Чревато взаимностью

Когда Лила закрывала глаза, переводя дух, она воображала переполненный зал, почти могла услышать звон восхищённых аплодисментов и кожей почувствовать взгляды влюблённой толпы. Губы её сами собой обнажали улыбку: настолько всё было реалистично. Это длилось недолго, стоило лишь раскрыть глаза, как маленький зал гнусно щерился пустыми рядами. Зрители хлопали в ладоши, скорее для самих себя, чтобы оправдать цену купленных билетов. Улыбка коченела на губах, обращая рот в прямую линию. В гримёрной обязательно кто-нибудь был: если не другие актёры, то уборщица, орудующая шваброй с такой ненавистью, словно за это ей обещали платить больше. Лила из одной роли облачалась в другую: равнодушную ко всему, кроме театра девицу, легко и небрежно хранящую свои тайны. В особые дни её подкарауливал руководитель, и всучивая уродливый букет цветов, зазывал: — Ты ведь итальянка, да? Знаю я одно место на Сеймур-Плейс… Лила цветов не брала, а от приглашений откупалась лёгкой улыбкой и благодарностью, от которой самой становилось гадко. Однажды всё пошло не по сценарию. Мистер Корнел уже спешил к ней, на этот раз без цветов, и Лила испустила тяжёлый вздох, останавливаясь. Ноябрь в Лондоне холодный, влажный, а Росси никак не привыкнуть. Она прятала руки в карманах, почти не слушая Корнела. Тот наконец замолчал, обращая на артистку выжидательный взгляд. Лила разомкнула губы, готовя очередной вежливый отказ, как за спиной раздался короткий визг сирены. Не успела Лила оглянуться, как театрального руководителя окружили полицейские. Один из них скороговоркой зачитал о правах, второй нацепил наручники. Росси только и осталось: наблюдать, как мужчину уводят и сажают в машину. По асфальту растеклись сине-красные лужи света. Почувствовав на себе чей-то взгляд, Лила обернулась. — Вы в порядке? — спросил джентльмен, совсем не похожий на полицейского. Но он точно не был простым прохожим — глаза выдавали. В ожидании ответа он перевёл взгляд на освещённые афиши на рекламном стенде, будто его могла заинтересовать премьера. — Я детектив Грэм-де-Ванили. Вы мисс Росси, верно? — его голос был холоднее ноябрьской стужи лондонского воздуха. Поэтому Лиле стало теплее. — Можно просто Лила, — впервые за вечер она улыбнулась почти искренне. — Он ничего не успел сделать? — Он? Мистер Корнел? — Лила усмехнулась и покачала головой. — Вам повезло, — брови детектива сошлись у переносицы. — Вы должны были стать его следующей жертвой. Лила застыла, укладывая в голове услышанное. Её бросило в холод, и наверное, её плечи содрогнулись. Потому что в следующую секунду детектив оказался рядом, успокаивающе сжимая её плечо. — Вам больше не о чем беспокоиться, мисс Росси. А глаза у него были как у кота, и зелёные-зелёные. Лила по этому цвету за пол года успела соскучиться. — Лила, я же просила вас. Детектив тогда будто стушевался, отступил и выдал: — Феликс. — Что? — растерялась Росси. — Моё имя. Пусть всё будет по честному.

____

Лила может смело признаться, что скучает по тому времени. Пускай она была чужой в Лондоне, но Феликс был ей знаком. То, с какой неожиданной робостью он целовал её, то как нарочито небрежно признавался в чувствах, отрываясь от чтения и коротко целуя её в уголок губ… Они часами могли обсуждать какого-нибудь философа, они уходили ночами гулять и смотреть, как Темзу разрезают величественные корабли. Воспоминания царапаются, скребутся, но Лиле от них не избавиться. Ночь вползла в комнату, на одетом в траур небе расположилась серебряная луна, и её свет будто священник у одра умирающих. «В моей постели незнакомец», — думает Лила. Мысль до того резка, что спать совсем не хочется. — Куда ты? — Феликс тоже бодрствует. Лила сбрасывает с плеч пеньюар и наощупь ищет платье в шкафу, ей совсем не хочется отвечать. Тишина кажется благочестивой, а их голоса хрустят, как тонкая наледь на лужах. — Не знаю, — Лила пожимает плечами. Феликс прикрывает глаза и бормочет: — Будь осторожна. Одному дьяволу известно, с каким трудом Лиле удаётся сдержать внутренний порыв: вернуться и накричать на Феликса, обвинить его в равнодушии и в последний раз попросить всё бросить и уехать. В Америку, куда-нибудь на Аляску. Папа рассказывал, что многие преступники так делали: меняли документы, надевали парики, учили акценты… Лила на секунду даже ощущает воодушевление, но вспоминает вовремя, что уже предлагала это, и Феликс лишь презрительно поморщился: «Разве я похож на труса?». Лила задержалась в проходе, бросив взгляд на жениха: кажется, ему удалось уснуть. Черты его лица разгладились, и сходство с Адрианом стало значительным. Лила поспешно вышла из комнаты.

