Не возвращайся к нему

      Как распознать настоящую любовь? А если она причиняет много радости, но имеет свои невыносимые черты? Или ты обожаешь его глаза, с удовольствием и смущением любуешься ими, но ваше расстояние добивает тебя... Раз за разом уничтожаешь эту любовь внутри, чтобы опять возвратиться к ней. Ведь она такая единственная и болезненная, что кажется настоящей.       А если я скажу тебе, что возвращаться ни в коем случае нельзя? Ты меня послушаешь? Скорей всего нет. Однако же присядь и почитай мою историю. Я, Андреа Кемпбелл, расскажу тебе о том, как правильно научиться любить. Но не других, а, в первую очередь, себя.       Начну, пожалуй, с вечеринки в доме Ньюманов. Я знаю, ты наслышана об этом мероприятии. Не удивлюсь, если сама принимала там участие. До тебя, наверняка, дошли некоторые горячие сплетни. Но теперь пришла моя очередь показать, как все происходило на самом деле.       Сейчас я такая, какая есть. И строить из себя лучшую не намерена. Теперь я живу по-настоящему. Но тогда... Все чаще возникало чувство, что мою свободу раз за разом отбирают самые бережные, но жестокие руки.       Его руки. Эдриана.       Так легко погрузиться в тот недолгий миг нашей встречи. Стоять почти рядом, ощущая благодарность и смущение. С усилием держаться за перила. А рядом в сантиметре от своих пальцев наблюдать спокойную хватку сильной ладони стоящего рядом мужчины.       Мы давно не дети. Точнее мы дети, но уже порядком повзрослевшие. Я успела миллионы раз обжечься и забыть свою горечь. Память человека ведь так кратковременна. До сих пор кажется, будто можно простить все, что угодно. А потом вернуться, к кому угодно. Только зачем, когда вы разные?       Ответ я нашла в глазах, сверкающих драгоценным серебром. Эдриан улыбался мне так, что внутри рушились миры. — А ты все стараешься защитить всех вокруг. Только давай ты не будешь нарываться на неприятности. Хотя бы в моем присутствии. Ладно? — теплый голос с нотками глубины, в которую хочется упасть и умереть. — Ты видел, как грубо этот придурок обращается со своей девушкой? Посмотри на нее. Она такая забитая! Поперек слова вставить не может. Нельзя быть настолько покорной...       Моя речь вызвала у него горькую усмешку, на лице неуловимо промелькнуло раздражение. Но Эдриан быстро скрыл эмоции. Он с нежностью взглянул на мои волосы, окрашенные в черно-белое омбре. Я стояла перед ним в воздушном платье, переливающемся точно звезды на ночном небе. В привычном жесте поправила себе прическу, показав на запястье татуированные слова. Я их сделала, когда мы с Эдрианом расстались.       Μην πας πίσω σ ' αυτόν... — Ты сделала татуировку? Зачем? — Эдриан подошел ближе. Непозволительное расстояние для нашего расставания. Он медленно взял меня за руку, развернул запястье к себе и посмотрел на надпись. Уверена, что греческий язык ему ничего не скажет. И пусть в его доме стоят статуи богов, а на первом этаже гремит тематическая вечеринка. Все не значит, что он поймет значение фразы.       Не возвращайся к нему.       Рука, держащая мое запястье, еле заметно напряглась. Я внимательно посмотрела на парня. Другие бы ничего не заметили, а вот мой опыт общения с Эдрианом подсказывал, что сейчас меня начнут отчитывать. Он расстроился, я увидела какое-то мимолетное разочарование во взгляде. А потом появилась решимость. — Захотелось, — я забрала руку, чтобы Эдриан не заметил шрамы рядом с тату, и безразлично повела плечами. — Есть слова, которые нужно запомнить. И не надо сейчас читать мне нотаций. Договорились? — Андреа, — прошептал Эдриан, тихонько прокрадываясь пальцами вдоль шеи. Он притянул меня к себе. Было видно, как он сдерживал себя. — Ну, почему ты это делаешь?       Мурашки побежали по затылку, когда я поняла, что он хочет сделать. Сломать мой с таким трудом выстроенный барьер. Будто Эдриан понял значение той надписи и начинал медленно закипать. Но не хотел спугнуть меня, потому что скучал.       Я тоже скучала без этих бархатных, ароматных губ. Мужчина привлек меня к себе, гладя пальцами по подбородку и щекам. Он поцеловал так глубоко взволнованно, что в душе мгновенно стало дождливо. Запахло озоном, как перед грозой. Можно ли прекратить эту умоляющую ласку? Мне стоило с первых прикосновений отстраниться и уйти... Аромат его парфюма был чем-то родным и полузабытым. — Как ты вкусно пахнешь...       Шептал он в полураскрытые губы. А я вспомнила, что Эдриан уже говорил эти слова. И одеколон был тот же... Когда я полностью принадлежала ему.

