Кровь/Травмы
Феликс поморщился и закусил губу. Рану неприятно жгло в том числе и потому, что женщина, сидевшая перед ним, обрабатывала её. Она старалась делать всё максимально аккуратно и безболезненно, но боль возникала. — Может, давай я сам? Ей-богу, не удобно тебя отвлекать, — промямлил мужчина, завороженно разглядывая спокойное лицо возлюбленной. Он любил наблюдать за ней. Та лишь цокнула языком, заматывая бинтом его руку. — Молчи уж. Отвлекать… — в голосе слышались нотки недовольства. Лилиан встала и начала убирать всё ненужное, не глядя на рыцаря. А потом произнесла: — Сколько я говорила, чтоб ты или был аккуратнее, или нанял отдельного человека и тренировался с ним вместе? Так риск получить раны уменьшается, — губы поджаты, брови нахмурены. Руки разглаживают складки на платье, и Робейн понимает, что так она успокаивает нервы. — Успокойся. Ничего смертельного ведь не произошло, раны — часть жизни рыцарей и людей, что занимаются подобным делом. А я хочу быть в форме, чтобы в случае чего защитить империю, — Феликс снова поморщился, ведь прикусить губу было не лучшей идеей — она была разбита. Машинальное действие, над которым даже не задумывался, привело к кровотечению. Кровь потекла вниз, и Лилиан тут же бросилась её останавливать. Только мужчина потянулся здоровой рукой к своей жене, как та взлохматила его рыжие волосы и со смехом отошла назад. — Нет, сейчас ты ляжешь на кровать и как следует поспишь. И без выдумок и лишних движений. Я скоро вернусь, и не дай Бог ты сделаешь что-то не то, — она изо всех сил старалась скрыть огоньки в глазах, но выходило плохо. А потом спешно вышла, не оборачиваясь. Феликс улыбнулся. Ему очень повезло со спутницей жизни.Ханахаки
Дженнет закашляла, наклоняясь над подоконником. Она сидела подле открытого окна, вдыхая свежий воздух; не решалась выходить во двор, ведь чувствовала себя слабо. Сегодня ханахаки чувствовалась особо остро. Белые лепестки ромашки усеяли поверхность. Судорожный вдох. Это было больно. Девушка чувствовала, что по венам вместе с кровью струятся сотни семян, и скоро те начнут прорастать сквозь кожу, образуя целые соцветия. Если только он не полюбит в ответ. Этого не будет. Только слепой не видел, как Иджекил смотрит на принцессу. Стоит только представить, что скоро Дженнит превратится в прекрасный цветник, как от этого передёргивало. Ромашки, несмотря на то, что не имеют шипов как розы, всё же причиняют боль.Боязнь привязанности
Клод боялся того, что с ним происходило. Он должен убить эту девчонку за невиданную дерзость — та смотрела на него, будто кидала вызов. Будто была ему ровней. И самое главное: он позволял это. Только ей, только когда никого нет рядом, но всё же. Казалось бы, вон, целый дворец женщин — но притягивала к себе почему-то именно Диана. Клод не желал её видеть, ведь боялся снова влюбиться. Он не хотел, чтобы сердце было ещё более разбитым, чем есть.Фобии
Кто бы мог подумать, что у членов императорской семьи и их приближенных есть фобии? Атанасия боялась пауков, Клод скрытно боялся остаться один, Диана боялась высоты. А Феликс и Лукас — жаб и лягушек.Тревожность
Атанасия испытывала некую тревожность перед свадьбой, хотя Дженнит — лучшая подруга — была замужем уже два года и утверждала, что невеста себя зря накручивает.Боязнь одиночества
— Мамочка, поспи сегодня со мной. Я боюсь остаться одна, ведь монстр из шкафа может прийти в любой момент! — девочка прижалась к матери и зажмурилась. Диана обняла дочь и улыбнулась. Только она собиралась ответить, как Клод вмешался в разговор. — Ати, но я тоже боюсь. Как же я буду ночью один? — спросил он, с весельем в глазах ожидая, что ответит его принцесса. Диана со смехом обняла двух самых дорогих людей в своей жизни и предложила: — Я предлагаю никому не оставаться одному, а спать здесь вместе, — она кивнула в сторону императорской кровати огромных размеров. Идея была принята единогласным одобрением.Бессонница
Лилиан и Феликс не спали ночами, потому что их новорождённый ребёнок оказался громким и не хотел спать по ночам.Боязнь темноты
Дженнет спала при свете ночника, потому что боялась темноты.Нарциссизм
— Учти, Анастасиус, твоя так называемая «Звёздная болезнь» до добра не доведёт! — заметил Клод, слушая как старший брат всё время говорит о своих достоинствах.Принудительное лечение
Клод поджал губы и отвернулся, отказываясь пить противное на вкус лекарство. Диана хмыкнула и сказала: — Либо ты сейчас выпьешь это, либо будет очень плохо.