ОДИН ВЗДОХ ДО РАССВЕТА

…Голос был мягким и спокойным, чуть глуховатым, как шелест листвы. И таким же бесстрастным. Второй Лорд не знал, кого он ожидал увидеть за этой полупрозрачной занавесью. Многолетний опыт научил его быть готовым ко всему, и он, как правило, почти не ошибался в своих прогнозах. Почти. Потому что та, что вышла им навстречу, заставила его на пару минут потерять дар речи. …Нет, она не была сногсшибательной красавицей. Не была гордой правительницей. Не была милой, очаровательной девочкой. Она была… Она была настоящей. Она была свежей и прохладной, как лес. Гибкая стройная фигура, затянутая в искрящийся атлас цвета буковых листьев. Чистая смуглая кожа подчеркнута ожерельем в виде переплетающихся виноградных лоз. Темные волосы собраны в тугой узел и покрыты золотой сетью. Искусно вышитый узор кленовых ветвей обвивает запястья и невозможно тонкую талию. Строгие чистые линии лица. Глаза… Нефрит не мог понять их цвет. Карие? Серо-зеленые? Они казались ясными и одновременно темными, как ночные тени. Они прятали ее душу, и Лорд Звезд не мог понять их выражения, не мог проникнуть в их таинственную глубину. Такое было с ним впервые. В их неразлучной пятерке он всегда считался лучшим психологом, безошибочно чувствующим людей. Порой ему было достаточно пары взглядов, чтобы понять, что собой представляет собеседник, «прочесть» его, как говорил он сам. Но эта девушка оказалась закрытой книгой. Ее глаза говорили на языке, которого он не знал. Нефрит вдруг заметил, что его спутники как-то притихли, и в их взглядах появилось что-то вроде… благоговения. И он мог их понять. Леди Литана была невозмутимой, сдержанной и грациозной. Она была естественно-изящной и милой. Она была величественной и одновременно простой. Она была принцессой. И она была безупречна. …Девушка плавно шагнула вперед и чуть присела в церемониальном поклоне. Странно, но этот почтительный жест только подчеркнул царственную грацию ее движений. – Ваш визит оказал честь моей планете, – ровно и мягко произнесла она. – От всего сердца благодарю вас, господа мои. Невероятно! Она знает древнейший кодекс гостеприимства Хранителей! Нефрит мог бы по пальцам одной руки перечесть планеты, где он еще практиковался… – Это вы оказали нам честь, приняв нас в своем Доме, – ответил он согласно обычаю. – Примите и вы нашу благодарность, венценосная госпожа. Уголки плотно сжатых губ принцессы чуть дрогнули в улыбке. Но глаза остались все такими же непроницаемыми. – Принимаю, – невозмутимо ответила она. – Но не стоит благодарить за то, что является моим долгом и радостью. – Присутствие Вашего Высочества делает любой долг радостью, – галантно заметил Звездный Лорд, чуть поклонившись ей. На точеном лице не дрогнула ни единая черточка. – Ваши слова снимают груз с моей души, Ваша Светлость, – он мог бы поклясться, что в ее голосе звенит насмешка. – Было бы весьма грустно думать, что эта встреча тягостна для вас. Туше! Нефрит едва не поперхнулся собственными словами. Но терять самообладание от подобных выпадов было не в его характере. Во всяком случае, не так быстро… – Как можно допускать подобные мысли, – молниеносно отпарировал он. – Мы бесконечно рады приветствовать принцессу Дома Юпитера! – И он склонился над ее рукой. Прикоснувшись губами к теплой, чуть пахнущей сухими травами ладони, он вдруг почувствовал странный толчок в сердце. Это было внезапно, но не больно. Просто… беспокойно. – И позвольте выразить самое искреннее восхищение столь очаровательной правительнице. Он выпрямился, стараясь поймать ее взгляд, и внезапно заметил, что она так высока, что смотрит на него, почти не поднимая головы. Прямо. И какие у нее глаза! Глубокие, как темные осенние