Ещё одно путешествие во времени.

В среду в журнале «Трансфигурация сегодня» вышла статья, посвященная жизни и смерти Френсиса Волджера. Да, волшебник всё-таки умер, причем не своей смертью, но в журнале об этом, разумеется, не было сказано. В тот день за обедом Альбус Дамблдор, сидя за столом преподавателей, прожигал Алекс до невозможности пристальным подозрительным взглядом, отчего она то и дело беспокойно ежилась. Сомнение в том, что с этого дня волшебник не даст ей спокойной жизни, прочно укрепилось в её сознании, но что с этим делать, девушка не знала. Всё, что было в её силах, — это продолжать играть невозмутимость и усердно готовиться к урокам Трансфигурации. По словам самого Дамблдора, профессор Волджер не взял бы её в ученики, если бы у неё не было явного таланта, так что на уроках Алекс необходимо было его продемонстрировать. Вот только тяги к этому предмету у девушки не было совершенно. Она уже битый час сидела над книгой в гостиной Слизерина, тогда как практически все ученики её факультета отправились на квиддичное поле, чтобы поддержать свой дом в сегодняшнем матче против Рейвенкло. Несколько раз она перечитала главу с проходимыми ими чарами превращения, но чертова лежащая перед ней чашка никак не хотела превращаться в птицу, да ещё и воспламеняться сразу после. — Ты неправильно выкручиваешь кисть, — раздался позади неё насмешливый и весьма знакомый голос. Девушка только усмехнулась — стоило ей и Реддлу оказаться в непосредственной близости друг от друга, как Судьба незамедлительно сталкивала их и притягивала, словно невидимыми магнитами. — Почему бы тебе не показать, раз уж ты вновь наблюдаешь за мной, — заявила она, оборачиваясь к юноше. — Кажется, это становится твоей привычкой? — хмыкнула она, намекая на тот случай у озера. Тогда она заметила Реддла слишком поздно, но вовсе не собиралась менять своих планов — вода будто манила её в тот день. Но даже находясь на приличном расстоянии, девушка кожей чувствовала настойчивый взгляд юноши. Правда в его тёмных глазах больше не было подозрительности или раздражения. Они уступили место жару, почти восхищению и зарождающемуся желанию — по крайней мере, ей хотелось так думать. Как бы она ни отрицала, но ей было приятно то пристальное внимание Реддла, когда она стояла перед ним почти обнаженной. Алекс не льстила себе — в конце концов, её нынешняя внешность не слишком отличалась от настоящей, и если уж она когда-то произвела впечатление на невозмутимого Тёмного Лорда, то и его юная копия должна была отреагировать соответствующим образом. Такая разительная перемена показалась ей забавной, но всё же девушка не планировала переходить черту в отношениях с Реддлом. Она любила своего Лорда и пока не могла полностью принять юного слизеринца как до боли знакомого ей мужчину. Сходства были, но в её мыслях всё ещё существовала чёткая граница, разделяющая эти два образа. — Смотри, — в то же время велел ей Реддл, призвав в руки палочку и направив её на многострадальную чашку девушки. Разумеется, превращение ему удалось без особого труда. Магически он был необыкновенно одарен и не зря носил звание лучшего ученика школы, а в дальнейшем и самого могущественного волшебника своего времени. — Запомнила? — вкрадчиво вопросил парень, но Алекс только загадочно улыбнулась, вдруг подумав о том, что даже здесь — в этом времени — он продолжал обучать её. — Speculi verto, — в который раз произнесла она заученное уже до дыр заклинание, повернула руку, казалось бы, должным образом, но ничего не вышло: чашка просто осыпалась пеплом, пропустив один из этапов трансформации. Сама суть заклинания заключалась в превращении неживого предмета сначала в живой, а затем в крохотное природное явление, вроде огня или воды. Якобы в дальнейшем этот прием мог помочь волшебникам в бою. Алекс же так не считала: она знала достаточно куда более эффективных заклинаний, причём многие из них были откровенно тёмными. — Не