***

      То был абсолютно тяжелый день. Начиная с придирок мисс Блэк, заканчивая постоянной беготней от одного кабинета в другой. Сессия — это сложный период, происходящий каждые полгода, и все будто начинается с нуля. Суета, быстрое закрытие долгов, паника. И даже у меня, заядлой отличницы, бывают свои сложности. Но все-таки Кицуне меня не назовешь: маловато для этого хвостов. Зато живу спокойнее по сравнению с другими студентами.       Завтра меня ожидал очередной экзамен, к которому я с таким усилием готовилась. А ведь было самое прекрасное время — теплый летний ветерок маняще врывался в душную комнату, принося за собой прохладу. Я была обеспокоена и истощена. В голове ответы на половину билетов, но оставалось выучить еще пятьдесят! У меня совершенно не было сил. В ответ на безмолвное биение головы о стол раздался звонок на телефоне.       Хизер. — Чего тебе? — вместо приветствия пробурчала я. Уже в порядке вещей разговаривать со своей лучшей подругой полуфразами. Все равно мы понимаем друг друга и не обижаемся на колкости. — Не знаю, как ты, а мне уже херово... — простонала подруга в ответ. — Хочешь сказать, что ты готовишься сейчас? — скептически спросила я. На что собеседница только хмыкнула. — Открыла фотки с твоими конспектами и поняла, что все бесполезно. Спишу как-нибудь. — Я не умею списывать, могу только все вызубрить, — с сожалением сказала я. — Да, брось! Пошли лучше на вечеринку к Монике. Там соберутся все сливки универа. Будет весело! Хватит сидеть над книгами... — Я "за"! — мгновенно отреагировала я. — Только... Я вообще должна остаться дома и готовиться. Блэк меня съест с потрохами, если я завалю ее завтрашний экзамен. Я тебе говорю, так и будет! — Да, ладно тебе, спишешь! — убежденно ответила Хизер, и я услышала в ее голосе авантюристскую нотку, которой сложно сопротивляться. — Ах, уговорила! Дай мне полчаса собраться, встретимся у тебя? — Ура! Наконец-то. Мы с тобой давно никуда не выбирались! Ты вечно с Эдрианом, и обо мне совсем забыла! Жду изо всех сил, чао!       Да точно. Эдриан. Надо было ему сказать. Хотя в последнее время он перебарщивал со своей опекой, постоянно контролировал, оберегал меня, чем страшно бесил. Я знала, какая у него будет реакция на мои ночные похождения с подругой. Абсолютно против. Правильный до мозга костей. Но Эдриан все равно бы все узнал из соцсетей Хизер, поэтому особого выбора у меня не было.       Чем плохо, что я хотела пойти погулять? У меня не было ответа на этот вопрос, а вот Эдриан нашел тысячу причин, чтобы оставить меня дома. — У тебя же завтра экзамен. Оставайся дома, тебе нужно выспаться. Завтра ты будешь разбитой. — Я уйду пораньше оттуда. Хизер тоже идет. — Вы вдвоем по темноте пойдете? Ты же понимаешь, что с нашим районом это будет очень опрометчиво. А я не могу подвезти, проблемы в клубе... — Эдриан вздохнул совсем не печально. — Да Моника живет на одной улице с нами! Идти-то пять минут... — И вы там будете в незнакомой компании. Алкоголь, пристающие типы... Ты думаешь, я не понимаю, к чему это все ведет? — начал заводиться Эдриан на пустом месте. Я закатила глаза. Тогда он особенно напоминал мне параноидального папашу. — Я не буду пить, только танцевать и пораньше приду домой. — Нет, я против.       Категоричность его ответа взбесила меня. Я сбросила трубку и выключила телефон с такой досадой, что чуть не кинула его об стенку. Какого хрена на него опять нашло?! Он хотел бы всегда держать меня на коротком поводке. Но это просто невозможно! И я понимала, что он названивал мне. Но, извините, абонент был не доступен. А если я ослушалась его, то мы бы опять поругались. Но тогда мне не хотелось взваливать это на себя.       