Он

«Это так, словно огромное солнце, которое взрывается внутри тебя и заполняет все своим светом, а самое главное — теплом».  Он задумался и кивнул, посмотрев себе под ноги. Ярко-желтый осенний лист прилип к ботинку, заставляя то и дело концентрировать на нем внимание. Когда успела наступить осень, Он не знал. Только в один момент стало холодно, а может быть и было холодно, просто он не замечал…. А сейчас вдруг втянул изо всех сил воздух, будто бы пытаясь разгадать сразу все загадки, которые от скуки пропускал раньше. Много-много загадок…. о нем самом.  Тот мужчина снова здесь. Опять молчит и смотрит в окно. И так от вечера к вечеру. Обычно есть какой-то определенный ритуал. У всего существует свой толчок к началу… для него – это зажженный огонек зажигалки. Механический щелчок, будто бы разделяющий все пространство на «до» и «после» мыслей о… Нельзя сказать, что после этого звука всё меняется кардинально, но что-то определенно идет по-другому. Это не обычное сидение у окна, не просто силуэт… с мнимым отсутствием напряжения во всём: в позе, в расслабленности кисти, державшей сигарету, в полуопущенных веках, сомкнутых губах, втягивающих потоком мысли, и отпускающих их тем же потоком вверх…на свободу…безграничную, свободу, в пределах одной черепной коробки, которая так и норовит порой разорваться от давления…этих самых мыслей.  Кто-то более поэтично настроенный назвал бы это «напряженным ожиданием расслабленных поз». Ему было не до этого, он и так слишком долго ждал изменений в этом окне, чтобы романтизировать происходящее. Повсюду носятся образы будущей зимы, потрескивая еще пока зеленой травой под колесами автомобилей. Сонный город, с слишком темным вечером для этого времени года. И несколько строчек, вырванных из контекста… «Это словно огромное солнце, которое взрывается внутри тебя...» "Интересно, а тот, что за окном, он знает, каково это, когда солнце…. и все прочее?" Он пристально смотрит на окно, в котором уже несколько ночей подряд не включается свет… только огонек сигареты, лишь время от времени, очень редко…. слишком редко для «нормального существования человека». Он видит, как за тонким стеклом бледные при этом освещением пальцы разминают виски. У него опять болит голова. Как и в прошлый раз. Если сегодня не случится чего-то нового, Он, пожалуй, сможет сказать, что ему скучно.  Ветка полусъеденного, так и не начавшейся зимой, дерева противно хрустит за плечом после неудачного движения головой. Он поправляет ворот пальто по привычке, когда-то однажды, подсмотренной у одного похожего…только тот любил сидеть не за окном, а на пирсе, свесив ноги над холодной водой. У того были такие же серые глаза, как океан…кажется, Он уже не помнил точно. Слишком давно это было.  И «что-то» случилось. Неожиданно раздался телефонный звонок. Угол комнаты, где висела куртка, внезапно окрасился в темно-малиновый цвет, превратился в бледно-зеленоватый, и тут же потускнел совсем, перейдя в равномерное жужжание, похожее на лепет жука-скарабея в брачный период.  Пальцы моментально упорхнули от висков, стул легко отъехал куда-то в сторону от толчка ног, и перевернулся. Мужчина преодолел все необходимые расстояния, казалось всего в один шаг. Рука приобрела неоново-синий цвет, такой же как и рукав куртки, минутой ранее. Он сделал еще несколько бессвязных шагов, так, будто бы пытаясь лучше разглядеть и без того освещенный дисплей, переместив его «в менее темный угол» одинаково погруженной в полумрак квартиры.  Его губы сложились в кривую усмешку, в то время как глаза, сохраняя свою серьезность, безотрывно следили за всем, что происходило по ту сторону окна.  Ветер пронес мимо поток листьев, стайкой крошечных силуэтов на доли секунды скрыв от взгляда все происходящее. Именно столько времени стоявшему за тонким промозглым стеклом человеку хватило для того, чтобы понять… снова произошла ошибка, звонили не туда, либо не те… Он отвел взгляд, навсегда запечатлев одиноко стоявшую фигуру, с вздохом одним махом опущенные плечи, ноги, будто бы забывшие как сделать очередной шаг, глаза, тускло освещенные всполохом света из набора цифр, букв, неона и разочарования. Стул, так и оставшийся безвольно лежать перевернутым за спиной… Рука с телефоном опустилась вниз, все еще крепко сжимая пластиковый корпус, как последнее упрямое нежелание расставаться с надеждой. Кажется, это у них так называется. Он пожал плечами и с мнимым равнодушием отвернулся от окна. Через минуту за спиной появился всполох пламени, осветив клочок комнаты. Бесцветные губы снова сложились в задумчивую ухмылку. Утихшая дрожь в пальцах вяло стекала в сигарету, отдавая последнее волнение ее белому тельцу, по ту сторону стекла. Пальцы….