Little Dark Age

7 июля Гермиона открыла глаза и, поморщившись от яркого света, снова зажмурилась. Она лежала в кровати, и последние лучи закатного солнца светили ей прямо в лицо, прогоняя остатки сна. Девушка перевернулась на спину и потянулась. Она невероятно хорошо выспалась, даже лёгкое головокружение не могло прогнать от неё это ощущение. Когда в последний раз ей удавалось проснуться такой отдохнувшей? Это воспоминание было спрятано где-то далеко за ежедневным утренним подъёмом. Её кровать казалась ей сегодня в разы удобнее и мягче, чем обычно, а одеяло было таким лёгким… Грейнджер улыбнулась и запустила руки под подушку, приобнимая её. Постельное бельё было таким гладким, что если бы она не знала, что купила его в магловском магазине по большой скидке, то могла бы спутать с настоящим шёлком. Когда-то давно она была с родителями в Париже, и когда они заходили в местный винтажный бутик, миссис Грейнджер была сражена наповал одним из платков, представленных в последней коллекции. Небесно-голубой цвет натурального шёлка оттеняли белоснежные ландыши, тянущиеся вдоль кромки ткани. Дорогая ткань преломляла свет, деликатно поблёскивая в свете ламп, и приятно холодила кожу, когда к ней прикасались. В тот день семья Грейнджеров не смогла уйти из магазина без покупки. Гермиона погладила тыльную сторону подушки, чётко вспоминая мягкую ткань маминого платка. Её постельное бельё точно не может быть таким гладким, и подушка должна была нагреться, если она проспала до самого вечера, но та оставалась приятно прохладной. Гермиона нахмурилась своим мыслям и открыла глаза. Взору предстал резной деревянный потолок, проглядывающий сквозь каркас для балдахина, на котором не было ткани. Она приподнялась на локтях и огляделась. Это явно была не её комната. Зелёные стены, зелёный тюль на окнах, змеиный орнамент повсюду, камин… это всё абсолютно точно не было Хижиной, скорее… Грейнджер быстро вынула руку из-под одеяла и прижала к шее, ощупывая место недавней травмы. Воспоминания последних часов бодрствования стремительно вернулись к ней. После пещеры Кричер перенёс её прямо на кровать, а затем исчез на несколько минут и вернулся уже с зельем. Она выпила его, потому что ей нужно было восстановить потерянную кровь, а затем достала из своей сумочки восстанавливающее зелье и зелье сна без сновидений. Очевидно, что эта смесь послужила такому глубокому и бодрящему сну, но где это она? Комната казалась ей очень знакомой. Девушка развернулась к стене, у которой стояла постель, уже догадываясь, что там увидит. Родовой герб семьи Блэков висел высоко над подушками и три вОрона, изображённых на нём, сверкали, отражая красноватые лучи солнца. Почему она была в комнате Блэка, а не в Хижине? Зачем её перенесли на площадь Гриммо, если их лесной штаб сейчас пустовал? Гермиона решила отложить этот вопрос и задать его непосредственно Регулусу. Грейнджер снова откинулась на подушки, прислушиваясь к своим ощущениям. Учитывая тяжесть травм, она чувствовала себя на удивление хорошо. Головокружение и сухость во рту были одними из самых лёгких симптомов, а значит, она не успела потерять столько крови, чтобы это количество можно было назвать критическим, и пара крововостанавливающих зелий ей не помогли. Девушка распахнула одеяло, оглядывая себя. На ней была её вчерашняя одежда. Частично рваная, но чистая. А чего она ожидала? Домовиков женского пола у Блэка нет, не будет же он или Гарри переодевать её. Раздался громкий стук в дверь, заставляя Гермиону напрячься. Блэк не мог стучаться в свою комнату. В доме всегда находились посторонние люди, и это могло бы вызвать вопросы. Стук повторился, и вслед за ним раздался голос, прервавший размышления девушки. — Регулус, это Парвати, можно тебя на минуту? Гермиона замерла, боясь пошевелиться. Маловероятно, что Парвати, стоя за дверью, могла услышать тихий шелест простыни или приглушённое дыхание девушки, раздающееся в спальне, но отчего-то Гермионе не хотелось выдавать своего присутствия, пусть и шансы, что её обнаружат, были минимальными. Из коридора послышался скрип открывающейся двери, и Гермиона услышала удивлённый голос Регулуса. — Парвати? — О, я думала, ты будешь у себя и поэтому стучалась, — Гермионе показалось, что девушка замялась, подыскивая слова. — Я хотела кое о чём тебя попросить. Может, зайдём к тебе в комнату? — Нет, не стоит, — серьёзно ответил Регулус. — И говори, пожалуйста, тише. — Чт-то? — растерянно