тот угол наклона, — нахмурился Реддл, внимательно наблюдая за девушкой. Всё же он был прекрасным учителем, этого было не отнять. — Поворачивай не всю руку, а только кисть, — юноша вновь продемонстрировал ей необходимое движение, но на этот раз без палочки. Алекс попыталась с точностью повторить его несколько раз, но уже на третьей попытке Реддл не выдержал и неожиданно сам взял её за руку, направляя в необходимом жесте вместе со своей ладонью. Едва почувствовав мужское прикосновение, девушке потребовалась вся её выдержка, чтобы не вздрогнуть. Его кожа была такой же, как она запомнила, — холодная, почти ледяная, бледная и бархатная на ощупь. Девушка тяжело сглотнула, а по её венам будто пустили ток. При этом она видела, как сам Реддл смотрел на неё в этот момент. Неужели он почувствовал то же самое? Могли ли эта их необыкновенная связь и притяжение тоже пройти сквозь время? — Ты всё поняла? — выдохнул он, глядя прямо в глаза девушки. Ей оставалось только молча кивнуть и с точностью повторить движение. Хотя на краю сознания всё же мелькнула коварная мысль намеренно провалиться, чтобы Реддл вновь показал, как именно ей нужно поворачивать руку. Но Алекс задвинула её подальше и безошибочно произвела превращение. — Хорошо, — довольно заключил он, но не спешил уходить, продолжая сидеть на соседнем кресле в непосредственной близости от неё. — Тебя не волнует, что нас могут увидеть вместе? — взволнованно вопросила она. — Я староста школы, чёрт возьми, — нахально усмехнулся он. — В мои обязанности входит помощь отстающим студентам, и мнение однокурсников не может помешать их выполнению, — насмешливо заявил Реддл, ожидая, что девушка возмутится его подначке. Но мысли Алекс были сейчас далеко. Эта его фраза так явственно напомнила ей другую, которую он скажет ей однажды в далеком будущем: — Нас могут увидеть, — прошептала она, глядя в глаза Лорда, что недвусмысленно прижимал её к себе непозволительно для общественности близко, а где-то рядом она как раз заметила неторопливо прогуливающихся Люциуса и Корбана. — Я Тёмный Лорд, чёрт побери, — на бескровные губы мужчины легла легкая усмешка. — И мнение каких-то напыщенных чопорных аристократов не помешает мне быть с принадлежащей мне женщиной. Он тогда накрыл её губы своими, целуя настойчиво и властно, как умел только он, не оставляя места сомнениям. Сидящая в гостиной Слизерина девушка горько усмехнулась. Как же она хотела вернуться к нему, снова увидеть и заглянуть в такие родные алые глаза. Но, вопреки желаниям, перед ней сейчас сидела юная копия её Лорда, по насмешке Судьбы практически в точности повторяющая его фразы и глядящая столь же пристально. Алекс казалось, что она сходит с ума. Реддл же ждал от ответа, и ей пришлось до боли прикусить губу, чтобы ненароком не выдать захлестнувших её эмоций. — Спасибо за помощь, — лишь коротко поблагодарила она юношу, надеясь, что ей удалось скрыть холодностью тона рвущиеся наружу подлинные чувства. В следующий миг она поднялась с кресла и спешно направилась в спальню, желая остаться наедине с собой и собственными одолевающими её воспоминаниями. *** В четверг состоялся очередной урок Защиты От Тёмных Искусств, который вела Галатея Вилкост — пожилая дама, несмотря на преклонный возраст, выглядевшая весьма убедительно: всегда собранная и сосредоточенная, все в ней говорило о том, что её сложно застать врасплох, словно женщина пережила множество битв и сражений. Вероятно, это являлось правдой. — Сегодня мы потренируемся использовать пройденные защитные чары в дуэли, — сухо сообщила преподаватель, сурово оглядев класс. Шестой и седьмой курсы предмета были практически полностью посвящены боевой магии, поэтому тренировочные спарринги не были для студентов чем-то удивительным. Уже на втором в этом году занятии женщина разбила их на случайные пары, решив проверить, не растеряли ли её студенты усвоенные в прошлом году навыки. Преподаватель не