омуты. И это странное выражение в них… Не обида, не гнев, не смятение… Нет, и не враждебность. Они спокойны, может даже слишком. Бесстрастно-приветливы. Проницательны. И… что-то еще. Что-то, таящееся на самом дне. Усмешка? Это похоже… Небо, это похоже на вызов! – Я ничуть не сомневаюсь в искренности слов Второго Ши-Тенноу Терры, – в безупречно ровном голосе просквозили острые ироничные нотки. – Ваше восхищение тем более ценно для меня, что исходит оно от чистого сердца. – И непроницаемо-темный взгляд на миг стал откровенно насмешливым. Небо и Хаос! Она явно дает понять, что видит все эти дипломатические трюки насквозь! Эта девчушка совсем не так проста, как кажется… У Второго Лорда все больше возникало впечатление, что он сейчас не в зале приемов, а, по меньшей мере, на фехтовальной дорожке. И противник равен ему во всем. Это странное выражение в ее глазах, отстраненно-насмешливое и внимательное одновременно, начало всерьез действовать Нефриту на нервы. От него просто пробегал мороз по коже, и покалывало затылок. Неприятное ощущение… И в то же время он готов был прозакладывать половину своей родовой сокровищницы за то, что такое поведение не было свойственно этой девушке. У него не было никаких тому подтверждений, но его интуиция просто кричала об этом. А он привык верить своей интуиции… …Нефрит вдруг заметил, что в зале висит звонкая тишина, полная ожидания. Ах да, девочка же сказала что-то. А он, как олух, стоит и молчит… Это от усталости, тотчас решил он. Слишком долгий и трудный день, от которого уже начинает гудеть голова, тяжелая, как колокол… Да, конечно же, это от усталости. Не наступил еще тот час, когда юные принцессы, недавно покинувшие детскую, будут лишать его самообладания! Это его прерогатива. И он непринужденно улыбнулся – самой ослепительной, самой обаятельной из своих улыбок, которая всегда действовала безотказно, заставляя краснеть придворных дам. – Вами невозможно не восхищаться, принцесса, – он намеренно сделал голос мягким, как бархат. – Вы несравненны. Она не покраснела, только чуть склонила голову. Изумруды, вплетенные в золотую сетку, мягко замерцали на фоне темных, как соболий мех, волос. В глубоких глазах неожиданно появилась не насмешка или вызов, как того ожидал Лорд Звезд, а печаль. И даже больше – горечь. Потом, словно подумав, она улыбнулась в ответ – сдержанно и спокойно. Вежливо. И не более. И тут же отвернулась, обращаясь к другим членам земной делегации. – Согласно принятому у нас обычаю, первый день визита посвящен делу, второй – отдыху. Однако переговоры утомили вас, господа, и с моей стороны было бы жестоко задерживать вас дольше. – И в ответ на благодарный ропот она добавила: – Я с радостью выслушаю вас и отвечу на все ваши вопросы завтра. Скажем, после того, как солнце покинет зенит. До этих пор ваше время принадлежит вам. – Благодарим вас за доброту, миледи, – от облегчения один из послов даже позабыл про титулы, и Нефрит мысленно выругался. Подобная оплошность могла быть расценена как оскорбление. – Вы безмерно помогли нам. Сегодняшний день был очень труден и долог. Принцесса словно бы не заметила отступления от протокола. Наоборот, она мягко улыбнулась, чуть склонив голову: – Не оправдывайтесь. Вы заслужили отдых. Наша планета велика и красива, и на ней каждый из вас найдет приятное глазу. Мой дом – ваш дом. Да, девочка отменно воспитана! Или… она просто так добросердечна? Тогда откуда эти циничные тени во взгляде? – Только я должна предупредить вас, – продолжила она. – Сегодня ночью будет сильная гроза, они у нас довольно часты. Это не опасно, но непривычно для чужестранцев. Поэтому постарайтесь не открывать окон до утра. – Благодарим вас, – искренне