переспросила девушка. — Твой голос, — уже мягче сказал Блэк, — очень звонкий. У меня сегодня мигрень, и все звуки кажутся особенно громкими. Так о чём ты хотела попросить? — Я недавно наблюдала, как ты летаешь на метле в Хижине, — Гермиона, даже не имея возможности видеть однокурсницу, поняла, что та покраснела. — Думала, может, ты научишь меня? У меня даже есть метла, но я так и не смогла понять, как управлять ею. Даже не могу заставить её подняться с земли. А ведь это нужный навык и одно из немногих развлечений в Хижине… Я подумала, что могла бы принести её туда… С каждым новым словом голос Парвати становился всё тише, и Гермионе приходилось сильнее напрягать слух, чтобы её расслышать. Хотя то, что ей удалось разобрать, вызывало лишь ухмылку. Где же Парвати растеряла весь свой пыл? Ещё несколько дней назад она с такой решительностью говорила о возможности принести Регулусу завтрак в постель, а сейчас теряется от простого разговора. Гермиона поморщилась своим мыслям. Почему её стала так раздражать Парвати? Ещё совсем недавно она относилась к ней абсолютно нейтрально. Неужели дело в Блэке? Девушка огляделась вокруг себя, ища свою сумочку с палочкой. Ей нужно срочно наложить на дверь заглушающее заклинание. Хоть ей и было до жути интересно, что ответит на просьбу Парвати Регулус, подслушивать разговоры такого плана ей было не по душе. Она же всё равно узнает, согласился ли Блэк помочь, если увидит во дворе Хижины эти уроки. Гермиона не без удовольствия представила, как Патил падает с метлы в грязь, когда заметила свою палочку, лежащую на тумбочке прямо за бисерной сумочкой. Она потянулась за ней и почти схватила древко, когда случайно задела небольшую фигурку маленького снитча. Золотой шарик подпрыгнул в воздух, покидая свою подставку, которая с грохотом упала на пол. — Там кто-то есть? — раздался удивлённый голос Парвати. — Да, — задумчиво ответил Регулус, — Кричер затеял приборку. С возрастом это даётся ему всё труднее, возможно, мне следует пойти помочь ему. Послышался скрип закрывающейся двери, и юноша за пару шагов пересёк небольшой коридор, останавливаясь перед дверью в свою комнату. Гермиона увидела, как дёрнулась бронзовая ручка, когда Блэк взялся за неё со стороны коридора. — Так что ты скажешь? — спросила Парвати и быстро добавила. — На счёт моей просьбы. — Думаю, что смогу тебе помочь, как только появится время. Ты не очень часто бываешь в Хижине. Гермиона фыркнула. Теперь Патил будет вечно ошиваться в Хижине. Она и так в последнее время стала появляться в ней гораздо чаще, чем раньше. Гермиона не понимала, что этому послужило. Парвати всегда терпеть не могла этот старый дом. Каждый раз перед сном девушка не уставала напоминать, что есть и другие штабы и то, что их заставляют ночевать в клоповнике, никому из Ордена не приносит пользы. Но сейчас всё встало на свои места. Патил просто искала возможность или повод начать общаться с Блэком более плотно. — Тогда увидимся в Хижине? — бодрый голос Парвати стал увереннее и звучал воодушевлённо. — Да. До встречи. Раздались шаги, и дверь приоткрылась, только когда в коридоре снова стало тихо. — Можно войти? — сквозь небольшую щель раздался голос Регулуса. Гермиона улыбнулась мысли о том, что он не решается войти в свою же комнату без разрешения, и села на кровати. — Входи. Дверь открылась, и в комнату вошёл Блэк. Он выглядел как всегда безупречно в магловских брюках и свитере. Гермиона с ужасом поняла, что, скорее всего, сама выглядит, мягко говоря, не очень. Её кожа должна была выглядеть очень бледной из-за недавней кровопотери, а волосы после сна всегда походили на только что свитое гнездо каких-нибудь птиц. Руки Гермионы дёрнулись к голове в попытке пригладить пушистые кудри, и она почувствовала, как приподнятое настроение, в котором она проснулась, начинает пропадать. Наверняка Парвати сейчас выглядела просто отлично. Даже в обычные дни в Хижине она выглядела так, будто бы собиралась пойти вечером на свидание в кафе к мадам Паддифут. А как она подготовилась к разговору с Регулусом, Гермиона боялась даже представить. Она была уверена, что пока Патил удалялась по коридору, её длинные чёрные волосы сияли в тусклом свете ламп, струясь вдоль её спины, словно дорогой шёлк. Из размышлений девушку вырвал Регулус: — Как ты себя чувствуешь? — в его голосе слышалось беспокойство. — На удивление хорошо. Думаю, вечером… — Гермиона осеклась, переводя взгляд на