Держаться земли

В баре было так спокойно, из окна я наблюдала суматоху, происходившую снаружи, и мне совсем не хотелось попадать в неё. Но особого выбора у меня не было, поэтому я собралась с мыслями и направилась в сторону выхода. Перед самым моим носом дверь распахнулась и я, как тореадор, посмотрела в глаза человеку, стоявшему на пороге. Это был мужчина, но уже другой. Плачущий. Он прошёл мимо и разместился за свободным столиком на краю зала. Кажется, свои проблемы и теории о попадании сюда меня уже подавно не волновали. Меня вновь заинтересовал здешний обитатель. Дождя на улице, вероятно, не было, а значит редкие капли на его лице действительно были слезами. Мне вспомнилась цитата из интернета, якобы авторства Высоцкого: «Даже если ты тысячу раз прав, какой в этом толк, если женщина твоя плачет?» По всей видимости, в данном случае прав был не он, а она. Хотя это всего лишь мои неподтверждённые догадки. Я подошла к нему и поинтересовалась о причине гореваний. Мужчина в свою очередь ничего не отвечал. Я понимала, что лезу не в своё дело, что некрасиво вот так приставать к людям, но, надеюсь, в этом мире обычаи и нормы поведения совсем иные. Вдруг мужчина подскочил с места, словно раненый зверь, и своей жилистой рукой ударил меня по щеке. Затем удалился в сторону уборной. Знала же, что моё любопытство до добра не доведёт. Но может быть, я была слишком грубой? Может быть, у него болят зубы? Или живот... Логичным решением было бы просто уйти, осознавая, что провокатор в данной ситуации я, но вместо этого просто продолжала сидеть. В этом месте делать поучительные выводы было практически невозможно, поэтому я решила пойти и проверить того мужчину. Из мужского туалета был слышен шум воды. Понимая, что рискую вообще всем, я вошла. Возле раковин из стены шёл шланг, которым, вероятно, персонал набирал вёдра, стоявшие рядом. Сильным напором струилась холодная, даже ледяная, вода, заливая весь пол, на котором... Смешивалась с багровым пятном. Возле поблёскивал окровавленный серебристый скальпель, а в центре возлежал одинокий лев. Здесь его никто не видит, никто не слышит и... никто уже не скажет «Прости».