знала об истинном уровне подготовки Алекс, а потому поставила её в пару с Ванессой Паркинсон, которая была откровенно слаба в заклинаниях. Новая ученица вмиг разоружила слизеринку, заработав одобрительный взгляд преподавателя. Сегодня же в соперники ей достался Теоден Нотт. Парень был неплох — шустрый и изворотливый, он ловко избегал посылаемых девушкой заклинаний, что было неудивительно — в их факультетской сборной по квиддичу он играл на позиции ловца. Весьма успешно, надо сказать — именно его умения вчера принесли Слизерину победу в первом матче. Однако при попытке контратаковать, он провалился — Алекс легко и изящно отбила его не самые сильные чары. Воспользовавшись секундной заминкой, девушка разоружила слизеринца. Одержав победу, она присела на краешек стола, с интересом став наблюдать за успехами и неудачами других своих однокурсников. Генри Эйвери только что выиграл дуэль у Мальсибера и самодовольно усмехался, глядя на поверженного товарища; невеста Освина — Элизабет Роули — одержала верх над незнакомым девушке гриффиндорцем и теперь утешала своего будущего супруга; Ванесса Паркинсон же вновь провалилась в спарринге с другой слизеринкой и искала поддержки у Эйвери; Эмили Фарли жестоко разбила Родерика Лестрейнджа, но тот и до поражения смотрел на неё странным побитым взглядом. Ну а Реддл… Реддл, разумеется, вальяжно сидел на другом конце занимаемого ей стола, скучающим взглядом наблюдая за приятелями. В первые же секунды юноша разоружил одного из самых сильных гриффиндорцев, притом без особых усилий. — Джонсон, Реддл, смотрю вы прохлаждаетесь, — сурово поджала губы профессор Вилкост, обратившись к ним. — Похоже, вам достались не слишком сильные противники. Посмотрим, чего вы стоите в схватке друг с другом, — объявила преподаватель, приглашающе указав на середину класса. — На позиции! Остальные — наблюдаем, в конце урока я буду спрашивать. — Готова провалиться? — насмешливо шепнул ей Реддл, поднявшись на импровизированный широкий помост. — А ты? — дерзко ответила девушка. Конечно, она знала, что проиграет, но это не мешало ей достойно ответить слизеринцу. — Начали, — сухо произнесла преподаватель, объявляя начало дуэли. Они поклонились друг другу, резко вскинув палочки, а затем разошлись в стороны, занимая позиции на приличном расстоянии друг от друга. Магия девушки призывно вибрировала, азарт подстегивал её. Вероятно, то же самое сейчас чувствовал Реддл. Он позволил ей атаковать первой, нагло усмехнувшись, но она не торопилась — девушка знала, что для успешного противостояния нужно сначала вывести его из себя. Наконец, юноша не выдержал и бросил в её сторону первое невербальное заклятье. Простое, но наделенное невероятной магической мощью талантливого волшебника. Она предвидела это и за мгновенье до сплела вязь щитовых чар, которым когда-то научил её сам Лорд. Глаза Реддла расширились в неверии, когда его проклятье разбилось о мерцающую золотую преграду, вставшую на пути выпущенного из его палочки луча. Но на изумление не было времени, в тот же миг его едва не поразили атакующие чары девушки. Парень отбил заклятье, а Алекс только ухмыльнулась в ответ. Прочие же студенты уже наблюдали за ними с неподдельным интересом — мало кто мог застать лучшего ученика школы врасплох, да ещё и первыми же заклинаниями. Схватка продолжилась. Реддл был в бешенстве — девушка чувствовала это в каждом посылаемом им проклятье, но она отбила их все. Её сила в этой дуэли была отнюдь не в накладываемых чарах, хоть они были весьма искусными и заставляли Реддла не только атаковать, но и защищаться. Куда больше ей помогали знания… Знания о самом юном Лорде. Она безошибочно предугадывала все его обманные маневры и ставила щиты так, словно с точностью знала, какое заклинание он выпустит следующим. Когда юноша стал применять более изощренные проклятья, точно не входившие в школьную программу, от которых не помогали обычные универсальные щиты, это