___

Эмили совсем не выказала удивления, обнаружив Лилу в своём доме посреди ночи. Она пересекла зал, остановилась у тёмно-красного кресла и многозначительно улыбнулась. — Я знаю, о чём ты хочешь поговорить, — Эмили села на подлокотник. Лила прислонилась к стене, сложив руки на груди. Она начинала жалеть, что пришла, поддавшись ознобу охвативших её чувств и смятению от бездны, полной вопросов, где её оставили. — Неужели? — Лила приподняла бровь. — Я никого не убивала, — Эмили усмехнулась. — И тем более не вырывала сердца. — Тогда зачем вы всё это делаете? — голос Лилы зазвучал враждебно. Под рукавом заныл затягивающийся порез. — Хочу вернуть любимого человека, — понизила тон Эмили, и вся застыла. — И я это сделаю, — она вобрала воздух в грудь, её взгляд стал рассеянным. — Я почти нашла идеальную кровь. — Идеальную кровь? — Лила скривилась. — Вот как вы теперь на людей смотрите? — Кстати, об этом, — Эмили поднялась, и усмехнулась, когда Росси напряглась, словно готовая бежать. — У меня есть небольшая просьба для тебя. Её взгляд не обещал ничего нормального, но воскресил в памяти сырую и тёмную комнату подземелья, вьющиеся тени и острый запах собственного страха. — Ни за что. Я больше в этом не участвую, — Лила готовилась уйти. — Если хочешь, чтобы я продолжала прикрывать Феликса от британских властей… Полная мрачного смысла пауза не продлилась долго. — Что? — Лила обернулась и застыла. — А ты думала, почему его отправили в Париж? — Эмили невинно пожала плечами. — Я и добро совершила, и себя обезопасила на случай чего. Лила непонимающе моргнула. Эмили подошла ближе, возвышаясь над ней острой тенью. День рождения Адриана. Статуи в саду. — Амели? — догадалась Росси, её голос упал до шёпота. — Я не могла позволить ей воскресить Джеймса, — Эмили сопроводила последнее слово стуком трости об пол. — Тот врач, которого ты привела, он был всего лишь наёмным убийцей. Наверное, у Феликса чуйка на подобных, но она его всё же подвела, верно? — Вы заказали смерть своей сестры? — Лила нервно улыбнулась, не до конца осознавая это. — Ей не было больно, — Эмили пожала плечами. Лила облизнула пересохшие губы и заставила себя поднять взгляд, встречаясь с солнечной зеленью глаз. — Вы — психопатка, — чётко произнесла Росси. — Или хуже. — Бога ради! — вскричала Эмили, раздражённо скривившись. — Давай без этого драматизма. Джеймс плохо влиял на мою сестру, он был двинутым святошей. Конечно она побежала бы его спасать, выйдя из комы. Я не могла позволить этому случиться. Лила отрешённо уставилась сквозь мадам Агрест. События стали складываться по кусочкам. Вставать на свои места. — Так это из-за вас, — с завидным спокойствием принялась Лила озвучивать мысли. — Феликс спятил из-за вас. Убил «доктора», попал в Париж. Он так винил себя, — Росси покачала головой. — Но на деле ни в чём не виновен, он лишь оказал услугу обществу. — Поздно искать виноватых, — бросила Эмили. — Уже всё сделано. Я верну Амели, и племянник успокоится. — Да что вы! А наши отношения? Их вы тоже вернёте? — Лила теряла контроль над словами. Эмили удивлённо изогнула брови. — Я уже не узнаю ни Феликса, ни себя, — горько заключила Лила, заламывая руки и яростно добавила. — И это ваша, чёрт возьми, вина! — Тише, — Эмили оглянулась на двери. — Адриан спит. — Да плевать! — бросила Росси в сердцах и постаралась