ОДИН ВЗДОХ ДО РАССВЕТА

… Алое марево погасло, и только теперь Плутон нашла в себе силы открыть глаза. Эти несколько минут тянулись так долго, что ей показалось, будто она постарела на несколько тысячелетий. Очень нелегких тысячелетий. Она знала по собственному опыту, как безжалостна бывает память. И это при том, что за ее плечами не было ни предательства, ни убитых друзей. Все равно ей было больно. И она могла только догадываться, что творилось сейчас с этими четырьмя. Они стояли неподвижно, как каменные статуи. Казалось, даже не дышали. Не открывали глаз, не разжимали стиснутых губ. На серых помертвевших лицах не отражалось ни одной эмоции. Они все еще были воинами. Все еще не утратили силы и мужества – даже перед лицом собственных демонов. Но Воин Времени знала, какие бури стонут и мечутся сейчас под запертой наглухо стальной стеной их самообладания. Секунды текли. И была тишина. Такая полная, что казалась тишиной смерти. И четыре застывших фигуры тоже казались мертвыми. Сецуна не знала, что им сказать, чем разбить молчание… …Тонкий стеклянный звон встряхнул вязкое безмолвие. Будто просыпали горсть хрустальных колокольчиков. Это Воительница Теней слегка наклонила свой зеркальный клинок так, чтобы он – как бы случайно – задел каменную опору Врат Времени. Умница Хоти… Этот чистый едва слышный звук словно пробил плотину. В тишине раздался долгий вздох, больше похожий на рыдание, и Четвертый Лорд Терры буквально рухнул на колени. Его трясло. Руки судорожно стиснули грудь, будто пытаясь удержать крик. Кунсайт медленно поднял голову. Густые прямые волосы, спадающие ему на плечи, впервые казались не светлыми, а седыми. Он с трудом разлепил влажные ресницы, и Плутон пошатнулась, как от удара. Его глаза были абсолютно белыми от боли, и отчаяние металось в обезумевшем взгляде, как птица с переломанными крыльями. Мгновение – и все подернулось тусклой ледяной пленкой, скрывая любой намек на хоть какое-то чувство. – Да… – его голос сорвался и упал вниз окровавленным осколком стекла. – Да… им было больно. – Он резко, со стоном выдохнул, и его губы свело судорогой беззвучного крика. – Теперь я понимаю, почему она не хотела видеть меня…– неестественно спокойно произнес Нефрит. Его взгляд был мертвым и серым, как зола. – Берилл была права. Мы остались на пепелище. Здесь больше ничего для нас нет. Ничего и нигде. – Неправда. – Хрустальный голос Воина Теней на миг прогнал агонию, разлитую в пространстве. – Неправда. У вас есть родина. Есть друзья. Есть любимые. До этого момента молчавший Джедайт открыл потускневшие глаза. Он с трудом разжал стиснутый кулак – ногти глубоко вонзились в ладонь – и остановившимся взглядом смотрел на красные капли, стекающие по пальцам. Его губы с трудом разошлись в горькой усмешке. – Родина, которую мы предали. Друзья, против которых сражались. Любимые, которых мы…– у него вырвался звук, похожий на рыдание. Но глаза остались сухими и мертвыми. Сецуна глубоко и длинно вздохнула. Метод шоковой терапии был одним из ее наименее любимых. Но если это единственный выход… Будь неладен этот Хронос со своей справедливостью!!!.. – Любимые, которых вы убили? – ее слова рассекли тишину клинком палача. Все вздрогнули, как от удара, даже Сатурн. Но Сецуна не опустила пылающих глаз. – Да, вы убили их, – намеренно жестким тоном продолжила она. Каждое ее слово было подобно безжалостно острому лезвию, вскрывающему воспаленные раны, выпускающему наружу застарелую боль. – Да, вы добровольно продали Металлии свою душу. Да, вы были слишком самоуверенны и горды – но вы никогда не были бесчестны. Вы сделали то, что сделали, потому что хотели спасти, что еще было можно. Вы совершили роковую ошибку, которая стоила дорого всем нам. Но вы заплатили за нее. Заплатили больше других. Вы уже наказаны. – Никакого наказания недостаточно за это, леди Хранительница, – голос Первого Лорда напоминал осыпающийся песок. – Нам нет прощения. – Не вам судить, – тихо сказала