стало очевидно: — Murum, — тихо шепнула она формулу чар, закончив витиеватое движение палочкой. — Clipeum, — рвано выдохнула девушка, а из её палочки тут же вырвался голубоватый луч, разбивая летевшее в неё заклинание. Разумеется, она уже знала, что будет дальше, поэтому заранее озаботилась не просто щитом, а именно отложенным контрзаклятьем. На другом конце помоста Реддл замер в мрачном ожидании: он применил сложнейшие двойные чары, и чертова девчонка точно не могла этого знать. Сейчас из отбитого ей проклятья должен был появиться ещё один луч. Так и вышло: после столкновения разноцветные искры заклинаний вдруг слились в новые чары и устремились к слизеринке. Он же ждал… ждал появления обреченности в серых глазах девушки, когда она осознает его ход и признает поражение. Но когда прямо перед ней вновь появилась щитовая преграда, он только с силой втянул в себя воздух, со смесью изумления и восхищения, глядя на Джонсон. Но как? Она не могла успеть… Это был высший уровень. Они оба тяжело дышали, при этом пристально глядя друг на друга. Никто из них не хотел признавать поражения — Реддл хотел доказать ей, преподавателю, другим студентам, да и всему остальному миру собственное мастерство, а девушка же стремилась показать, что она не хуже и заслуживает внимания. — Достаточно, — заключила преподавать, останавливая их дуэль. В её голосе слышалось неприкрытое восхищение. — Это было потрясающе! — заявила профессор Вилкост. Прочие же студенты были с ней солидарны. — Мистер Реддл, мисс Джонсон, вы оба были просто невероятны, — продолжила она. — Такая сила, такая искусность, и почти все заклинания исполнены невербально! Сорок баллов Слизерину, — возбужденно сообщила женщина. — Не знаю, чем вы оба собираетесь заниматься после школы, но если вы загубите такие задатки, я лично прокляну вас обоих. *** — Что думаешь? — осторожно вопросил его Родерик Лестрейндж тем же вечером, пока они сидели в отдельной комнате парня, готовя домашние задания. Он ожидал, что его друг будет разочарован тем, что не успел одержать верх над новой однокурсницей. Именно не успел, а не смог, ведь если бы Реддл действительно показал всё, на что был способен, начав применять тёмные заклинания, от Джонсон не осталось бы и мокрого места. — О чём ты? — нахмурился Реддл, очевидно, витая где-то в своих мыслях. Юноша не был подавлен или расстроен — в своих истинных силах Том ни капли не сомневался, но их дуэль с девушкой разожгла в нем ещё больший интерес. Реддл, конечно, уже знал, что она талантлива — скрывающие чары, за которыми так часто пряталась девушка, были тому лишним подтверждением, но не ожидал, что настолько. Среди учеников в этой школе не было никого, кто мог хотя бы попытаться противостоять ему, но Джонсон… Она смогла привлечь его внимание. Тем хуже для неё. Парень мрачно усмехнулся собственным мыслям — Реддл всегда добивался желаемого, и если он действительно возжелает девчонку, то непременно получит. — Мне пора на дежурство. Неспешно ступая по мрачным извилистым коридорам подземелий, Реддл усиленно прислушивался к собственным ощущениям. Почему-то ему казалось, что и в этот раз он непременно встретит Джонсон. Сейчас он был почти одержим этой мыслью. Всякий раз, встречаясь с девушкой, ей удавалось его удивить. Она никогда не говорила и не делала того, что он предполагал. Даже не так — она словно знала, чего он ждал и намеренно действовала иначе. Это было интересно — Джонсон была очередной трудной головоломкой… загадкой, которые так нравилось разгадывать самому Реддлу. Когда на очередном повороте он заметил силуэт, явно принадлежащий девушке, Том тут же ускорил шаг, бросившись вперед, очертя голову. «Это она, — довольно хмыкнул он, разглядев в темноте вьющиеся волосы ночной нарушительницы, что старалась скрыться от него. — От меня не убежать», — мрачно подумал Реддл, догнав девушку. Он победно ухмыльнулся и тут же развернул её за плечо к себе, но едва