Испепеляющая страсть.

— Мы катастрофически теряем популярность, — Пааво с раздражением отшвырнул от себя газету, — вы только почитайте, какие гадости про нас пишут! — Интересно, — Пертту поднял листок и прочитал, — лично мне Апокалиптика напоминает огромных навозных жуков, которые с фригидными лицами сидят на сцене и монотонно пилят свои виолончели. — Разве лица бывают фригидными? – удивился Эйкка. — Мы срочно должны исправить положение, — это был Пааво. — Мы должны сделать, что нибудь эпатажное, — радостно подхватил Пертту, — не хочу, что бы про нас писали – фригидные. Пааво важно кивнул, и оба внимательно посмотрели на Эйкку. -Почему я? – обиженно завопил Топпинен. — Ты лидер! И должен осознавать всю серьёзность положения, — веско напомнил Пааво. — Все считают, что мы, финны, холодная и равнодушная нация, не способная к страстям, — Пертту вскочил и в возбуждении забегал вокруг маленького гостиничного столика,— Надо сделать, что нибудь эдакое, мы должны всех удивить. — А, что мы должны сделать? – ещё не подозревая о масштабах надвигающейся катастрофы, Эйкка смотрел на друзей наивным взглядом небесно-синих глаз. — Надо…надо.., — Пертту от волнения начал грызть ногти и только через минуту заметив, что это рука Пааво, смущённо выпалил, — надо, что бы ты воспылал страстью к Антеро!!! — Но я не хочу пылать страстью к Антеро,— испуганно воскликнул Эйкка и жалобно посмотрел на друзей. — Почему? – заботливо осведомился Пааво, — он человек вполне положительный и никто не заставляет пылать тебя долго, это надо сделать всего один раз, на публику. — Но я не хочу, — Эйкка отбивался, как мог. Он был совершенно растерян и в его глазах появились слёзы, — я не могу… у меня есть жена!!! – и исчерпав все аргументы он беспомощно выпалил, — Антеро не в моём вкусе. Я не хочу его. Воцарилось напряжённое молчание. Наконец Пертту откашлялся и важно заметил: — Есть такое слово надо! – насладившись силой своего высказывания, он поинтересовался уже по обывательски, — почему же тебе не нравится Антеро? — Он..он, — глаза Эйкки беспомощно заметались по комнате, судорожно ища подсказку, — он носит очки, — наконец выпалил Топпинен и считая себя спасённым потянулся к бутылке с пивом. — Ты рассуждаешь, как школьник, — укорил Пааво, — это недостойно лидера!! — Сегодня после пресс-конференции про нас должны заговорить во всех СМИ, — объявил Пертту, — ты должен это сделать! От ужаса Эйкка уронил бутылку на ковёр и чуть не плача сказал: — Но я никогда не пылал страстью к мужчине. Не хочу его. Я не умею. Я вообще не знаю, что надо делать… — Это лишний раз подтверждает сказанное в статье, — тихо пробубнил Пааво. — Не волнуйся, я тебя научу, — Пертту приосанился и отхлебнул прямо из горлышка своей бутылки. Пааво с изумлением посмотрел на Кивилааксо и покачал головой, а Пертту тем временем продолжал, — я буду тебе подсказывать. Суфлировать. Так поступают, когда молодая гейша впервые выходит на публику. — Я не хочу быть гейшей, — Эйкка представил себя в кимоно, на высоких туфлях и с цветком в причёске — его голос сорвался в паническом хрипе. — Тебя ни, кто не просит наряжаться гейшей, — раздражился Кивилааксо, — просто ты должен делать то, что делают гейши. А я буду тебе подсказывать. — А, что делают гейши? – робко поинтересовался Топпинен. — Они кидают выразительные взгляды, нежно прикасаются бедром и подливают сакэ, — гордясь своей осведомлённостью, Пертту обвёл присутствующих торжествующим взглядом, — делов то. — Ну, если сакэ…, — беспомощно согласился Эйкка. На пресс— конференции Эйкку предусмотрительно посадили рядом с Антеро, который не присутствовал при