***
— Чаён, письмо. Девушка, крутит в руке открытку, надеясь, умоляя, чтобы на обратной стороне был адрес отправителя. Но его нету. Опять нету. Приходится лишь грустно улыбаться и притворятся, что она вовсе не обижена, что ей не больно, каждый раз получать одну и ту же самую открытку, на протяжении пяти лет. Без слов, без фото, без адреса. Приходится просто вешать её на стенку, где сотня таких же писем. И всё без толку. — Ничего? — Джусон поправляет очки, даже не удосуживаясь поднять взгляд, на бедную девушку. Он знает ответ. Они оба его знают. И почему-то он не обижен, совсем, ни капли. Просто зол. Очень зол. Ему не понятен смысл этих писем, он не знает, как и почему, Винченцо исчез, испарился. Но задавать себе один и тот же вопрос на протяжении всех этих лет, он не может перестать: «Даже если не можешь приехать. Если это больше невозможно. Почему не позвонишь? Разве трудно? Всё равно, на нас. Почему не позвонишь ей? Она ведь тухнет с каждым днем, ждет, а тебя нет». — Чаён, забудь. Оно уже того не стоит. Прекрати надеяться, так ведь только хуже будет. Отпусти ты его. Я ведь всё вижу. — Не нужно, — девушка кусает губу, продолжая вглядываться в картинку. А ведь Кассано говорил ей, что это его остров. Что там уже есть для неё комната, что когда-то, она там побывает. Но всё что она сейчас видит, это рисунок. Жив ли он? — Боже… — мужчина лишь возмущенно вздыхает, продолжая, что-то набирать на ноутбуке. Ей нужно отвлечься. Хотя эти последние года, она только этим и занимается. Как можно выбить его из памяти? Заставить себя забыть? Перестать думать? Так не получится. Он сидит уже давно не в голове, он застрял между ребрами. Там, где что-то бешено колотится, стоит ей только вспомнить. Там, откуда она уже его не достанет, сколько бы сил не прикладывала. А хотелось. Улицу накрывает густой туман, от чего кажется, что город окунается в бездну. Внутри уныние. Ведь небо уже не такое ясное, а ночи почему-то не завораживают своей бешенной красотой. Звезды есть, но ей их не видно. Она приходит на крышу, раз за разом выпивая крепкое спиртное. И ей кажется, что она почти его забыла. Пока перед глазами не появляется его улыбка, глубокие глаза и голос, что обволакивает, будто подталкивая к пропасти. — А ведь ты обещал! — крик застревает в горле, когда так хочется задать вопрос. Дозваться. Вдруг услышит? Вернется как тогда. Оставит свой рейс на самолет, и ещё раз докажет, что ей незачем бояться. Что он защитит, неважно где. А сейчас что? Где он? Куда он пропал?«Обещаю, обещаю, обещаю…»
Слова проносятся в голове, как метель, что не может успокоится. И она плачет. Уже который раз, а всё из-за него. Из-за этого глупого обещания. Что словно кость, застрявшая поперёк горла. Не дает ни вдохнуть, ни выдохнуть. — Винченцо, где ты? — закидывая голову на спинку стула, девушка смотрит в небо, пытаясь словить глазами хоть одну звезду. В догонялки играет. — Почему ты плачешь? Его голос отчетливо слышится в голове. Он эхом бьет по перепонкам, то и дело повторяясь по несколько раз. — Почему? — Чаён задает вопрос. Но не ему. Себе. — Я знаю тебе больно. Но подожди ещё немного, я обязательно вернусь, — он снова это говорит. Без зазрения совести. А ведь она так глупо этому верит, и продолжает ждать. — Сколько раз ты мне это повторял, Винченцо? — глотая воздух ртом, девушка чувствует, как по лицу не текут, а несутся слезы. Словно водопад, бушующие течение, и ей не в силу его остановить. — Прошу, поверь, — голос дрожит, так же, как и её. — Я верю. Уже как пять лет, верю. Это всё, что мне остается делать. Глаза опускаются вниз. Его нету. И не было. Слова, голос, это всё очередной обман. Спектакль. В котором не заканчиваются сценки, актеры не уходят, а звонок не звенит. Она закрыта, заперта. А он её вымышленный герой, и она этому рада. Ведь выхода нет, так почему нельзя создать хотя бы его иллюзию? — Винченцо, — будто пробуя на вкус, проговаривает девушка. Ей нечего терять, ведь уже самое дорогое она потеряла. Потеряла отца. А после её душу заполнил только он, но и его она удержать не смогла. Зачем? Почему? Выстрел в душу. Её глаза пустые, будто впадины. А он опять плачет во сне, неосознанно вытирая рукавом щеки. То и дело повторяя:«Обещаю».
Кто из них вышел первый из игры? Тут нету проигравших, нету победителей. Они сами создали эти правила, и не за чем кого-то винить. Они сами выбирали. И это их выбор.