сдержал разочарованный вздох. Перед ним была Лисабет Макнейр — или «Лизз», как называла себя сама слизеринка, да и все их однокурсники. — Том… — выдохнула она, взволнованно заглядывая ему в глаза, а сам Реддл скривился, борясь с желанием застонать в голос. — Это ты… — юноша только завел глаза. В прошлом году она буквально не давала ему прохода, томно вздыхая всякий раз, когда он оказывался рядом. Её внимание вызывало только глухое раздражение и ничего больше. — Иди спать, Лизз, — устало произнес он, сетуя на собственную одержимость чертовой Джонсон. Если бы она не затуманила его разум, ему бы сейчас не пришлось возиться со вздыхающей по нему навязчивой девчонкой. — Я не стану никому докладывать. — Том, я давно хотела тебе сказать… признаться, — Макнейр потупила взгляд, явно нервничая и неловко переступая с ноги на ногу. «Только не это», — взмолился Реддл, проклиная себя, Джонсон и стоящую перед ним Лисабет вместе взятых. — Не нужно ничего говорить, Лизз, — холодно предостерег её. — Я не глухой и не слепой, но между нами ничего не может быть, — строго заявил он, не оставляя места сомнениям. Внешне Макнейр, несомненно, была привлекательной, но он не чувствовал в себе даже намека на малейший отклик. — Не произноси то, о чём потом пожалеешь, — Реддл ненавидел это пресловутое слово «любовь» всеми фибрами своей тёмной души. Он не отрицал, что между людьми могут существовать эмоции, страсть, даже чувства, но любовь… Его безумно раздражало, когда люди так безрассудно раскидывались такими признаниями. Он не представлял, что должен испытывать к человеку, чтобы когда-нибудь так опрометчиво охарактеризовать своё отношение к кому-либо. Он твердо знал, что никогда и никому не скажет таких слов. Этот кто-то должен быть для Реддла более значим, чем он сам, чем весь остальной мир, а такого он представить себе не мог. — Иди спать. Для нас обоих будет лучше, если мы забудем об этом неловком эпизоде. — Ты такой благородный, Том, — прошептала она, всё ещё не сводя с него обожаемого взгляда. К счастью, возражать та не стала и, наконец, отправилась в спальню Слизерина, оставляя Реддла в желанном одиночестве. Всего на секунду он устало прикрыл глаза. «Какая же идиотка», — раздраженно думал Реддл, вслушиваясь в шаги удаляющейся девчонки. Как и все прочие, она видела в нем лишь то, что хотела, даже не догадываясь, каким юноша был на самом деле. Всему виной была та плотная маска мнимого дружелюбия, которую он практически навязывал окружающим с первого курса, глубоко спрятав свою неприязнь к людям. Как же ему всё-таки надоело притворяться… — Смотрю, ты пользуешься популярностью, — насмешливо заявил кто-то рядом с ним. Даже не открывая глаз, Реддл уже знал личность осмелившейся потревожить его покой. Сандра Джонсон… Он усмехнулся. — Завидуешь? — надменно заявил Том, с показным безразличием глядя на занимавшую его мысли девушку. Её серые глаза потусторонне мерцали в темноте коридора. Он тяжело сглотнул — игра началась. — Отчего же? — лукаво вопросила она. — Быть может, я как раз возвращаюсь с ночного свидания, — нагло заявила Джонсон, возвращая ему упрямый взгляд. — Снова кого-то отравила? — Реддл поднял брови в удивлении, внимательно рассматривая силуэт напротив. Мысль, что её слова могут оказаться правдой, отчего-то неприятно кольнула изнутри. — Нужна помощь в сокрытии улик? — Я справилась бы сама, — уверенно прошептала она, улыбаясь краешком хорошо очерченных губ. Повисло напряжённое молчание, но оно не было неловким. Напротив — воздух между ними словно был наэлектризован от тщательно сдерживаемых эмоций обоих. — Я знаю, что ты уверен в своих силах, но разве ты не должен злиться? — вопросила она некоторое время спустя. — От того, что я не проиграла тебе, как и должно было быть? — С чего бы это? — нахмурился Реддл. Ему понравилось, как она это сказала — именно «не проиграла», вместо «одержала победу». Девушка словно знала, что не должна претендовать