I. На прахе малина слаще.

       Имея ахуенно большое шило в заднице, я решила выебнуться, и погулять на окраинах деревни. Не хватает только ворчаний господина Дмитрия, с его знаменитым, — Малолетние дебилы! Абсолютно солидарна с данным высказыванием в мою сторону, потому что моего ума хватило на скромные сборы без подготовки, будто бы я собиралась на пикник, а не на прогулку в сельские поля в условиях послевоенного времени. Может быть здесь и нет нажимных или магнитных мин с Земли, но и разнообразных ловушек со взрыв—тегами вполне хватает для того, чтобы оторвать к херам кривые ноги шиноби, а учитывая мою везучесть на разнообразные сомнительные ситуации, то я вполне уверена в моем высоком шансе напороться на ловушку своих/чужих и хуй их разберешь, какая в жопу разница.              В общем, я собрала кулек из пледа с парой бутеров, и двинула в сторону старых шахт. Как говорится, наступил первый квест «Факельная шахта». Шучу—шучу, на самом деле я попыталась освоить первые территории подвластного мне пространства. Село действительно окружали поля, размером в пару гектар, которые были поделены между собой лесополосой из плодовых деревьев. Некоторые поля, находящиеся рядом с источником воды, были затоплены под культуру риса. Пашни огромными коричневыми пятнами выделялись на фоне пестрых ковров лугов и зеленых огородов, иногда по ним бегали зайцы и местные грызуны, походящие на луговых собачек. Рядом с таким количеством мышиного стола в небе летали птицы семейства орлиных. Не разбираюсь к сожалению, какие именно хищники летали, но из всех них я узнала только пустельгу, чей образ я запомнила по чучелу с моего класса искусства в средней школе. Иногда по сельхозным тропам ходили лисы и другие мелкие хищники, по типу ежиков и енотов, которые с удовольствием любили жрать всяких полевок. Ниндзя то ли из чувств благодарности за кров и помощь, то ли из—за вязкой грязи и липкому чернозему предпочитали пробегать все пространство через пыльные дороги, почти не прокладывая свои маршруты через сельхозугодья. Как я уже упоминала, из нашего поселка в разные стороны исходило три дороги: одна вела в шахты, другая — в зернохранилище, третья — в центр страны. Собственно, я решила пойти в путешествие в ближайшую точку своей геолокации, поэтому и выбрала кротчайший путь, напрямик через все огороды.              Стоило мне пересечь границу деревни, где заканчивались деревянные домики и амбары и начинался кривой и прохудившийся частокол, около меня. словно бы из воздуха, появился Ро. Мужчина немой тенью следовал рядом, не отставая от моей тушки ни на шаг, полагаю это связано с тем, что мои маленькие и короткие ножки успевали за один его шаг сделать тысячу шажков. Бля, ну что за напасть? Теперь еще к комплексу возраста появился комплекс роста, потому что меня жутко бесили жопы на уровне лица и сверх космическая скорость всех людей выше метра семидесяти сантиметров.              Человек скосил на меня взгляд, когда я намерено вышла на дорогу тракта, уходящего в небольшой пригорок, где была шахта.              — И куда ты собралась? — проворчал брюнет, поправляя платок на голове. Он спит с ним что ли?              — На встречу приключениям, сенсей Ро! — воскликнула я, случайно спотыкаясь на кочке. Небольшое облачко пыли поднялось за мной воздух, благо я не упала, зато сандалик слетел. Пришлось за ним прыгать на одной ноге, потому что он упал далеко вперед. Шиноби глубоко вздохнул, во всю ширь своей могучей груди, и шумно выдохнул, явно бесясь моей самостоятельности и самодеятельности. Ну уж извините! Я не могу сидеть на месте, пока все самое интересное проходит мимо меня!              — И как ты сможешь убежать, спастись, если чуть что падаешь в землю носом? — джоунин поравнялся со мной, пока я поправляла переплетения ремешков с замком на ступне. Согнутая в три погибели, я смерила грозным, насколько это возможно в моем возрасте и при моей маленькости, взглядом статного военного.              — Легко и с песней! — морщу нос от его подколки, вновь подымаясь.              — Так уж и с песней? Не будет у тебя времени для триумфа, дорогая Тэка—чан!              — А можно без язвы? Сенсей, ну не могу я так жить: уже полгода живем в Фруктовой, а дальше огородов ничего не видели. Да даже лазарет я оббежала по тысячу раз, везде лазила и трогала! Ну нет ничего интересного рядом, а так хочется на мир вокруг посмотреть!              Мужчина вновь вздохнул, приседая на корточки передо мной. Меня неимоверно раздражает эта привычка взрослых, когда они садятся на кортаны перед мелкими, чтобы им что—то объяснить и видеть при этом честные глаза детей напротив! Нет во мне честности, господин Ро, потому что за душой лежит целая жизнь другого времени, другой планеты и общества, что чревато обнажать при жадности местных власть имущих. Уже морально готовлюсь слушать часовую лекцию о своей слабости и воспитании, мол такие красивые девочки должны быть под присмотром, на улице опасно, под жопой война, и т.д. и т.п. Чел, я понимаю ваше беспокойство, но и вы меня поймите: другой деятельности — нет, физра и саморазвитие — приелись, мелкие — надоели, а взрослые мамзели, та, что мать, и та, что рыжуха, — заняты эвридей. «Бабушка» на меня смотрит, отрицательно качая головой и прикрывая глаза. Неужели на моем лице настолько было видно, как я заебалась и как мне похуй? Да не, я же с таким ебалом в деканате стояла, когда проходила практику, и все отмечали, какой я понимающий и любящий человек. Не уж то врали, суки?!              — Так и быть, Тэка—чан, мы с тобой погуляем, но уходить далеко не будем. — пошел у меня на поводу мужчина. Или не пошел, а просто смерился или что—то понял, исходя из моего состояния? Да и хуй с ним, хорошо, что прогулка продолжается, а на остальное — насрать!              Путешествие продолжилось. Мужчина пошел вперед по дороге, оглядывая равнину на наличие опасностей. Пейзаж не изменился, появилось несколько тучек на горизонте, но они не предвещали дождя. Я засеменила за джоунинов, внимательно смотря под ноги. Да, раньше я не могла так просто погулять и насладится природой вокруг. И нет, я не про ограничения, созданные моей матерью здесь на территории Травы, а про свой родной мир. На Земле в моем городе не было хороших парков и скверов, все они исчезли под бетонными плитами многоэтажек и асфальтом магнитных дорог для летающих машин, те немногие «зеленые» островки были спрятаны под нанокуполом, чтобы агрессивная среда мегаполиса не сгубила растения. Чтобы человеку было приятнее гулять по улицам, власти установили тематические изображения растений и зверей на голограммных стендах вдоль стен витрин и фасадов. но это же не решало проблему экологии на самом деле. У меня дома не было зверушек, дедушка рассказывал, что у него был целый кот, который прожил двадцатку и умер из—за старости. Везет же. И у меня здесь появился котик, может и не такой, как на фотографиях деда, но живой, органический, любящий играться с мышами и детьми. Я бы тоже хотела, чтобы моя зверушка прожила дольше, но совсем не представляла, как о нем заботится и что делать, чтобы он прожил свою двадцатку в полной мере.              Чтобы отвлечься от грустных сравнений, я снова стала оглядываться по сторонам. С полей пахло зеленью и компостом. Грядки длинными линиями цвели батвой корнеплодов, в траншеях квакали лягушки, воду мутили гекконы и личинки стрекоз, а на тонких веточках травы сидели бабочки. Было хорошо и свежо, совсем не так, как в моем краю. Масштаб пустых пространств поражал, невольно я даже испытывала страх, находясь на голой территории так, словно бы меня могли выцелить и убить с любой точки. Излишне беспокоясь, я подбежала к сенсею, хватая его за руку.              Я и сама понимаю, что бояться нечего, но все—таки переволновалась не на шутку. Джонин расценил мой прием за стремление быть ближе в эмоциональном плане, потому что видел меня рука об руку только с мамой. Ро сильно покраснел, как девчонка на свидании, даже глаза прикрыл, и чуть сильнее и аккуратно взялся за мою ладонь. Что ж, мне стало спокойнее, а ему кажется понравилось осознавать свою мужественность и нужность. Ну, мне не сложно было кому—то сделать приятно случайно, так что я тоже решила переключится и насладится «близостью».              