Спустя десять минут я вспомнила о Хизер, кипя от гнева и сожаления, осторожно включила телефон. Тут же нем высветились сообщения от Эдриана и количество звонков: пять. Маловато. Стараясь не читать смс, я набрала Хизер. — Хиз, прости, я не смогу. Иди без меня, ладно? — Дай угадаю. Эдриан? — недовольно спросила подруга. — Да, — прошипела в ответ я. — Господи, Андреа, сколько можно выносить это все? У тебя совсем нет гордости! — взорвалась в ответ Хизер. Давно я не слышала от нее такого раздражения и бессильной злости. Она объясняла мне совсем очевидные вещи, но мне не хотелось слушать ее. Вот только не она, честно! Я с трудом это вытерпела. — Ты забыла о своих друзьях, не выходишь из дома, все время проводишь с ним. Ты ничего не видишь вокруг себя. Да по сути ты и жизни не видишь! Хватит отчитываться перед ним! Ты уже взрослый человек, у тебя должна быть своя, отдельная от него жизнь! — Пожалуйста, прекращай наезжать на меня! И без тебя тошно, — перебила ее я, чувствуя, как внутри закипает волна гнева. А в глазах появляются слезы. — Я сама разберусь с нашими отношениями. Ты ничего не понимаешь, он заботится обо мне. — Он дрессирует тебя, как собаку, — бросила Хизер.       Это меня добило. Но в дальнейшем помогло осознать неприятную правду. — Нет, ты не права! — сбросила вызов, выключила телефон и кинула его на кровать. По закону подлости он отскочил от постели и упал на пол экраном вниз. Но я не стала проверять последствия разрушений. Меня душила такая ярость, что губы тряслись в безумных порывах. Руки вообще ходуном ходили... Я села на свое место за столом, повалилась на конспекты и изо всех сил старалась успокоиться.       Через буквально полчаса я услышала знакомый звук шин, притормозящих у подъезда. Выглянула в окно. Внизу красовалась черная полированная машина Эдриана... Мистер Идеал приехал устраивать скандал. Что ж, он его получит!       Звонок в дверь. Я открыла ее и застыла на пороге, скрещивая руки на груди в защищающемся жесте. Эдриан прошел мимо меня с обманчиво задумчивым выражением лица. Зашел в мою комнату, по дороге поправил неровную стопку книг. Поднял с пола скомканные листы бумаги и выкинул в мусорку под столом. Все без единого слова и упрека. Я почему-то испугалась тогда. Закрыла входную дверь и остановилась у порога комнаты, в которой Эдриан для чего-то начал наводить порядок. Честно говоря, я ожидала худшего. Что Эдриан начнет учить меня, как себя вести. Читать ненужные никому нотации. Лепить для себя идеальный образ, которому нужно будет соответствовать. Я — его ребенок, с которым легко управляться, однако нужно много терпения и сил, прежде чем взрастить что-то стоящее. Но нет, Эдриан начал убираться в моей комнате. Расправил кровать. Собрал ручки в пенал и заботливо застегнул его.       Он окружил меня чистотой и сел во вращающееся кресло, с вселенским спокойствием взирая на меня. Выстроил вокруг идеальный мир. Самым неидеальным звеном так и осталась я. Пора было напомнить ему, что у меня тоже есть свои желания, отличные от его. И соответствовать ему значит задушить себя. — Я хочу пойти на вечеринку, — хрипло произнесла я, возвышаясь над парнем. — Все будет хорошо, поверь мне. Я буду осторожна, — бровь Эдриана приподнялась. Я замолчала в ожидании бури.       