***
Даже будучи раненным, бывший управляющий клана Камисато не хотел оставаться без дела, а потому уговорил Ёимию принести ему поврежденную солдатскую экипировку. «Попытаюсь подлатать форму и все такое,» — сказал он мастерице фейерверков. Она согласилась не без скептического «фыр», и теперь только это незатейливое занятие помогало Томе отвлечься от мучительных мыслей. «С каких пор мучительных?» — невольно всплыл вопрос. Аяка не могла ассоциироваться у Томы с мучениями, а вот взаимоотношения, которые складывались между ними, вполне. Неловкость, недосказанность, желания, взгляды, ситуации — все это нависло над ними, как топор палача: стоило лишь сделать неосторожное движение, и… Тома помотал головой и продолжил зашивать местами порезанный солдатский плащ, но уже без былого энтузиазма. Все-таки из его мыслей госпожа Камисато уходить не желала. С того момента, как Аяка присоединилась к сопротивлению, прошла уже почти неделя, и только сегодня «солнце показалось из-за туч» — именно так описывали солдаты появление Сангономии Кокоми в лагере. Ее присутствие почти целительной силой вернуло всем боевой настрой, и это было удивительно. Казалось, можно было на себе ощутить, как затягиваются раны — физические, по большей части, но и некоторые моральные. — Хорошо, что вы следили за раной, — между делом сказала Кокоми, концентрируя Гидро в руке. — Если бы не это, то даже мои способности не спасли бы ногу от ампутации, — выдохнула она. На лице ее мелькала усталость, ведь одной Селестии было известно, сколько именно человек Сангономия сегодня вылечила и как много военных стратегий составила. — Спасибо, — в один голос ответили ей Тома и Ёимия. Последняя специально отложила все свои дела, чтобы своими глазами увидеть силу божественной жрицы Ватацуми. Кокоми лишь слабо кивнула и с нежностью, присущей прирожденной медсестре, перевязала ногу Томы. — Теперь за раной нужен особый уход? — нетерпеливо поинтересовалась Наганохара, заметив, что Кокоми закончила лечение. — Вовсе нет, завтра она уже затянется. Нам нужны бойцы, поэтому мне бы хотелось, чтобы те, кто может, как можно скорее приступили либо к тренировкам, либо к активным действиям, — Сангономия поднялась, явно намереваясь выйти из палатки. Лица владельцев Пиро заметно помрачнели. — Я слышал, что пару дней назад было важное сражение, — вспомнил Тома вдогонку Кокоми. Жрица замерла у выхода. — Наши потери… каковы они? — Они несоизмеримы с результатами, — с нескрываемой печалью ответила обладательница Гидро Глаза Бога и, коротко и быстро извинившись, отправилась к Горо, оставив Ёимию и Тому в атмосфере тяжелых раздумий. — Лучше бы ты такое не спрашивал, — спустя пару минут куда-то в пол обронила Ёимия. — Что я мог знать, сидя все это время здесь? Ты часто заходишь, но ничего не говоришь, — спокойно произнес Тома, пробуя напрячь ногу там, где буквально день назад и не мечтал. Боль и правда ушла. — Такое тяжело и объявлять, и обсуждать. Я и сейчас не хочу, если честно. Наганохара поёжилась, обхватила себя за плечи и отвела взгляд от друга. Куда-то делся ее непоколебимый оптимизм; его не чувствовалось ни в голосе, ни в движениях, ни в рассуждениях, словом — нигде. — Война изменила тебя, — тихо сказал Тома без ноты упрёка. — Вас с Аякой тоже, — отрезала она и вышла из палатки, прихватив с собой использованные бинты.***
Один из самых непредсказуемых врагов на войне — будь то гражданской или между странами — погода. Она, словно хитрая кицунэ, обманчиво устроит «перемирие», прекратив дождь, чтобы дать войскам перевести дух; устроит солнечные дни, чтобы потом ударить сильнее. Аяка продрогла. Не было костров, около которых можно было бы согреться; не было достаточно теплой солдатской формы: ей дали такую же, как всем, за неимением лучшей; ветер нередко вырывал колышки, на которых крепились палатки… Это все отнюдь не способствовало выздоровлению многих простывших бойцов, и даже Кокоми, которая была вынуждена задержаться в лагере, не справлялась. Стоило ли упоминать, что и поставки провизии стали столь редки, что всем солдатам приходилось есть один раз в день? Скрестив руки на груди, Аяка стояла посреди лагеря в совершенной растерянности. От отсутствия должного количества припасов лично ей не становилось хуже. Кусок в горло все равно не лез: она снова увидела Ёимию, выходящую из палатки Томы. Каждый раз кололо где-то в сердце, и все больней. Камисато всячески старалась отвлечь себя от несвойственного ей