Жених поневоле

      Этим же вечером по всему королевству, включая самые отдалённые уголки, были разосланы гонцы с вестью о предстоящем народном голосовании.       Время шло, с каждым днём голосование становилось всё ближе и ближе, и Ричард с Урсулой целые вечера проводили за работой над будущей речью — писали, переписывали, репетировали, вновь переписывали…       Ко дню голосования речь была готова. И Урсула, и Ричард были довольны — им казалось, что всё идеально, что после этой речи у народа не останется сомнений в том, что на троне должна восседать именно Урсула.       Но вот важный день настал. На площади перед замком собралось почти всё население королевства — не было разве что совсем дряхлых стариков и тех взрослых, что остались дома с маленькими детьми. Все хотели услышать таинственную, никому ранее неизвестную, но очень благородную на словах принуессу и то, что по этому поводу скажет король.       Тобиас, на правах действующего правителя, выступал первым:       — Доброго дня вам всем, уважаемые жители королевства! Вы все меня знаете. Я — законный сын безвременно покинувшего нас короля. Во мне течёт кровь всех правителей этого славного королевства. Предками мне было передано особое знание о том, как вести свой народ к процветанию. Возможно, мои решения далеко не всегда понятны для вас, простых людей, но вы должны помнить о том, что мне, по праву рождения, даны не только знания, но и чувство долга перед своии народом. Я никогда не сделаю вам плохо. Возможно, в какой-то момент вам будет хуже, чем было когда-то, возможно, вы будете считать меня жестоким тираном, но когда-нибудь вы поймёте, что я всё делал правильно и будете благодарны мне за каждое моё решение. Что до той девушки, что называет себя принцессой и моей сестрой… В тот день, когда я согласился на переговоры с ней, я впервые её увидел. Я согласился на это голосование толькоиз-за того, что этой самозванке поверило слишком много людей, и голосование — единственный шанс заставить всех этих людей выслушать себя. У меня действительно есть сёстры, но всех их вы знаете. Разве видели вы когда-нибудь эту девушку? Разве связана она с королевской семьёй? Мой ответ — нет.       Урсула слышала ложь в каждом слове Тобиаса, ей казалось, что это очевидно для всех, но нет — в конце речи Тобиаса раздался шквал аплодисментов. Урсула не захотела смотреть на людей, но ей не хотелось верить, что насквозь лживым речам Тобиаса мог поверить кто-то из народа. Урсула надеялась, что все эти овации исходят от знатных господ, которые либо имеют свою выгоду от правления Тобиаса, либо попросту были им подкуплены. В глубине души Урсула, конечно, понимала, что знатных господ относительно немного, что они не могли создать столько шума, но старалась не думать об этом.       Впрочем, Урсула всё ещё была уверена в себе и в той речи, которую она собиралась произнести перед своим народом. Она была уверена в том, что речь, над которой они с Ричардом так усердно работали, заслуживает куда больше народной поддержки, чем откровенная ложь Тобиаса:       — Приветствую вас, уважаемые дамы и господа! — начала Урсула. — Первое, о чём хотелось бы сказать — я не самозванка, я — действительно ваша принцесса. В замке происходит множество событий, и не все из них доводятся до сведенья простого народа. Моё рождение оказалост именно тем событием, которое было решено не предавать огласке. К тому же, подумайте сами — стояла бы я здесь, если бы вашего короля ничего со мной не связывало? Сил дворцовой стражи вполне хватило бы на то, чтобы разогнать людей, что пошли за мной, а меня — задержать и казнить за попытку совершить государственный переворот. Однако я здесь, перед вами, борюсь за трон. Разве это ждало бы простолюдинку, да ещё и самозванку?! Я думаю, что нет. Что касается какой-то там особенной королевской мудрости, которая передаётся по крови и, почему-то, исключительно по мужской линии, то её не существует. Править государством может каждый, кто обладает знаниями, а знания, в свою очередь, может получить каждый, кто к ним стремится. Так вот, мой брат, который на данный момент является вашим королём, стремился к чему угодно, но только не к знаниям. Я же в библиотеке проводила времени больше, чем в опочивальне, и читала отнюдь не легкомысленные девичьи романы — в королевской библиотеке таких книг попросту нет. Да, мои знания не отточены в деле, возможно, где-то я ошибусь, но у нынешнего короля нет вообще никаких знаний. Всё, что он делает — разоряет казну и с боем собирает с вас налоги. И, поверьте мне, — он не собирается тратить их на что-то полезное королевству, он спустит всё на развлечения. Я не считаю, что народ должен голодать в то время, как король жирует. Если бы дело было только в неопытности, то его можно было бы извинить — тогда, через пару-тройку лет у нашего общего королевства появился бы действительно хороший король, достойный наследник отца. Но дело не в неопытности — дело в убеждениях, в привычке, в нездоровом эгоизме. И этот человек никогда не исправится.       