На прогулке брюнет решил мне показать мир за пределами деревни во всей своей красе и многообразии. Хорошо отойдя от поселения, он повел меня на вспаханное поле, где он увидел какую—то зверушку. Через пару метров мы увидели очень наглого зайца, который, видимо, привык к местным земледельцам и не спешил убегать в укрытие. Шиноби, на своей мастерской реакции, сделал резкий выпад и поймал зверушку за длинные уши. Грызун сразу же начал вырываться и пинаться ногами с длинными и острыми когтями, пытаясь оцарапать оппонента в живот. Хитрая зараза, да он делал это намерено! Видать его не впервые ловят за уши, раз он стремится ударить по больному и нежному месту. Ну, мне, как в контактом зоопарке, сложили кролика, удерживая его в хвате за уши и под жопой, чтобы ногами не болтал, и разрешили погладить. Причесывая шкурку пальчиками, я поражалась теплоте чужой кожи, да вообще маленького существа в принципе, и мягкости подшерстка. Поглаживая зверя по грудке, я чувствовала бешеное сердцебиение. Да я боюсь тебя так же, как и ты меня! Мы даже вздрагивали и дергались одновременно, от чего ниндзя тихо посмеивался. Ну, извините! Я никогда кроликов в живом виде не видела, только в сыром и то в своих блюдах. В общем, мужчина решил не мучать ни меня, ни зайца, а потому отпустил его, когда я удовлетворила свою потребность в изучении. Животинка сразу же приспустила, высоко подпрыгивая на кочках и уносясь далеко—далеко в сторону лесополосы.              Другую остановку мы совершили на лужах через несколько полей дальше. Вот земноводных я не боялась вообще. Милые лягушки и жабки громко квакали и прыгали совсем рядом. Парочку я сама изловила и показала сенсею, который мне принялся рассказывать небылицы о мудрых духах каппа, которые как наши нимфы и водяные жили в водоемах или рисовых полях, любят шалить, бухать и помогать человеку. Неплохо, бывали легенды и похуже. Других существ, которых для меня выловили из глубокой лужи, это были гекконы. Ящерообразные амфибии с красивыми рогатыми плавниками мерцали во влажных ладошках, качая головой в разные стороны. Ро обмолвился, что из высушенных и печеных гекконов делают некоторые лекарства и иногда используют порошок из их перепонок для подношений в храмах. Взяла на заметку, учитывая то, что этот мир полон призраками и сомнительными существами из легенд, которые намереваются тем или иным способом откусить путникам жеппы, для меня не будут лишними знания о разнообразных подношениях и ритуалах. Кстати, кто не в курсе, то стрекозы очень больно кусаются! Одна из этих зараз прилетела мне на руку и укусила, стоило ей сесть мне на кожу. Место укуса вздулось, но мне ранку местной глиной запечатал Ро. Надеюсь, руку мне не отрубят, если воспаление не пройдет.              Продолжая путешествие, я как маленькая, пыталась разглядеть еще много чего интересного рядом. Кисейсиго—сан охотно отвечал на те или иные вопросы и, как мне кажется, был счастлив, что выбрался со мной на прогулку за территорию села. Я все понимаю, вояка и сам устал сидеть в лагере или убегать на задания. Всякий человек, в конце концов, любит созерцать прекрасное и наслаждаться отдыхом, а в условиях современного времени ему не доставало простого отдыха без всей этой беготни и убийств. Да и я, как маленький человечек, была сильно заинтересована в истории его мира, что он просто умилялся чужой любознательности и из—за этого охотно отвечал на любой заданный вопрос. Когда я в ходе длинного монолога упомянула, что догадываюсь о сен—чакре в природных продуктах, то он сильно удивился. Нет, шиноби конечно чувствовали разные токи энергии в пространстве, вещах и живых существах, но ему еще не доводилось видеть настолько маленького сенсора рядом. Нет, это не значит, что я вдруг стала такой из себя уникальной личностью, чей талант проявляться раз в тысячелетие. Просто он был удивлен, что в своем патронаже смог развить мне талант к сенсорике. Вообще все люди, обладающие чакрой, в той или иной степени чувствительны к сен—энергии и ее стихийным проявлениям, просто