взять себя в руки. — Я ухожу сейчас же. Полиция, журналисты… Всем будет очень интересно узнать, что вы представляете из себя на самом деле. — Ну так вперёд, — фыркнула Эмили. — Но что ты предъявишь? Мои слова? — она усмехнулась. — Удачи! — Расскажу им про это ваше подземелье, уверена, там есть на что посмотреть. Вы сядете за решётку. — И тогда Феликса устранят, — пообещала Эмили. — Я вам не верю, — Лила выдержала тяжёлый взгляд. — Ну и зря. Феликс нарушил устав, не сообщив обо мне, — Эмили победно улыбнулась. — Он согласился меня прикрывать. А это уже серьёзно. Сердце пропустило удар. — Почему он согласился? — Потому что мнит себя умнее всех, — мягко пояснила Эмили. — Но это не так. Это расследование тупиковое, но я могу обеспечить Феликсу наиболее счастливый выход из ситуации, — долгий взгляд прошёлся лезвием по коже. — Или же позволить ему проиграть. Чувство безысходности сломало позвонки, Лила ухватилась за стену, чтобы не сползти вниз. — Что вы хотите? Эмили улыбнулась. Триумф в её взгляде заставил сердце Лилы затвердеть от злости и собственного бессилия. — Ты ведь сможешь привести кого-нибудь? — Кого-нибудь? — Нам нужна свежая кровь. Лила заставила себя выпрямиться. Взгляд упал на брошь под горлом Эмили, ядовито блеснувшую аметистом. Мысль о Феликсе была болезненной, почти до ненависти. Росси самой себе перерезала горло, отвечая: — Да, — и перешагнула собственный труп. Вот так просто. Как будто её попросили последить за кипящей водой для пасты. — Феликсу повезло с тобой, — довольно промурлыкала Эмили. Лила смерила её равнодушным взглядом. — Вы мне омерзительны, — процедила она. Смех Эмили затанцевал по залу: — Ты такая преданная! Лила повела плечами и медленно зашагала прочь. В фойе не горел свет. Росси резко затормозила, почувствовав на себе чей-то взгляд. — Адриан! Какого чёрта ты не спишь? — Лила ощутила смятение. Агрест взял в руки плащ и пожал плечами. — Мне снился отец. Лила понимающе кивнула. Какая неожиданность, что в её душе нашлось место пониманию. — Это был плохой сон? — спросила она, выходя на крыльцо. Адриан задумчиво провёл рукой по волосам: — Нет, не плохой, — отозвался он. — Скорее странный. — Странный? — Да. Он будто стоял в моей комнате, напротив постели и просто смотрел, — в голосе Адриана зазвучала тоска. — И с ним было что-то не так. Я не разобрал. Лила вздохнула. Её сны были куда мрачнее. Они вышли к площади, вдалеке раздавался шум музыки. — Завтра, точнее уже сегодня, — вдруг заговорил Агрест. — Я буду рисовать на набережной. Ты приходи, если хочешь. — На набережной? — сердце Лилы защемило от непонятной тоски. Она безвольно опустила руки. Тот кивнул. — Возле Моста Искусств. Лила печально усмехнулась. Она знала, что скучает по вещам, которых никогда не происходило. — Спасибо за приглашение, Адриан. Небо сбрасывало ночную чешую на горизонте. До рассвета оставалось совсем немного. — Моя мама, она ведь не сказала тебе ничего дурного? — вдруг поинтересовался Агрест. Лила задержала на нём взгляд, замешкавшись с ответом. — Извини, — тут же стушевался Адриан. — Мне показалось, что у тебя лицо… — Что не так с моим лицом? — усмехнулась Лила. — Оно такое, словно ты страшно несчастлива. — Эмили любезно согласилась помочь мне с разучиванием новой роли. Я неплохо вжилась, — Лила рассмеялась и поцеловала Адриана в щёку перед тем как уйти.