Хотару. – Нам, – твердо возразил Нефрит. – Такое нельзя простить. И забыть нельзя. Воительница Сатурна подняла бездонные глаза. – Если бы ваши возлюбленные были бы на вашем месте и совершили предательство, вы никогда не простили бы их? Вы бы их осудили? Глухая тишина накрыла всех. – Нет, – беззвучно ответил Кунсайт. Его голос вдруг задрожал, утратив обычную бесстрастность. – Зная все причины… или даже не зная ничего… Мы никогда не осудили бы их. – Даже если бы вам пришлось бы принять смерть от их руки? – Сатурн беспощадно шла до конца. – Да, – Третий Лорд улыбнулся неожиданно нежно. – Да, и тогда тоже. Что значит эта смерть, в конце-то концов… – Так почему вы думаете, что ваши принцессы окажутся слабее вас? – Они не слабее, – Нефрит попытался усмехнуться, но из горла вырвалось нечто, больше похожее на рыдание. – О, они намного сильнее нас. Они улыбались, когда им было больно. Когда их мир умирал на их глазах. Когда умирали они сами. Они улыбались… – Все закончилось, – мягко прервала его Плутон. – Они вернулись. Они живы. Они снова надеются, строят планы, мечтают о счастье. У них снова началась юность. – Она обвела четверых внимательными вишневыми глазами. – Земля жива. Все вернулись, милорды. В том числе и вы. – Нет, – Джедайт непреклонно закрыл глаза. – У нас нет права. – Мы… убийцы… – сквозь стиснутые зубы выдохнул Зойсайт. Его тело по-прежнему содрогалось, как от озноба. – Они были правы – те голоса в огне. Мы убийцы и предатели… Он стиснул лоб рукой, словно его голова раскалывалась от боли. Нефрит тихо опустился рядом с ним и обнял за плечи. Лорд Огня вздрогнул и хотел отшатнуться, но руки товарища крепко держали его. – Т…ты не понимаешь, что ли?! – выкрикнул он. – Я дважды предатель! Ты помнишь, что я сделал тебе?.. – Не надо, Зой, – тихо, но твердо ответил тот. – Не надо. Первый Лорд Терры поднял на собеседниц потемневшие глаза. Их выражение было непреклонным и… странно печальным. – Все ваши слова мудры и справедливы, леди, – медленно, словно через силу, выговорил он. – Нет ничего, что нельзя было бы простить тем, кого любишь. Но, – его взгляд сверкнул чистейшим гневным льдом, – …но есть то, что нельзя простить самому себе. Никогда. – Да. – Голос Воина Теней отдался в пространстве стеклянным звоном. – У каждого – у каждой из нас есть то, что мы никогда себе не простим. Но мы не можем позволить себе роскошь упиваться ненавистью и жалостью к себе. Мы нужны в этом мире. – Мы не судьи, – согласно кивнула Воительница Времени. – Мы не выносим приговоров – никому. Мы сражаемся и защищаем. Мы делаем то, что можем. А если нам случится упасть – а нам случается, ибо мы тоже не совершенны, – мы не можем позволить себе сойти с дороги. Наше место занять некому. – Мы не безвинны, – тихо добавила Сатурн. – Одна лишь принцесса абсолютно чиста, и именно поэтому мы так бережем ее. Но все остальные – каждый из нас – несет темноту за плечами. Это навсегда останется с нами. Наша боль всегда останется с нами. Но мир, который мы любим, не должен страдать из-за этого. – Это справедливо, – голос Джедайта прозвучал неожиданно устало. – Но мы этому миру больше не нужны. Хотару вдруг улыбнулась странно задумчивой улыбкой. – Милорды, – мягко спросила она. – А если на миг забыть все произошедшее… Ну, если представить… Ответьте честно – вы хотите вернуться? Ответом ей были четыре вспыхнувших взгляда, в которых заметалась неистовая, отчаянная, почти безумная жажда. Воин Теней понимающе склонила голову. Конечно, они хотят. До разрыва души, до боли, до помешательства – хотят. Но их честь запрещает им надеяться. – Вы неправы в одном, – сказала она. – Вы очень нужны этому миру. Вы нужны Земле. – Мы не можем вернуться, леди, – Второй Лорд говорил странно безжизненным тоном, скрывавшим его напряжение. – Мы не можем вернуться на Землю, которую предали. – Вы хотели спасти ее, – тихо возразила Сецуна. – Но не спасли. Воительница Времени устало опустила голову. Нет, ну откуда в них