Как укротить степного коня

       Вновь, пока на свой голубой трон восходил золотой царь дня, я ускользнул в тот лесок, желая просто проведать того зверя, который ныне занимал все мои мысли, — книгу я ещё не успел дочитать и найти в ней то, что мне нужно. Все, конечно, прошло гладко, кроме одного случая.       Когда я почти дошёл до загона, меня схватили за руку. Я подскочил, не ожидавший цепкой хватки, развернулся и обречённо выдохнул. Меня пристальным и подозревающим взглядом льдистых глаз окидывала та, в которую я безуспешно был влюблён. — Астрид, — я замялся, не зная, как ей и что объяснить… — …привет?       О, меня поразила её неожиданная улыбка! Пусть и вежливая, но она все же улыбнулась мне! — Поздравляю тебя с зачислением в Школу, — похлопала меня по плечу Астрид и, отступив, ушла по своим делам. «Слава Тору», — в который раз пронеслось в мыслях, пока я пытался оправиться от улыбки Хофферсон…       Добравшись до той лесной опушки, я застал Атамана мирно поедавшим травку. При моём виде он поднял голову и фыркнул, наклонив голову набок. — Доброе утро, — развёл руками я в ответ на приветствие? лошади Пржевальского.       Я присел на землю возле упавшего дерева, искренне надеясь, что лошади любят, когда им что-то рассказывают. Жеребец вернулся к своему занятию, насмешливо фыркнув. — Не против, если я поведаю тебе легенду?       Щелчок хвостом о палевый бок. И больше ничего. Восприняв это, как согласие, я откинулся на спину. — Это легенда про Ингвара Верного, одного из наших вождей и его спутника, прекрасного коня, чьего имени история, увы, не сохранила…       Я улёгся поудобнее, подложив руки под голову и мечтательно прикрыв глаза. Некоторое время прислушивался к хрусту травы, поедаемой лошадью Пржевальского. И начал свой рассказ. — Когда-то в одном племени жил мальчик. Был он круглым сиротой — отец погиб под копытами неукрощенного коня, а мать забрала лихорадка — и очень бедным. Над ним все смеялись, надменно расправив плечи в седле своих лошадей, его не щадили грязной работой и вечными приказами.       Но у бедного ребёнка все же была радость — он сделал из песка две игрушки, напоминающие лошадей, и нашёл им гривы и хвосты. Одной лошади, поменьше, он воткнул в песок настоящий конский волос, собранный с пастбища. Второй пришлось создать гриву и хвост из увядающей жёлтой травы. И за этими игрушками он ухаживал, как будто за настоящими! Даже сделал им небольшой загон! Увы, вскоре рассыпалась в пыль первая лошадка, что побудило мальчика лучше заботиться о второй.       Однажды ему приснился сон, в котором ему предстал владыка Степи, верховный бог Один. — Сын мой, ты беден. И Степь преподносит тебе дар, который сделает тебя великим, — пророкотал грозный воин.       Утром той ночи Ингвар вышел к загону и испугался, не увидев там стол лелеемой игрушки. Оглянулся и замер в изумлении, неверяще оглядывая лошадь, которая мчалась к нему.       Это был великолепный жеребец песочного цвета, изумительно точно повторявший очертания игрушечной лошадки, напоминавший лошадь Пржевальского! С стоячей гривой без чёлки и густым хвостом золотистого цвета — цвета увядшей травы! Конь пронёсся мимо, резко остановился и стал гарцевать перед изумлённым и обрадованным мальчиком, являя силу, таящуюся в перекатывавших под песочной шкурой мышцах. «Степь преподносит тебе дар…» — зазвучал в голове рокочущий голос.       Мальчик осторожно коснулся тёплого бархатного носа, и изумительный конь замер, преданно заглядывая в глаза своего хозяина. Тогда Ингвар вскочил на гладкую спину и легко сжал бока ступнями. Звонко заржав, песочный жеребец устремился туда, куда направляли его — в центр деревни. И это было зря! Высыпав на улицу, толпы народа с отвисшими челюстями мгновение простояли, смотря на угнетённого ими сироту, получившего спутника, достойного самого вождя. Вдруг они решили, что конь принадлежит мальчику незаконно — он должен быть у другого! Ведомые завистью, степные всадники ринулись к статному зверю, толкая друг друга! — Нет.нет… — в ужасе шептал зажмурившийся мальчик, прижимаясь всем телом к созданному им коню.       