на более высокое место в их… сложившихся отношениях. Понимала, что должна оставаться рядом, но всё же быть позади него. — Я был бы разочарован, если бы ты поддалась намеренно. — Рада, что мы всё выяснили, — улыбнулась она, повторяя его собственную фразу, сказанную им ещё в поезде. — Ты такой благородный… Реддл, — наигранно произнесла она подслушанные недавно слова Макнейр, изменив только обращение. Он же вдруг задумался о том, что за проведенные две недели в Хогвартсе она ни разу не назвала его по имени, хотя случаев было предостаточно. Неужели девушка догадывалась, что оно крайне претило ему самому? «Почему бы не спросить», — неожиданно решил Реддл. — Ты никогда не зовешь меня по имени, — повторил он собственный мысленный вопрос. Сейчас ему хотелось, чтобы она оставила их игру и ответила искренне, без привычного пренебрежения и лукавства. — Почему? — Во-первых, оно тебе не подходит. Слишком заурядное для такого, как ты, — Сандра усмехнулась, а внутри Реддла разлился горячий яд от её правдивых слов. — Во-вторых, оно тебе явно не нравится, а между нами и так напряженные… отношения, и нужно быть полной идиоткой, чтобы ещё больше ухудшать их. — Ты не так глупа, как я думал, — хмыкнул он, нахально смотря на девчонку. Реддл ещё никому не рассказывал о своём новом, придуманном в прошлом году имени — анаграмму к его собственному. И сейчас над ним почти возобладало желание поделиться этой тайной с Джонсон, потому что она была единственной, кто хотя бы приблизился к пониманию всей сути, единственной, в ком он видел отголоски собственной тьмы. Он не сомневался, что она поймет его, но всё же сдержался. Однако, Реддл не оставлял возможности, что девушка, вероятно, станет первой, кому он однажды представится своим новым величественным именем. — Однако моей глупости хватает, чтобы раз за разом всё больше желать заглянуть под твою неприступную маску, — внезапно заявила она, пристально глядя на Реддла. Юноша замер, обдумывая её слова. Да, она была права — своими действиями и взглядами девушка действительно невольно провоцировала его, словно в самом деле желала увидеть истинное лицо Реддла. Это началось ещё в поезде. Тогда он вышел из себя и на мгновенье потерял самообладание, а его плотная холодная маска дала первую мелкую трещину, позволившую Джонсон увидеть его настоящего. Но тем хуже было для неё. — Что, если тебе не понравится то, что под ней? — серьезно вопросил он, сделав широкий шаг по направлению к стоящей перед ним девушке, сокращая расстояние между ними до минимума. — Это невозможно, — выдохнула она, неотрывно глядя на него своими невозможными серыми глазами, готовая принять всё то, что он даст ей, увидеть всё то, что захочет показать. Он не сдержался. Поддавшись вперед, он властно схватил её за шею правой рукой, не позволяя отстраниться и прижимая тело девушки к холодной каменной стене замка своим, но Джонсон даже не дрогнула. Не отводя тёмных глаз от манящих его губ, Реддл наклонился к девушке, в одно мгновенье сминая их своими. Реддл впервые сам поддался слабости и пошёл на поводу своих желаний, но не жалел об этом, безжалостно и требовательно целуя чертовски восхитительные девичьи губы. Чуть влажные и тёплые, они идеально ложились между его собственных, словно были созданы именно для этого. Поначалу он не переходил черту, прикрыв глаза и тщательно анализируя собственные захватившие его ощущения. Но стоило ему почувствовать, как та секунду спустя ответила на поцелуй, его тело охватил невозможный жар, ни разу не испытываемый им прежде в такой мере. Реддл почувствовал упоительную свободу собственных действий и сильнее прижал к себе Джонсон, левой рукой обхватив её за изящную талию. Вероломно разомкнув губы девушки языком, он ворвался в её рот, не спрашивая разрешения или позволения. Он пил её, пробовал на вкус, лишь на краю сознания отмечая его превосходность. На него накатила волна головокружения от её жгучих ответов. Когда