Часть 17
16 сентября 2013 г. в 18:01
Пока Лисицын с напарницей занимались клиникой, Шустов поехал в больницу разговаривать с потерпевшими, а Котов на пару с Хуанхо Видалем, взяв несколько местных оперов, вернулся в отель – предстояло задержать Бориса и его окружение. Костя первым вошел в номер, Борис, Виктор и охранник находились там.
- Ну что, все чисто? – вскочил Кульков с кресла.
- Чище только у хирурга, - невозмутимо ответил капитан, пропуская в комнату испанских коллег.
- Что это? – глаза Бориса забегали, охранник схватился за пистолет.
- Пушку на пол, - моментально среагировал Котов, направив на него свое оружие. – Давай-давай, не выделывайся.
Охранник выронил пистолет из рук.
- Вот и молодец, - криво улыбнулся капитан. – Да, для тех кто хочет сейчас прикинуться, что не знает испанского, сообщаю, что вы все задержаны по хреновой туче статей. Вам будем предъявлено много разных обвинений: участие в ОПГ, похищение людей, торговля человеческими органами… В общем, каждый честно заработал себе на пожизненное.
- Так ты мент поганый, - прищурился Борис.
- Смотри-ка, соображать начал, - усмехнулся Котов. – Руки сюда давай.
- И Ольга, я так понимаю, жива?
- Правильно понимаешь.
- А что ж ты своих бьешь, а? – ехидно сказал Кульков. – Тем более, бабу…
- Я и тебе сейчас двинуть могу, хочешь? – Костя изменился в лице и сунул кулак тому под нос.
- Не, начальник, тут ты не прав, - расплылся в улыбке уголовник. – Мы в цивилизованной стране, тут такие методы не поощряются.
- Уговорил – дождусь, когда тебя домой пришлют, - Котов убрал кулак. – Но там уж пеняй на себя. Знаешь, что бывает в нашей стране за действия, направленные против сотрудника правоохранительных органов?
- Так Скворцова из ваших все же? – улыбка мигом сползла с лица похитителя.
- Из наших, из наших, - не стал разубеждать его Костя.
- Я не знал, начальник, - попытался выкрутиться Кульков.
- Незнание закона, как ты понимаешь, не освобождает от ответственности, - невозмутимо ответил Котов, направляясь к выходу.
Испанские коллеги быстро скрутили и загрузили всех в полицейский микроавтобус, а Костя отправился в больницу – помогать Шустову опрашивать потерпевших. Девятнадцать на одного все-таки тяжелый расклад.
Вечером, собравшись в зале, эксперты звонили в Москву с отчетом. Надежда Сахарова с мужем были живы и находились вне опасности. Андрей поехал в больницу к Олесе, не веря своему счастью, и упросил врачей позволить ему остаться там на ночь. Взрослые заложники были в прекрасном здравии, если не считать психологическую составляющую. Все рассказывали одну и ту же историю: с ними знакомился Борис и предлагал покатать по местам, которые неизвестны обычным приезжим, показать типично испанскую жизнь, а не то, что выставляют для массового туризма. В итоге он привозил их в клинику к Акробату, где их тут же помещали в общежитие-тюрьму. Там говорили, что пока родственники не заплатят выкуп, они будут сидеть здесь, но вреда им никто не причинит.
- Представляете, Галина Николаевна, - с трудом выговаривала Юля. – Когда кто-то из общежития пропадал, остальные радовались, что того отпустили на волю. Никто не знал, зачем они там на самом деле. У многих сейчас истерика…
- Но самое главное, мы не знаем, где дети. Мы не можем найти на них никаких данных, никаких записей, - подхватил Лисицын. – Завтра спецрейсом вам привезут всю эту команду… в полосатых купальниках.
- Тут-то мы их расколем, - ударил кулаком по ладони злой Круглов. – Подонки!
- Компьютеры нам передайте, - встрял Тихонов. – Может, там что-то есть. Закодированное или спрятанное.
- Передадим, - кивнул Котов. – Испанские коллеги сейчас пробивают мобильные телефоны Кулькова и Акробата. Такое ощущение, что не хватает главаря. Эти двое, конечно, мутили дела, но вряд ли они – верхушка.