окно, в котором уже виднелись, опустившиеся на Лондон, сумерки. — Точнее, уже завтра, буду в полном порядке. Ты отлично меня подлатал. Регулус невесело усмехнулся, кладя руки в карманы. — Я оставил тебе новый шрам. Такое лечение нельзя назвать отличным. — Есть зеркало? Я хотела бы посмотреть, — Гермиона дотронулась рукой до шеи и нащупала небольшой рубец. — Конечно. Кричер. В комнате раздался хлопок и возле Регулуса возник его домовик. — Принеси, пожалуйста, зеркало матушки. Изумрудное. — Да, хозяин. Эльф исчез на несколько секунд и с новым хлопком снова появился в комнате. Он передал зеркало Блэку и выжидающе посмотрел на него. — Спасибо. Приготовь нам, пожалуйста, что-нибудь перекусить. Я позову тебя. Кричер молча поклонился и, бросив осторожный взгляд на Гермиону, трансгрессировал. Регулус подошёл к кровати и сел на её край, протянув Гермионе зеркало. Она взяла его из рук парня, с удивлением замечая, каким оно было тяжёлым. Небольшое зеркальце было обрамлено в массивную серебряную раму и имело длинную металлическую ручку. Девушка провела пальцами по витиеватому серебряному узору, украшающему рукоятку, и перевернула его, рассматривая заднюю часть. Спинка зеркала была выполнена из жемчужной керамики с изображёнными на ней серебристыми змейками. Маленькие изумруды начинались у самых голов рептилий и тянулись вдоль всего тела, постепенно уменьшаясь в размерах. — Какое красивое, — Гермиона провела пальцами вдоль изумрудов, отмечая острые края камней. — Гоблинская работа. Матушка очень его любила. Гриффиндорка перевернула зеркало, встречаясь со своим отражением и с досадой, застонала. Она выглядела точно так, как себе представляла. Кожа была бледной, а уголки губ потрескались. Под глазами залегли тяжёлые тени, хотя девушка ощущала себя отдохнувшей. Гермиона наклонила зеркало, осматривая место, где ещё недавно была рваная рана, но, кроме небольшого шрама, неровной линией проступающего на светлой коже, всё было как и прежде. — Выглядит не критично, — заключила Грейнджер. Шрам был не более четырёх сантиметров в длину и, судя по всему, со временем должен был стать бледнее и практически полностью слиться с тоном кожи. А ещё он выглядел до смешного косметическим, по сравнению с тем, что украшал её руку. Чтобы замаскировать, его уйдёт всего пара секунд, а она и так уже в совершенстве владела чарами гламура, за которыми скрывала шрам на груди и руке, ей не составит труда скрыть ещё и этот. — Спасибо тебе, ты спас меня. — Если бы я не растерялся, ты бы вообще не пострадала. — Это уже не важно, — Гермиона опустила зеркало на колени и посмотрела на Блэка. — Главное то, что мы смогли узнать. — Что ты думаешь на счёт тех инферналов? Ты смогла рассмотреть их? — спросил Регулус, не сводя взгляда со шрама на шее Грейнджер. Гриффиндорка удобнее села на постели, подбирая под себя ноги. — Колдовство, что использовал Реддл, явно сработало не с первого раза. Среди тех тел был «брак», но и последний, самый лучший экземпляр, не совсем похож на то, что я видела ранее, — Гермиона задумалась, пытаясь восстановить в памяти детали. — Ему как будто чего-то не хватило в пещере, чтобы довести всё до идеала. Будто он не смог оживить тех инферналов так, как хотел. — А меня, значит, смог? — Ты зря ждёшь от меня таких ответов, Регулус, — покачала головой Гермиона. — Я знаю не больше твоего. Блэк поджал губы и поднял голову к потолку. Его взгляд зацепился за снитч, зависший возле люстры. — У меня внутри тоже может быть эта чернь, как считаешь? — произнёс парень, не отрывая взгляда от золотого шарика. — Сомневаюсь. Я видела твои раны, и в них абсолютно точно не было той чёрной жидкости. В большинстве из них поначалу не было даже крови. К тому же ты исцелился. Инферналы, которых мы видели, и тот, которого приносили в лазарет, не знакомы с таким понятием, как лечение. Их раны гниют, а не заживают. — Даже не знаю, радоваться этому или нет. Думал, что в той пещере я найду какие-то ответы, — разочарованно произнёс Блэк. — Может, не всё, что привело к твоему воскрешению, связано с Реддлом? — спросила Гермиона. — Я имею в виду, что вдруг тёмная магия Сам-знаешь-кого не единственная причина воскрешения? Ты не проводил никаких обрядов или, может, с тобой был какой-нибудь артефакт? Зелья? — Ничего такого, — Регулус отрицательно покачал головой. — Ты что, отправился в пещеру без какой-либо подготовки и защиты? — пораженно спросила девушка. Ей начинало казаться, что