поклонился самый пожилой из членов делегации. Он очень не любил грозы. – Утро будет ясным и тихим, – успокаивающе улыбнулась в ответ девушка. – Оно порадует ваше сердце. – Смею надеяться, что наша завтрашняя встреча принесет нашим сердцам не меньшую радость, Ваше Высочество, – галантно заметил Нефрит. – Мы будем с нетерпением ее ждать. – Не сомневаюсь, – голос принцессы звучал вежливо, но глаза ее потемнели еще больше. И тут Лорд Звезд кое-что понял. Эта темная глубина была для нее чем-то вроде брони – невидимой и непроницаемой одновременно. Она защищалась… от него? И Нефрит, сам не зная почему, почувствовал, что ему просто необходимо разбить этот прозрачный кокон, которым она, непонятно зачем, окружила себя. Он поймал ее взгляд и улыбнулся снова – еще мягче, еще лучезарнее, чем прежде. Ну же, ответь мне, шептал он мысленно. Не прячься. Она не отвела лица и не опустила ресниц. Глаза ее оставались все такими же спокойными. Только в глубине зрачков вдруг промелькнуло что-то удивленно-смятенное. Что-то мгновенное и горячее, как вспышка молодой звезды. Что-то неожиданно знакомое. Крошечная ярко-изумрудная искра… Вспыхнуло… и тут же исчезло. И Нефрит почувствовал ее внезапную отчужденность. Не враждебную, не сердитую. Просто… вежливую. Словно его мягко и аккуратно оттолкнули. Невероятно! Его самым элементарным образом проигнорировали! Его душу обожгла почти непроизвольная вспышка ярости… и тотчас погасла. А следом за ней вдруг навалилась усталость, копившаяся весь день, душная, как горячая вата, грозя вот-вот сломать самообладание. Гудение и тяжесть в голове усилились, медленно превращаясь в тягучую, противную боль. Поскорее бы уже закончился этот день… – Не буду задерживать вас дольше, господа мои, – негромко сказала девушка, словно прочитав его мысли. – Вы заслужили отдых. Ваши покои уже ожидают вас. – Она слегка поклонилась и добавила, согласно обычаю: – Да будут светлыми ваши сны. – Да будут светлыми ваши сны, принцесса, – склонившись, ответил Нефрит, и, уже собираясь отвернуться, поймал ее взгляд. И не поверил своим глазам. В непроницаемо-темных озерах мгновенной чистейшей зеленью сверкнуло озорство. И она опять улыбнулась. И, Небо, что это была за улыбка! Ослепительно-лучезарная, с оттенком кокетливой насмешки, искристая, как лучшее вино. Яркая и горячая. С такой обворожительной смесью чистоты, дерзости и нежности, что Второго Лорда даже пошатнуло. Это был уже не вызов. Это был финальный удар. И Нефрит мысленно признал свое полное поражение. Невероятно! Эта девчушка разбила его подчистую! Его же собственным оружием! И он едва не рассмеялся вслух – несмотря на то, что голова звенела и разламывалась на части, будто там сидело по меньшей мере с полдюжины маленьких злых Берилл. Он всегда умел ценить равного противника. …Да уж, леди Судьба бесподобно над ним подшутила! Впрочем, как показало время, тогда он еще не знал всей глубины этой шутки… Они откланялись, собираясь выходить. К этому моменту Нефриту уже не хотелось ничего, только тихо лечь и умереть где-нибудь в уголке. Боль в висках была такая, что он едва чувствовал пол под ногами, а голова, казалось, занимала всю комнату. К несчастью, согласно дипломатическому этикету, глава делегации должен был покидать зал Совета последним. И Второй Лорд уже взялся за бронзовый цветок, играющий роль дверной ручки, когда услышал тихий голос: – Милорд Нефрит. – Да? – обернулся он, и едва не поморщился: перед глазами заплясали колючие искры. Принцесса подошла ближе, сложила ладони лодочкой, потом раскрыла их. В ее руке лежал тонкий стебелек какой-то травы с узкими серо-зелеными листьями, похожими на земной можжевельник. – Возьмите. Это поможет. Листочки надо