Стена

Каждый, кто хоть немного был в курсе происходящего в «Арии» в конце восемьдесят шестого года, знал также и о сложных отношениях Володи Холстинина и Андрея Большакова. Слухи ходили самые разные: от правдоподобного «не поделили первенство в группе» до совершенно наивного заявления о чьей-то неразделённой любви к кому-то. К музыке разве что. Фанаты на собственной шкуре прочувствовали песню «С кем ты?» и метались из одного лагеря в другой. Всех волновал вопрос: что станет с «Арией»? И что из двух неравных частей — настоящая «Ария»? Ведь, справедливости ради, Алик был автором и соавтором почти всех «арийских» песен, а теперь… ушёл, прихватив с собой весь материал, который они наработали с Андреем. Ситуация разрешилась тогда, когда на свет появилась группа «Мастер», музыка которой сильно отличалась от той, что играли раньше. Всем стало ясно: «Ария» осталась там же, где и начиналась, а новый коллектив был уже отдельной музыкальной вехой. Однако же время шло, и негласное соревнование «Кто кого? Ария vs Мастер» уходило в прошлое. Всё-таки музыканты остались приятелями и периодически виделись друг с другом вне сцены. Только между пресловутыми Холстининым и Большаковым всё ещё стояла невидимая стена из недопонимания и обид, которой они отгородились друг от друга ещё во времена записи второго «арийского» альбома. Да, они разошлись по разным группам, и каждый из них добился желаемого, но с тех пор они не сказали друг другу ни слова. Эта затянувшаяся вражда, которая таковой уже и не являлась, тяжёлым грузом лежала на плечах обоих. Всё изменилось после совместного концерта «Арии» и «Мастера» в восемьдесят девятом году. — Игорь? — Андрей сидел на корточках перед своим полуживым барабанщиком. — Ты в сознании вообще? В ответ ему что-то невнятно пробубнили. Значит, в сознании. — Поднимайся, я тебя до такси дотащу. С Серёжей поедешь. — Такси? А что, уже всё закончилось? — Игорь приоткрыл глаза и осмотрел сначала асфальт перед собой, потом деревья и ночное небо. — Почему я на улице? — А где тебе ещё быть? Вставай. Игорь с горем пополам поднялся на ноги и тут же захотел опуститься обратно: настолько у него закружилось всё вокруг. — Тише-тише, я тебя держу, — крепкие руки Андрея удержали его в вертикальном положении. — Пошли потихоньку. — О, голуби, — неожиданно вылетело у Игоря, изучающего местность впереди себя так, словно он только что родился и впервые видел этот бренный мир. — Это люди, — Андрей чуть прищурился и узнал в одном из силуэтов Холстинина, который кого-то или что-то тащил. С каждой секундой они подходили всё ближе, и вскоре Андрей разглядел Дубинина, едва волочащего ноги. Володя придерживал его за плечи, прямо как Андрей сейчас придерживал Игоря. — О, Игорёк! — голос Виталика эхом пронёсся по пустой улице. — Давно не виделись! — А… ага, — Игорю хватило сил приподнять только один уголок губы. — Вов, пусти, я сам пойду. Обниму Игоряна. — Куда ты сам пойдёшь? В кусты спать? — Володя крепко ухватил вырывающегося Виталика за локоть и прижал к себе. Затем он оглядел Игоря, оценивая его состояние нестояния, и встретился взглядами с Андреем. На усталом лице читалось что-то вроде «трудно быть главным в группе, где все поголовно, пусть и в разной степени, раздолбаи». Наверняка и у Андрея на лице было написано то же самое. Впервые, находясь рядом с Володей, он не чувствовал себя не в своей тарелке, как это было три года назад, не ощущал на себе его ледяной взгляд. Не чувствовал Андрей и обиды за то, что Володя не поддержал их уход. Они оба были амбициозны. Оба хотели писать свои песни. Оба хотели, чтобы последнее слово всегда было за ними. Оба хотели иметь право контролировать процесс. Оказалось, что за лидерскими правами всегда идут и обязанности. Оказалось, что быть руководителем даже такого маленького скопления творческих людей, — это отдельный вид искусства, который им ещё предстояло постичь. За те ничтожные секунды, что они, полностью вымотанные, смотрели друг на друга, стена между ними рухнула. На её месте возникло взаимопонимание. Их соперничество осталось в далёком прошлом. Сейчас они плыли в одной лодке, где за каждым пассажиром нужен был глаз да глаз. — Вы тоже на такси? — спросил наконец Андрей. — Там наш Серёжа ждёт около машины. Виталика можем третьим посадить, — он мотнул головой в сторону белого «Москвича». — Хорошая идея, — Володя кивнул. — Я уже рук не чувствую. Когда они доковыляли до машины, их уже ждали весьма недовольного вида таксист и полусонный Попов. — Принимайте, — и тело Игоря перекочевало из объятий Андрея в руки к Серёже. Володя же сам усадил Виталика на заднее место и несколько раз убедился, что тот пристёгнут и доедет до дома в целости и сохранности. Стоило Игорю плюхнуться на сидение рядом, как они с Виталиком тут же обнялись и спустя несколько секунд, пока Андрей и Володя диктовали нужные адреса, в унисон засопели. — Кажется, никого не забыл, — задумчиво произнёс Андрей, мысленно считая до пяти. — Ага. Я, вроде, тоже. Сигареты не будет? — Володя, до этого смотревший вслед удаляющемуся автомобилю, перевёл полный надежды взгляд на Андрея. — Нет, — тот покачал головой. — Хотя сейчас я бы и сам не отказался. — Надо было у Виталика забрать, — Володя вздохнул. — Ну, на метро? — На метро.