утренней беседе, рядом сел Кивилааксо и в конце стола Пааво. — Скажите, вы читали сегодня статью в газете, которая называется «Холодные Финские жуки»? – осведомился журналист. По уговору отвечать начал Пааво, а Пертту быстренько ткнул Эйкку в бок. Эйнно неумело повернулся к Антеро и посмотрел на него, как можно выразительней. В свой взгляд он вложил, как ему казалось, всю силу любовного очарования. К досаде Топпинена Антеро даже не шелохнулся. Он сидел, прямо, словно проглотил смычок и смотрел, куда — то вдаль. Эйкка заволновался и вопросительно покосился на Пертту. — Ш –ш, — шикнул он, — не вертись. Ты должен смотреть на Антеро. Смотри на него нежно и в тоже время завлекательно. Кинь испепеляющий взгляд и скромно потупь ресницы. Эйкка попытался себя раззадорить. Он не мог припомнить, что значит испепеляющий. Наконец в памяти всплыло то, как Антеро на давешней репетиции не мог попасть в нужную ноту. Эйкка тихо кашлянул и кинул на Манинена такой взгляд, что от стола отшатнулась испуганная девушка— фотограф. Антеро даже не дрогнул. Его взгляд был направлен в неведомые дали, и Эйкка снова повернулся к Пертту, ища поддержки. — Попытайся привлечь его беседой, — шепнул Кивилааксо, — спроси у него, что нибудь пикантное. Эйкка нервно заёрзал на стуле. В мозгу, почему то всплывали вопросы, про пиво, не стираные носки и потерянную любимую канифоль. Так ни чего и не придумав Эйнно приосанился и нагнувшись к Антеро громко сказал: — Кхм! В комнате вздрогнули даже вездесущие поклонники, но Антеро продолжал смотреть перед собой, словно сфинкс, таящий неведомые тайны прошлого. Эйкка чуть не захныкал. — Что делать то? – он был готов расправиться с Пертту за его советы прямо сейчас и бросил на Кивилааксо такой взгляд, что покраснел мудрый и добрый Пааво. — Прикоснись к нему бедром, — Посоветовал наставник и начал отвечать журналистке на очередной вопрос. Эйнно снова поёрзал. До сих пор он не прикасался бедром к мужчине и новизна этого действа слегка взволновала. Топпинен подвинулся ближе и выждав подходящий момент, попытался дотянуться ногой до ноги Манинена. Видимо в силу неопытности, прикосновение вышло через — чур уж страстным — Антеро едва не слетел со стула. Однако он мгновенно вернул своему телу правильное положение и бесстрастно воззрился в одну точку на стене. Эйкка был готов взвыть. Впрочем,непроницаемость Антеро начала раззадоривать и дальше Эйнно взялся действовать без подсказок Пертту. Памятуя об изяществе гейш, Эйкка подобострастно изогнулся и мягко спросил: — Господину, что нибудь подлить? При упоминании, про напитки, у Антеро неожиданно живо дрогнула бровь. Эйкка воодушевился и за не имением сакэ схватился за бутылку с пивом. Увы, его подвело волнение и неопытность. Распалённый Топпинен набуровил в бокал столько пива, что оно перебралось через край и рекой хлынуло Антеро на брюки. Как ни странно выражение лица Манинена осталось каменным и Эйкка чуть не взвыл. -Пусть говорят и пишу, что угодно, — он зло прошипел Пертту в ухо, — я больше не могу. Он жестокосердный и бесчувственный, как Аквилон. Или домогайтесь до него сами. Дальше пресс— конференция пошла по обычному сценарию. Только иногда Эйкка кидал на Антеро такие выразительные взгляды, исполненные страсти, что все присутствующие удивленно пожимали плечами. Уже в самом конце, когда все стали прощаться и пожимать друг другу руки, Антеро вдруг встал, и приблизился к Эйкке…… ОН ЗАПЕЧАТЛЕЛ НА ЕГО ПЫЛАЮЩЕЙ ЩЕКЕ ТАКОЙ ЗВОНКИЙ ПОЦЕЛУЙ, ЧТО СОЧНЫЙ ЧМОК ОГЛУШИЛ ДАЖЕ ТЕХ, КТО ТОЛПИЛСЯ В КОРИДОРЕ!!! Эйкка мучительно покраснел, а Антеро с непроницаемым лицом спокойно направился к выходу.