растереть, вот так… Она сжала пальцами маленький лист, и в воздухе разлилась волна терпкого свежего аромата, напоминающего запах весеннего дождя. Нефрит почувствовал, как пульсация в голове заметно утихла. Хаос, как она заметила? По его внешнему виду ничего нельзя было понять, уж за это он мог поручиться. А девушка тихо добавила: – Это сумеречник. Он унимает боль. – И вложила веточку ему в руку. – Он вам поможет. – В ее спокойном взгляде светилось сочувствие – не жалость. Она словно знала, что ни от кого в этой Вселенной он жалости бы не принял. И Второй Лорд вдруг понял, что не ее ирония, не ее невозмутимость и даже не ее намеренно кокетливая улыбка – а вот эта ее доброта нанесла ему последний сокрушительный удар. На какой-то миг все его самообладание превратилось в стену из сухого песка. – Спасибо вам, леди, – произнес он, стараясь, чтобы голос не дрогнул. – Вы очень добры. Действительно, очень добры. Ее глаза потеплели, и Нефрит, наконец, увидел, что они темно-зеленого цвета. Девушка улыбнулась, и впервые эта улыбка была искренней. – Не благодарите, милорд. За это не благодарят. Нефрит стиснул зубы, чтобы проглотить внезапный комок в горле. Он коротко кивнул своей собеседнице и быстро вышел из зала. Хорошо, что она не заметила, как он взволнован… …Небо, как хорошо, что он не заметил, как она волновалась! Лита прижалась спиной к закрывшейся двери, стараясь не замечать противной дрожи в коленях. Особенная, прозрачная тишина Малахитового Зала, которая всегда так ей нравилась, сейчас царапала нервы, как невидимая игла. Нет, ну и день! Воительница Юпитера закрыла глаза. В ее памяти все еще звенели снисходительно-насмешливые слова: «…Уж вы, милорд, сумеете ее убедить…». Да, уж он-то сумеет. Наверняка он с легкостью сумеет убедить даже госпожу Смерть, когда та за ним явится… Лицемер! Но… – и тут Литана горько улыбнулась, – совершенно неотразимый лицемер. Должно быть, ему мало встречалось тех, кому удавалось перед ним устоять. Если вообще встречались… Но она устояла. Спасибо тем жестоким словам, которые она услышала совершенно случайно, и которые спасли ее от участи очарованной дурочки. Лита фыркнула, вспомнив ошеломленное лицо синеглазого красавца, когда его улыбка – без сомнения, одна из самых блестящих из его арсенала – не произвела на нее никакого впечатления. Судя по его недовольной, почти обиженной физиономии, ей полагалось, по меньшей мере, рухнуть в обморок от восторга! Ага, сейчас! Только подушечку на пол подстелю, чтобы синяков на венценосных коленках не наставить… Он решил очаровать ее! Ха-ха! Что ж, будем надеяться, наш несравненный милорд убедился, что в эту игру можно играть вдвоем. И еще неизвестно, кто в ней выйдет победителем… Она хихикнула. Какое у него было лицо, когда она ему напоследок улыбнулась! Прямо как у Хауры, когда Мина однажды выбила у нее меч на третьей минуте поединка! Верх ошеломленности… Спасибо старшей сестричке Нептун, та их всех научила неотразимо улыбаться. «Мало ли что, – говорила она с обычным своим невинным выражением лица. – В жизни всякое бывает. Иногда улыбка вернее достигает цели, чем гневное слово или заточенная сталь». «Это смотря какой цели», – рассудительно возразила тогда Уран. «Вот-вот, – невозмутимо кивнула Мира. – Я и говорю, в жизни всякое бывает…» Сестренки, спасибо вам… И тебе спасибо, Луна, драгоценное наше Превосходительство! Что бы я делала без твоих уроков… …Сначала Лита и сама не знала, как лучше себя вести. Надменно? Капризно? Она была так сердита и обижена! Ей так хотелось сбить спесь с этого нахала! Но она хорошо помнила слова Светлейшей Селены: «Гнев – плохой советчик. Платя обидой за обиду, вы унижаете себя. Вступая в яростный спор, вы делаете