Блэк, зная о возможной опасности, нарочно сделал всё, чтобы быть максимально уязвимым. — Мой мир рушился на протяжении нескольких месяцев, и в конце мне было не до каких-то зелий, — недовольно поморщился парень. — Что ты планировал делать после того, как добудешь крестраж? — Я не планировал так далеко. Я прекрасно сознавал всю опасность. — Ты видел, в каком состоянии к тебе вернулся Кричер, и мог подготовиться, если бы хотел. — О-о-о, я понял, к чему ты ведёшь, — усмехнулся Регулус, но улыбка не коснулась его глаз. — Я не думал о самопожертвовании, если ты об этом. — Но выглядит это всё так, будто бы ты не планировал выбираться из пещеры. — Хорошо, давай я развею тот ореол благородства, которым ты меня окружила. Блэк достал палочку и взмахнул ей. Над головой гриффиндорки что-то звякнуло. Гермиона обернулась и заметила, как на фамильном гербе появился небольшой отсек и из него вылетела простая деревянная шкатулка. На ней не было ни узоров, ни украшений. Она беззвучно приземлилась в руки Регулуса, и он выжидающе посмотрел на девушку. — Хоть у меня и не было каких-либо планов насчёт моего будущего, я всё-таки оставил себе небольшие лазейки. Блэк открыл шкатулку, сдвинув плоскую крышку вбок, и глаза Гермионы расширились. Деревянная коробочка доверху была забита магловскими деньгами из самых разных стран. Купюры лежали аккуратными рулонами, и девушка могла поклясться, что только на британские фунты можно было бы купить небольшой дом в пригороде Лондона. — Я подготовил себе вариант с побегом. Наменял огромную гору магловских денег, почти опустошив своё личное хранилище. То, что ты видишь, лишь небольшая часть. Так что благородно складывать свою голову на алтарь, словно жертвенник, я не собирался. Просто… — Регулус вздохнул, опуская взгляд на палочку Сириуса, которую крутил в руках, — так получилось. Давай отложим этот разговор на потом? Тебе не мешало бы поесть, да и я тоже проголодался. Кричер. Рядом с тумбочкой возник домовой эльф с металлическим подносом в руках. Изящный серебряный чайник с тонким носиком стоял по центру, и из-под приоткрытой крышки поднимался пар. Прямо перед ним стояли небольшие фарфоровые чашечки с ручками, выполненными в форме маленьких змеек. Возле каждой кружки находилось блюдце с несколькими аппетитными кексами. Глядя на них, Гермиона почувствовала, как сводит её желудок от голода.

***

— Ты спал в комнате Сириуса? — спросила Гермиона, когда последний кекс пропал с её тарелки. — Скорее, изучал его музыкальную коллекцию. Вчера на кухне ты слушала песню, явно магловскую. Я её откуда-то знал, а кроме пластинок брата мне неоткуда было её слышать. — У тебя есть пластинка с той песней? — удивлённо воскликнула Гермиона. Она подалась вперёд и схватилась за руку Блэка. — Я очень хочу послушать, ты можешь включить её мне? Кажется, я уже тысячу лет не слушала знакомой магловской музыки. — Конечно, прямо сейчас? — глаза Блэка метнулись к руке Гермионы, сжимающей его предплечье, и уголки его рта изогнулись в хитрой улыбке. — Да. Если ты не занят, конечно. — Мой вечер абсолютно свободен, — Регулус перехватил руку Гермионы, берясь за ладонь, и встал с постели, потянув девушку за собой. — Подожди. Мне нужно для начала переодеться. — У тебя с собой есть запасная одежда? — В моей сумочке есть всё для непредвиденной ситуации. В том числе пара запасных комплектов одежды для меня, Гарри и Ро… Грейнджер осеклась. Почему она всё ещё хранила вещи друга в своей сумочке? Спустя год она всё ещё надеялась на что? Что они с Гарри, как прежде, отправятся куда-нибудь с палаткой, и в один из дней к ним присоединится Рон, как в тот раз, когда уничтожили медальон? Просто зайдёт в палатку и извиняюще улыбнётся за своё длительное отсутствие? Гермиона мысленно выругалась, злясь на себя и эти глупые мысли, которые она так и не смогла выгнать из своей головы. Ей необходимо выбросить эти вещи. — Рона? — уточнил Блэк. Он смотрел на гриффиндорку со смесью удивления и чего-то ещё, что Грейнджер никак не удавалось распознать. — Да-а, всё забываю убрать её, — Гермиона выхватила ладонь из руки Регулуса и прижала свою сумочку к груди. — Я подойду чуть позже. — Смотри, чтобы тебя никто не заметил. У некоторых могут возникнуть лишние вопросы, если увидят тебя выходящей из моей комнаты. Тебе же вроде как нездоровится, и ты должна быть в Хижине, — ухмыльнулся Блэк и направился в сторону двери. — Можешь не стучаться, а сразу заходить.

