Давай любить друг друга так...

      Только одна мелкая и наглая засранка вызывала в Пятом столь... неоднозначные эмоции. Вот она отчитывает его — пятидесяти шестилетнего мужчину, что в отцы годится! — за промах, в котором, между прочим, сама виновата, а потом, под вечер, вся такая милая, с блестящими глазками смотрит на ночные улочки. Бесит... нет, ему же нравится. Приятно бесит.       И вот сейчас, крепко держа за руку, она вела его на Калифорнийскую ярмарку. Недовольно, как обиженный ребёнок, вопила, стоило Харгривзу начать сопротивляться. После очередного отказа начинала жалобно мычать, чем доводила до бешенства быстрее. А потом, поникнув и вздохнув, переводила взгляд на огоньки аттракционов и, поджав губы, соглашалась с тем, что вся её идея была изначально нелепой.       Да только стоило Ингрид просто посмотреть в сторону, позволить лампочкам, словно ярким звездам, отразиться в лазури, то сердце тут же останавливалось. Дышать становилось невыносимо трудно. А ладони потели так, будто шестая стадия парадоксального психоза наступила раньше положенного.       — Ты ни разу не была на ярмарках, я прав? — Утвердительно кивнула. — Что ж мне с тобой делать...       Вздохнув, указал рукой на вход-арку и чуть мотнул головой, мол, давай, проходи, да побыстрее. Ингрид же второй раз приглашение выдавать было не нужно, поэтому, довольно улыбаясь, она буквально пролетела мимо него, да еще так быстро, что Пятый... её потерял в толпе. Благо быстро нашёл, потому что, как только народ разошёлся, заметил рыжую голову, снующую туда-сюда рядом с тирами.       — Я думал ты, как распоследний ребёнок, побежишь на карусельках кататься, — его колкость была пропущена мимо ушей. — Ты чего там увидела?       — Котик! — Даже немного поплыл, когда она так воскликнула при нём. Правда, увидев оружие в руках и сосредоточенность на лице, то посмотрел на истинную причину возгласа, которая, на тонком шнурочке, свисала с гвоздика.       — Трафэл, тебе сколько лет?       — Достаточно, чтобы хотеть выиграть в тире брелочек с игрушечным котиком, — с недовольным видом произнесла в ответ Ингрид, что, судя по довольному лицу паренька-зазывалы, уже успела просадить приличную сумму.       — Ты же даже винтовку никогда не держала, — в очередной раз вздыхая, высказался Харгривз, забирая из чуть трясущихся девичьих рук оружие.       И пускай он какое-как пытался объяснить, где должны были лежать руки и что приклад не должен упираться в грудь, Ингрид смотрела как бы на него, но сквозь. Она смотрела на суть, которая была ей сейчас крайне необходима.       — Ты же отличный стрелок... — прошептала, глядя на напарника снизу вверх.       — Нет.       — Но я даже!..       — А я сразу говорю нет, — грозно, по-отцовски выдал Пятый, возвращая хозяину тира винтовку.       — Ну Пять! Что тебе стоит сбить несколько баночек! Да ничего же!       — Я не для детских глупостей стрелком стал.       Они могли часами пререкаться. Она пылила так, что временами складка на лбу отпечатывалась на несколько минут, да и морщилась до нелепости смешно. Он же просто стоял, наблюдал за потугами убедить "выполнить простую хотелку" и про себя думал, когда же негодяйка замолчит. А еще проснулось желание выпить пива, чтобы хоть немного согнать шум в ушах.       Харгривз развернулся, не сказав ни слова, и сделал только шаг, как услышал насмешливый голос пацана.       — Ну что ж вы так дочурку свою не любите?       В тот момент он каждой своей косточкой старой дрогнул. От слов. А еще от пальцев, которыми Ингрид поймала низ его пиджака и легонько потянула. Если бы он не повернулся, а просто отказался и пошёл за пивом, то всё было бы куда проще. Но нет. Он повернулся к напарнице, что обиженно надула губки.       — Папочка... ну пожалуйста...       Для брелочка с котиком достаточно было попасть четыре раза, не меньше. Пятый же, проявив максимальное мастерство, попал десять, так ещё одним выстрелом умудрился прихватить дополнительную банку. И вместо обычной безделушки вручили огромного, почти с саму Ингрид, плюшевого медведя.       — Я хотела только брелок! — завопила она, не в силах удержать трофей. Жаль, правда, пришлось его отдать ребёнку, что никак не мог оторвать с игрушки глаз — такого здоровяка, увы, некуда было ставить.       И вот, спустя много лет, уже будучи не просто напарниками, а новоиспеченными супругами, пара решила вновь посетить ярмарку.       — Смотри какой лягушонок, — тесно прижавшись к плечу мужа и указывая на маленькую зелёную побрякушку, произнесла Ингрид.       — Три попадания, и этот очаровашка ваш! — гордо заявил парниша, глядя на парочку.       — Дорогая, эта дрянь тебе ни к чему, — недовольно пробубнил Пятый, поглядывая то на супругу, то на сомнительную улыбочку зазывалы.       — Ну пожалуйста...       — Нет. Пошли, — Харгривз покрепче сплёл девичьи пальцы со своими и только было сделал шаг, как замер.       — Видать, часто не попадаешь, мужик.       Зря. Зря была брошена эта фраза в адрес человека, что при себе всегда таскал пистолет. Профессионального киллера, способного просто до смерти забить голыми руками. В адрес Пятого, мать его, Харгривза, что в роли Куратора успевал за день свернуть с десяток тупых голов. И в этот момент вскипевшей злости ему бы не помешало уйти и отвлечься, да только жгучий шёпот коснулся уха, точно так же, как и ледяные руки его груди — до колючих мурашек.       — Ну же, мой злобный свет, покажи, кто здесь папочка.       Лишний раз не думая и не пререкаясь, Харгривз, подойдя максимально близко к шатру, достал кольт, из внутреннего кармана пальто вытащил глушитель и семь раз выстрелил в несчастные, и без того мятые банки. После чего решил сменить магазин, чтобы выстрелить еще, но слезливый вой пацана вынудил прекратить.       — Забирайте! Забирайте всё, что хотите! Любую игрушку!       — Прошу, хитрый свет очей моих, — довольно улыбаясь, выдал Пятый и указал на висевшие игрушки.       Недолго думая, Ингрид набрала себе мини-компанию из различных брелочков в виде зверьков и маленького игрушечного щеночка, которого аккуратно усадила супругу в нагрудный карман, чтобы только крошечные передние лапки и голова торчали.       — Спасибо, — пролепетав, потёрлась носом о колючую щеку, которую потом мягко поцеловала.       — Имей в виду, за такое одного спасибо будет мало.       — Ммм... Пёсик в кармашке, — включила дурочку, из-за чего Пятый отрицательно покачал головой. — А чего же ты хочешь?       Аккуратно поймав пальцами за подбородок, направил девичью голову в сторону колеса обозрения. Могло показаться, что он предложил мирную и уютную прогулку на аттракционе, но взгляд его и улыбка, полные чего-то явно не светлого и милого, говорили несколько о другом способе отблагодарить.       — О, это очень романтично! — Наивно поверила, что как раньше сработают детские глазки, но теперь уже ей было сложно противиться горячему шёпоту возле шеи и руке, плавно соскользнувшей с талии к бедру.       — Гри...       — Да поняла я, — она протяжно вздохнула, выказывая своё недовольство, но на деле не хотела показывать смущение, ведь быстро в голове прокрутила все возможные позы, которые можно было бы испробовать в кабинке. — Зря губы красила и причёску делала.       — Зато как весело папочка прокатит тебя... на колесе обозрения.       — Ой, Харгривз... Прекращай! — Ингрид, краснея на глазах, рассмеялась от сомнительного флирта, после чего захохотала и залилась краской сильнее, когда её, схватив за запястье, повели в сторону аттракциона.