себя уязвимыми». Нет, унижать себя она не станет. Она Принцесса и Хранительница. По ней будут судить о ее планете. Она не имеет права на ошибку. И не сделает ее. К счастью, Луна хорошо выучила своих девочек владеть собой и выглядеть безупречно в любой ситуации. Ее любимый девиз: «Если не знаешь, как поступить, поступай согласно этикету» – не раз выручал их. И Литана приняла решение. Она будет безукоризненна. Она будет вежлива. А остальное – дело совести Его Бесстыжей Синеглазой Светлости. Если, конечно, оная у него имеется… Луна учила их, как быстро приводить себя в порядок всего за четверть часа. У Литы было почти вдвое меньше времени, но она справилась. Ее Пушистое Превосходительство была бы ею довольна… Воительница Юпитера обычно не выносила пышные церемониальные наряды, принятые при дворе. Но сейчас ей очень важно было чувствовать себя как можно увереннее. Она должна была быть безупречна. Она чувствовала себя так, будто выходила на поле битвы. И атласное платье, расшитое золотом, и тяжелое ожерелье с хризолитами, и изумрудная сетка в волосах – все это были ее доспехи. А невозмутимый вид, вежливость и милые улыбки – ее оружием. Сложнее всего было с волосами. Непокорные кудри никак не желали расчесываться, а драгоценные секунды утекали сквозь пальцы! И вот вечно с ними так!.. …Потом, во время встречи, она не раз поглядывала на безупречную шевелюру главы земной делегации, гадая с откровенной завистью: и как он с ней управляется?.. Оставалось только одно, радикальное решение. Она намочила буйные локоны, пригладила их, сколько смогла, и закрутила в тугой узел, безжалостно запихивая туда выбившиеся завитки. Золотая сетка – традиционное юпитерианское украшение – окончательно скрыла все следы беспорядка. Правда, посмотрев в зеркало, Лита едва себя узнала. Из переливчатой опаловой рамы на нее смотрела незнакомка. Строгое, замкнутое лицо, стянутые в пучок волосы кажутся почти черными, а глаза… Предательские глаза, всегда так явно выдающие ее настроение! Их цвет, обычно ярко-зеленый, от волнения мгновенно превращался в буро-коричневый, как у сухих дубовых листьев. А на фоне побледневшего лица они и вовсе выглядели какими-то непонятно темными. Жуть!! Ну, к счастью, гости с Земли этого не знают, успокаивала себя принцесса Юпитера, решительным шагом направляясь к Малахитовому Залу – ее маленькому личному полю битвы. …Вот только, кто в конце концов в этой битве победил, она так и не смогла понять. Второй Лорд Терры, этот обаятельный синеглазый мерзавец, не сдал ни одной позиции... Лита негромко рассмеялась. Не могла она на него сердиться! Ну, никак не могла! Да, такого не загонишь в угол! Он своего не упустит. Безусловно, он тот еще хитрец. Но… надо признать, хитрец обаятельный… Подумать только! Он откровенно флиртовал с ней! Конечно, предельно вежливо, ни на миг не преступая границ дозволенного – но флиртовал! И это после того, как несколько минут назад отзывался о ней с таким пренебрежением! Как горько сознавать, что он делал это только для того, чтобы обеспечить благоприятный результат переговоров… И все его улыбки и комплименты не затронули ее сердца. Конечно, его слова были изысканны, умны и безупречно вежливы… Но они не были искренни. И это было очень обидно. Лита и сама не могла понять, почему ей было так обидно. Какое ей, в сущности, дело до этого человека и его искренности? Пусть себе разбивает сердца хоть сотнями у себя на Земле! Ведь он не близок ей, он не ее друг, и, в сущности, он вообще ей не нравится! Но она чувствовала его. Каждую эмоцию, каждое движение души. Так остро, будто ее оголенные нервы были переплетены с его нервами, а его сердце билось рядом с ее собственным… И его боль она тоже