Давай любить друг друга так...

      Каждый находит свою прелесть в поздней весне и лете: обильное цветение, смена неудобной одежды на шорты и топы, открытие пляжей, полные веселья светлые вечера, каникулы и отпуска. Но для Ингрид красота теплых времён года крылась в спелой, сладкой сезонной ягоде. Конечно, всегда можно было всё купить в любой другой момент, — да и никто не запрещал брать "сувениры" с миссий и перемещений, — но в них не было той самой прелести. Того чувства, что холода закончились, и грядёт тепло.       В этом году апрель и май выдались солнечными и очень богатыми на урожай, потому сиреневый кошелёк быстро лишился налички, а знакомая бабуля с местной фермы обогатилась с продажи трёх огромных корзин — благо, эта милейшая женщина уже привыкла встречаться с рыжей любительницей ягод, способной таскать подобные тяжести, словно одинокий тюбик зубной пасты в огромном пакете.       Почти пятнадцать килограммов крупной ароматной клубники было тщательно вымыто, просушено и перепроверено для дальнейшего распределения. Часть пошла на заморозку, вторая отправилась на сохранение в специальные холодильники из отдела метафизики, другую решено было перетереть с сахаром для использования с оладушками и вафлями. Но это лишь килограммов пять, ну шесть от силы. Всё остальное шло ради одной единственной цели — съесть здесь и сейчас столько, сколько влезет, и ни о чем не жалеть.       Ингрид, назло коллегам и даже немного Пятому, — у него сезон отчетов и собраний, — ещё и отпуск в это время себе урвала, потому, устроив себе под солнышком на балконе уютное гнездышко из пледов, покрывал и подушек, отдыхала, распивая клубничный мохито со льдом в прикуску с самой ягодой. Слушала музыку, впитывала в себя тепло и просто наслаждалась происходящим, хоть и было немного тоскливо без любимого ворчания под боком. Благо, как начало вечереть, — поняла не по закату, — нотка грусти развеялась, ведь послышалась закрывающаяся дверь и недовольный топот. Оставалось только начать обратный отсчёт перед тем, когда хозяин дома увидит красный кошмар на кухне и явится с допросом.       — Три, два, — прервалась, чтоб проглотить ягоду, — один...       — Ингрид, это что за?..       Пятый переместился сразу на балкон и, выставив руки в боки, с укором смотрел на Ингрид, лежащую на полу в очках-сердечках, в бюстгальтере от купальника и шортах. Вся такая свободная и беззаботная, окруженная ягодным ароматом и тихой музыкой, звучащей из магнитолы. Устроила, понимаете ли, себе тут курортную зону с коктейлями! По одному его лицу можно было понять: ему завидно, а ещё обидно, что нежились без него.       — Зачем столько клубники?       — Потому что вкусно. И потому, что я могу себе позволить купить пятнадцать кило.       — Сколько?! — Пятый знал о ягодной любви, но всё должно иметь границы! — Куда её?!       — Есть, куда же ещё? — рассмеялась она, поймав губами длинную трубочку и характерно хлюпнув мохито. — Ну или пить.       — А не боишься аллергию заработать? — Ингрид в смешке помотала головой и показала пачку с таблетками. Подготовилась. — И не надоест?       Она вновь отрицательно помотала головой, закинув назад руки. Лукаво улыбалась. Интригующе, чуть лениво извиваясь, словно кошка, молчала. И вот как на неё можно было ругаться? Как с такой спорить? Но всё равно что-то, да хотелось сказать, ведь он, бедняга, работал, а она... даже ничего не предложила и не предлагает! Пятый ведь тоже хотел отдохнуть!       — Потом не жалуйся, что тебя от неё тошнит, — фыркнул в итоге, разворачиваясь к двери, но чуть не споткнулся из-за девичьей ноги. — А если бы я упал?!       — А может я хочу, чтобы ты упал в мои сладкие объятия?       