кто—то больше, а кто—то меньше. Любой шиноби может быть сенсором, но хорошим сенсором — единицы, а мастером — раз в поколение. Самым известным мастером ближайших лет являлся Сенджу Тобирама, которого не преминул вспомнить Ро, тот не только мог засечь чакру в пространстве и в объекте, но и мог манипулировать ее стихийным проявлением, то бишь водой, рядом. Благодаря своим способностям, он, как и любой другой мастер суйтона, мог создать «море» во время сражения, погребая под толщей противников. Я бы тоже хотела создавать воду из «воздуха», но пока не умею, хотя сенсей сказал, что в моих силах достичь такого уровня. Нужно просто больше тренироваться и расширять очаг чакры. Последнее развивать в моем возрасте опасно, да и нужно с имеющимися резервами научиться справляться, так что о техниках, как минимум ближайшие года два, не стоит и помыслить. Мое искусство ирьенина, конечно, мне поможет в ускорении обучения, но не настолько, как если бы я стала изучать искусство шиноби в возрасте шести/семи лет. Т.е. мне ясно дали понять, что мне не стоит обгонять свое время. Раз уж мне здесь и сейчас всего три, — три с половиной, попрошу! — то и париться с обучением не нужно. Ну, меня немного успокоили слова мастера, что я все еще успеваю достигнуть своих высот, и вдохновили, потому что Кисейсиго — сан в меня верил. Это круто!              Дойдя до какого—то перекрестка, джонин хотел было развернуться, чтобы мы вернулись тем же путем домой, но я остановилась, разглядывая дорогу.               — Тэка—чан, домой надо! — начал шиноби, разворачиваясь к деревне. Та виднелась далековато, но мы всего прошли пару часов, так что я вообще не чувствовала усталости, да и своей цели я еще не достигла.               — Сенсей, а можно до шахт дойти? — спрашиваю я, включая все свое обаяние. Повезло же иметь самые большие глаза среди всех этих азиатов, да и мой вкачанный навык кота из Шрека, отработанный на матери и Кэори, должен был ударить в самое кокоро.               — Мелкая, а ты разве не нагулялась? И ежей видела, и зайцев трогала, и лягушек ловила. — брюнет по доброму улыбался, хитро щуря глаза. Догадался же, что я пытаюсь его раскрутить. Пизда, отмена операции! Нас раскрыли! Необходимо перегруппироваться!              — Ро—сан, ну пожалуйста! Мы же совсем близко, да и шахты вроде бы нам принадлежат!              — А зачем тебе в шахты? Это стратегическая точка, в нее просто попасть так нельзя! — вот чувствую, что хожу по лезвию ножа. Гаруда медик хороший, но и доверие она имеет соответствующее, учитывая то, что является мамочкой—беглянкой из другой страны. С другой стороны, мы не на улице живем и охрану имеем, с другой — мать контролят, а на меня нет—нет да смотрят левые из других стран—союзников.               — А сокровища! — решаю разложить карты в дурака. Может я обыграю, а может — меня, но в этот раз стоит рискнуть. Моя семья не давала поводов для предательства, так что, думаю, мы сможем как—нибудь отговориться, если нас схватят за жопу и задут парочку каверзных вопросов.               — Какие еще сокровища? — спросил мужчина, складывая руки по бокам. Выглядел он при этом настолько вымученным, что невольно стало его жалко. Да ладно тебе, дядь! «Это приключение, — как говорил Рик из мультсериала Рик и Морти, — на тридцать минут! Зашли и вышли!».              — Самые настоящие, сенсей! — подбегаю я, хватая его за штанины, вставая при этом на носочки, чтобы максимально глубоко заглянуть в глаза. Азарта и предвкушения предстоящему приключению во мне было хоть отбавляй! Только звездочек в радужке не хватало, вот настолько я была возбуждена. — В любой пещере есть сокровища, и в этой тоже. Мы найдем их!               Шиноби удивился, а затем расхохотался так, что даже за живот схватился. Пришлось отступить на пару шагов, потому что Кисейсиго—сан сложился напополам, даже заплакав от силы смеха. Я и сама стояла, улыбаясь до ушей, но все—таки ожидала хоть какого—то ответа от ниндзя. Отсмеявшись, Ро утер влагу с глаз и подошел ко мне, подхватывая за подмышки. Зажмурившись от неожиданности и малого страха высоты, я услышала усмешку покровителя.       — Тэка—чан, ты в кое—чем права. Мир действительно велик и интересен, во многих пещерах скрыты сокровища, но в шахтах на самом деле ничего нет. Когда я был совсем мальчишкой, то сам любил лазить в самых невероятных местах, поэтому понимаю твое стремление найти приключения. Мы сходим в шахты только при условии, что ты не будешь отходить от меня ни на шаг!       — Ого, спасибо, Ро—сан! — мужчина обнажил зубы, счастливо скалясь. Я и подумать не могла, что хоть что—то из моего скромно списка приемов сработает. Но, как мне кажется, брюнет радовался совершенно другой причине. Он даже выглядел счастливым. Быть может детство в жопу куснуло или он был рад просто предаться воспоминаниям? Впрочем, не важно.       Мы пошли, наконец—то, в сторону шахт. Дорога до них выглядела куда крепче, судя по следам колес телеги, то отсюда вывозили достаточно большие грузы, однако слои осевшей пыли, рытвины и высохшие лужи, которые когда—то размыли кочки и глубокие следы от деревянных колес. Вдоль проселочной дороги были видны маленькие насыпи нор кротов, которые уже не могли прорыть породу под трассой. Шиноби спокойно шел рядом, пока не увидел впереди какое—то препятствие. Ловко схватив меня за бедра, крепкий вояка закинул мою тушку себе на плечи, удобно усаживая за головой. Да, виды с такой высоты действительно потрясающие! Я могла видеть куда дальше, да и больше, собственно только так и смогла увидеть ту самую причину, из—за которой меня подняли на возвышение. Впереди на нагретом дорожном песке и кусках глины лежали змеи, закрученными плотными кольцами. Змей я не боялась, но не могла не признать, что в случае укуса мне было бы плохо: получила бы пизды от сенсея, мамы, тети, врачей в лагере. Страшно не оказаться в сложной или опасной ситуации, сколько тяготит осознание, что обо мне будут плакать и беспокоится столько много людей.       Пройдя минное поле, которое сразу же расползалось в кювет под громкими и уверенными шагами ниндзя. Через полчаса мы достигли цели. Медленно поднимаясь на пригорок, Кисейсиго—сан отпустил меня на землю только тогда, когда смогли преодолеть «тяжелый» отрезок пути. Старые шахты действительно были старыми, условно заброшенными. В начале войны шахтеров прирезали, из—за чего поселок и ближайшие деревни были отрезаны от полезного ресурса. Сами же деревенские последние несколько лет перебивались различными заготовками, по типу поленьев, коровьих лепешек и жира, являющихся отличной альтернативой топливу. А сейчас, когда основные столкновения прекратились, мужиков не хватало на неблагодарную работу, так что шахту уже как лет семь считались заброшенными. Естественно, ниндзя на сельской заставе в первую очередь проверили эту стратегическую точку на предмет разных опасностей, по типу бандитов или какого—нибудь зверья, но рудодобывающее производство оказалось безопасным.       Шиноби разглядывал вход около шахт. Чуть в стороне остались старые телеги с простыми кусками породы и камней, которые складировали совсем рядом, используя их для укрепления стен и создания фундамента для нужных построек. На возвышенности и подготовленной площадке был навес, под которым находилась старая плавильня, чьи бархатные бока были покрыты мхом из—за высокой влажности. Брюнет проверил замки на тяжелой двери входа, отмечая, что место просто оставили открытым. Мол, раз никому оно не нужно и людей здесь нет, то никто и не зайдет. Ну, очевидно, что из—за случайности, то бишь каприза маленького ребенка, в шахты пытались проникнуть мы, но кто нам запретит?       Доски, из которых были сколочены двери, жалобно заскрипели, подымая пыль и частички чего—то легкого в воздух. Мужчина демонстративно чихнул, открывая мне дверь шире. Ну да, было темно и дышать, судя по заброшенному месту, было бы тяжело, вот только Ро не знал, что русские не сдаются. С нами Бог и скрепы!       Смело подхожу ко входу, отодвигая мужчину в сторону. Ну как отодвигаю, прикладываю максимум дохлых усилий, пытаясь сдвинуть с места тридцатилетнего дядьку на массе, которому было поебать на мои потуги. «Бабушка» сам отошел, закатывая глаза, и вошел вместе сом мной. Используя местную бесовскую силу, т.