А мысленно билась головой об стенку. Ну, как можно быть такой глупой и трусливой! Я придумала классную речь. Так отрепетировала ее! Оставалось только произнести. Тем самым проявить себя взрослой, смелой и отвечающей за свои поступки! Но нет. Мой голос дрожал. Я смотрела на Эдриана, и язык не поворачивался нагрубить ему. Мне так не хотелось ссориться с ним! Говорить себе яростную речь — это совсем не то, что повторять то же самое в любимое лицо. Но как же хотелось хоть раз оказаться правой, отстоять свою позицию, чтобы мои границы начали уважать! — Я буду с Хизер и вернусь пораньше. А к экзамену я уже подготовилась, проблем с этим не будет, обещаю! — почему, ну, почему я оправдывалась перед ним? Почему он все решал за меня? Никакой свободы. Полная зависимость.       Раньше мне нравилось чувствовать себя защищенной, пусть и путем полного контроля над всеми моими действиями. Зависимая от мнения окружающих, мне нравилось быть той самой идеальной во всем: спортсменка, лучшая в учебе, любимая девушка самого популярного парня в университете. Эдриан дарил мне ощущение, что я желанна, только когда беспрекословно слушалась его. На любые возражения и действия назло мой парень отвечал импульсивными наездами.       И мне надоела эта удушающая забота. Да, в ней тепло и безопасно, но она никак, совершенно никак не развивала меня. Не учила ничему, кроме как плыть по течению. И слушаться кого ни попадя! Но в нашем противоречивом сложном мирке с таким покладистым характером далеко не уедешь.       А на этот раз Эдриан отреагировал странно. Он не стал принуждать меня, взрываться, как обычно. Он встал с кресла, приблизился ко мне ближе. Перед глазами мелькнула мягкая ткань толстовки известного бренда, прежде чем парень осторожно погрузил длинные чувственные пальцы в мои волосы, и я в блаженстве (против воли) закрыла глаза. — Ммм, ты вкусно пахнешь, — искренне прошептал Эдриан, зарываясь носом в мои волосы. Он еще минуту так замер, наслаждаясь моментом спокойствия. — Андреа, ну, ты тоже пойми меня... Я волнуюсь же. — А ты пойми меня. Мне тоже нужно выходить куда-нибудь. Ты не можешь уберечь меня от всего мира, — горячо запротестовала я, открывая глаза и смотря в лицо своего упрямого парня. — Если бы ты только знала, как я хочу уберечь тебя от своего мира, — низко произнес Эдриан. А я не поняла этого слова "своего", но не придала этому особого значения. Потому что так близко оказались пухлые манящие губы, изогнутые в саркастичной усмешке. Его дыхание на моем лице. Пальцы массировали затылок так, что хотелось закатить глаза. Он знал меня слишком хорошо. Знал, как коснуться, чтобы возбудить меня и очистить голову от постороннего.       И я еще не совсем понимала, что за чувства поднимались во мне, когда Эдриан так мягко касался губами моей ямочки на щеке. С силой прижимал мое тело к себе. Настоящий собственник. У меня до него не было ни с кем отношений. Все ново и волнительно до тараканов в голове. Я смотрела во все глаза, как он в удовольствии прикрывал свои, целуя меня. С трудом отстранялась, чтобы подразнить его. Сантиметр решал многое. Сложно было смотреть на красные от поцелуев губы. Затуманенные желанием глаза. Но мне хотелось впитать в себя красивое лицо Эдриана, касаться его шелковых волос, любоваться таким дерзким цветом белой пряди, затесавшейся в прическе. С ней он определенно выглядел круче.       Он кружил голову так сильно, что становился Солнцем, вокруг которого вращалась вся моя система. Только у меня плохо с вестибулярным аппаратом. И теперь, коснувшись его и позволив поцеловать себя снова, я увидела ясно. Что он так отвлекал меня. Оставлял дома. Видел же, что я накопила достаточно негатива и вот-вот выплесну его. Спорить со мной бесполезно, но можно решить проблему другими методами.       Эдриан — манипулятор. Что ты теперь на это скажешь? Будешь дальше глотать обиды?..       