Давай любить друг друга так...

      Пятый не особо жаловал цветы. Нет, растения ничего плохого ему не сделали, просто не видел смысла в тех пафосных букетах, что умудрялись завять через пару дней. Он привык созерцать их в своём естественном состоянии — единожды, но во время Апокалипсиса он смог увидеть, как под обломками пророс желтый цветок одуванчика. Это было красиво. И вдохновляюще. Но не более.       Бывшие любовницы, среди которых была, слава Всевышнему покойная, Куратор, как-то заговаривали с ним о том, что подобного рода жест мог порадовать даму. Но тогда Харгривз не особо уделял этому внимания, пока однажды...       — И зачем мне это? — поинтересовался мужчина, поправляя строгий костюм и бросая беглый взгляд на молодую напарницу, протягивающую алую, словно рубин, розу.       — Она подходит твоему образу, — ответила Ингрид. — Ты и сам как роза.       Последнее произнесла с робкой улыбкой, еле слышно. Явная мысль вслух. Потому и не стал углубляться в расспросы, хотя очень хотелось выяснить, чем же взрослый мужчина мог напоминать столь изящный цветок. А она, мысленно благодаря его за молчание, аккуратно заправила бутон с короткой ножкой в нагрудный карман и, чуть затянув галстук, отправила его одного на задание. Которое, увы, мужчина с треском провалил — чуть лысеющая голова не хотела ни о чём думать. Сам как роза? Нет, желание узнать разыгралось слишком сильно.       Жаль расспросить Трафэл не удалось, так как её саму утащили в лабораторию. А потом побег и все дела... Но пришлось вновь вспомнить тот эпизод, когда он, спустя полтора года с возвращения в ряды Агентов, вновь встал в напарники, но уже не юной учёной, а опасного Рыцаря. Который просто взял и...       — Ты приглашаешь меня? На свидание?       Пятый не верил собственным новым ушам и глазам — не успели за свой короткий срок подпортиться. Трафэл, такая для всех грозная и жуткая, сейчас сидела перед ним и, прожигая внимательным взглядом, пригласила на свидание. Грозная, но не для Харгривза.       — А ничего, что как бы мужчина там должен?       — С небес прольётся кислотный дождь, прежде чем ты пригласишь меня куда-нибудь сходить.       — Нам и дома хорошо, любовь моя. Да и зачем нам свидания, когда мы можем...       — Мой свет, — перебила Ингрид. — У нас с тобой, конечно, просто умопомрачительный секс чуть ли не каждый день...       — Тебе мало?       — Я не о том, — прыснула со смеху, но постаралась вернуть серьёзность. — Но лично мне хочется развеяться. И не в клубе. К тому же...       Для одних было дикостью видеть, как щеки девушки наливались краской, а глаза медленно, но, верно, уходили в сторону. Харгривза же это, наоборот, забавляло. Малышка Гри просыпалась и давала о себе знать.       — Хотя бы раз, но я хочу сходить на свидание... С тобой...       Это было дело принципа и чести. Которые, увы, несколько пошатнулись, когда, придя в назначенное время в парк и получив мягкий поцелуй в уголок губ, ему вручили алую розу.       — Ты серьёзно? — поинтересовался Пятый сквозь кривую улыбку.       — А что не так?       — Цветы? Даришь ты мне?       — Ох, — протянула на тяжёлом вздохе. — Старпёр — и в новом теле старпёр.       Хотелось съязвить в ответ, да только вынудили затаить дыхание и зажмуриться от смущения, когда прохладные пальцы скользнули по лицу и заползли в тёмные волосы. Она стояла максимально близко. Смотрела на него, не требуя смотреть в ответ. Улыбалась, с наслаждением соприкасаясь кончиками носов.       — Я подарила её тебе, потому что ты напоминаешь мне розы. Всегда напоминал. Раньше — элегантностью, сдержанностью, отстраненностью. А ещё скверным характером.       — У растений есть характер? — Нехотя открыв глаза, решил сменить тему.       — Уж поверь мне — невероятно скверный. Прям как у одного старика, что своим отношением колол в самое сердце.       Смотрели друг на друга. Она игриво улыбалась, выжидая реакцию. А он, часто хлопая ресницами, не знал, как именно следовало ответить. Пара давно уже успела обсудить тот момент, что искра между ними пробежала ещё во времена, когда они впервые стали напарниками. Но всё равно подобного рода признания вынуждали проглотить язык. И всегда одному из них заминка давала шанс высказаться.       — А ещё, этот невероятно вредный, но горячо мною любимый старик мастерски хранил сотню, а то и тысячу секретов.       — Sub rosa? — произнёс Харгривз старое латинское выражение, про себя понимая, к чему девушка заговорила о тайнах.       — Верно. Ты всё ещё напоминаешь мне розы, но сейчас я немного иначе это вижу. За жестокостью и холодом колючих шипов скрывается огненная страсть, невероятная преданность и...       