состояния; подобное чувство она не испытывала прежде, а догадка о его природе омрачала и без того пессимистичные мысли. Обладательнице Крио удалось сконцентрироваться на более существенных проблемах лишь тогда, когда Ёимия полностью исчезла из виду. — Так и до полного поражения недалеко, — пробормотала Камисато себе под нос. Вскоре очередной порыв ветра донес до нее знакомые голоса. — Аяка-а-а! — взвизгнула Паймон. Когда Сирасаги Химэгими обернулась, спутница Люмин активно замахала ладошкой. — Люмин, Паймон, я не ожидала вас увидеть так скоро. — Мы просто управились с поручением генерала быстрее, чем он ожидал, поэтому сейчас мы пойдем тренировать бойцов! — малышка гордо вздернула нос и уперла руки в бока. — Ты хотела сказать «путешественница» вместо «мы», не так ли? — в привычной манере дружеского подтрунивания поправила ее Люмин. Паймон лишь фыркнула. — Значит, вы… — Да! Госпожа Кокоми оказалась очень проницательной, и поэтому мы смогли вовремя остановить нападение войск сёгуната с запада острова Ватацуми! — фея воодушевленно перебила Аяку, на что путешественница глубоко вздохнула и развела руками. — И все-таки спрошу: вы сейчас были у генерала Горо? — Ага, — лениво ответила Люмин. — Хочешь пойти к нему? — Да. Я долго думала над тем, как исправить наше не самое хорошее военное положение. Идея есть, осталось лишь одобрение получить, — приободрившись, разъяснила Аяка. — О, это ты вовремя! Паймон слышала, что с едой тут проблемы, но Паймон нужно много есть… — Люмин инстинктивно пихнула подругу под бок. — Ай! Паймон нужно много думать, чтобы тебе помогать! А чтобы думать, нужно быть сытой! Наблюдение за взаимоотношениями путешествующего дуэта невольно заставило Камисато улыбнуться. С тоской и хрупким очарованием она смотрела на короткую перепалку, а затем на хихиканье феи — Люмин защекотала ее. — Кстати, если немного подождешь, то можешь пойти к Горо вместе с Томой. Он как раз отправил нас к нему сказать, чтобы он явился, — путешественница подмигнула обладательнице Крио. — В таком случае я лучше потороплюсь к генералу, — сердце Аяки спустилось куда-то в пятки, а настроение моментально испортилось: перед столь ответственным делом, план которого она строила несколько дней, ей меньше всего хотелось переживать эмоциональные встряски. Под недоумевающие возгласы Паймон и удивленный взгляд Люмин Аяка убежала. Это было не очень легко, учитывая погодные условия и душевное состояние, но уже через четверть часа она стояла перед Горо — правой рукой госпожи Сангономии. Генерал был крайне напряжен: сначала он даже не заметил появления гостьи в палатке, потому как с полным средоточием изучал записи, сделанные Кокоми впопыхах, и периодически сверялся с картой боевых действий. Аяке оставалось лишь терпеливо ждать, когда он обратит на нее внимание. — О, прости. Ты долго тут? — устало спросил Горо. Камисато лишь отрицательно мотнула головой, не желая его смущать. — Что-то случилось? — Это случается уже несколько дней, генерал, — Аяка подошла поближе, прямиком к «стратегическому» столу. — Армия выматывается. Даже те бойцы, которые не участвовали в последних сражениях. — Хотел бы я удивиться… Но я знаю об этом, — Горо потер переносицу и сел. — Госпожа Кокоми отправилась на Ватацуми как раз для того, чтобы принять меры… — Кажется, времени на ожидание ее решения уже нет, — нехотя перебила она его. — Ты в сопротивлении не больше месяца, но уже хорошо себя показываешь. Поэтому если у тебя есть предложение, я готов выслушать. — Есть. Прошу разрешить мне организовать вылазку с целью перехвата провизии или выяснения информации, — твердо сказала Аяка. Брови генерала моментально взлетели на лоб. — Предлагать такое весьма смело, только вот уже существуют отряды, занимающиеся подобными делами. К тому же, у нас мало людей. Я не могу разрешить тебе это, извини, — Горо бросил на Аяку виноватый взгляд прежде, чем вновь посмотреть на карты. Но девушка не спешила сдаваться: — И насколько успешно эти отряды справляются? Хотя… Можете не отвечать, генерал — результаты их в голодовке и неудаче в последнем сражении. — Ты права. И все же я не… — Вы меня не дослушали, — стараясь унять дрожь в голосе, вновь перебила его Аяка. — Верните отряды назад и отправьте их на защиту Ватацуми, чтобы не приходилось отправлять туда отряд Люмин. Там они больше пригодятся. И тогда на вылазки можно будет отправлять меня. Мне не нужен отряд, я справлюсь одна. Бойцы, отправленные вами ранее, не преуспели