Выйти из панциря

      В полумраке комнаты, наполненной специфическим запахом медикаментов, прямо как во всеми ненавистной больнице, раздавался писк. Проклятый писк, звучащий каждые три секунды, дающий понять, что с чьим-то сердцебиением все в порядке. Донни считал этот писк самым ужасным, что только могли придумать люди. Сколько раз он слышал его? Каждый из его братьев, да и не только они, далеко не пару раз лежали на койке, подключённые к приборам. Очень редко, он и сам оказывался под приборами, издавая этот чертов писк. Казалось бы, пора уже привыкнуть, но становилось только более невыносимо. В мысли Донателло неожиданно снова ворвался этот писк. Умник зарычал и скинул все записи что были на столе перед экраном компьютера, с которого насмешливо глядели множество строчек системных кодов. Мутант уже который день пытается разобрать шифры игры, в которой застряли его братья, что сейчас и лежали на койках. На их головах были все еще одеты шлемы, а к самим черепашкам подключены множество приборов, отслеживающие каждое изменение, будь оно физическое и психическое. Ведь в любую минуту их состояния могли изменится в худшую сторону. Никто же не знает, что задумал этот Акихико, ради чего создал эту ловушку. Может даже и уби...              Донни тряхнул головой, точно сбрасывая лишние мысли подальше. Сейчас он должен заниматься другим, надо попробовать еще раз: может он что-то упустил, может как-то по-другому можно вытащить братьев из игры. Умник снова начал щелкать по кнопкам клавиатуры, внимательно всматриваясь в каждую строчку на экране.              Именно такую картину уже третий день наблюдает Рафаэль. Хотя, раз Донни сбросил со стола все эти бумажки, значит уже на пределе. И нет, не в плане своего физического состояния – хоть и вредно, но он еще может дня два так просидеть – но в плане психического состояние у него может быть срыв. Темперамент более чем уверен, Дон сейчас во всю винит себя в произошедшем. Это такой бред, но Раф его понимал. Сам сколько совершал ошибок, столько раз своими необдуманными поступками подставлял братьев, столько же раз мучил себя и истязал виной. Бесстрашный тоже страдал этой фигней: все-таки он их лидер, от его решений зависел успех каждой их операции и сражения. Хоть все они и живы сейчас, это не значит, что они не были на краю, в одном шаге от смерти. Даже наоборот, слишком много раз они познавали эти ощущения.              Сейчас, думая обо всем этом, Раф отметил: и он, и Лео вполне могли со своей виной погрузиться в очень сильную депрессию, если бы не их братья. С улыбкой темперамент вспомнил, как парни даже вдалбливали в них мысль, что даже если и есть вина, это не значит, что стоит убиваться этим, наоборот, надо учиться принимать их и развиваться дальше, совершенствоваться и достигать гармонии внутри себя. Это так слащаво и наивно тогда прозвучало, но уже после Рафаэль понял – это действительно работает. Когда он принял и осознал значение тех слов, так спокойно стало на душе. Он все еще был вспыльчив, его могла разозлить какая-нибудь мелочь, но теперь Раф мог не поддаваться своей ярости, даже в выгоду себе ее использовал. Однако, если что-то серьезное произойдет, не факт, что он захочет сдерживать часть себя. Его братья никогда не боялись эту злую половинку, они просто приняли его таким, какой он есть. Сам темперамент поражался этому. Поражался, восхищался и любил в ответ. И потому сейчас именно он напомнит своему брату тот урок, что когда-то преподал ему Донателло.              –Донни, как успехи?              Умник вздрогнул. Неужели он так поглощен своим делом и мыслями, что не заметил своего брата, что даже не скрывал своего присутствия? Тогда все хуже, чем он думал.              –А? А, Раф, это ты? Прости, я тебя не заметил. Ты долго тут стоишь? – спросил его Донни.              –Достаточно, чтобы понять, что тебе пора спать.              –Что?! Нет! Еще рано, мне еще много что надо сделать.              –Да брось, все хорошо. Наши оболтусы справятся, они уже не маленькие черепашата в конце концов.              –Но…              –Ты не поможешь никому из нас, если доведешь себя до критического состояния. Как любит тебе говорить Майки: сон – прекрасная вещь, что поможет тебе расслабится и подарит силы для свершения новых дел. Конечно, его слова слишком уж наивны, но доля правды все же и в них есть.              Умник чуть улыбнулся. Раф всегда относился к их младшему брату как к ребенку. Тот считал Майки наивным и чуть капризным малым, которого легко обмануть, хотя прекрасно знал, что этот малый может преспокойно убить человека, если потребуется. Они всегда любили вместе потусить и поразвлечься, вместе дурачились и бесили Лео и часто вместе слушали его лекции. Потом говорили, что они довольно нудные и скучные, но если их мимоходом спросить по прослушанному материалу, пусть по-своему, но они легко ответят на вопрос.              –Не спорю, сон важен, но для меня сейчас важнее они,– кивнув в сторону лежащих братьев отметил умник.              –И поэтому ты скинул всё со стола? – хмурясь, намекнул темперамент.              –Они мешали,– поспешно ответил Дон. Понимал, что вряд ли на это купился его брат, он уже не раз таким способом выдавал свое состояние. – Я не могу. Каждый раз, глядя на них, я думаю, что зря расслабился, зря позволил им сыграть, зря не проверил, зря все еще допускаю себе эти ошибки. И сейчас я уже много раз пытаюсь их оттуда вызволить, но все никак не могу. Я ничего не могу! Я...              Вдруг Донни почувствовал на своей голове руку брата, что начала легонько гладить его. Раф просто молчал: он никогда не умел говорить правильные вещи, но всегда умел выражать чувства правильными поступками. Так они простояли несколько минут.              –Пойдем, тебе надо поспать.              –Нет! Никуда я не пойду,–возразил своему брату умник. – Я должен сделать хоть что-то.              Вот только когда умник вновь повернулся к своему компьютеру и уже потянулся к клавиатуре, то почувствовал удар в шею перед тем как в глазах поплыло и он отключился.              Как же Раф ненавидел использовать силу против своих братьев. Но он знал, как они порой бывают упрямы. Чего греха таить, сами братья порой его силой останавливали от совсем уж безбашенных поступков. Как бы то ни было, но он не позволит своему брату так себя изводить. Снова этот чёртов писк. По мнению самого темперамента, он действительно невыносим – каждый раз будто наносит удар по голове, выбивая из равновесия. Раф посмотрел на своих спокойных братьев. Они неизменно лежат на своих койках, прямо как трупы, не шевелясь. Их дыхание то единственное, что указывает на их жизнь. А эти шлемы на голове. Они скрывают лица черепашек и, кажется, сужаются, намереваясь вот-вот раздавить их головы. Раф даже подошел к ним, чтобы убедиться в обратном,что все хорошо, что это просто его воображение. Даже дотронулся до каждого, чтобы точно убедиться в этом. Но те неизменно оставались где-то там, в этой проклятой всеми сучностями игре.              Раф вздохнул. Сейчас он должен отнести умника в его комнату. Подойдя обратно к своему брату, он поднял его как принцессу. Очень легкую и измученную принцессу, что даже пугает. Темперамент без проблем отнес черепашку. В комнате Донни стен не было видно, кроме как возле кровати: повсюду стояли шкафы полные книг, тетрадей, чертежей, металлических деталей. Разве что не было каких-либо химических реагентов – они все в лаборатории. Рафаэль уложил своего брата в кровать, накрыл одеялом, а сам пошел к креслу, что стояло неподалеку. Темперамент решил провести время именно здесь, он хотел убедиться, что Донни действительно выспится, и его не будут мучать кошмары.              С такими мыслями Раф не заметил, как сам уснул.