Затихла, вынуждая возлюбленного поддаться вперед с явным желанием услышать продолжение. "Что ещё?" — читалось в его глазах. "Скажи..." — беззвучно лепетал он подсохшими губами. Но Ингрид молчала. Отстранившись на шаг, она лишь улыбалась, склонив голову в бок. Смущать планировала весь вечер, но только не посетителей парка тем, что пара просто стояла и смотрела друг на друга, потому, незатейливо скрепив свои и его пальцы в замок, повела парня к фонтану. Добравшись до места назначения в полной тишине и устроившись на скамейке, она уронила голову на крепкое плечо и, аккуратно взяв за руку, которая всё ещё держала цветок, продолжила свой рассказ.       — И, пусть прозвучит банально, но розы такие же красивые, как и ты.       Ни капли не считалось таковым — красоту человека сравнивали с цветком. Здесь же наоборот. Она заворожила, да так сильно, что одного её жаркого дыхания рядом с шеей хватило, чтобы волна мурашек пробежала под одеждой.       — Лишь сотня роз может хоть немного с тобой сравниться.       А вот это в самом деле глупо. И уже действительно избито до нельзя. Пятый никогда не вёлся на подобного рода комплименты, да и сам никогда их не употреблял. Но это было сказано слишком трепетно. Чересчур уверенно. Невероятно легко. И откровенно. Оттого и подкупило. Потому и посмотрел на девушку заплывшим от странного тумана взглядом.       — Поэтому будь готов к тому, что я подарю тебе ещё девяносто девять таких цветков.       — Звучит как вызов.       — Возможно, — прошептала Трафэл, заманивая в ловушку поцелуя.       Умела быть настойчивой и упрямой. Умела быть главной и властной. Это редко, но отлично ощущалось через губы и те нежности, которыми она пыталась похитить внимание Харгривза, дабы выпустить на волю его возможность смущаться. И он терял от этого голову. Забывался, позволяя управлять ситуацией и пробуждать единственное желание — прижать к себе и, переместившись домой, завалить на кровать.       Ингрид сама была как роза, что оплетала своей колючей лозой всё его тело, сознание и чувства. Вот только дарить их было нельзя. Её цветы — ирисы "Purple Serenade" и белоснежные лилии. Нежные, временами прихотливые, изящные.       Пятый дарил букеты на всех свиданиях, на которые сам же старался приглашать. Но всякий раз в обмен получал пышную, блестящую от капель, розу. На свиданиях, на малозначительные праздники. Жаль только его подарки вяли, в то время как алые бутоны стояли и пополнялись.       — Что это за сорт? — на сорок пятом цветке всё же решил спросить.       — Мой личный, — гордо ответила девушка, устраиваясь на партнёре сверху.       — Ты занимаешься селекционированием?       — Не совсем верное высказывание. — Аккуратно выхватила из вазы розу и, роняя прохладные капли на обнаженную мужскую грудь, мягко провела рубиновыми лепестками от виска к шее, медленно очерчивая контур колючего подбородка. — Я создаю их.       — И каким же образом? — тихо прошептал, начиная рвано дышать из-за бархата, которым плавно провели по ключицам.       — Они — воплощение моих чувств к тебе. Малой крупицы достаточно, чтобы воссоздать их в виде розы.       Ингрид выводила бутоном на груди формулы и символы, на которые Харгривз был способен отвечать лишь хриплыми вздохами и руками, которыми гладил мягкие бёдра. Словно сказкой объясняла, как происходил процесс создания её личных роз сорта "Mitt lys", а парень завороженно слушал, и ни капли не понимал всех сложностей, пока гордость и лучезарность не сменились тихой грустью.       — Они завянут только в том случае, если мы расстанемся.       Это и в самом деле страшило. Ведь зная свою и импульсивность любовника, такое могло произойти. Её волнение быстро промелькнуло в лазури, в дрогнувшей тоскливой улыбке. И почерневших пальцах, которые чуть ослабили хватку на стебле с короткими шипами.       — К счастью, — аккуратно взяв за запястье, он протянул её руку с розой к своим губам, которыми коснулся лепестков. — Они никогда не завянут.       Пятый, ведя тонкую холодную руку, поднёс бутон к лицу Ингрид, чтобы передать свой поцелуй возлюбленной — роза мягко коснулась чуть распахнутых алых уст.       — И я сделаю все возможное, чтобы ты, как и обещала, подарила мне всю сотню, которая сохранится до конца дней этой реальности. Чтобы твои чувства ко мне цвели отныне и навсегда.       Девяносто девятая была подарена в день, когда Харгривз занял пост Куратора.       Сотая же роза маленьким бутоном красовалась в нагрудном кармане свадебного костюма, являясь крохотным напоминанием клятвы, которую Пятый произнёс несколько лет раньше.