мартышка и Джон

— БАХ! Кто-то на диване вздрагивает и укрывается пледом с головой. Я лишь качаю головой и переключаю ненавистный мне канал со страшными фильмами, которые ты смотришь так поздно и одна. — Солнце, как ты можешь так поступать? Что я говорил насчёт просмотра страшных фильмов одной? — притягиваю ближе к себе твоё дрожащее тело и глажу по голове через плед. — Аумф, — что-то бормочешь, и я смеюсь, ищя начало пледа. — Ты что-то сказала, зайка? — Ага, смейся, смейся, — твои взлохмаченные волосы и твой вид правда выглядят очень смешно. Утираю рукавом слезинки в уголках глаз и смотрю на тебя. Честно, боже, ты такая прекрасная. Я так тебя обожаю. Не удержавшись, чмокаю тебя в губы, а потом в нос. Ты слишком мило морщишь нос, и я притягиваю ближе к себе, обнимая тебя. — Серьезно, малышка, ты такая милая, — глажу твои волосы и чувствую себя так хорошо. — Но давай уже отметим один наш день в календаре, как день совместного кино вечера. Окей? — Окей, Джон, — скрепляешь мою идею мизинчиком с моим, и я вновь чувствую себя придурошно счастливым такой мелочью. Ты так поменяла меня. Любая мелочь для меня теперь имеет особое значение. А всё потому, что такие моменты связаны с тобой. Я так люблю те вечера, когда ты готовишь мне пасту, лазанью и пиццу. Такие итальянские вечера не могут обойтись без моих комплиментов, громкого чавканья (я знаю, что ты считаешь это невоспитанностью, но было бы дико непростительно с моей стороны оставаться без реакции на твою безумно вкусную еду) и вина. Белого, полусухого и сладкого. Я люблю те моменты, когда ты по утрам спросонья идешь на кухню, услышав, как я готовлю завтрак. Ты так миленько прижимаешься ко мне со спины и утыкаешься в мою лопатку, будто это место было создано специально для тебя. Я просто обожаю те моменты, когда мы вечерами гуляем возле дома, по паркам, по улицам. Обычно ты наслаждаешься вечерней прохладой и атмосферой. Ты любишь гулять. Но я обожаю, когда мы гуляем вместе с лайло. Вы так мило и счастливо выглядите, когда бегаете и дурачитесь друг с другом. Я без ума от тех моментов, когда ты позволяешь быть со мной наедине мягкой, чувствительной, нуждающейся в любви и ласке женщиной. Я хорошо знаю, что за пределами нашего дома, там, на работе, ты должна выглядеть безупречно: в костюме, с деловой хваткой, холодным выражением лица и строгой. Но приходя домой, я вижу, как тебе приятно внимание, ласка с моей стороны. Ты блаженно улыбаешься, попадая в мои руки. А я готов вечность ухаживать за тобой, носить на руках. Я благодарен за те моменты, когда ты настоящая рядом со мной. Я помню, как ты волновалась перед ужином у моей семьи. Помню, как ты расплакалась, когда я привел домой Лайло, нашего малыша. Помню, как ты переживала насчёт важного проекта в твоей компании. И я помню, как ты была счастлива на нашем свидании на море. Также помню, как ты была рада, когда я согласился прыгнуть с парашюта с тобой. Я всё это помню. Каждую минуту и секунду, проведенную с тобой, потому что они делают меня счастливыми. Я благодарен судьбе за тебя. Я так люблю тебя, солнышко. — Мартышка, — зову тебя, когда ты вновь обратила внимание на телевизор. — Я бы хотел сказать тебе кое-что. — М? — смотришь на меня и незаметно улыбаешься. — Я хочу... сказать, что ты очень дорога и любима мной. Я так счастлив, что мы с тобой вместе. Я рад за каждую минуту, миг, момент проведенные с тобой. И я хотел бы.. чтобы это продолжалось до самой смерти, нет, до самого Рая, — на твоих глазах я снимаю свой браслет, который много значил для меня. — Т/и, ты выйдешь за меня? Ты полностью обескуражена моими словами. Ты охвачена этим. Но, тем не менее, ты несмело протягиваешь свою изящную ручку, и браслет щелкает на запястье. — Я согласна. И очень сильно люблю тебя, Джонни, — целуешь сначала в щеки, а потом в губы, утягивая в долгий и чувственный поцелуй. *** Ты готовила на кухне утренний завтрак, когда мимо прошел Джонни. Он аккуратно вернулся назад и заглянул на кухню, улыбаясь. — Как мы назовем нашего карапузика? — Что? Какого карапузика? — ты изумлённо смотришь на парня, что прямо с порога задал такой вопрос. — Того, что ты родишь мне.. По моим расчётам, буквально через десять месяцев, — задумчиво протянул он, отвлекшись от созрецания потолка кухни. — Но мы еще даже не поженились! Ты чего? А как же работа, дом, Бали? — Будет всё! Я же обещал. Но я хотел бы ребёночка.. — подходя ближе, притягивает за талию и обнимает, утыкаясь носом в макушку. — Конечно, будет! Мы соберём свою футбольную команду, если хочешь, — шутишь ты, приобнимая его за талию. — Хочу. — Тогда нам стоит приложить все свои усилия и сделать это. Сначала мы проведем свадьбу, потом построим дом, объездим Мир, заведем ещё собаку и начнем потихоньку собирать нашу футбольную команду, — с довольной улыбкой поведала ты. Ты знала, как влияешь на Джонни. И умело пользовалась этим, ведь твой жених был таким супер–милым и забывал обо всём, что могла натворить ты, стоит лишь тебе посмотреть ему в глаза и улыбнуться. Ты была самой большой слабостью Джонни Со, и этот факт невероятно радовал тебя. — Боже, милая, ты такая идеальная! Я так тебя люблю. В тот момент, когда парень потянулся к тебе за поцелуем, что–то на столешнице вспыхнуло и к носу потянулся запах чего-то пережаренного, почти подпаленного, и запах металла. — Из–за тебя тост сгорел.. Мой тост.. — обидно блестнули твои глаза, смотря на сгоревший до угля тост. — Прости... Хочешь хлопьев? Ну, Т/И! Хочешь я сделаю новый тост с джемом? Ну, куда ты.. Эх.. Смотря вслед уходящей девушке и полностью принимая свой очередной провал перед ней, он посмотрел на угли, выпрыгнувшие из-под тостера. Горестно вздохнув, Джонни принялся за уборку и за омлет вместо испорченного тоста с шоколадом. Ведь, похоже, кое–кому придется очень постараться.. Если он хочет свою маленькую футбольную команду карапузиков. И спасибо ужастикам за такой шанс. За семью и любовь. И за сгоревший утренний тост.