Давай любить друг друга так...

      Настал долгожданный момент. Самый настоящий триумф! Сладкая победа, которая должна была продлиться ещё долгие часы! И Клаус искренне наслаждался этим чувством. Внутри он трепетал от восторга. А глядя снизу вверх на возмущенного, но всё же признавшего своё положение Пятого, хотелось молить всех святых о том, чтобы этот момент запечатлелся в истории всего мира!        — Каким бы важным, главным и крутым ты ни был, мой дорогой братец, но в этот раз сверху я, — игриво проворковал Клаус, легонько хлопая ладонями по крепкой груди. —  Просто смирись с этим и будь котиком.       — Один раз не считается, — сквозь зубы процедил бывший Куратор.        — Успокаивай себя, успокаивай. Но я понимаю. Всё же... для нас обоих это новый опыт. Ты, главное, аккуратней будь. Не толкайся особо сильно, а то больно может оказаться не только мне.        Их диалог выглядел до смешного странным и сомнительным. А ещё казался настоящим хождением по крайне тонкому льду. Но голова Клауса столь вскружена от мысли возвышения над братом, что... об этом буквально хотелось кричать. Присутствующие же могли лишь задаваться вопросами.       — Я конечно понимаю, что дядя Клаус опытный в таких делах мужчина. Но чтобы папа согласился на подобный опыт... и с братом! — Долорес застала финальную часть разговора, но и её хватило, как и слишком милых "заигрываний", чтобы паззл сам собой собрался в причудливую картинку.        — Ох, куколка, — усмехнулась Ингрид, всё время находившаяся рядом с Харгривзами. — Всё куда прозаичнее. Твои отец и дядя просто обсуждают двухэтажную кровать.       Именно так. По инициативе Четвёртого, безумное семейство всем составом поехало не на курорт, как планировалось, а оказалось в некоем подобии детского лагеря, но для взрослых. Чтобы молодость, вроде как, вспомнили. И не важно, что ни Клаус, ни Ингрид, ни Долорес, ни уж тем более Пятый никогда не проводили время в подобных местах. Так ещё и выяснилось, что условия проживания у этого "лагеря" ничуть не располагали к нормальному отдыху: ранняя побудка, развлечения, как и походы в душ, по расписанию и плану, "мальчики" и "девочки" живут друг от друга отдельно, спать в одной здоровенной комнате с кучей других мужиков и с кем-то из них вроде как делить койку — спасибо, что хоть сверху.       А Пятому так хотелось расслабиться. Просто лечь и вытянуть усталые с дороги ноги. В идеале ещё любимую жену потискать, пока было свободное время. А тут на тебе. Ни расслабления, ни тисканий... Только самодовольная моська брата, успевшего первым залететь в комнату и бросить на верхнюю кровать свои чемодан и шляпу.         — Я просто боюсь высоты, потому с самого начала хотел занять нижнюю.        — Сказала сексапильная шпала в два метра ростом, — съязвил Клаус, не желая признавать, что его "победа" — глупая подачка. — Смирись, усатик. В этот раз снизу ты.        — Я понял тебя и в первый раз, — устало вздохнул Пятый перед тем, как развернуться к Ингрид и недовольно с ней зашептаться. — А я предлагал поездку к морю, в горы... Но нет, вы с Дол выбрали это.       — Успокойся, любовь моя, — тихонько засмеялась Трафэл, замечая в зелёных глазах легкую обиду и тоску. — Мы здесь всего на полторы недели. Не заметишь, как время пролетит.       Наверное, именно так родители и говорили со своими отпрысками, которых сдавали в подобное адское место. Пытались убедить в том, что ребёнок отлично проведёт время среди незнакомых сверстников, наберётся впечатлений. А вместе с этим ещё синяков, травм, фобий, сомнительных познаний. И в довесок лишится лишних нервных клеток и волос. Но Пятый давно не ребенок, потому подобные разговоры вряд ли могли его утихомирить.       — Я уже хочу домой, — взвыл Харгривз супруге в плечо.       — Ну что ты как маленький? — взъелась Долорес, не понимая отцовского возмущения.       — Всё будет хорошо, — гладя тёмную голову и ласково потираясь щекой, Ингрид старалась унять чужое негодование.       