Новая душа Кобаяши Аки

** — Родина, родина… и вроде не уродина… — меланхолично насвистывал я себе под нос немудренную песенку и рассматривал окружающие нас строения. Нас наконец-то выпустили и даже оформили по всем правилам, но увиденное за пределами базы моряков меня сначала смутило, а теперь серьезнейшим образом стало напрягать. Как только прошла первая истерия по поводу обмена ядерными приветами и люди обнаружили, что ожидаемой по всем канонам человеческой идиотии ядерной же зимы не наблюдается, так сразу все дурить стали. Вот и сейчас, окружающие конечно ругнулись по поводу погоды, обласкав выпавший град матерными словами, но так как после него сразу же выглянуло яркое солнышко, то о данной неприятности быстро забыли. В конце концов, такие резкие перемены погоды стали чем-то вроде нормы за последние три недели. Даже пара специалистов по погоде, с которыми я пообщался, не особо внимательно выслушали меня. Благо хоть сразу по матери не послали, но ведь и внимания особого не обратили. А меня происходящее пугало. Погода так сильно напоминала мне качели Лю Шэня, что невольно хотелось найти бункер на возвышенности и немедленно приступить к монтажу грунтового теплообменника для теплового насоса. Единственное что удерживало меня от необдуманных действий это то, что происходящее хоть и было похоже на «качели» но были и серьезные отличия от того что мне доводилось видеть. С другой стороны, в моем мире ядерное оружие очень ограниченно применяли. Если правильно помню, всего сто пять зарядов за три года конфликта. А тут, судя по хмурым ответам морячков, что-то около трех тысяч штук за сорок минут. — Это ты из-за ареста переживаешь? — участливо спросил Рюто, который с интересом разглядывал колонну из десятка БТРов и вдвое большего количества армейских грузовиков, которые двигались по центральной улице этого небольшого, но всё-таки города. — Нет, то, что нас сразу определили на фильтр это как раз очень даже правильно. Значит, хоть сколько-нибудь здоровые тенденции тут всё ещё наблюдаются, — покачал головой и, обнаружив, что всё ещё сжимаю в руках свой новый паспорт, убрал его в подсумок. — Эм… А что здесь тогда не так? — удивился брат и обошел лужу, что вольготно разместилась на вполне себе асфальтированной дорожке. — Люди пытаются жить по-старому, в плохом смысле этой фразы. И все рациональные ростки, которые мы видели до этого, очень скоро будут нивелированы или тривиально похерены. — Слишком сложно говоришь, — воровато оглядевшись и убедившись, что в непосредственной близости посторонних нет, пробурчала лисица. — Просто скажи нам куда бежать и кого бить. — Спасибо за доверие, но это и есть те самые вопросы, на которые ответ хочу получить и я, — грустно улыбнулся, переходя дорогу. — Извините что не в тему, — как-то неуверенно, приглушенным голосом произнес Рюто. — Вам не кажется, что та девушка, которая идет за нами, как-то слишком пристально на нас пялится? — Не на нас, а на тебя, — покосившись на незнакомку, ответила лиса и добавила: — Ты ей нравишься, знаешь ли. — В смысле?! — чуть не споткнувшись на ровном месте, вскрикнул Рюто. — В смысле как самец нравишься, — уточнила лиса и с недоумением посмотрела на меня: — Разве я сказала что-то смешное? — Извини, — покаялся я перед Хоро отсмеявшись и потрепал деморализованного Рюто по волосам: — Братишка, ты себя, когда в последний раз в зеркало видел? — Сегодня утром, а что такое? Испачкался что ли? — Ты в курсе, что единственное, что тебя отличает от местного это незнание языка? Да и для здешних школьниц ты прямо скажем красавчик каких поискать. — Я? Красавчик? — брат насупился. — Вы ведь сейчас издеваетесь, да? — Отнюдь, — остановившись, уточнил: — Ну а тебе эта девчушка как? Думается мне, если бы тебе она была безразлична ты бы этой слежки и не заметил. — Ну… — мальчишка