Урсула закончила. Раздались аплодисменты — громче, чем после речи Тобиаса. Но помимо оваций звучали и полные недовольства возгласы:       — Самозванка! В королевской династии не может быть настолько некрасивых женщин!       — Королевством может править только мужчина! У баб другое предназначение!       — Казнить самозванку! На плаху её, на плаху!       Урсула, которая была почти уверена в своём триумфе, растерялась. Когда же она вгляделась в толпу, чтобы понять кто выкрикивает лозунги против неё, то и вовсе потеряла почву под ногами. В толпе она увидела старых знакомых Ричарда — Стива со всей его разбойничей шайкой. Они, очевидно, не только не изменили точку зрения, но и вознамерились отстоять её во что бы то ни стало.       Стив и его дружки были самыми громкими, но им вторили. В основном на их стороне были либо жители самых бедных деревень, что удивляло Урсулу — кому, как не им желать улучшения жизни?! — либо знатные господа — дружки Тобиаса, которым выгодно его правление.       На трибуну вышел пожилой господин. Урсула его знала — он бы советником ещё при её отце, показал себя человеком честным и неподкупным, поэтому у Урсулы не было причин не доверять ему.       — Судя по народным возгласам, госпожу Урсулу поддерживает больше людей, чем действующего короля. Но, в то же время, есть люди, и их довольно много, которые относятся к госпоже Урсуле резко отрицательно, против действующего короля же никто открыто не высказывался. Это значит, что сейчас решение о смене власти или же её сохранении в руках действующего правителя не может быть принято. Следовательно, будет повторное голосование. О его дате будет сообщего дополнительно.       — Ровно через месяц, — вмешался Тобиас. — Этого времени должно хватить сполна, чтобы подготовиться.       — Возможно, стоит решить этот вопрос совместно… — попытался переубедить Тобиаса советник, но тот был непреклонен:       — Нечего обсуждать. Я дал достаточно времени, даже слишком много. Я хочу покончить с этим как можно скорее.       Последнее слово было сказано, и народ начал расходиться с главной площади. Урсула же пошла в сторону замка.       По дороге к покоям Урсулу нагнал Тобиас:       — Неожиданно, сестрёнка… Ты меня порадовала. Я думал, что это будет намного проще, но так даже лучше — над сильным противником и победу одержать приятнее. Я дал достаточно времени для того, чтобы ты смогла придумать, как склонить на свою сторону тех, кто сейчас ни при каких обстоятельствах не хочет видеть тебя королевой. Мне даже интересно, что ты придумаешь.       — Ты размышляешь так, будто это всё какая-то игра! — злилась Урсула.       — А чем это не игра? — усмехнулся ей в ответ Тобиас. — Разве что таких серьёзных ставок я никогда раньше не делал. Тем слаще будет победа.       — Ты всё ещё уверен в своей победе? — Урсула изо всех сил пыталась скрыть волнение и говорить смелее. — Сам видел — люди устали от тебя и от твоих поборов. А за мной уже пошли очень многие. Я для них — олицетворение надежды и возвращения к спокойной и сытой жизни.       — Простой народ предпочитает придерживаться традиций и очень не любит перемены — ты увидела это сегодня, — мягко возразил Тобиас. — Поверь, те шумные бедняки не позволят тебе взойти на трон. Если даже по итогам народного голосования королевство должно будет достаться тебе, то они не дадут этому произойти. Саботируют коронацию. А если всё-таки тебя коронуют, то сделают твоё правление невыносимым. Видишь, в чём между нами разница? Я могу выйти из этой ситуации победителем, ты — нет. Впрочем, у тебя есть целый месяц; возможно, ты сумеешь что-то придумать.       После этих слов Тобиас, развернувшись на каблуках, покинул Урсулу, а она отправилась в свою опочивальню.