____

Это должно было стать ироничным. Жаклин не волновали детали: только деньги. Лила её выбрала из-за зелёных глаз и обесцвеченных волос. Поймёт Эмили намёк или нет — плевать. Пальцы Росси поддались лёгкой дрожи, когда завязывали шёлковую ленту на глазах проститутки. — Ох, как волнующе, — жеманно прошептала Жаклин, откидываясь на сиденье. Лила прошептала водителю такси адрес и засунула в карман его пиджака крупную купюру, обеспечивая молчание. Утро наступало с ленивой неизбежностью. Лилу тошнило от приторного облака чужих духов и осознания, что она стала сообщницей. «Едва ли всё это дерьмо законно», — понимала Росси. Спросить бы Феликса, да он сам утоплен в том же. Причём раньше неё, и умудрился потащить за собой на дно. — Приехали, — объявил водитель. Лила взяла Жаклин под руку и повела за собой. Каждый их шаг отдавал омерзением. В саду чудовищно нежный расплескался аромат цветов. Лила старалась думать только о том миге, когда всё это закончится. — Ты только погляди, быстро же ты управилась, — Эмили появилась неожиданно, преградив путь к дому. — И кто это у нас? — Жаклин, — ответила Лила. Её мутило от абсурдности происходящего, и от того, как сильно всё напоминало уже произошедшее с ней. — Это очень необычный вызов, — вклинилась куртизанка. — За всё необычное я беру больше. Её щедро напудренное лицо с не сошедшей юностью озарила неуместная улыбка. — Можно я подожду здесь? — спросила Лила слабеющим голосом. — Подождёшь? — улыбнувшись, переспросила Агрест, кладя ладонь на плечо своей жертвы. — Кто-то должен будет проводить её обратно, — с лёгким нажимом произнесла Лила. Эмили ответила тяжёлым взглядом и ласковая улыбка сложилась в слова: — Очень любезно с твоей стороны, дорогая, но я справлюсь. По плечам Росси прошёл холод. Так холодеют руки у покойников. Лила точно не знала, но догадывалась.

____

Если Дюпен-Чен и обладала какими-то положительными качествами: пунктуальность была не в их числе. Лила скрыла раздражение за напускной улыбкой и впустила Маринетт в дом. — Тебе повезло, — бросила Росси мимоходом. — Еще пол часа, и я бы решила, что ты не придёшь. Пребывание в Англии приучило считаться со временем. — Ох, прости, сладкая, — удивлённо вскинула бровь Дюпен-Чен. — В центре жуткая пробка. — Неважно, — процедила Лила. Она встала перед дверями в зал и резко повернулась к Маринетт, сложив руки на груди. — Ты что-нибудь нашла? Аконитовые глаза опасно сверкнули, но Лила не сдвинулась. Больше её ничем, кажется, не проймёшь. — Я не вчера родилась, — спокойно ответила Маринетт. — Дай взглянуть. И если ты меня решила обмануть… — Не вздумай мне угрожать, — холодно отрезала Лила, спиной толкая двери. — Проходи. На лице Маринетт появилось хищное выражение, когда она заметила стол, выведенный под записи и заметки. Лила остановилась поодаль, нетерпеливо поглядывая в её сторону. В руках у Дюпен-Чен появился фотоаппарат. Лила дождалась, когда та сделает несколько снимков и приблизилась, загораживая обзор. — Рассказывай. Маринетт вздохнула, убирая камеру. На её лице промелькнуло жалостливое выражение, но Росси предпочла сделать вид, что ей это привиделось. — Моя мама окончила свою жизнь за решёткой. Подхватила заразу и сгорела за пару месяцев. — И что? — не поняла Лила. — К чему эта патетичная история? Маринетт окинула её внимательным взглядом и усмехнулась. — Боб Рот нанял её для убийства одного влиятельного итальянца, а потом сам же и сдал. Если бы не ты, я бы не узнала. Лила схватила Дюпен-Чен за подбородок, поворачивая её лицо к себе. — Хватить тянуть, назови мне имя. — Филипп Росси, — тихо ответила Маринетт. Лила разжала пальцы и отшатнулась. «Я так и знала», — гулко запульсировала мысль, подгоняя пульс. Железистая горечь правды стекала по языку как сироп от кашля. — Мне не жаль твою мать, — безэмоционально проговорила она, глядя в пустоту и кивнула. — Это справедливо. Но Боб… Маринетт вся подобралась. — Ты отомстишь ему? Заставишь его заплатить? — её голос звучал мягко. Лила посмотрела на неё, обнаруживая в себе ледяное спокойствие. — Заканчивай здесь и уходи, — бросила она, оставляя Маринетт в одиночестве. — Один вопрос, — вклинилась та. Лила обернулась. — Кто навёл тебя на Боба? — Маринетт чуть нахмурилась. Над ответом Лила почти не думала: — Мой жених, Феликс. Она улыбнулась самой нежной из своих улыбок, наблюдая замешательство на лице Дюпен-Чен. Лила не собиралась выдавать Эмили так рано.