почувствовала, как свою. И не могла не помочь ему. Никогда, никогда еще такого с ней не было! И тем горше ей было знать, что ни один из адресованных ей комплиментов не был настоящим. За красивыми словами сквозило его подлинное настроение – раздражение и усталость. И усталость все нарастала, так, что Лите даже стало его жалко. Ну зачем он притворялся? Неужели считал ее злобной и избалованной? Неужели она не поняла бы его?.. …А вот его улыбка, намеренно мягкая и нежная, на миг причинила ей настоящую боль. Она взволновала и испугала ее, потому что… Потому что заставила ее желать, чтобы она была искренней, эта улыбка… Чтобы его синие глаза по-настоящему теплели, глядя на нее, чтобы он шутил и смеялся вместе с ней, чтобы брал ее ладонь – бережно, а не сухо и вежливо, чтобы… Довольно!!! Она не собирается влюбляться в этого типа! Вот только… Был один миг, только один, когда выражение его глаз изменилось. В них мелькнуло что-то теплое, глубокое… Что-то очень знакомое. Родное. И ей так захотелось… Небо, ей так захотелось, чтобы все было по-настоящему! Эти глаза… Нет, это не может быть он. Не может, не может!.. Но почему тогда так откликнулось сердце? – прошептал ехидный внутренний голос. Почему его неискренность так сильно расстроила тебя? Почему тебе была невыносима его боль? И нет в этом ничего странного, сердито сказала она себе. Она ведь помогла бы любому, кто встретился на ее пути и нуждался бы в этом… Да, но только его боль отозвалась и в тебе. Ты ведь страдала вместе с ним, Лита. Ты хотела обнять его, успокоить и… Замолчи!!! Литана обхватила голову руками. Изумруды больно впились в ладони. И внезапно она поняла, что не может больше это терпеть. Ни секунды. …Она вихрем влетела в свои покои, и, сорвав тяжелые украшения, растрепала стянутую в узел гриву волос. Непокорную, спутанную… как и душа ее хозяйки. С облегчением сбросила пышное платье, и оно осело на пол искрящимся золотисто-зеленым облаком. Подошла к окну. Небо нависало над горным хребтом – свинцово-бурое, полное дождя, такое тяжелое, что нижние края туч царапались о шпили дворцовых башен. Небо было готово. Ветер замер, как дикий лев, укрывшийся в засаде. В лесу не шевелилась ни одна веточка. Ветер тоже был готов. Лита вдохнула колючий, пахнущий озоном воздух. Тряхнула головой. Пора. И, как была, босая, в одной сорочке, она вышла на внешнюю галерею. Ее путь лежал к центральной башне – туда, куда никто, кроме нее, не мог ходить. К башне, которую люди называли Сердцем Бурь. …Грозовые облака полностью затянули небо, так что нельзя было разглядеть ни единого просвета. Вообще ничего нельзя было разглядеть. Темнота сгущалась вокруг, как большая пушистая кошка. Мягкий, насыщенный электричеством и влагой воздух терся о кожу, как взъерошенный мех. Литана запрокинула голову навстречу небу. Оно было непроницаемо-темным, но сейчас Хранительнице Юпитера не нужны были глаза, чтобы видеть – там, за облаками… …Огромный оранжево-золотой шар, заполняющий все небо, обвитый лентами и спиралями бурь. Он жил и дышал там, в молчаливом ледяном пространстве, похожий на спящего исполина. И где-то почти над самой головой девушки на теле планеты пульсировала ярко-красная спираль чудовищного по своей силе смерча, превосходившего размерами Ганимед. Сердце Юпитера… – Отец Гроз… – прошептала она, подняв руки к наполненному дождем небу. – Помоги своей Хранительнице… …И не по поверхности планеты струились сейчас разноцветные ветры, а по ее собственным венам. А алая воронка билась и вздрагивала в ритме ее собственного сердца… – Пошли мне грозу, – тихий шепот разносился на мили и мили вокруг, свивая в спирали влажные облака. – Унеси тоску из моего сердца… Медленный вдох и… Взрыв! Белая