Повисла пауза – каждый думал о своем.
- Как Оля? – вздохнув, спросила Рогозина.
- Нормально, - пожал плечами Шустов. – Учитывая ситуацию.
Оля… Котов вспомнил, что в больнице ему дали специальную мазь, которая помогает при сильных гематомах. Сказали, чудеса творит – все проходит чуть ли не на глазах. Костя вышел из комнаты, чтобы отдать тюбик Скворцовой. Та сидела на кухне в одиночестве – Елена ушла в комнату: ей было тяжелее всех, ведь дочь погибла, а где внучка – неизвестно.
- Вот, - Котов положил мазь на стол, не зная, как говорить на эту тему. – Врачи говорят, что очень хорошее средство, и… - он потоптался на месте, махнул рукой и пошел на улицу.
- Спасибо, - уже выходя за дверь, услышал он.
Капитан расправил спину и сделал пару круговых движений руками, чтобы размять мышцы. На город уже опустилась ночь, и на небе начали появляться звезды. Котов достал из кармана пачку сигарет и, облокотившись на каменный забор, закурил.
- Кость, ты чего? – сзади появился Лисицын.
- Ничего, а чего? – буркнул тот.
- Вышел из комнаты посреди разговора, - не понял друг. – Куришь тут один.
Котов помолчал.
- Ты Ольгу видел? – наконец, сказал он. – Ну, этот фингал у нее.
- Видел, - вздохнул Лисицын.
- Так вот это по моей вине… В смысле, это я, - Котов был мрачнее тучи.
- Не понял, - насторожился майор.
- Я уже собирался ее из номера выводить, якобы чтобы убрать, а она закричала… - он сделал затяжку. – И этот идиот охранник уже прицелился в нее, предложив замочить прямо там. Пришлось ударить ее – вырубить, понимаешь? – он повернулся к Лисицыну. – Чтобы не пришили на месте!
- Мда… - протянул в ответ собеседник, не ожидавший такого поворота, а потом попытался как-то утешить друга. – Ну, ты спасал ей жизнь. Действовал по ситуации, так сказать…
- По ситуации, говоришь? – утешение не сработало. – А ты представь, что Соколову держат в заложниках. И чтобы вытащить ее, тебе надо ее стукнуть. Хорошенько так приложить – чтоб сознание потеряла.
Лисицын нервно сглотнул, ничего не ответив.
- Молчишь, майор? То-то же… - Котов снова сделал затяжку. – Рассуждать-то всегда легко… У меня до сих пор перед глазами этот ее взгляд, полный ужаса… Чертова работа! – выругался капитан.
Лисицын шумно вздохнул.
- А ты с Олей об этом говорил? – наконец, спросил он.
- Извинился, объяснил… - все тем же глухим голосом отвечал друг, стряхивая пепел. – Как будто это что-то меняет… Одно дело преступнику врезать, а тут... свои… к тому же, девушка… Я себя сволочью последней чувствую, понимаешь? Хуже этого Кулькова!
- Ну, это ты точно загнул! Хуже… Скажешь тоже! И я уверен, что Оля на тебя не сердится. Она у нас девушка… - майор повертел ладонью возле головы, - соображающая, да.
- Соображающая, - эхом отозвался Котов. – Только это тоже ничего не меняет.
- Слушай, Кость, а ты часом не влюбился в нее? – покосился на него Лисицын.
- Что?! – тут же взвился тот.
- Ну, ты ее с Соколовой сравнил, - напомнил друг и развел руками. – Сам понимаешь…
- Да иди ты, майор! – Котов затушил сигарету, бросил ее резким движением в урну и вышел за двор.
- Да я-то пойду, - пробормотал Лисицын себе под нос и уже громче спросил: – А ты-то куда собрался?
- Прогуляюсь, - крикнул капитан, не оборачиваясь. – На связи, если что. Скоро вернусь.
Майор посмотрел вслед удаляющемуся другу, почесал затылок и вернулся в дом.