они, наконец, оторвались друг от друга Джонсон глухо застонала в его губы, отчего желание овладеть ей прямо здесь и сейчас возросло в нём многократно. Не позволяя девушке отстраниться даже на дюйм, он вновь наклонился к ней, желая снова прильнуть к столь сладким, манящим его губам, как вдруг ощутил опутавшие его нити тёмной магии. Он нахмурился, непонимающе глядя на замершую в его руках девушку. — То, что мы оба сошли с ума, вовсе не означает, что я позволю тебе делать всё, что вздумается, — жарко прошептала она, пристально глядя ему прямо в глаза. — У тебя полторы минуты, прежде чем начнется внутреннее кровотечение. Джонсон грациозно извернулась в его руках, выпутываясь из импровизированных объятий. Бросив последний взгляд на Реддла, она развернулась, оставляя его в одиночестве тёмных подземелий замка. Оставшись один на один с собой, юноша неторопливо начал снимать наложенное девушкой проклятье. Он справился бы быстрее, но настойчивые мысли о произошедшем и призрачные потрясающие ощущения, оставшиеся на его собственных губах, туманили разум. При этом Реддл безумно улыбался — Джонсон вновь оправдала его ожидания, поступив совсем не так, как он предполагал. И это нравилось ему, это… завораживало. *** «Что это было?» — в который раз спрашивала она саму себя. Ответ же был весьма прост: это был восхитительный поцелуй с чертовым Реддлом. Однако там — в темноте коридора, когда он приблизился к ней, — она видела перед собой алые глаза своего Лорда, а его губы были точно такими же, как она запомнила, — властными и холодными. В тот момент проведенная ей самой граница между образами прошлого и будущего размылась, и Алекс не сумела сдержаться. Она поддалась ему и собственному желанию вновь почувствовать себя безраздельно принадлежащей только её Лорду. Лишь когда юноша на мгновенье отпустил её из плена своих губ, а морок спал с её сознания, она увидела перед собой карие глаза Реддла, а вовсе не родные ей алые — Лорда. Но было уже поздно: в его тёмных глазах она видела настойчивое желание обладать ей. И Алекс знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что он не отступится. Никакие чары, проклятья и даже её собственная воля не станут препятствием, если он и в самом деле захочет овладеть ей. «Мне нужна не она», — вспомнила она строчку из письма Лорда. Что он имел в виду, написав это? Предполагал ли этот год, проведенный в прошлом, такие отношения с Реддлом? Внезапно Алекс холодно рассмеялась — не прошло ещё и двух недель в Хогвартсе, а она уже целуется с Реддлом. Считается ли это изменой? Она прислушалась к себе, но не ощутила знакомого чувства вины. Всё же это был её Лорд, пусть он ещё не стал тем, кого она знала там — в будущем, — но с каждым днем эта грань становилась всё тоньше. В конце концов, Лорд сам отправил её в прошлое, своими руками толкнул её в объятья своей юной копии. Не для этого ли он написал, что дает ей полную свободу действий? Быть может, эти слова относились вовсе не к действиям Алекс, закольцевавшим историю, а именно к отношениям с Реддлом? Что, если она должна была провести этот год с ним, именно в качестве спутницы, заглянуть под невозмутимую маску и уверить самого Реддла в правильности выбранного им пути? Столько вопросов и ни одного ответа. Алекс едва не застонала от переживаний и тяжелых мыслей, терзавших её. *** В пятницу едва девушка вошла в Большой зал — тут же почувствовала на себе пристальный взгляд Реддла, но она ответила на него коротко и холодно, не собираясь поддаваться охватившему их безумию. Юноша только надменно усмехнулся, почувствовав азарт. Им завладел инстинкт хищника, преследующего свою добычу, вкус крови которой он ощутил вчера ночью. — Обдумываешь месть Джонсон? — тихо спросил его Теоден Нотт, наклонившись к нему. Разумеется, его приятели заметили, на кого был направлен взгляд лидера их компании, но им было ничего не известно об истинных мыслях Реддла. Его однокурсники списали