***

Гермиона придирчиво оглядела себя в зеркале. Она замаскировала все свои шрамы и немного увлеклась процессом, закрывая чарами гламура не только боевые отметины, но и слишком глубокие синяки под глазами. Она добавила лёгкого румянца щекам и даже вспомнила пару заклинаний, заставляющих волосы становиться чуть более послушными. Грейнджер забрала волосы в высокий пучок, оставляя две кудрявые пряди свисать по бокам от лица, и нетерпеливо выскользнула за дверь.

***

— Чем она тебе так понравилась? — спросила Гермиона. — В отличие от остальной музыки из коллекции моего брата, в этой песне есть история. Главный герой так легко попадает в мистический отель, который вначале кажется ему удивительным местом и лишь затем понимает, что не может из него выбраться. Нахожу это довольно… — Знакомым? — перебила Гермиона. Ей показалось, что Регулус мог посчитать смысл песни аналогией вступления в ряды Пожирателей смерти. — Скорее трагичным, — поправил гриффиндорку Блэк. Гермиона сидела на кровати и вслушивалась в знакомую мелодию. Пластинка наполняла комнату музыкой, смешивая звуки с приятным потрескиванием. — Ты говорил, что ненавидел маглов, откуда же в тебе желание изучить их музыку? — спросила Гермиона, рассматривая в руках одну из пластинок Сириуса, взятую из большой коробки, стоявшей возле неё. — Как я уже говорил, последние недели я ночевал в комнате брата, и этот проигрыватель мозолил мне глаза. В одну из ночей я решил включить его и послушать несколько этих магловских песен, которыми так любил нервировать Сириус нашу матушку. — И какая понравилась тебе больше всего? — Гермиона отложила на кровать пластинку и продолжила поиски. — Вот эта про отель и понравилась, — Регулус подошёл и сел рядом, заглядывая в коробку. — Остальные были какими-то чересчур агрессивными, если можно подобрать такое слово. — Можно, — девушка улыбнулась, вспоминая, как её отец ругался на панковскую музыку, иногда включаемую на его любимой радиостанции. Кажется, среди пластинок Сириуса минимум половину мистер Грейнджер был бы рад выкинуть. — Никак не могу её найти. Гермиона разочарованно выдохнула, опираясь руками на коробку. — Думаю, ты её пропустила. Она должна быть в самом начале. Я не мог убрать её далеко. Регулус подвинулся ближе и склонился над коробкой. Его пальцы быстро перебирали старые композиции, задерживаясь на каждой не более секунды. — Вот, держи. Регулус достал квадратный конверт с изображённым на нём белым зданием. Позади виднелся яркий закат, а сам отель был словно подсвечен синими огнями. — Сириус не любил эту песню? — удивилась Гермиона, проводя пальцами по острым углам конверта. По сравнению с конвертами других пластинок из коллекции старшего из братьев Блэк, эта выглядела почти нетронутой. — Упаковка выглядит совсем новой. — Именно эту пластинку Сириус не слушал вообще. Это я её распаковывал. — Тогда что она делала в его коллекции? — Отец купил ему её, но передать не успел . У матушки с Сириусом случилась самая крупная ссора, которую я когда-либо видел, и он ушёл из дома к Поттерам, — ответил Регулус, и его взгляд стал отстранённым. — Твой отец пошёл в магловский музыкальный магазин и купил там магловскую пластинку? — Брови гриффиндорки взметнулись вверх. — Если честно, я понятия не имею, как это происходило, — хмурясь, произнёс Блэк. — Сам он купил её, или заставил кого-то из домовиков выкрасть из какой-нибудь магловской лавки. Отец ни с кем не делился своими делами и был довольно скрытным. — Никогда бы не подумала, что представитель чистокровного рода будет дарить магловские штучки. — Отец хотел помириться с Сириусом, просто решил сделать это слишком поздно. Регулус замолчал, и комната погрузилась в тишину. Гермиона крутила в руках пластинку, поглядывая на проигрыватель. — Можешь включить её? — решив сменить тему, спросила девушка. — Я не знаю, как пользоваться этим… — Старьём? — перебив, ухмыльнулся Регулус. Он встал с кровати и с пластинкой в руках подошёл к музыкальному аппарату. — У нас никогда не было такого в рабочем состоянии, — ответила Гермиона, с интересом поглядывая на то, как Блэк достаёт из картонки пластинку. — У папы в гараже лежал какой-то старый, но он был сломан, и мы никогда его не доставали. — Гермиона, просто наслаждайся. Ты же хотела её послушать. Пластинка затрещала, и комната наполнилась знакомой мелодией, заставляя Гермиону обо всём забыть. — Да, очень хотела.