неожиданно покраснел. — Она красивая. — Блондин блондинку видит издалека, — кивнул и развернулся. Сделав несколько быстрых шагов, встал перед этой явной школьницей, которая, в самом деле, шла за нами как минимум минут десять. — Привет. Ты ведь местная? — Э… Привет, — несколько растерянно ответила она. — Да, я здешняя. — Не подумай плохого, но ты так понравилась моему младшему брату, что он, невзирая на незнание русского языка, решил с тобой познакомиться, — улыбнулся и, взяв братца за плечо, поставил его перед собой. — Позволь представить тебе этого малолетнего Ромео. Его зовут Рюто, и он некоторое время жил и учился в Японии. — А я Вика, — окончательно растерялась девчушка. — Вика это ведь уменьшительная форма имени Виктория? — Ага… — кивнула она, и внимательно посмотрела на отчаянно алеющие уши моего братца. Рюто неожиданно расклинило, и он протараторил подобающую случаю фразу и даже изобразил поклон, чем серьезно удивил и даже немного напугал нашу собеседницу. Уж не знаю, как она от нас не отпрыгнула, но такое желание у неё явно было, пускай и прошло почти сразу. — Так вы иностранцы? — с явным сомнением спросила школьница. — Что-то не верится. Ты без акцента говоришь. — Ну, так, — передернув плечами, достал из кармашка сделанные мною камушки из дымчатого кварца и продемонстрировал их девчонке. — Две недели карантина декламировал стихи с вот этим тренажером во рту. Меня от коренного раздолбая можно отличить только по паспорту. — В смысле? — отсмеявшись, уточнила Вика. — Да вот, — открыв свой паспорт, показал его девчушке. — Ко-ба-яши Аки, — задумчиво, буквально по слогам прочла девушка и хмыкнула: — А отчество где? — Чего нет, того нет, — развел руками. — Точнее, «ваши» предлагали вписать, но я отказался. Есть причины, скажем так. — Тоже бросил? — разом растеряв всю свою детскость, хмуро спросила Вика. — Ага, — с максимальным безразличием в голосе ответил я. — Он умотал с мачехой в США при первых признаках нехорошего. Ну а брат у меня дважды сирота, его в дом для… Сделал максимально задумчиво лицо, словно бы пытаюсь вспомнить что-то. — Как же это по-русски? В общем, его в дом для ненужных детей сдали. Как я предположил, так оно видимо и оказалось. Школьница буквально пыхнула яростью, а затем вектор её эмоций изменился, и она посмотрела на нас уже с куда большим доверием. — Ладно, молодежь, вы дальше как-нибудь сами, а мне надо… надо… ах да, точно, мне надо лису ветеринару показать. — А? Что? Кого? — девушка с недоумением захлопала глазами и, опустив взгляд, растерянно пробормотала: — И в самом деле, лиса… А издалека на собачку похожа. ** — Ты уверен, что стоило отпускать Рюто с этой девушкой? — с сомнением спросила лиса, когда мы присели на не до конца разломанную лавочку в парке под тенью старого, уже посеревшего от времени памятника. — И как меня можно было перепутать с богомерзкой собакой? Полюбовался лисицей, которая два часа кряду не имела возможности высказаться, так как вокруг нас постоянно были люди. Она раздраженно переступала с лапки на лапку, фыркала и даже недовольно сопела, но терпеливо молчала всё это время. — Да какая там девушка? — отмахнулся я. — Дитё это ещё, пускай жизнь её и обожгла. — Ах, ну да, я всё забываю… — кивнула лисица. — У меня на родине в тринадцать зим уже замуж продавали, а тут до шестнадцати лет ребенок. Для меня это несколько внове. — Прямо таки продавали или всё же выдавали? — откинувшись на остатки спинки, уточнил заинтересовавший меня вопрос. — Хм… — задумчиво протянула Хоро. — У людишек в основном продавали. У крестьян за самку две коровы требовали и мягкую рухлядь. У мастеровых в зависимости от рода занятий, ну а знать естественно землями и серебром расплачивалась. У аякаси же обычно наоборот с приданным выдают или просто по уговору. — Вот вам базис, а вот и надстройка, — вздохнул