столько упрямства? Они столько прошли, чтобы споткнуться в самом конце пути! Сатурн внимательно оглядела своих понурых собеседников и решительно выступила вперед. – Вы помните, как мы проходили через Врата Теней? – негромко спросила она. Четыре пары горящих глаз были ей ответом. Да, такое не забывается. – Вы помните слова Потерявшей Имя? Когда она говорила, что у вас нет здесь будущего? По лицам лордов прошла судорога боли и гнева. – И вы хотите, чтобы эти слова оказались правдой? Вы позволите ей победить? Ее слова заставили тишину пронзительно зазвенеть от смеси ярости и надежды. – Лорд Нефрит, вы сказали, что если у вас будет хотя бы доля шанса, вы используете ее. Лорд Кунсайт, вы сказали, что если шанса не будет, вы создадите его сами. Так чего же стоили ваши слова? – Они стоили жизни наших принцесс, – Джедайт резко закрыл заблестевшие глаза. Плутон вздохнула. – А ведь именно ради них наша королева попросила Хроноса разрешить вам вернуться, – глухо сказала она. – Леди Селена?.. – потрясено выдохнул Кунсайт. – Леди Селена настояла на нашем возвращении? Воительницы синхронно кивнули. – Почему? – тихо спросил Нефрит. Он помог Зою подняться и все еще поддерживал его за плечо. – Я догадываюсь, но… ответьте, почему? – Светлейшая отдала жизнь, чтобы у нас был шанс начать все сначала и стать счастливыми, – медленно ответила Плутон. Она обвела собеседников огненными глазами и с нажимом добавила: – У всех нас. – Мы утратили право на это, леди, – Четвертый Лорд, наконец, пришел в себя настолько, что смог говорить. – Вы братья Эндимиона, – резко сказала Воительница Времени. – Вы возлюбленные наших младших сестер. Вы часть нашего будущего. Вы одни из нас. – Были… – почти беззвучно прошелестел Зой. Хотару подняла длинные ресницы. – Сейлор-воинам даровано право любить, – медленно сказала она. – Но только один раз. Отдав свое сердце, они уже не забирают его обратно. Никогда. Что бы ни случилось. Странная, теплая тишина была ей ответом. Тишина невыплаканных слез. Слов, когда-то недосказанных до конца. – Они… помнят? – непривычно хриплым голосом спросил Кунсайт. – Помнят… ту битву? – Да, – помолчав, ответила Сатурн. – Эти воспоминания не причиняют им боли, – мягко добавила Сецуна. – Они похожи на далекие сны. – Скорее на кошмары, – беззвучно прошептал все еще бледный Зойсайт. – Они помнят не только боль, – улыбнулась Воин Теней. – Разве в вашем прошлом было только это? – Нет, – глаза Второго Лорда вновь стали бархатно-синими. Ласковыми. – Там было счастье. Радость. – Были мечты, – добавил Зой. – Тепло и нежность, – прошептал Джедайт. – Там была жизнь, – тихо сказал Кунсайт. Его глаза были закрыты. – Жизнь, которую мы разрушили. Которую отняли у них. – Так верните ее им! – воскликнула Плутон. – Вы воины – идите и сразитесь с этими призраками! Без вас Эндимион похож на собственную тень. Только принцесса держит его сердце в этом мире. Бездонные глаза Хотару вдруг странно заблестели. – Наши младшие сестры несчастны, – тихо сказала она. – Они живут только половиной души. Их раны незаметны, но они все еще болят. Вы нужны им. Вы часть их мира. – Она обвела собеседников глубоким всевидящим взглядом. – Вы часть нашего мира. Пожалуйста, вернитесь. – Вы… просите нас о помощи? – голос Третьего Лорда вдруг сорвался. – Просите… предателей? – Нет! – гневно отрезала Плутон. – Мы просим о помощи воинов, которые когда-то сражались вместе с нами. Которые любили… и любят наших сестер. – Ее глаза полыхнули теплым рубиновым огнем. – Мы просим о помощи наших друзей, – тихо сказала она. Четверо древних воинов Терры стояли молча, опустив лица. Потом Первый Лорд выступил вперед. – Мы были еще и вашими врагами, – глухо сказал он. Его глаза блестели ярче обычного. – Мы уже предали однажды. Мы ступили на сторону Тьмы. – Он на секунду опустил ресницы, пряча эмоции. – Как вы можете доверять нам? Как сможете забыть то, что было? Воин Времени грустно усмехнулась. – Мы не умеем забывать. И