***

— Что, если он управляет мной, а я этого даже не замечаю? Следит за вами через меня? — прервал тишину Регулус, ложась набок и подперев рукой голову. Уже около часа они с Гермионой находились в комнате Сириуса и, наложив заглушку на дверь, наслаждались старыми песнями. В коллекции старшего из братьев Блэк Грейнджер нашла несколько композиций, которые любил слушать её отец, и Регулус включал их одну за другой. С каждой новой пластинкой они чувствовали себя более расслабленно, постепенно отпуская события прошедшего дня. Гермиона, лежавшая на спине, оторвалась от рассматривания бархатных портьер на кровати Сириуса и повернула голову в сторону Блэка. Они лежали уже около получаса и только сейчас, увидев лицо Регулуса так близко, Гермиона поняла, что их разделяет всего пара десятков сантиметров. — С чего ты это взял? — Слова слизеринца заставили напрячься. — Поттер говорил, что Тёмный Лорд смог манипулировать им. Послал видения о Сириусе и заманил вас в министерство. Что, если он придумал более безопасный способ следить за Орденом, когда вернулся в пещеру и нашёл меня там? — Блэк барабанил пальцами свободной руки по постели, и на них едва заметно сверкали искры. — К твоему воскрешению явно приложил руку Реддл, это нельзя отрицать, но я сомневаюсь, что это было преднамеренно. Он бы не отпустил тебя просто так, и за всё это время ты уже не раз оставался с Гарри наедине. Возможностей нанести удар было предостаточно. И совершенно точно ты бы не стал спасать грязнокровку. Услышав последнее слово, Блэк скривился. — Если ты думаешь, что, называя себя так, ты обесцениваешь это слово и его смысл, то ты ошибаешься, — ответил Регулус и, лукаво улыбнувшись, продолжил: — К тому же, может, у меня были на то свои мотивы. Его взгляд метнулся к губам Гермионы, и она почувствовала, как её сердце пропустило удар. — Мотивы? — сбивчиво переспросила Грейнджер. — Ну, так называют причины, заставляющие человека поступать определённым образом… — Я знаю определение этого слова, — перебила парня Гермиона и, заметив его насмешливый взгляд, закатила глаза. — Издеваешься. — Совсем чуть-чуть. Блэк протянул руку и заправил за ухо Гермионы прядь волос, выбившуюся из пучка, мягко касаясь кожи. По спине гриффиндорки пробежали мурашки, и она заметила, как глаза Регулуса потемнели. Он приоткрыл рот, намереваясь что-то сказать, как вдруг комната наполнилась серебряным светом. Гермиона, резко выдохнув, быстро села на постели. Её щёки горели, а сердце бешено билось, норовя выпрыгнуть из груди. Посреди комнаты Сириуса появился патронус Гарри и его голосом произнёс: — Гермиона, в Хижину прибыли Уизли и другие члены бывшего Отряда Дамблдора. Я сказал, что ты отправилась на дежурство. Лучше, если ты переждёшь ночь на Гриммо. Олень растворился в воздухе, и комната снова погрузилась в тишину. Гермиона потёрла переносицу. Теперь одна половина Ордена думает, что она приболела, а вторая, что она на дежурстве. Совсем ничего подозрительного. Совсем. — Есть свободная гостевая спальня? — Грейнджер обернулась на Блэка. Он лежал на спине, закрыв глаза. — Ты можешь остаться спать в моей комнате. Я переночую здесь, — его голос звучал ровно, и от насмешки, присутствующей несколько минут назад, не осталось и следа. — На тебя в ней никто случайно не наткнётся, а утром сможешь вернуться в Хижину. Можешь попросить Кричера, он перенесёт тебя. — Я и сама справлюсь, — Гермиона поднялась на ноги, ощущая лёгкую слабость. Ей срочно нужно было оказаться наедине с собой и привести свои мысли в порядок. — Думаю, мне стоит пойти спать. Кажется, я ещё не до конца пришла в себя после зелий. — Спокойной ночи, — не поднимаясь с кровати ответил Регулус. Его глаза по-прежнему были закрыты, а голос прозвучал как-то устало. Он запустил одну руку себе в волосы и тяжко вздохнул. — Спокойной ночи, — Гермиона сняла заглушающее заклинание с двери и, убедившись, что в коридоре никого нет, быстро прошла в спальню Регулуса. Не раздеваясь, она упала на кровать, обнимая подушки. Ей нужно было очень много всего обдумать. В последнее время появилось столько вопросов, касающихся новых существ. Они побывали в пещере, где Волан-де-Морт прятал крестраж, и она практически стала свидетельницей его опытов над инферналами. Но как только Грейнджер прикрыла глаза, в голову лез образ Регулуса Блэка, лежащего с ней на одной кровати.

