться от меня? — провокационный вопрос вырвался из уст Анны сам по себе. Но в нем не было злого умысла, наоборот, Платонова хотела вывести Владимира на откровения, можно даже сказать, что она пыталась флиртовать таким образом. — Не говори глупостей, — Корф воспринял ее слова буквально, хоть и заметил хитрую улыбку, — Дом совсем опустеет без вас. Словно лишится света без твоего смеха и музыки. — А я думала, вам не нравится как я играю. В детстве ты с меня смеялся. — Мне всегда нравилось тебя слушать. Просто я боялся, что ты это поймёшь. — Пойму, что ты можешь быть добрым? Владимир кивнул. — Мне пора собираться. — Подожди… Я хотел попросить… Ещё раз увидеться с тобой. Перед отъездом. — Хорошо.       День выдался достаточно прохладным. Ветер гулял во всю прыть. Однако Корф стоял во дворе в одном сюртуке, не удосужившись накинуть сверху что-нибудь тёплое. Владимир галантно протянул руку, помогал даме подняться на ступеньку кареты. Но девушка все же оступилась, Корф удачно подхватил невесомую ношу. — Осторожно. Он так близко, жар его рук чувствовался через платье и корсет. — Все в порядке? — Да, — Анна неловко осмотрелась, одежда цела. — Вы меня с ума сведете. — Это вовсе не входило в мои планы. Кстати, я хотела поинтересоваться, мы же теперь должны обращаться друг к другу на «вы»? — Я не думал об этом. Все таки мы достаточно знакомы… Впрочем, как хочешь, — уступил Владимир. — Мне удобнее на «ты», но если мы находимся в обществе, то лучше на "вы". — Как пожелаешь. — Лучик куда-то пропал, — Анна внезапно вспомнила о пропаже, — Я так и не попращалась с ним. — Если ты захочешь навестить его, приезжай в любой момент, — Корф открыто пригласил гостить у него. — С каких пор ты стал таким гостеприимным?— Девушка не скрыла своего изумления. — Жизнь слишком коротка чтобы тратить её на взаимные упреки и постоянные ссоры. Нам нечего делить. Я знаю, как тебе сложно сейчас. И если тебе потребуется моя помощь, только скажи. — Весьма благородно с вашей стороны, — стеснительно отозвалась Анна. Предав голосу большей решительности, уже увереннее продолжила: — Но я вряд ли вернусь, Владимир. — Смею надеяться, вы позволите мне вас навестить? — Когда вам будет угодно,— великодушно разрешила Анна, ощущая себя при этом дамой из известных романов.       Владимир в шутливой манере поддержал ее игривый тон: — Когда прикажете к вам наведываться? По субботам или в воскресенье после обеда? А вы больше любите цветы или сладости? И да, если изволите, прибыть ко мне, мой конюх всегда к вашим услугам.       Анна искренне радовалась его попыткам развеселить ее. А ему доставляло удовольствие угождать ей. Он хотел побыть с ней как можно дольше. Внезапно Владимиру на ум пришло просветление: — Кажется, вы забыли, что лишь временно переезжаете к Долгоруким. Я сегодня же напишу прошение императору насчёт опекунства и будьте уверены, в скором времени я снова стану вам докучать в нашем доме. — Ну раз так, то неизвестно кто кого станет допекать. — Несомненно,— тянул время Корф, не желая с ней расставаться.       Анна старалась запомнить этот его взгляд в последний раз, было в нем что-то выжидательное, изучающее.       Для Корфа же это была немая мольба остаться. Остаться здесь, с ним. А там - будь, что будет. — Что ж, мне пора. До свидания, Владимир. — До скорых встреч, Анна.       В доме отца Анна себя чувствовала лишней. Ей казалось, что она всем мешает. Это отображалась и в ее неуверенном поведении, она вела себя неестественно тихо и старалась быть незаметной. Анна по возможности пыталась не попадаться лишний раз на глаза Марье Алексеевне. Попытки новоспеченной родственницы наладить отношения с сестрами не всегда были успешны. Девочки Долгорукие были приветливы, доброжелательны, но отстранены. То, что они не принимали ее, сама Анна считала нормальным и решила не тратить усилия понапрасну, а занять себя другими делами.       Положение ее было весьма унизительным и тяжёлым — редко кто хотел создавать семью с иждивенкой, которую всю жизнь необходимо было полностью содержать. Титул и фамилия ничего не решают. Лишь красота, воспитание и внутренние качества могли привлечь внимание достойного жениха, готового закрыть глаза на отсутствие приданого у невесты. Романтический флёр быстро спал с ее глаз и она здраво оценивает сложившуюся ситуацию. Люди, окружающие её, видят в ней лишь роскошную забаву, дорогую игрушку, которой можно похвастать в обществе. Даже в близком окружении никто не стремится заглянуть в её душу, проявить к ней искреннее участие. Столкновение чистой души с порочным материальным миром неизменно приводит к внутреннему упадку. Однако Анна находит отраду и та дарит ей долгожданную свободу. Что если после окончания пансиона она пойдёт работать? Профессия учителя всегда пользуется спросом. Это прекрасная возможность проявить себя, быть независимой и обеспечивать себя самостоятельно, а не отчитываться за каждую копейку перед мужем-скупердяем. У неё появилась цель в жизни, а значит будет и стремление её реализовать.