И заколдованный жеребец почуял тревогу юного хозяина. Разгневался на виновников этого страха, яростно заржал, поднимаясь на дыбы. Едва его длинные ноги коснулись земли — он промчался бурей, топча тех, кто волей и неволей стал его на пути. Нёсший мир и тепло принёс хаос и разрушение…       Ингвар осмелился открыть глаза лишь тогда, когда его новый друг уже скакал по бескрайним равнинам степи, не задыхаясь и не собираясь останавливаться. Конь, почувствовавший пробуждение, повернул голову и тихим ржанием поприветствовал седока. — Ты…ты просто чудесен, — только и смог улыбнуться мальчик, смотря в темные глаза спасителя.       Они мчались не один день, не короткое расстояние пересекли… И наконец встретили людей: когда началась зона степей с редкими лесами, к ним выехали дозорные племени, проживавшего в здешних краях. Ингвар вновь съежился на коне, думая, что племя агрессивно, и его могут разлучить с ставшим любимым конём. Но по мере приближения к деревне к ним присоединился сам вождь Хэмиш Благородный, который тогда разглядел в оборванном и покрытом пылью мальчишке нечто и всем сердцем полюбил его, назвав сыном! Чего Ингвар не ожидал — он-то привык к жестокости!       Шло время, из исхудалого и хиленького дитя вырос могучий и добродушный юноша. И его песочный конь никогда не разлучался с ним — они стали тем дуэтом, которому стремились подражать! Стремительнее ветра они пересекали просторы степи, добывая добычу. Неукротимее бури сокрушал врагов в битвах этот союз, так и оставшийся непобежденным. И крепче древних скал была их дружба…но всему приходит конец. После того, как Ингвара объявили наследным принцем, к нему во сне впервые за долгое время вновь явился Всеотец.       Высоченный, словно башня, воин стоял перед Ингваром во всём своём великолепии. И приёмный сын вождя с благовейным страхом признал в нём Одина, властелина и повелителя великой Степи. — Сын мой, ты стал великим, как мы и обещали.       Верховный владыка сонма могучих повелителей грустно улыбнулся: — Но я явился не потому… Увы, пришла пора нашему дару, твоему верному другу вернуться в лоно Степи. И он просил передать тебе «спасибо» за все эти годы.       Достойный сын своего племени с растерянностью смотрел на бога степи. Хотел что-то ответить, но не мог — будто невидимые цепи опутали его! — Прощай, малыш, — Один отступил в тень и исчез с невероятно громким грохотом грома.       Тогда Ингвар вскочил с кровати, прерывисто дыша.       Снова гром чуть не оглушил его: пока он спал, на равнину налетела буря. Ингвар выскочил на улицу и, невзирая на дождь, побежал к загону. И взвыл, рухнув на мокрую грязь, сжав кулаками волосы — в загоне, беспощадно хлестаемое ливнем, лежала куча песка, смутно напоминавшая преданного коня.       Юноша потом стал храбрым воином, грозным охотником и великим вождём. Но тоска по утраченному другу — песочному жеребцу с золотой гривой — навсегда поселилась в его сердце… — закончил я, приоткрыв свои глаза.       Тут же они изумлённо расширились: с интересом подав голову вперёд, возле меня лежал Атаман! Внимание, совсем человеческое, читалось в этих бездонно-тёмных глазах. Но заметив, как я шевельнулся, дикий конь фыркнул, встал и отошёл от меня. — Приехали, — вздохнул я, покачав головой: Атаман вновь наклонил голову по-бычьи. — А если я не уйду?       Палевый жеребец слегка прижал уши, вскидываясь на задние ноги не во весь рост, давая понять, что я не могу остаться. «Лучше и лучше. Как понять его? Сначала лежит и с интересом слушает, а потом прижимает уши…» — я поспешно вскочил.       Чем и напугал коня, резко вставшего на дыбы. Он с грохотом опустился, припадая на раненую ногу. Заставил землю дрожать, пропустив по моему телу отголосок вибрации.       Властелин степей вновь являл мне свою силу, приказывая исчезнуть с его глаз.       Я замер, с ужасом глядя на темные копыта, снова и снова мельтешащие в самых разных местах. Наблюдал за этой дикой пляской. Стоял совершенно безоружный перед конём мечты, угрожавшим убить меня. Но почему-то мои чувства отступили, когда я поймал взгляд больших тёмных глаз, полный первобытного страха…