***

Гермиона проснулась от тихого скрипа двери напротив. Мягкие шаги раздались по коридору и начали удаляться, постепенно затихая где-то в районе лестницы. Она приподнялась на постели, рассматривая жёлтый свет, пробивающийся сквозь щель под дверью. Регулусу не спится? Куда он направился ночью? Могут ли его опасения насчёт возможных планов Волан-де-Морта быть правдивыми? Девушка оглядела комнату. Лунный свет проникал сквозь незашторенные окна, тускло подсвечивая бывшее когда-то богатым убранство. Регулус избавился от всего, что только мог. С момента, когда несколько недель назад Гермиона заходила в эту комнату, очень многое изменилось. Пропали роскошные изумрудные портьеры и балдахин с кровати. Каминная полка, на которой когда-то стояли рамки с колдографиями, была пуста. Из всех небольших предметов, обычно создающих уют и атмосферу, отражающую характер хозяина комнаты, не осталось ничего, кроме подставки с золотым снитчем на тумбочке и лёгкого зеленоватого тюля на окнах. Сияющее шелковое постельное бельё выглядело чем-то инородным в опустевшей комнате. Звук шагов затих в коридоре, и гриффиндорка выбралась из постели, быстро натягивая рубашку и штаны. Ей нельзя было упустить Регулуса, если она хочет узнать, куда он направился. Гермиона приоткрыла дверь и вышла в коридор. Лампы, висящие по бокам от входа в комнату Регулуса, зажглись, как только она пересекла порог. Интересно, куда ушёл Блэк посреди ночи? Что, если то, о чём они говорили сегодня, хотя бы на малую толику правда? В последнее время Регулус всё больше времени начал проводить на площади Гриммо и до сегодняшнего дня не оставался тут ночевать. Он всегда возвращался в Хижину. Насколько можно быть уверенным в любом члене Сопротивления сейчас, когда каждый из них находится уже на грани своих возможностей? Симус не выдержал и сломался. Работая в лазарете, Гермиона начала всё чаще становиться свидетельницей обрывков разговоров о том, как плохи дела в Ордене. Люди теряют надежду и веру в скорую победу света. Чего же стоит вера бывшего Пожирателя смерти? Человека, добровольно вступившего в ряды последователей Волан-де-Морта. Если то, что он увидел в пещере, заставило его усомниться в правильности его решений? Сможет ли простить Тёмный Лорд своего старого слугу, если в обмен на прощение он поможет уничтожить Сопротивление? Нужно ли искать в его словах про мотивы тайный смысл? Гермиона, стараясь не издавать лишних звуков, направилась к лестнице, где ещё горел свет, подсвечивавший путь Регулуса. Горящие лампы освещали дорогу вниз, и сквозь перила Грейнджер заметила кудрявую голову Блэка, спускающегося на первый этаж.