всё на произошедшую дуэль, удовлетворившись этим. И вопрос Нотта был тому лучшим подтверждением. — Ещё какую, — мрачно хмыкнул Том. Он отомстит ей так, что она сама будет умолять его прикоснуться к её телу. Реддл прикрыл глаза, так отчётливо представив себе затуманенный наслаждением взгляд серых глаз девушки, что по телу невольно прошла дрожь. Алекс же занимали другие проблемы — сегодня была Трансфигурация. Она нисколько не сомневалась в том, что Дамблдор непременно захочет поговорить с ней, и её ответы в диалоге с ним должны были быть безупречными. В класс она шла медленно, но с холодной решимостью, словно поднималась на эшафот. Интуиция не подвела её: едва начался урок, Дамблдор словно сорвался с цепи, завалив девушку вопросами как по пройденной теме, так и по всем грядущим. Она отвечала спокойно, вовсе не собираясь поддаваться на провокацию. В довершении всего преподаватель потребовал продемонстрировать разбираемое ими превращение. Проводя трансформацию дурацкой чашки в птицу, ей отчетливо вспомнились руки Реддла на её теле и его холодная бледная кожа. Она повернула кисть в точности так, как он показывал ей в среду в гостиной, и всё удалось — жёлтая канарейка чудесным образом воспламенилась. Пожалуй, ей следовало поблагодарить его. — Мисс Джонсон, задержитесь, — как она и предполагала, тихо велел ей Дамблдор в конце урока. — Да, профессор? — разыгрывая недоумение, вопросила девушка. — Вы неплохо справляетесь с моим предметом, мисс, — заявил волшебник, поправив съехавшие ему на переносицу очки-половинки. — Но недостаточно хорошо для ученицы Френсиса Волджера, — словно мерцающие в полутьме класса голубые глаза Дамбдора казались ей чересчур проницательными. — Я не понимаю, о чём вы, сэр, — нахмурилась девушка, не отводя взгляда, но и не смотря прямо в глаза мага. — Мой уровень подготовки соответствует седьмому курсу Хогвартса, о чём и было сказано в рекомендации профессора Волджера. Он, конечно, отмечал мои успехи, но вовсе не считал меня наделенной особым талантом. — Известно ли вам о том, что на прошлой неделе Френсис умер при неизвестных обстоятельствах? — строго вопросил Дамблдор. — Как раз после нашего с вами разговора. — Да, я прочитала в журнале, — не стала отрицать Алекс. — Я весьма огорчена его смертью. Он был очень знающим и умным волшебником, кроме того, превосходным учителем, — продолжила она, на секунду опустив глаза, изображая скорбь. — Сандра, я не сомневаюсь в том, что у вас доброе сердце, — неожиданно произнес волшебник, притом очень мягко и без намека на былую подозрительность. — Но если в него пробралась тьма, ещё не поздно раскаяться и вернуться на истинный путь. От сменившегося направления разговора девушка почувствовала себя крайне некомфортно. Ей было куда проще, когда Дамблдор не разыгрывал перед ней добросердечного мага. Разумеется, она была умней и знала его слишком хорошо, чтобы купиться на это. — Я раскаиваюсь только в том, что не смогла навестить своего учителя перед его смертью, — с сожалением сообщила она. — Мой же путь хорошо известен мне, профессор. — Всего доброго, мисс Джонсон, — холодно произнес Дамблдор, слишком резким жестом руки, выдавшим его, указав ей на дверь. Волшебник всегда отличался своей способностью видеть людей насквозь. Это не раз помогало ему в жизни. В покинувшей же его класс ученице Дамблдор к своему разочарованию видел то же, что и в другом своём ученике, — тьму и угрозу. У него не было сомнений, что эта хрупкая девушка приложила руку к смерти его давнего знакомого, как и в том, что Том Реддл был виновен в смерти Миртл Уоррен в прошлом учебном году. Но, как и в прошлый раз, он не мог ничего доказать. Пройдя к окну своего кабинета, профессор вдруг увидел вышедших из замка виновников его тяжелых мыслей — Сандру Джонсон и Тома Реддла. Лицо мага побледнело, а сердце вдруг сжалось в нехорошем предчувствии. Он с ужасом представил, что будет, если эти двое вдруг объединятся.