я и поднял взгляд на памятник который вместо того чтобы привычно указывать куда-то рукой, держал эту самую руку в кармане пальто. На миг мне даже показалось, что у него там тоже лежит револьвер. Непроизвольно засунув руку в карман курточки, убедился, что мой железный товарищ на месте. — У меня тут вопрос есть, — смущенно произнесла лисица. — Про здешние взаимоотношения. — Так-так? — заинтересовался я. — Как можно предложить руку и сердце? — ещё боле смущенно произнесла она и, подняв переднюю лапу, задумчиво на неё посмотрела. — Ну, положим, лапу я ещё отгрызу, но как быть с сердцем? — Вообще-то это метафора, — улыбнулся и почесал лисицу за ушком. — Если я правильно помню, то рука означает опору или поддержку, ну а сердце… — Ах, вот оно что! — восторженно вскрикнула Хоро. — А то я понять не могла, как можно отдать своё… ну ладно ещё у врага вырвать. — Ох и кровожадная ты Хоро, — хохотнул я и вновь потянулся к лисьим ушкам, но она удивительно ловко крутанула головой и мои пальцы ухватились за воздух. Спрыгнув с лавочки, лисица осмотрелась и, обнаружив, что мы всё ещё одни, внимательно посмотрела на меня. — Известный мне как Кобаяши Аки, я, Хоро по прозвищу Мудрая родом с горы четырех мудрецов нижайше прошу тебя принять мою руку и сердце. — Эм… Кхм… — сказать, что я растерялся это ничего не сказать. — Ну… ты как бы лиса, а я, в каком-то смысле, человек. — И это всё? — странным тоном переспросила Хоро. — Тебя не смущает, что я здесь фактически никто и заплатить за меня приданное некому? — Господи, Хоро, вы же поголовно маги, за каким хр*ном вам это приданное? — не сдержавшись, ляпнул я и понял, что за языком надо следить, хотя бы иногда. — Ты такой великодушный, — шмыгнув носом, пробормотала лиса и, не говоря худого слова, укусила меня за ногу. — Эта кровь мне порука, что я сменю облик сразу, как ты прикажешь. — Ссс… блин, — помассировав место укуса, всё же сдержался от сквернословия. — Больно же. Себя лучше бы укусила. — Свою нельзя, — покачала головой лиса. — Своя кровь не накажет. К сожалению, а может быть к счастью, в этот момент зажужжал мой телефон, и лисий вопрос пришлось отложить. Вынув из кармана простенькую мобилу, которые мы с братом достали тут по случаю, я на автомате произнес японское приветствие. — Ой! — раздался обескураженный возглас. — Вика? — спросил я и не прогадал. — Да, это я, — несколько неуверенно ответила девчонка, с которой чуть ранее ушел гулять Рюто. — Вы ведь тот самый старший брат Рюто, да? — Да это так. Что-то случилось? — Да как сказать, — замялась моя собеседница. — Рюто, он сумку забыл, а я уже домой уехала. Он не знает, где я живу, а я не знаю где его искать. — Бывает, — кивнул сам себе. — Если скажешь куда подъехать, мы без труда решим это затруднение. Записав адрес, я убрал мобильник на место и задумчиво посмотрел на лисицу. Лисица внимательно смотрела на меня. Помолчали. — Ну и как ты собираешься в человека превращаться? — вздохнув, продолжил я прерванную беседу. — Опять попытаешься чью-нибудь тушку захватить? Я человек широких взглядов, я бы даже сказал, очень широких, но предел всё-таки есть. — Боженька, за кого ты меня принимаешь? — вполне человеческим жестом отмахнулась лисица. — Благодаря тебе у меня достаточно маны для воплощения моего истинного облика. — Того, с хвостами? — с сомнением уточнил я. — Ну… В больное-то зачем тыкать? — лиса как-то словно бы даже съежилась. — Во сне можно любой образ нарисовать… вот я и не ограничивала себя. Встав с лавочки, отряхнулся от возможной пыли и головой покачал. — Вроде и не февраль, а Амур, падлюка, лютует на коммуникациях. Уже вторая жертва за сегодня. — Чего? — удивленно моргнув переспросила Хоро. — Да девчушка эта, которая только что звонила, судя по всему тоже запала, но, слава вселенной, на братца… Ладно, пошли, потом договорим.