вы – не умеете тоже. Но… – ее усмешка вдруг превратилась в светлую улыбку, – …но наша принцесса научила нас прощать. Она кого хочешь научит. И потом – именно потому, что вы были в плену у Тьмы, – она подчеркнула эти слова, – именно поэтому вы никогда больше не поддадитесь ей. Разве не так? Четыре пары глаз полыхнули молчаливой яростью обнаженного клинка. – Так, – со странной жесткостью сказал Зой. – Никогда больше. Лучше смерть. – Лучше – жизнь, – тихо сказала Хотару. Все помолчали. Слишком много воспоминаний витало вокруг. Слишком много похороненных надежд, которые вдруг ожили. – Итак, – заговорила наконец Сецуна. – Вы идете? Я открываю Врата. Нефрит поднял голову, вынырнув из раздумий. – Это будет нелегко, – медленно сказал он. – Встретить прошлое лицом к лицу. – Заслужить место в настоящем, – добавил Джедайт. – И завоевать будущее. Да, это будет нелегко… – Но когда это нас останавливало?.. – на бледном лице Зоя мелькнула тень прежней бесшабашной усмешки. Кунсайт открыл потемневшие глаза. – Каковы будут условия, леди? – ровным голосом спросил он. – Условия? – подняла бровь Сецуна. – Я знаю Хроноса, – Первый Лорд невесело усмехнулся. – Он никогда ничего не делает просто из милосердия. Так каковы его условия? Воительница Времени вздохнула. – Оно только одно. Все, что вы сейчас вспомнили, навсегда останется с вами. Каждая минута, каждый вздох. Каждый крик. Каждая капля крови. Звуки. Запахи. Боль. Вы будете помнить это всегда – так, будто это случилось вчера. Вот условия Хроноса. Молчание было свинцово-тяжелым, как плита могильного склепа. Суровое. Ледяное. – Это справедливо, – Кунсайт склонил голову. – Я и сам не позволил бы себе больше ничего забыть. Ни единой секунды. Остальные трое согласно кивнули. – Мы принимаем это, – сказал Джедайт. – Будет больно, – сочувственно произнесла Хотару. – Не огорчайтесь за нас, моя маленькая леди, – мягко улыбнулся Нефрит. – Боль лучше забвения. Это мы теперь точно знаем. И потом – это ничтожно малая цена за надежду. – И мы с радостью заплатим ее, – кивнул Зой. Его губы уже почти не дрожали, но в глазах еще застыли темные тени. Воительница Времени молча подошла к Вратам и легко ударила жезлом по створкам. Раздался гулкий золотистый звон, и из внезапно распахнувшегося проема хлынул поток теплого медового света. – Идите, – она улыбнулась. – Иллюзион ждет. Оттуда вы вернетесь домой. – Спасибо вам, леди, – Нефрит поклонился, говоря за всех. – Мы никогда не забудем того, что вы для нас сделали. – Каждый из нас сделал бы то же для остальных, – тихо ответила Хотару. – И вы знаете это. Благодарить незачем. Они, все четверо, подошли к заветному порогу. Оттуда, с другой стороны лился теплый золотой свет. Оттуда пахло летом и солнцем. Там шелестел ветер… или это были струи фонтана?.. Там была жизнь. В одном лишь шаге от них… Страшно поверить. Четыре фигуры замерли на пороге, не решаясь сделать этот последний шаг, который – они понимали это – изменит все. Сатурн улыбнулась и подошла ближе. – Идите! – звонко сказала она. – Идите и верните все, что потеряли. Все, что у вас отняли когда-то. Вы воины – так сражайтесь и побеждайте! Зеленые глаза Зойсайта посветлели, и тени исчезли из них. Джедайт смотрел ясно и остро, будто готовился решать сложную логическую задачу. Во взгляде Нефрита проступила задумчивая бархатистая мягкость. А на губах Первого Лорда промелькнула странно беззаботная улыбка, вдруг сделавшая его лицо совсем юным, мальчишеским. Он тряхнул головой, отбрасывая за спину копну снежно-серебряных волос, и решительно шагнул вперед. За ним последовали остальные. Еще мгновение золотой свет Иллюзиона играл на отполированном металле Косы Смерти и Посоха Времени. Потом Врата бесшумно закрылись, оставив, как и прежде, лишь тонкую щель между створками. Воительницы переглянулись. – Утро наступает, – тихо сказала Сатурн. – Ветер запел иначе. Ты слышишь его, Пеллар? – Да, – так же тихо ответила ее подруга. – Игра началась, Хоти.