е. катон, брюнет выпустил свою чакру в воздух, зажигая оставленные факела и лампы. Становится в разы светлее, можно было увидеть свои пальцы на ногах, но не более. Используя хитрый фокус, Ро лучше меня видел в темноте, поэтому он подошел к ближайшему креплению на стене, забирая горящую палку.       — Не боишься? — все еще пытался отговорить меня сенсей, но облом ему.       — Неа, давайте быстрее посмотрим, что внизу! — я с удовольствием хватаю протянутую широкую ладонь и шагаю во тьму, слыша вымученный вздох своего учителя. Ничего, вам полезно гулять, да и мне все — профит!       Я думаю, многие из нас играли в такие компьютерные игры, где весь сюжет построен на стандартном сюжете героя<—>злодея в фэнтезийном мире. Рано или поздно мы, в образе героя, идем убивать чудовищ и разную всякую странную нечисть в подземельях, да тех же разбойников в шахтах. Вот со мной происходило все тоже самое, только мне непись не давал никаких заданий, да и я не герой какой—то компьютерной игры. Мое желание посетить шахты было спонтанным, основанным на любопытстве и логичного довода разума, что свою территорию мы обязаны знать вдоль и поперек. Да уж, дома меня так ничто не могло заинтересовать, а тут я сама себя ввязала в историю, утянув следом еще и учителя, благо что последний является профессиональным военным, да и от травм полученных на войне он быстро и хорошо излечился.       Шахты выглядели, как настоящие подземелья. На Земле в живую я такого бы не увидела, только отрывки сюжетов в новостной сводке телевизора могли показать мне кусочки карьеров и заводов, которые как раз—таки и давали смутное представление о работе рудокопа. Из игр знала только то, что подземка делится на два типа: лайтовое место с бандитами, где ты можешь всех угнетать анально, с сундучком в финальной комнате или пиздец, какое страшное место, где уже анально будут угнетать тебя все зомби и приведения, и лут тебе в жопу запихают, чтобы место свое знал, пес. Тут же шахты пока представляли собой простую сеть тоннелей, которые когда использовались, понятное дело, шахтерами. Ро зажигал все встречающиеся факела и лампы, которые висели под потолком и на стенах. Свет неплохо освещал пространство вокруг, отгораживая тьму. Мышей и крыс, как типичной живности для темных помещений, не было, потому что догадливые рабочие и ниндзя унесли отсюда все, что могло бы испортиться. Летучих мышей пока что тоже не наблюдалось, хотя мы иногда слышали хлопанье кожистых крыльев где—то в темноте у потолков. Мало ли, может эти зверушки поселились в вентиляции шахты? Знать не хочу, потому что боялась этих тварей до ужаса, пускай и не видела их что в прошлой, что в нынешней жизни. Они же эболу переносят и стали причиной пандемии в двадцать первом году, мне дед еще рассказывал, что все население в масках ходило! Может эти твари и здесь что—то опасное переносят?       Свет причудливо играл на камнях и породах. Из—за разных минералов и вкраплений, лучики света блестели искорками на разных гранях. В темноте это выглядело так, будто бы камни были живыми змеями или ящерками, что двигались и переплетались вместе так быстро, что глаз не поспевал за зарождением нового цвета и блеска чешуи. В старой русской сказке говорилось, будто бы в такой же шахте Данила — Мастер нашел Хозяйку Медной Горы, которая повелевала камнями, как всякими божьими тварями, которые так же двигались, словно гадами ползучими. Может автор сказки вдохновился тем же эффектом при посещении горы или эти самые блики и переплетения камня, что сейчас видны нам, являются самими настоящими чудесами? Вроде бы я не такая наивная, чтоб в сказки верить, но ведь со мной здесь и сейчас случается сказка. Мое же пребывание здесь уже является неоспоримым фактом того, что всякое чудо возможно. Ро и слова не проронил, он только и делал, что следил за периметром и прислушивался к звукам. Вроде бы он пока нас не останавливал, а, значит, я еще имела возможность насладится таинственной атмосферой здесь.       