hey you, don't forget about me in your memory

Кик закинул руки за голову и с лёгкой ухмылкой расслабленно откинулся назад. Он прищурился, глядя в пожелтевшее закатное небо, и не без удовольствия набрал в лёгкие свежий вечерний воздух, вновь подумав о том, что это наконец закончилось. Сегодня он полностью выслушал прощальную речь Кендалл и покорно позировал для унизительного родительского фото, которое мама потом обязательно повесит где-нибудь аккурат над столом, чтобы оно следующие лет десять мозолило ему глаза своей нелепостью и неловким очарованием, и сейчас Кик по праву считал, что этот день он официально и более чем заслужил, а теперь мог без зазрений совести им наслаждаться и без конца смаковать мысль о том что, да, он больше никому ничего не обязан и впервые в жизни абсолютно и безгранично свободен. И может быть Кендалл он даже немного гордился, а чёртово фото он, кто знает, возможно, чуть позже полюбит всем сердцем — так или иначе, он чувствовал себя счастливым. Уходя, Рот легонько стукнул его по плечу в немом прощании, Рональдо не побрезговал пожать руку и даже, кажется, улыбнулся, что ему совсем не шло, его собственная глупая туника выпускника отлёживалась в ближайшем мусорном баке, на лбу отпечатался жирный след маминой любимой помады, который он так и не удосужился стереть, а Гюнтер шёл рядом, смотря себе под ноги, и эта дурацкая шапочка ему шла. Кик улыбался. Родители с Магнусом и Хельгой распихались по машинам и спешно уехали, как только закончили с потоком сантиментов, и Кик предполагал, что по возвращению их ожидает маленькая междусобойная вечеринка-сюрприз, но, не вдаваясь в детали, он был рад, что все так случилось. Сейчас, на пути к родному дому, его охватывала приятная трепетная ностальгия. Кик снова мельком глянул на Гюнтера и незаметно замедлил шаг. В тот день, оставив свой байк в гараже, он прошёл пешком пол города и пройдет снова, просто чтобы сделать вид, что им опять по пути. Прямо как в детстве. В последний год Кик все чаще прогуливал уроки, убиваясь на подработках, а Гюнтер с головой зарылся в учебники, и сейчас Кик с затаённым теплом вспоминал, какого это — вот так просто идти рядом. Сейчас даже дышится легче. — Не могу поверить, что наконец закончилось, — впервые за вечер озвучил вслух Кик и сам удивился тому, как восторженно звучал его голос. — Ага, — Гюнтер вяло повёл плечами. — Если честно, не думаю, что когда-нибудь буду скучать по этому, — категорично заявил Кик, но следом тут же добавил: — Ну, возможно четверги станут куда менее желанными, но все же. — Удивительно, что после всего этого тебя волнуют именно дни пиццы, — задумчиво протянул Гюнтер, впервые оторвавшись от асфальта, чтобы усмехнуться, глядя Кику в глаза, — Точнее то, что дни пиццы волнуют именно тебя. — Удивительно, что тебя они не волнуют, — Кик против воли снова заулыбался во весь рот, заметив, как Гюнтер немного повеселел. Он был почти уверен, что со стороны выглядит как идиот, но сейчас его это мало волновало. — По мне так, все дни в школе были хороши, если речь идет о еде. И потом, все было не так уж плохо. Просто признай это. — Ну, допустим, — Кик наигранно закатил глаза, но не смог держать это выражение дольше секунды и снова расплылся в улыбке. — Но теперь все будет еще лучше! Только подумай, — Кик прихватил Гюнтера за рукав, немного потянул вниз и драматично взмахнул рукой, очертив горизонт: — Только ты и я, и никакой школы! Можем тусоваться хоть целыми сутками. Ну, точнее, целыми сутками не выйдет, но я что-нибудь придумаю. В общем, просто будем веселиться по мере возможностей! Прямо, ну, знаешь, как раньше… — на этих словах он немного замялся, но затем посмотрел на Гюнтера сначала искоса, а затем и прямо, не скрывая взыгравшего озорства. Под взглядом Кика Гюнтер вдруг застыл и резко остановился, запнувшись о собственную ногу. Кик затормозил и обернулся, и в его груди что-то тревожно дернулось, когда он разглядел лицо напротив. Гюнтер на Кика не смотрел. — Гюнтер? — позвал Кик, улавливая каждое движение, стараясь понять, что пошло не так. Гюнтер напряжённо поджал губы и его лицо сделалось каким-то незнакомым от проступившей в нем грусти. — Что-то случилось? От этого вопроса уголок губ Гюнтера нервно дернулся вниз, и это напомнило Кику о похожем выражении матери, когда он расстроена настолько, что едва может говорить. Кик почувствовал, как внутренности завязались в тугой узел, а в горле встал ком. — Кик, я… — заговорил Гюнтер, но прервался, стоя в нерешительности. — Я уже давно хотел тебе сказать, что я… — Гюнтер поднял глаза на Кика, и в его взгляде затеплилось что-то похожее на испуг, когда он замолчал. — Что такое, Гюнтер? — сердце неприятно сжалось, стоило Гюнтеру оборваться на полуслове. Под его взглядом Кик почувствовал себя меньше, чем был на самом деле, и это был первый раз за много лет, когда он действительно почувствовал страх. Гюнтер прерывисто вздохнул и снова отвёл глаза. Его лицо разгладилось, но морщинка между бровей так и не пропала. — Я хотел сказать, что моя мама проболталась мне о вечеринке еще месяц назад. — Серьёзно? — воскликнул Кик и словно бы чуть-чуть осел к земле, когда расслабились его мышцы. Он сделал один громкий вдох и напряжённо провёл рукой по лицу, пошатавшись из стороны в сторону, будто отпущенная пружина, в затем нервно хихикнул. — Гюнтер, я испугался! Больше никогда так не делай, — он сделал шаг вперёд и шуточно толкнул друга плечом. — Прости! Это должен был быть сюрприз, — сказал Гюнтер и снова сделался таким, как раньше. — Я правда не должен был тебе это рассказывать, твои родители расстроятся… — Они никогда не были мастерами конспирации, можно было и догадаться, — уверил Кик и, развернувшись, двинулся вперёд все той же лёгкой походкой. — В любом случае, мы можем притвориться, что ничего не знаем. — Так будет лучше для всех, — согласился Гюнтер и пошёл следом. — Ну, раз мы все выяснили, нам лучше поторопиться, — Кик усмехнулся и снова запрокинул голову, чтобы уставиться в небо, почти ставшее синим. Он знал, что тогда Гюнтер хотел сказать что-то очень и очень важное, но не смог. А Кик просто побоялся это что-то услышать, и тогда они оба притворились, будто ничего не произошло. Они оба хотели, чтобы все было как раньше. Дома их ждала вечеринка, устроенная на заднем дворе дома Бутовски, и на этот раз Гюнтер улыбался искренне, совсем не так как минутами ранее. Улыбался, когда из объятий Хельги встретился с Киком взглядом. А через неделю собрал свои вещи и молча уехал в Вашингтон.