Ингрид всегда понимала своего Пятого без лишних слов — хватало одного взгляда. И в этот раз поняла его неозвученные намеки и настроение, вот и полезла, правда ногой, — вставать просто не очень хотелось, — но зато как удачно выставила эту неловкость за желание пообниматься. А как только он остановился и встал поближе, поймала короткими ловкими пальчиками пряжку ремня и потянула на себя. Такая активность, как и лукавая улыбка, не могла не радовать, так что пиджак был поспешно закинут в спальню, а галстук расслаблен. Недавно ворчливый Харгривз покорно сел рядом, не отрывая взгляда от чуть красноватых губ.       — Я соскучилась, — промурлыкала она, ладонью касаясь колючей щеки, а стопой массируя бедро.       — Не заметил, — грустно усмехнулся Пятый, не противясь ласкам, но и не испытывая полноценных восторгов.       — Поверь, любовь моя, мне без тебя было так тоскливо отдыхать... — призналась, драматично охая, и тут же тихонько рассмеялась из-за горячей ладони, схватившей за стопу.       — И объедаться клубникой. Гри, скажи, зачем тебе столько? От неё же тошнить начнёт уже через два дня!       Устало вздохнув, Ингрид потянулась к прохладной мисочке, подхватила крупную ягодку и зажала губами. Казалось, что она не слушала возмущений, но на деле просто готовилась скинуть заготовленный козырь.       — Я так и обидеться мо...       Оборвали на полуслове, резко схватив за черный галстук и вынудив завалиться сверху. Прижался губами, увы, не к её губам, но к мягкой клубнике, пустившей от давления сок. Такой сладкий, манящий, чуть щекочущий нос, а с игрой рыжих бровок ещё и призывно. Шумно сквозь рык выдохнув, Пятый аккуратно и нарочито медленно слизал алые подтеки, плавно поднимаясь языком с подбородка к уголку рта, а там, без особых усилий, протолкнул легонько саму ягоду, которую ловко спрятали за щеку.       — Смотрю, делиться со мной ты не собираешься? — фыркнул в очередной раз, планируя отстраниться. Всё ещё держали за галстук.       — Собиваюсь, — ответила Ингрид, нагло прожевывая вкусняшку. Вновь дернула на себя, заставляя уже упасть сверху и придавить к полу. Демонстративно громко сглотнула в такт с дёргающимся кадыком и облизнулась, задевая лежащего на ней супруга. — И я уверена, что в ближайшие дни ты возлюбишь клубнику так же сильно, как и меня.       — Это каким же таким образом я...       Рот так и остался открытым, пока она нашептывала свои коварные и пошлые планы. О соках, что растекались бы по коже, о ягодах и взбитых сливках, что могли бы украшать тело и самые укромные места, которые манили ещё больше от приятного и дразнящего аромата, о мягком пюре вместе с мороженным, что медленно стекали бы по основанию к самым...       — Стоп, — хрипло не попросил, а почти взмолился Пятый, в красках представляя услышанное. Но не думал сопротивляться, когда обвили ногами и руками, что в пляске своей блуждали по его напряженной спине.       — Если что, пюре уже готово и ждёт своего часа. И знаешь, — тихонько простонала, испытывая восторги от собственных мыслей и раскрасневшихся ушей, — мне бы хотелось, глядя тебе в глаза, обмокнуть клубничку о твои вязкие сливки из твоего чл...       Не выдержав, прикрыл ладонью девичий рот, приглушая так её наглый смех.       — Три минуты на душ, а ты пока вытащи всё необходимое из холодильника! — быстро протараторил Пятый, смазано чмокнув в щеку и телепортировавшись.       — Ох, милый, — усмехнулась Ингрид вновь, правда уже в пустоту, в которой всё ещё ощущалась рябь от способности. Ловко подскочив на ноги, предварительно прихватив миску, она съела последнюю клубнику. — Надо будет подговорить на маленький отпуск, а то у меня планы выжать из тебя все соки сегодня ночью...