Спустились мы быстро. Подземные коридоры не были настолько долгими и ветвистыми, и заканчивались длинной комнатой, откуда добывали сам уголь. Обычно с такими ископаемыми бывает газ, но судя по обычному безопасному горению факелов и ламп, его здесь не было. Мы с мужчиной прошли комнату вдоль и поперек, взяли в качестве трофеев пару кусочков каменного угля, и засобирались назад. Шиноби не было страшно в таком замкнутом пространстве, мне тоже, но оба понимали, что для долгой «игры» это место не подходит, да и в туалет захотелось. На обратном пути, я решила пополнить коллекцию полезных находок, поэтому собирала более аккуратные и интересные камушки. Например, у меня в карманах теперь были небольшие осколки гранита, даже одного черного гагата, ну такой камень однотонного темного цвета с белым блеском. Не дорого, зато красиво. В очередной раз нагибаясь к земле, чтобы разглядеть и подобрать интересный экземпляр, я очистила от пыли и щебня шероховатый кусок породы с характерным золотым блеском.       — Золото! — воскликнула я, начиная другими камушками откапывать самородок.              На мой вскрик обернулся брюнет, который отшел на несколько шагов вперед. Сначала сенсей скептически отнесся к моей находке, все—таки я уже не первый раз делала остановку по мере возвращения, чтобы поднять очередную безделушку, но, когда он поднес факел ближе ко мне, то тоже увидел типичный золотой блеск, заставивший его сразу же обратить весь ход своих мыслей в иное русло. Если раньше он хотел начать меня отчитывать, что я его уговорила и потащила, черт знает куда, ради сомнительного поиска сокровищ, то сейчас он думал, как доложит командованию, что в старых шахтах найден новый полезный и необходимый ресурс. Помогая мне в раскопках, он сумел вытащить с помощью куная брусок сокровища, размером тридцать на тридцать и весом около килограмма. Удовлетворившись находкой, он похвалил меня за внимательность, потрепав пыльной рукой по волосам. Ну, спасибо! Я сразу же вытерла руки от сажи и грязи о его штаны, за что услышала ехидный смех.       — Вот ты мстительная, ты посмотри! — хохотал сенсей, радуясь тому, что мне не достает роста, чтобы так же испачкать прическу. Ну—ну, глумись и дальше нед дитенком, я тебе перца в суп бахну так, что язык ручкой помашет!       Отойдя от меня чуть дальше, чтобы на свету другого факела убрать находку за пазуху под жилет, он принялся рассказывать мне, что такой металл очень важен не только для экономики, но и для некоторых сплавов.       Я же так и продолжала сидеть, удерживая свои руки в ямке. Под куском породы находился другой камень, который грел мне руки так, будто бы я касалась бока остывающей печки. Это был сероватый камень круглой формы, на котором были прожилки из какого—то природного стекла, по типу опала или хрусталя. Находка была размером с небольшой брелок, так что мне составило труда спрятать его в свой карман.       Умалчивая о новом приобретении, я продолжила идти за джоунином к выходу. Подходя ближе к двери, мы услышали, как на улице начал идти небольшой дождик. Открывая ворота, мы впустили сырой воздух в катакомбы. Да, дождь начался давно, вероятно тогда, когда мы только вошли в это место. В углублениях земли стали собираться маленькие лужицы, из грязи выползли черви. Воздух приятно пах озоном. Небо было стянуто тучами, но кое—где прослеживались кусочки голубого пространства. Было хорошо, вопреки моей мерзлячности, я обожала дождь, поэтому сразу же встала под капли, напевая «аme, ame, ame».       Шиноби покачал головой, наблюдая, как я спокойно гублю свое здоровье под холодным дождем. Подобравшись, он решительно подошел ко мне и поднял на руки, сразу же пряча тушку под полы жилета.       — Ну, поспешим домой? — риторически спросил Ро, начиная бег с применением чакры. Шуншин при скользкой дороге не подошел бы.       А я, при развороте нас в сторону деревни, заметила, что за нами под навесом наблюдал наш, в смысле мой, кот, которого нам притащил Кисейсиго—сенсей в начале нашего жития в амбаре. И как—то он слишком внимательно, сродни человеку, даже шиноби, следил за нашим отступлением от непогоды в село.