А делать первые шаги оказалось больно... Адски больно начинать предавать мечты о нас, размышлять о расставании в объятиях любимых рук. Только все равно я чувствовала в себе безнадежность потерянной души, которая была не на своем месте. Словно больше я не принадлежала себе. И это намного больнее неожиданных мыслей о том, как выбраться из той ямы, в которую я погрязла своей неуверенностью... — Ты не пойдешь никуда. Я тебя не отпущу, Андреа, — мягко проговорил Эдриан, поглаживая мои волосы легкими, успокаивающими движениями. Я могла бы смириться и опять закрыть глаза.       Но теперь я видела, как крепко влияние Эдриана на меня. Как тверда его рука. Как серьезны его божественно серые глаза. Теперь мои глаза были широко открыты. — Ладно... — спокойно отреагировала я, утыкаясь лицом в мужское плечо. А голове начала строить планы, как избавиться от этих давящих со всех сторон рамок.       Тогда я пообещала, что не оставлю себя страдать. Ведь я у себя одна. Пусть страдают другие. Это их дело. Чтобы выжить, нужно быть немного эгоистом. Всегда так.       Мне сложно вспоминать наши моменты, когда я искала пути отступления, старалась разорвать эту связь и стать самой собой. Сначала я перестала отвечать на поминутные сообщения, когда уходила гулять с Хизер и Моникой. Игнорировала звонки. На все нападения в свой адрес мягко признавала вину, изображала покорность, но делала по-своему. Начались ночные прогулки, сонное состояние по утрам, больше друзей-парней. Потом я начала отказываться от встреч с Эдрианом, потому что мне не хватало воздуха. Его тотальный контроль надоел настолько, что я все чаще стремилась побыть в компании других людей. Но закончить эти эмоциональные качели не давал постоянный страх на реакцию парня, который все еще был любимым. Который также любил меня.       Прошел невероятно тяжелый месяц, пока я не смогла произнести твердое "нет" нашим абьюзивным отношениям. Рассталась с Эдрианом и переживала это долго, мучительно. Со следами порезов на запястьях. Боль внешняя далеко не так повторяла внутреннюю, но притупляла её. До поры до времени.

***

      А теперь давай лучше вернемся к вечеринке в доме Ньюманов. К такому обманчиво романтичному Эдриану, моим смущенным мыслям и веренице проблем, ожидающих, когда бы я совершила очередную ошибку. Вечеринка была в самом разгаре, а мы целовались на балконе и не могли остановиться.       Очередной вывод того вечера: к бывшим не возвращаются. Особенно к таким красиво-опасным, как Эдриан. И он чертовски попал в мое сердце своим внешним видом и этими забытыми касаниями. Первая ошибка совершилась, на очереди все остальные!       Вторая ошибка: позволить ему прижать себя к перилам.       Так бесформенно все в мыслях, так темно и свежо, что мне было все равно на высоту второго этажа. А ведь нас могли увидеть... Эдриан, как умел только он один, обнимал меня и наклонял назад к пропасти. Чувство адреналина захлестывало меня еще больше. А что касаемо Эдриана... Его привычная сдержанность при виде меня обратилась в пылкое томящееся одиночеством чувство. — Эдриан, — задыхаясь от частых поцелуев, выдохнула я, со всех сил цепляясь за его одежду. — Я не отпущу тебя, пока ты не дашь мне еще один шанс, — пробормотал Эдриан куда-то в мою шею. И еще один немного сложный момент расстояния его губ и моей кожи, и вот снова... мягкое касание к шее еще ярче отдалось где-то в груди, а ноги непроизвольно сжались, что я охнула от непонимания ситуации.       В тот вечер он сбросил с себя маску вычурности и спокойствия. Теперь это был эмоциональный, головокружительно запоминающийся хулиган. И, честно говоря, такой он больше нравился: безбашенный, свободолюбивый романтик. Казалось, что теперь-то уже точно он подарит мне ту самую свободу в плену, которую я так жаждала. Моя душа просила мира, путешествий и новых эмоций.       