Правда и себя хотела успокоить, потому как сама не рассчитывала на подобного рода отдых. Мечтала об уединении, тематических прогулках у озера и местах проживания, а не о настоящем лагере. После двух лет отбывания наказания в другом офисе, парочка расставалась лишь на час, ну максимум на два. А тут предстояло целые ночи проводить в дали друг от друга! И не столь важно, что их "казармы" стояли напротив и находились в нескольких шагах. Одному кошмары снятся, а другой холодно становится — не могут они поодиночке спать!       — Может, мы поедем домой? — Пятый, крепко обнимая, продолжал жаловаться.       — Я бы с удовольствием, — перешла на ещё более тихий шёпот, чтобы и дочь не смогла их услышать. — Но мы уже...       — Так! Что в комнате мальчиков делают девочки? — воскликнул молодой вожатый, внешне походивший на ровесника Долорес. — Вам срочно нужно вернуться к себе, пока не наругали!       — Я вашей братии языки поотрываю, если кто-то надумает орать, — с недовольного бубнежа брошенного и обиженного парня, резко переключился на угрожающий рык матёрого начальника.       — Мы сейчас же пойдём к себе! — ответила Дол и, покрепче ухватив мать за запястье, повела её прочь от отца, который, явно назло, взялся за другую руку. — Пап! Дядь, отвлеки его!       Харгривз-Трафэл развернули настоящую драму. Дочь и брат тянули в разные стороны, а влюбленная пара, глядя друг другу в глаза, не желала расставаться. И как-то фиолетово Пятому и Ингрид на то, как другие посетители тематического курорта смотрели на них. Никому не понять, как тяжело этим двоим находиться вдали от партнёра. Это страшнее любой пытки. Страшнее любого кошмара. Страшнее сна под Клаусом!       — Чтоб вас! — уже с надрывом крикнула Долорес, не понимая, как мать вообще могла спокойно стоять, когда её из-за всех сил пытались увести. Даже на сантиметр не сдвинулась. — Вы будете видеться на совместных прогулках, играх, вечерах, завтраках, обедах, ужинах! Чёрт побери! У вас телефоны под рукой!       — Кстати о смартфонах! — глядя на чудаковатое семейство, вожатый не сразу, но всё же вспомнил о правиле, проклинаемом многими в лагере. — Их нужно сдать.       — Что? — в один голос спросили не только супруги, но и их чадо.       — Смартфоны нужно... — Аж слышно было, как шумно паренёк сглотнул, — отдать.       Дол моментально выпустила мать и, круто развернувшись, направилась к выходу. Широко раскрыв дверь, она, вскинув голову, как новый Куратор, выдала приказ:       — Отец, забирай маму с братом! Мы уходим отсюда! К чёрту эту дыру!       — Верно, принцесса! — поддержал настрой Пятый, перекинувший Ингрид на плечо. Чуть повозившись, он схватил вместе с чемоданами и Клауса, что словно мешком свисал под рукой бывшего киллера. — Деньги можете не возвращать!       — Но!..       Слов вожатого уже никто не услышал, ибо всем хотелось поскорее сесть в машину и укатить прочь из этого адского лагеря. Всем, кроме Четвёртого, триумф которого, увы и ах, был столь недолог.       — Нечестно! Я выбирал это место! Вы согласились! Выпусти меня!       — Клаус, успокойся, — рассмеялась девушка, однозначно получающая удовольствие от катания на плече супруга.       — Да как тут с вами успокоишься?!       — Просто пойми и прими тот факт, что эти Харгривзы, — она демонстративно шлепнула по упругой ягодице, — всегда следуют своим принципам и желаниям.       — Но я тоже! — заголосил Четвертый и в отместку возжелал ударить с размаху по другой стороне, но пришлось сделать это легонько из-за злобного:       — Рискни, и я оторву тебе руку.       Честно говоря, Пятому было плевать на происходящее с его телом. Откровенно и глубоко плевать — его задница и не такое переживала, так что можно хоть ритмы тяжёлого металла выбивать! Как и на возгласы где-то сзади. Ведь настал его долгожданный момент, настоящий триумф и сладкая победа! Пусть и не его голос привёл ко всему этому, а дочери, но всё же она его плоть и кровь. Долорес, драгоценная папина черничка, и есть та самая Харгривз, которая всегда сверху.