сигарета….и дым, мягко обнявший сутулые плечи. Мужчина снова курил, отдаваясь своим мыслям, оставшись с ними наедине. Он посмотрел на темное небо, частью которого являлся сам. Он многое знал и понимал…многое из того, что недоступно простым смертным, но эти плечи и сигаретный дым, взгляд, направленный куда-то сквозь темноту… Он знал, что еще не один вечер, тот человек будет закуривать, или смотреть на то, как отражается большой ночной город в осколках масляно-восковых луж. Пройдет еще много ночей, прежде чем он услышит голос, который ждет и хочет услышать больше всего…ее голос….услышать и узнать, что всё хорошо.  «И огромное солнце взорвется внутри него…» Есть одна вещь, ради которой можно отказаться от знания множества законов мироздания - способность почувствовать «солнце внутри тебя». - Молодец, псина, - он потрепал огромного лохматого пса по холке, взяв из зубов щербатый серый камень. - Пора вернуть его хозяйке, малыш.  Пес глухо гавкнул, щелкнув острыми клыками. - То-то она обрадуется, - в черных перчатках тускло сиял кусочек Луны. - Ей как раз не хватало такого для полной округлости. Она сама мне жаловалась. Он еще раз взглянул на окно, там наверху все стихло, но он чувствовал своими невидимыми нервными окончаниями, каждым из них, жгучее, утомленное, почти беспрерывное напряжение, застывшее стеной осколков за оконной рамой.  Все прошедшие вечера Он наблюдал за этим абсолютно обычным человеком, в конце концов, у него своя работа.. Но еще Он пытался понять, и теперь был уверен…можно отказаться от большей части власти, подаренной холодной Вселенной, за одну лишь способность…ждать, пусть и напрасно…ее голоса, который скажет наконец что всё у них хорошо.  В мыслях пронеслась фраза, вырванная случайно взглядом из какого-то текста, полувымокшего в одной из ночных луж…. «Это так, словно огромное солнце, которое взрывается внутри тебя и заполняет всё своим светом, а самое главное – теплом».  Кажется, Он произнес это в слух. Его голос звучал мягко, с оттенком вопроса…и взгляд, как у маленького ребенка, разглядывающего в лупу огромного странного жука. Пес поднял лохматую голову и посмотрел абсолютно черными глазами на своего хозяина.  - Кажется, у них это называется счастьем, - слово повисло в воздухе и тут же осыпалось полупрозрачным ворохом замерзших лепестков. - И так всегда, - прокомментировал он, проследив за ними взглядом. "Любить…" - эхом пронеслось у него в мыслях.  - Идем, малыш, Луна ждет. Пес тявкнул, радостно вильнув хвостом, подобные речи ему были более знакомы, чем недавние непонятные слова хозяина. Он даже лизнул одно и потрогал холодным носом, но на вкус оно казалось то горьким, то совсем соленым, с приторным вкусом сладости на конце. Пес мотнул головой, огромной лохматой тучей побежав следом за хозяином.  Он шел не оборачиваясь, неожиданно подумав, что было бы неплохо однажды научиться чего-то ждать...или любить, это должно быть интересным. Бесцветные губы сложились в легкую полуулыбку, темная рука отпустила найденный, вырванный кем-то из книги листок, который тут же унес холодный ветер. Все также не останавливаясь, Он скинул свое пальто, тяжело упавшее куда-то вниз. Его тело осталось совершенно темным, пес одобрительно гавкнул, тяжелой поступью пройдя по острию крыши. Абсолютная тьма, изредка нарушаемая всполохами звезд и мертвым сиянием Луны - его силуэт. И только желтый лист, случайно приставший к ботинку, как напоминание о недавней маскировке…тому, для кого не нужна маскировка… Кто сказал, что ночь женского рода?  Знакомая темнота с редким фейерверком из падающих звезд, тут же укрыла спящий город. Ничего не изменилось в этот наступивший вечер, разве что Луна стала более полной….и округлой в ту ночь. Любить….Да, малыш? …..гав.