Только пойми ты наконец, что люди не меняются. — Нет, подожди, Эдриан, — сбивчиво сказала я, пытаясь вернуться на землю, но парень удерживал меня. — Я не могу так. Отпусти меня.       И Эдриан услышал меня. Что-то в моем голосе взволновало его. Он отпустил меня, я отошла подальше от парня, хватаясь за стену и пытаясь отдышаться. В метре от меня стоял он. Такой опять почти спокойный держался за перила, как недавно за меня, прямой в спине и сосредоточенный. Только горящий взгляд поглощал меня. Да что же такое, мне опять пришлось проходить через это... Я уже думала, сколько можно... — Андреа, прости меня за это. Я не хочу давить на тебя. Просто... я ужасно скучаю по тебе, — слова давались ему с трудом. Эдриан всегда такой закрытый захотел стать ближе, сделать этот шаг, но не знал, как лучше начать. Зато пытался. Это можно было оценить, если я бы не размышляла о том, как поскорее уйти, чтобы не наделать новых глупостей. — Я понимаю, но... Не надо опять. Не стоит, — не могла ничего внятно сказать. Слова застревали где-то в горле, не достигая выхода. Второй раз говорить подобные слова было все так же больно, как и в первый раз. — Прости, что позволил себе много лишнего, — пробормотал Эдриан, в бессилии отворачиваясь от меня к необычайно большой круглой луне. Весь его профиль навеял такую щемящую пытку, что я зажмурила глаза, борясь со слезами. Ногти впились в ладони. Небольшая боль помогла отвлечься. Я снова посмотрела на Эдриана. — Прости, больше такого не повторится, — мягко продолжил парень, оборачиваясь ко мне и заглядывая в глаза.       Отвернулась. Разбитая опять. Седьмое облако счастья растворилось, и я снова упала на землю, ломая каждую косточку в теле. Раздавливая сердце. Как бы мне хотелось, чтобы это продолжалось и продолжалось: его взгляды, поцелуи и собственнические касания. Но все невозможно. Мы слишком разные. Мы такие бывшие. — Мне пора, — прохрипела я, пряча предательские всхлипывания где-то глубоко. Чтобы не нарушать идиллию молчания, таящуюся в воздухе.       Он что-то ответил мне, но я была слишком оглушена, чтобы дослушать. Бежать. Бежать. Выскользнула из балкона, быстро засеменила по лестнице, чуть не выворачивая ноги на шпильках. Против воли мой взгляд упал на руку, я поднесла выгравированную надпись ближе к глазам. Ненависть и тупая боль пронзили меня, но рушить обещание данное себе я не стала.       Вот такая история. И после ничего в нем не поменялось. Эдриан остался тем же диктатором. Мы часто пересекаемся, общаемся, будто старые друзья. Но внутри у меня очень тоскливо. И поймешь меня только ты. Знаю, что у тебя были подобные чувства, но лучше не держись за них. Стань свободнее.       Хотя кого я обманываю. Знаешь, иногда мне так хочется помечтать о том, что же сказал тогда Эдриан. Представить, как он вслушивается в удаляющийся звук моих каблуков. Позволяет себе схватиться за волосы и рухнуть в стоящее рядом кресло. Я бы хотела, чтобы он думал обо мне...       Как глупо поступил, все испортил! Теперь Андреа точно не подойдет к мне и на пушечный выстрел. Похоже, она и не услышала новых слов раскаивания и обещания пересмотреть свои взгляды на этот мир. Стараться меньше контролировать всех вокруг и просто расслабиться. Но как быть, если так хочется защитить. Уберечь от ошибок. Просто быть рядом?       Мне бы очень хотелось, чтобы Эдриан стукнул кулаком по стеклянному столику и решил измениться ради меня. Но я же не стала подстраиваться под него, так почему же он должен? Все-таки всем нам нужно быть немного эгоистами. То есть теми, кто любит, уважает себя. И тогда найдется человек, который будет рядом, не переделывая тебя. И ты назовешь это настоящей любовью.