Восьмая

Неучтённый фактор, царапающий сознание, как лишний мазок на картине, оставленный кроваво-алым среди кучи пастельных цветов. Деталь, что со скрипом и лязгом заняла своё место в аппарате Судьбы. Она* была восьмой. И этим всё сказано. В цирке из рыжих как всполохи огня людей, в бедламе, слабо напоминающем адекватный дом, младше на десять минут сестры-близнеца, Она была лишней. Что чувствовали и целители, не увидевшие второй плод при первичной диагностике, что понимали и родители, с тяжёлыми вздохами откладывая галлеон к галлеону и затягивая потуже пояса. Непрошенный ребёнок, запустивший механизм перемен, на появление которого никто и никогда не жаловался. Она же была гостьей из далёкого будущего, которую сюда никто не звал. Равно как и Она сама насильно не рвалась в новую жизнь, но радостно восприняла второй шанс с надеждой на светлое будущее и счастливый финал, несмотря на знание канона и нервно щёлкающую на задворках сознания интуицию. Бежать уже некуда, коль стала кирпичиком в фундаменте странного мира. Её, захаянную и нелюбимую, брошенную в прошлой жизни на произвол Судьбе-злодейке, которая поигралась, оставив умирать надоевшую марионетку в окружении едкого огня да чёрного дыма, впервые, за обе жизни, окружили теплом, любовью и заботой. Такими необходимыми ей когда-то в прошлом — такими нужными сейчас. Толпа рыжих людей, со всполохами таких же ярких искр магии в ауре, стала для неё настоящей семьёй. Они были весёлыми, милыми и добрыми-добрыми до скрежета в зубах и вкуса сахара на губах. Не без изъянов, конечно же, — куда уж людям без них? Но с крайне мягкими объятьями и успокаивающими словами. С открытыми нараспашку сердцами для любого, кто нуждается в заботе. Семейство Уизли, вопреки ожиданиям и прочитанным фанфикам, оказалось самым обычным для магического мира. Со своими тараканами и проблемами, живущее в полуразвалившемся, но всё ещё уютном доме, криками, ссорами, а также милыми вечерним посиделками, быстрыми примирениями и искрами магии, то тут, то там, вспыхивающие от любого заклинания, словно салют в новогоднюю ночь, завораживая малютку Восьмую до глупой улыбки и ведьмовского огня на дне зрачка. Гвендолин Шанна Уизли моргала глазами удивительного голубого цвета («Так не честно! У всех голубые глаза, а я одна с карими!» — возмущалась милашка Джиневра), неловко перебирала свои рыжие-рыжие волосы, и почти никогда не улыбалась. Но с благоговением смотрела на семью, благодаря Богов, Судьбы и всех-всех-всех за такой подарок. Она больше никогда не будет одинокой. Уж это, со знанием канона, будет обеспечено. Гвендолин была совершенно такой же, как люди вокруг неё: рыжая, с веснушками, белой кожей и голубыми глазами. И совершенно другая внутри. Сидела в обнимку на каникулах с Уильямом — матушка звала старшего брата совсем некрасивой, будто у собаки, кличкой «Билли», — и смотрела с упоением, как он отрабатывает заклинания, делая лёгкие пасы руками, от чего магия вокруг него завивалась атласными лентами, доводя до эйфории Гвен; играла с Чарльзом в «Драконов и укротителей», с гиканьем и искренним счастьем катаясь у того на спине; внимательно читала книги с серьёзным не по годам Персивалем, тащившим учебники, конспекты и даже кулинарные талмуды с полок маминого шкафа; бегала вместе с Фредом и Джорджем, гоняя гномов по саду — «Битой нельзя бить живых существ, это не хорошо! Мама будет ругаться!», каждый раз цитировала она близнецам, поэтому веселье трио проходило без насилия; учила с Роном правила шахмат, начиная на уровне «Новичок»; и спала в обнимку с Джиневрой, всегда заплетая той перед сном косы. У Гвендолин была большая, пусть и бедная, семья. И она была этому искренне рада. Но было то, чего не ожидал никто, а сама Гостья восприняла как подарок Богов — Шанна была Видящей. Дар, что наследовался среди таких семейств как Уизли, Лавгуды, Треллони и Диппеты, проявился не у старшего ребёнка. А у последней среди всего выводка Артура и Молли — Восьмой. В глазах родителей это делало Гвен особенной — последним обладателем дара среди Уизли был Септимус, который развить в полной мере его, в силу обстоятельств, не смог. И та честолюбивая часть души, что осталась с прошлой жизни, мурлыкала от такого удовольствия словно кот от тарелки хорошей рыбки. Ведь только с этим даром, по завещанию всех предков Уизли, можно было унаследовать главенство над родом. В этот момент Она чувствовала себя победительницей. Неожиданно для всех Гвендолин Шанна Уизли стала Наследницей Уизли. Ни находчивый и практичный до безобразия Уильям, ни влюблённый в драконов Чарли или умный как стая рейвенкловцев Перси, ни шебутные близнецы и даже не скромный зажатый тихоня Рон. Нет. Ей стала Она — неучтённый фактор, случайная ошибка в коде этого мира, что неведомым образом перевернула всю игру с ног на голову. Гвен ожидала ругани, ожидала ненависти и безразличия со стороны братьев. Но если Уильям и был расстроен, то продолжалось это недолго. Остальные восприняли новость куда легче и спокойнее. Любимицей семьи от этого Гвендолин быть не перестала. О, нет! Уизли любили её даже со столь редким и крайне противно-полезным даром — для самой Шанны это пропуск в артефакторику, ритуалистику, целительство, рунологию и боевую магию, — как любили бы и без него. «Семья всегда горой за своих, — мягко сказал ей как-то Артур, когда обе его любимые дочери так мирно уселись у главы рода на коленях, который развалился в кресле перед камином. — Наш Дар, как бы трудно не было его развивать, именно то, что может помочь нам не уйти в вехи истории насовсем. Я верю, что ты вернёшь роду Уизли былую славу…» И Гвендолин знала наперёд: не просто вернёт, а приумножит сторицей. — Папочка, — сонно пробормотала Гвен, — крыса Перси мне не нравится. Вокруг неё странная магия, словно человеческая… А сама Восьмая гадко усмехнулась, стоило только отцу помчаться проверять сына и Коросту — эту игру, под названием «Приключения Гарри Поттера и Куча смертей», она планировала обернуть в свою сторону. Начиная с малого, простых деталей, потихонечку, но канону теперь уже не было места в этой реальности и жизни Уизли. В конце концов, разве люди не знают, что если перевернуть восьмёрку, получится бесконечность? Бесконечность возможностей изменить мир для малютки Гвендолин Шанны Уизли, сопящей в обнимку с сестрой.