изломанная стрела медленно, будто нехотя, распарывает небо, отворяя его. И исполинская буря, будто дикий конь, вырывается наружу… Сверкайте, молнии! Грохочи, гром! Пой и плачь, моя буря! Сполохи разрывают небо, взрываются то тут, то там огненными цветами. Белые, изумрудные, пурпурные и… И синие. Синие, как… Громче, гроза!! Пой громче! Помоги мне забыть!.. …Кто ты, синеглазый незнакомец? Тот ли ты, чьи глаза преследовали меня во снах? Кем ты станешь для меня? Радостью моей или погибелью? Или… и тем и другим одновременно?.. Или тенью пройдешь по краю моей жизни, не коснувшись ее? Твои глаза – синие звезды – обжигают мне душу. Что они сулят мне – беду или счастье? Твоя улыбка, проклятие мое, наслаждение мое, твоя улыбка, полная насмешки и ласки… Что она готовит мне? Согреет или сожжет дотла? Твоя улыбка… Ах, если бы она была искренней… Ах, если бы… Лита запрокинула лицо к нависшему небу, ловя губами тяжелые капли, осыпающие щеки и лоб. Капли были крупными, и казались почти сладкими, как спелые виноградины. И пьянили, как вино, и огненным хмельным потоком неслись по венам, и рассыпались искрами в исхлестанной сполохами ночи… Принцесса Юпитера рассмеялась навстречу грозе. Да. Вот так. Сверкай и грохочи, моя буря! …Потоки дождя обнимают разгоряченное тело, и вспыхивают от его жара. Белые ветвистые стрелы бьют справа, и слева, и вокруг, и расцветают над головой, как гигантские розы… Сверкай и грохочи! …Молнии искрятся в волосах, щекочут кончики пальцев, лижут ладони, как ласковые котята. Опасные, дикие. Нежные. Электрическое пламя растворяется в дыхании, воспламеняет кровь… Сгорай дотла, чтобы вновь воскреснуть! …Небо смеется и плачет, раскалывается на части и осыпается вниз каскадами воды. Свинцовые облака клокочут и мечутся, как волны обезумевшего океана, и вскипают пеной электрических сполохов, и рушатся в небесные бездны, темные, как дикие сны… Плачь, небо! Смейся и кричи! …Холодные капли орошают лицо и смешиваются с другими – горячими и солеными. Но что за важность! Дождь смоет все следы… Сильнее! Еще сильнее!!.. …Небо сгорает в кипящем белом огне и тут же восстает из пепельных облачных клочьев. Небо умирает и воскресает в исступленном танце грозы… Да! Еще быстрее! Еще громче!.. …Призрачные вихри мечутся над головой, как перепуганные птицы, полные страха и восторга, смеются и рыдают вокруг… Но там, внутри, в беспокойном сердце, бушует буря еще большей силы – такой силы, что дикая ярость грозы кажется рядом с ней всего лишь ласковым летним дождиком… …Нефрит стоял у распахнутого окна, вцепившись пальцами в резную раму. Он закрыл глаза, вдыхая дождевую влагу, но даже сквозь сомкнутые веки молнии жгли роговицу. Да, принцесса не преувеличивала, предупреждая их. Гроза бушевала прямо над ними, бушевала так, будто хотела вырвать весь замок из скалы вместе с его каменными корнями. Буро-оранжевое небо свивалось в смерч, похожий на хвост дракона, почти над самой его головой. Стихия стонала и смеялась почти по-человечески, ветер кричал, как кричат от сильного горя. Или от сильной радости. Кто его поймет, этот ветер… Второй Лорд запрокинул лицо навстречу дождю. Эта безумная, поющая, рыдающая ночь была странным образом созвучна тому, что творилось в его душе. …Почему эта встреча так растревожила его? Он бывал и в более сложных ситуациях – и в гораздо, гораздо более опасных, – но ни одна из них не заставляла его так волноваться. И это было даже не волнение... Эта девочка с непонятными глазами… Почему он чувствует себя так, будто виноват перед ней? Ведь он был так обходителен, не дал понять ни словом, ни взглядом, как ему все надоело… Хаос! А что, если она поняла. Или… Нефрит внутренне похолодел и тотчас же