***

Регулус раздвинул портьеры, закрывающие огромный портрет. — ОТРЕБЬЕ! — громкий визг разнёсся по прихожей, и руки Вальбурги Блэк с силой сжали полы чёрного платья. — Мама, прошу тебя, не кричи, — спокойно произнёс Регулус. — Ты-ы-ы, — протянула миссис Блэк, и в её глазах разлилась злоба, которую Гермиона прежде не видела. — Мерзкий предатель! Мы отдали тебе всё! Неблагодарный щенок! Девушка встревоженно посмотрела на Регулуса, но на его лице не дрогнул ни один мускул. — Как мне попасть в кабинет отца? — невозмутимым голосом спросил парень. Брови Гермионы взметнулись вверх. Неужели в этом доме есть комната, в которую не может попасть даже Регулус? Он упоминал про своего отца, про то, что тот запирался в своём кабинете, но почему-то гриффиндорка не обратила должного внимания на эту информацию, хотя никакого кабинета или что-то его напоминавшее она в этом доме не встречала. А ведь они с Гарри и Роном жили тут довольно долго в прошлом году. — Проклятый перебежчик! Ты должен был стать гордостью дома Блэков, а не похоронить все его наследие! — Всё это наследие давно сгнило, — с завидным спокойствием продолжал Регулус. — Просто понял я это слишком поздно. — Как ты смеешь?! — в уголках рта Вальбурги выступила пена. — Все эти годы я оплакивала сына, который променял свою семью и её вековые устои на кучку отбросов! — Если бы мой разум не был затуманен этим чистокровным хламом, то и оплакивать меня не пришлось бы, — рот Регулуса на секунду скривился, и он запустил руку в волосы, закрывая глаза. — Давай сейчас не будем об этом. Просто скажи мне, как открывается кабинет отца. — Ты не сможешь осквернить и его тоже! Никогда туда не ступит нога предателя или грязнокровки! — Это мой дом, и я должен знать, как попасть в каждую из его комнат. Ты не можешь скрывать это от меня. Вальбурга замолчала, и на её губах заиграла торжествующая улыбка. Она сложила руки на груди, всем своим видом показывая, что разговор закончен. — Мама… — Регулус вздохнул и разочарованно покачал головой. — Ты же знаешь, что я всё равно найду способ открыть его. Ты просто можешь облегчить мне задачу… Раздался скрип половиц, заставивший Регулуса замолчать и быстро повернуться в сторону лестницы. Гермиона, сделавшая шаг назад, замерла. Она хотела покинуть своё убежище на верхней ступеньке марша, пока Блэк не увидел её, ставшую свидетельницей его разговора с матерью, но старое деревянное покрытие не дало ей этого сделать. Сердце Гермионы ушло в пятки, когда серые глаза встретились с её. — ГРЯЗНОКРОВКИ! — снова завопил портрет. Регулус взмахнул палочкой, и портьеры захлопнулись, скрывая за собой крики Вальбурги Блэк. — Что ты здесь делаешь? — голос Регулуса прозвучал на несколько тонов холоднее, чем когда он разговаривал со своей матерью. Он слегка наклонил голову, внимательно смотря на гриффиндорку. — Я не хотела подслушивать, — быстро выпалила Гермиона, и краска прилила к её щекам. — То есть ты стоишь посреди ночи в тёмном углу на несколько этажей ниже комнаты в которой спала, потому что не хотела подслушивать? — Прости, я должна была сразу уйти… — Следила за мной? — Ты говоришь о возможности того, что Сам-знаешь-кто может управлять тобой, а потом направляешься куда-то посреди ночи… — Направляюсь куда-то в своём доме, — уточнил парень. — Это не твой дом Регулус. Больше нет, — твёрдо произнесла Гермиона. — Это главный штаб Ордена. — Ты вроде бы говорила, что доверяешь мне. А теперь думаешь, я пойду и перережу во сне глотку Лунатику или приглашу на утренний чай Беллу? — глаза Блэка зло сверкнули, и Гермиона сделала над собой усилие, стараясь не схватиться за палочку. — Доверяю. Хочу доверять! Но… — Но что? Интерес к бывшему Пожирателю смерти, идущему по тёмным коридорам, сильнее твоих желаний? — Мы на войне, если ты забыл, — отрезала Грейнджер. Она терпеть не могла, когда, её заставляли ощущать себя маленькой провинившейся девочкой. — Я не считаю нужным оправдываться за свои опасения. Мне жаль, что я стала свидетелем этого разговора и что не ушла в самом начале, но я бы сделала это снова. Ночные прогулки по штабу выглядят подозрительно, и неважно кто крадётся ночью по коридорам — ты, Малфой или Гарри, никто из нас не в безопасности. Мы все обязаны быть начеку. — Тогда я рад, что ты выполнила свой долг, теперь сможешь спать спокойно. Гермиона сощурила глаза и непонимающе взглянула на Регулуса. Его настроение было пугающе изменчивым, и, пусть сейчас она сама оказалась раздражающим фактором, её начинало это беспокоить. Казалось, невозможно было предугадать, как он отреагирует на определённую ситуацию или диалог. — Анализируешь меня? — спросил Регулус, выгибая бровь. — Лучше я пойду спать, — поморщилась Грейнджер. Гермиона развернулась, спиной чувствуя взгляд Блэка, и направилась вверх по лестнице. До утра оставалось несколько часов, но она понимала, что уже не сможет уснуть. Встретив первые лучи утреннего солнца, она собралась и трансгрессировала в Хижину. Блэк в комнату Сириуса так и не вернулся.