Теперь ты доволен?

      Старые кости неимоверно ломит. Блеклая, щетинистая, ранее огненно-рыжая, теперь же напоминающая выцветшую на солнце траву, шкура разорвана в клочья чужими острыми, словно иглы, зубами. Из кривых ран вытекает алая кровь, смешиваясь с дождевой водой и мазким угольным пеплом. Его лапы, вытянутые, обессиленные, лишенные нескольких когтей, абсолютно черные, как и распоротое брюхо.       Прохладная земля ласкает щеку, глаза заливает проклятый, всеми долгожданный ливень. Шрам не силится сдвинуться ни на дюйм, когда над ним нависает темный силуэт Сараби.        Львица садится у его головы, еле заметно морщась от боли в ноющих суставах, и неотрывно смотрит в блекло-зеленые глаза, дергая ухом. Шрам готов поспорить, что видит в ее взоре сочувствие, прежде чем отвести собственный взгляд в сторону, страшась. Он хочет спросить подругу детства, зачем она здесь. Зачем бросила блудного сына, не успев поговорить, спустилась сюда, к нему, когда где-то на вершине Скалы Предков могучий рык нового короля заставляет содрогнуться измученную почву.       Воздух тяжелеет с каждой минутой, и старый лев из последних сил хочет понять, виновата ли в этом нависшая над саванной грозовая туча, или же невидимое присутствие старшего брата. На мгновение ему кажется, что позади песочной львицы всплывает белесая, полупрозрачная широкая морда, одаривая печальным взглядом.       — Теперь ты доволен, Така? Несмотря на старческую хрипоту, голос Сараби низкий, хлесткий, твердый — такой, какой и должен быть у настоящей королевы. И Шрам до скрипа сжимает зубы, чувствуя металлический привкус на языке. Ему хочется спросить причину, по которой она назвала его детским именем, но этого не требуется. Ответ уже плещется в алых глазах.       «посмотри, что с тобой стало»       «я всего лишь хотел доказать, что чего-то стою»       Шрам тянется вверх, желая подать голос, но разорванное горло не позволяет выдавить ни звука, и лев кладет голову обратно. Однако, больше не чувствует твердой поверхности.       Лапа Сараби теплая, мягкая, слегка шероховатая. Львица молчит, поддерживая его окровавленную голову в нескольких сантиметрах над землей, продолжая хмуро смотреть, не отводя взгляда ни на мгновение. Шрам скалится, втягивая ноздрями влажный воздух, когда сломанные ребра отдают тупой болью, но даже не пытается вновь лечь наземь.       Предательские слезы одна за одной начинают катиться из салатовых глаз. Шрам плачет, точно маленький львенок, утыкаясь в лапу Сараби, позабыв о гордости. Морда бывшей королевы все такая же невозмутимая. Она не двигается ни на дюйм, когда вдалеке слышатся оклики сына.       Шрам поднимает на львицу влажные очи перед тем, как замереть. Его голова тяжелеет, и Сараби аккуратно кладет ее на промокшую землю, напоследок касаясь шершавым языком грязной щеки.       Симба найдет мать на дне оврага печально улыбающейся. Ведь теперь на небосводе появилась новая одинокая звезда.