отогнал эту мысль. Не могла, ну просто не могла она слышать те резкие слова, что он произнес, ожидая ее. Иначе она вела бы себя совсем по-другому. Уж он-то знал, как обидчивы впечатлительные шестнадцатилетние девицы… Впрочем, ее никак нельзя назвать впечатлительной. Спокойная, сдержанная девушка. Видно, что очень и очень неглупая. Добрая и отзывчивая. Нет, зря он тогда сказал о ней так! И пусть даже она не слышала, все равно… Это было недостойно. А Второй Лорд Терры питал врожденное отвращение к недостойным поступкам. И поэтому не собирался себя оправдывать. Он был устал и раздражен. Но девочка-принцесса ни в чем не виновата. Не она придумывала этот дурацкий протокол. Наоборот, она пыталась помочь, как могла… Нефрит обернулся в комнату. Маленькая сизо-зеленая веточка лежала на уголке стола, наполняя воздух свежим, кружащим голову ароматом. И… и, да, немного светилась в сумерках! «Это сумеречник. Он унимает боль. Он вам поможет». Ах, принцесса!.. Ну почему ты была так добра ко мне? Ведь поняла же, чего стоят все мои красивые слова… Ты и впрямь очень добрая, девочка. Прости меня… Он снова повернулся навстречу грозе. Молнии сверкали почти непрерывно, вырывая из мрака то темный массив леса, то крепостную стену, то изящную арочную галерею между двумя башнями. В белом призрачном огне эти картины казались нереальными, будто пришедшими из чьего-то причудливого, забытого сна… Очередная вспышка распорола небо, как ветхий шелк. Грохот был такой, что Нефрит непроизвольно втянул голову в плечи. И в краткий момент, пока кипящий огонь заливал пространство, он успел заметить кое-что. Высокий, величественный силуэт центральной башни. Над ней не было крыши – только круглая площадка, увенчанная зубцами, как короной. И там, на этой площадке, кто-то был. Девичья фигурка, тонкая и гибкая, как ольховая ветка. Руки, воздетые к небу, будто в мольбе. И роскошная развевающаяся грива пышных волос, которые – Лорд Звезд успел заметить это даже на таком расстоянии – отливали яркой пылающей медью. Хаос, кто она?! В самом центре грозы! Такая безрассудная! Такая смелая. И… такая прекрасная… Кто она?!! Нефрит еще долго вглядывался в кипящий молниями сумрак, но больше не видел башни. И никого не видел. В конце концов, сказал он себе, это могло и померещиться от сильной усталости… Впрочем, усталость, как и головная боль, бесследно прошли. Спасибо чудодейственной траве. И спасибо тебе, принцесса. Кто бы ты на самом деле ни была – там, под твоей броней. Принцесса… Почему ты не даешь мне покоя? Почему твои темные глаза бередят мое сердце? Что в тебе такого, девочка? Почему ты не отпускаешь меня?.. …Синий, как глубины южных земных океанов, взгляд устремился в бушующую ночь. И обладателю этого взгляда сейчас больше всего хотелось оказаться не в уютно-роскошной комнате королевского дворца, а там, в самом центре бури, среди хлещущих потоков дождя, перевитых молниями. Так же, как и та незнакомка на башне… Потому что никакая гроза не могла сравниться с той, что бушевала сейчас в его сердце. …Белые бичи разрывают воздух, смешивая его с потоками воды. Электрические узоры из диковинных ветвей и цветов расцветают мгновенной роскошью на бархатном плаще бури. Плачь, сердце! Смейся и кричи! Любить – это взлетать в небеса. Любить – это падать в пропасть. Любить – это нестись на крыльях бури. Любить – это сгорать во вспышке молнии и рассыпаться в каплях дождя. Любить – это страшно. Любить – это больно. Это сердце, вырванное из груди и вложенное в чужие ладони. Хочешь – согрей его. Хочешь – разбей… Любить – это стать уязвимым. Но без этого ничто не имеет смысла. Плачь, сердце! Смейся и кричи! Уже скоро. Уже очень скоро ты узнаешь, что это такое – любить… i