Когда дом маленький, а народу много, у дверей ванной комнаты собирается очередь. Особенно если санузел совмещенный – типичная планировка испанских квартир. Лисицын ушел в душ, Шустов ждал в зале, а свежевымытая Юля сидела с Ольгой на кухне и пила чай.
- Ты как себя чувствуешь? – спросила Соколова.
- Жива, - улыбнулась та уголками губ.
- Оль, я понимаю, что тебе очень сильно досталось, но, пожалуйста, вспомни – может, Борис говорил что-то или обсуждал с кем-то… Мы не можем найти детей, понимаешь? Все взрослые по списку – четко, как в аптеке, а детей нет вообще. Ни одного упоминания. Родители их места себе не находят. Им сказали, что всех детей отправили сразу домой в качестве подтверждения якобы добрых намерений – то есть получить выкуп, а не убить.
- Бедные… - тихо сказала Скворцова. – Мне жаль, Юль, но ничего такого при мне не было или… я не помню… Ты прости, у меня до сих пор ощущение нереальности происходящего, как будто меня вырвали из привычного мира и запихнули в голливудский триллер, - она отставила чашку. – И голова болит…
- Так ложись спать, - засуетились Соколова. – Тебе отдыхать надо. А завтра еще раз сопоставим все детали.
- Спасибо, я лучше на улице немножко посижу, - Оля снова улыбнулась уголками губ. – Свежий воздух все-таки, - она вышла из-за стола и прошла во двор.
Из ванной комнаты вышел Лисицын.
- Что это ты тут одна делаешь? – он подошел к невесте.
- С Олей говорила, - вздохнула та. – Понимаешь, мне не дают покоя дети. Куда они их дели? Почему нет ни одной бумажки с их упоминанием?
- Не знаю, - Костя взял ее за руку, – но давай подумаем об этом завтра – на свежую голову. Еще раз все проанализируем. Может, Тихонов что-то найдет, или наши расколют этих… - он не договорил. – Пойдем спать, а?
- Пойдем, - эхом отозвалась Юля, вставая с диванчика.
- А Ольга спать уже пошла?
- Нет – на улицу. Свежий воздух, говорит.
- Мда… - протянул Лисицын. – Котов тоже ушел… дышать свежим воздухом. Ты же знаешь, что этот фингал, ну… - он замялся.
- Знаю, - кивнула Соколова. – Слушай, а ты бы мог меня так ударить?
- Знаешь что! – возмутился Костя. – Я даже думать об этом не хочу! И вообще, время отбоя, товарищ капитан!
- Ах, вот, значит, как? – тут же хитро улыбнулась девушка. – Ну, как знаете, товарищ майор! – она прошмыгнула вперед него в комнату и хотела уже забраться на кровать с другой стороны, как Лисицын поймал ее сзади за пояс халата.
- Ты вот мне лучше скажи, - он притянул Юлю к себе и обнял за талию, - когда мы поженимся, ты мне будешь тоже такие номера выкидывать?
Соколова повернулась к нему лицом и деланно серьезно произнесла:
- Вот поженимся – узнаешь! – заметив, что Костя изменился в лице, девушка не удержалась от смешка. – Что, товарищ майор, страшно стало? Жениться передумали?
- Я? Передумал? – он усмехнулся. – Не дождетесь, товарищ капитан!
- Тогда, может, наконец, ляжем спать? День был тяжелый, все устали, мечтают о подушке… - завела она старую песню.
- Не обобщайте, товарищ капитан, - Лисицын улыбнулся, глядя на эту физиономию, такую хитрую и невинную одновременно. Ну, точно лиса! Даром что ли рыжая!
- А вы не устали, товарищ майор? Спать не хотите? Или может, вам удобнее на жестком? Так вы не стесняйтесь, здесь на полу места достаточно, - продолжала в том же духе Соколова, указывая рукой на выложенный плиткой пол.
Они оба прекрасно знали, чем закончится дискуссия, поэтому Костя с довольной улыбкой наблюдал за всей этой игрой, которой Юля в очередной раз пыталась показать, что она девушка свободная, независимая и вообще.
«Пой, птичка, пой, - думал Лисицын, наслаждаясь моментом. – Все равно ты от меня никуда не денешься».