из-за того, что они заведомо не обладают нужной информацией. А я, как бывший член комиссии Ясиро, имею более четкое представление о действиях комиссии Тенрё и сегуната. Горо нахмурился, что-то обдумывая. Почесав подбородок, вскоре ответил: — Я согласен со всем, что ты сказала. — Это значит, что вы разрешаете выступить? — Не разрешаю. Я не могу отправить тебя одну. Эмоция раздражения не успела проступить на лице Аяки, потому что раздражение уступило смятению: у входа в палатку нарисовался ее друг. — Тома, ты как раз кстати, — обрадовался Горо. — Отправишься с Аякой на важную миссию. Когда взгляды «носителей» льда и пламени пересеклись, генералу показалось, что воздух заискрил в самом неопределенном смысле этого слова. С трудом отведя глаза от Аяки, Тома спросил: — Что за миссия? И когда начнется? — Подробнее задачу объяснит Аяка. А начнется она не раньше, чем послезавтра. Завтра ты и Ёимия пригодитесь как сильные владельцы Пиро для другого важного дела. — Генерал, я не могу ждать еще один день. Я планировала отправиться сейчас же, — протараторила она, всеми силами стараясь не смотреть на Тому. И пока что получалось. — Я бы мог отправить с тобой Люмин, но она тоже задействована в завтрашнем задании, — Горо качнул плечами, оглядел обоих и, что-то для себя осознав, продолжил. — К чему такая спешка? Даже до утра дожидаться не собираешься? — Комиссар Ясиро, мой брат, присылал мне письмо с некоторой информацией. Показать его я вам не могу, но могу заверить, что его информация будет бесполезна, если опоздать хотя бы на полдня. Вам не остается ничего, кроме как довериться мне. — Мне очень не нравится эта затея, но, похоже, вариантов действительно нет. Но Тому я к тебе все же отправлю, когда он закончит с завтрашним поручением, — не слишком охотно согласился Горо. Тома растерянно смотрел то на него, то на Аяку - все это для него было чересчур внезапным. — Спасибо, генерал. Я пойду. И… ждите вестей. А они будут, и очень скоро, — заверила Камисато и, так и не взглянув на дорогого сердцу владельца Пиро, стремительно вышла из палатки.***
Порывы ветра в спину только сильнее подгоняли его. Тома бежал, едва не спотыкаясь, прямиком до палатки Аяки. «Только бы не ушла, только бы не ушла!» — причитал внутренний голос парня. О, как ему повезло: Сирасаги Химэгими как раз выдвигалась в путь, когда Тома наконец достиг своей цели. — Постой, Аяка, — с придыханием заговорил он. Камисато остановилась около него. — Письмо Аято - это предлог, верно? — Отчасти, — деланно холодным тоном ответила девушка. — Но спешить все равно нужно. — Я обещал Аято защищать тебя. Прошу, не уходи одна, — взмолился Тома и невольно схватил ее за запястье. Аккуратно, почти как когда-то в мирной жизни, казавшейся далеким прошлым и призрачным будущим. — Тома, я… Мне нужно многое обдумать. И одиночная миссия очень подойдет для этого, — она скрестила руки на груди и посмотрела ему в глаза, хоть и знала прекрасно: уйти после этого взгляда будет почти невозможно. — Это прозвучит эгоистично, но… если с тобой что-то случится, я не переживу. Ты ведь еще помнишь… там, в чайном доме.? — Прекрати, — к глазам подступили слезы. — Я из-за этого пошла за тобой, а что в итоге? Узнаю, что ты не делился со мной переживаниями про отца, сведениями о том, что он здесь, и… Да что ж это я, — всхлипнула она. — Ты, в конце концов, предпочитаешь общаться с Ёимией, а со мной за всю эту неделю не искал встречи и будто бы избегал, — и резко отвернулась. — Так вот в чем дело… — ошарашенно произнес Тома. — Вот что ты думала все это время. Глупышка, — ласково «обозвался» он и обнял ее. — Все, что было в чайном доме, я… В общем, не притворялся. И между мной и Ёимией ничего нет. И сдерживал себя от встреч с тобой, потому что надеялся, что ты… — Пожалуйста, не продолжай, — перебив его, Аяка быстро вытерла слезы и прекратила теплые объятия. — Я… Мы… Это действительно важная миссия, и я должна отправиться на нее с холодной головой и легким сердцем. Мы должны обсудить все позже. Не заставляй меня провалить все до того, как я приступлю. Она в самом деле собралась уйти, так и не поставив точку в разговоре. Это была лишь гнетущая запятая. Однако Тома запятые не любил. Да и точки тоже. И все-таки он не мог не уважать просьбу Аяки оставить ее голову холодной, а потому, сделав три шага — как тогда, в «Коморэ» — он догнал Аяку и поцеловал, но лишь в лоб. Не точка и не запятая. Пожалуй, в самый раз перед коротким расставанием.