Что важнее?

Вспоминая об этой перепалке, в очередной раз набрасывая на себя Дезилюминационное заклятие, чтобы с ним не видеться, Вин закипала. Ее надламывало еще и то, что она особо не любила чем-либо делиться даже с подругами, делая это лишь в крайних случаях. И потому, сидя на мерзлой земле под дубом, девушка жалела себя сама, думая о том, что ее мать отлично постаралась, сделав из Винды ту, которой она являлась сейчас – отчужденная, прохладная, склонная к ненависти, категоричности, и резкости чувств, в целом. Иногда безрассудная, но пытающаяся подчинять это внутреннему самоконтролю. Пускаясь дальше в рассуждения о том, почему ее так сильно держит Темная магия, гриффиндорка вспомнила о Марсела. Да, ей был нужен кто-то направляющий ее энергию в нужное русло. И Аллертон привыкла к нему, и к тому, что воспринимает не просто как друга и наставника, но как подобие какого-то старшего члена семьи, которой у нее никогда не было (такой, какой хотелось бы). - Когда ты одна, то не представляешь никакой угрозы – помни об этом, - присела к ней Вероника. - Как ты меня нашла? – повинуясь снятию заклинания, производимому подругой, спросила девушка. - Следы на земле и смятая трава – все гениальное – просто, - ответила Рони. - Ладно, - кивнула Вин. – Я хочу спросить…ты замечала во мне какие-нибудь…перемены? - Хм, - задумалась слизеринка, посмотрев на нее. – На самом деле, да. Едва заметные, но все же. Я помню, что твои глаза зеленые без последствия семейного проклятья, и что, по мере твоей причастности к Темной магии, они всегда темнеют. Так вот сейчас у тебя почти черная радужка. - Ты серьезно? – удивилась Винда. - Напугана или заинтересована? – еще раз взглянула на нее подруга. - Ро, я не знаю, - качнула головой гриффиндорка, глядя куда-то в одну точку. – Неужели я, правда, становлюсь такой уж… - …плохой? – подсказала слизеринка. - Нет, я и не была абсолютно хорошей, чтобы становиться такой уж плохой, - хмыкнула Вин. – Просто…ой, не знаю. - Винда, расскажи, что с тобой происходит, - попросила Вероника. – Ты не одна. - Мне снился кошмар, - вздохнув, начала Аллертон. Рассказав историю, она, наконец, подняла глаза на подругу. - Ви, боюсь, это не есть нормально, - качнула головой Рони. - Ты думаешь, мне, правда, стоит прекратить заниматься всем этим? – спросила Винда. - Я бы хотела сказать: «однозначно, да», но ты должна принять для себя решение самостоятельно, - проговорила Дурсль, и будто прочитала мысли подруги: – Я ведь понимаю, что для тебя все связанное с Темной магией дорого и имеет важное значение. Отказаться от этого будет непросто и ради себя, и для кого-то. - Да, - кивнула Вин. - Иди сюда, - Рони протянула руку, и пригребла к себе гриффиндорку. - Мы поссорились с Габом, - неожиданно сказала она. - Ого, надо же, как долго ты в себе это держала, - усмехнулась Вероника, но тут же исправилась: - Спасибо, что поделилась. Что у вас стряслось? - Магия, - таинственно приподняла брови девушка. - Это же не первый раз, да? – поинтересовалась Рони. – Вот ведь как сына Пожирателей Смерти гложет эта самая Темная. Настоящий триггер. Думаю, ему непросто. Но не сложнее, чем тебе. - Что мне делать, Ро? – положив голову ей на плечо, пробормотала Винда. - Думаю, разобраться уже с этим «магическим» вопросом, - предположила Дурсль. – Если оно того стоит. - Я подумаю, спасибо, - кивнула гриффиндорка. - Отлично – пойдем, - поднимая ее с земли, кивнула слизеринка. – Нас ждет Джемма. Кажется, у нее тоже небольшие проблемки. - Как зовут проблемку? – ухмыльнулась Вин, шутя. - Хэйвуд Ноубл, - ответила Вероника, и Аллертон поняла, что шутки закончились. *** Поговорив с подругами, Винда отказалась от участия в вечеринке, посвященной кануну Дня всех Святых, решив ограничиться только пиром в Большом зале, чтобы ее не хватилась МакГонагалл. Встретившись взглядом с Грейс, та послала ей птичку, напомнив о том, что хотела провести Хэллоуин в ванной Старост. Тут же подошли Рони и Джем, и первая, увидев, что гриффиндорка без костюма, превратила повседневную одежду подруги в образ вампирши. - За клыки, отдельное «спасибо», - закатила глаза Вин, убирая их палочкой, и поясняя: - Они будут мешать есть. - Не благодари, - хихикнула девушка, садясь рядом. Разумеется, сестры Дурсль попытались уговорить Аллертон, чтобы та, все же, пошла на вечеринку в Выручай-Комнату, но Винда осталась непреклонной, и сразу после ужина, ушла туда, куда и планировала, на ходу избавляясь от костюма с помощью палочки, и возвращая себе обычную одежду. Почти следом за ней из-за стола вышел и Габриель Розье. *** Вин и хотела бы расслабиться, лежа в ванне-бассейне, но не вполне получилось. Да, это было неплохо – ей не докучали люди, вода была расслабляюще-горячей и приятно успокаивала, а еще, эльфы принесли ей фрукты, поэтому она вполне неплохо проводила время. Но девушку не покидали мысли, и от них, к сожалению, нельзя было отдохнуть. Проведя в ванной комнате добрых полтора часа, и кажется, насквозь пропитавшись любимым лавандовым маслом, Винда вылезла из бассейна-ванны, и не спеша, но насухо вытерла длинные волосы полотенцем, стоя перед зеркалом. Ее бродящий по помещению взгляд вернулся к отражению в зеркале, и девушка слабо вскрикнула, видя не только себя, но и Габриеля. - Идиот! – возмущенно воскликнула Вин, бледнея. – Ты хоть понимаешь, как испугал меня?! - Ой, прости, я, кажется, не вовремя, - усмехнулся Розье. - Ты всегда не вовремя, - фыркнула девушка, заворачиваясь в полотенце, и подойдя к нему, ткнула пальцем в грудь парня. – Ты вечно вмешиваешься в мою жизнь, переворачиваешь ее вверх дном, и исчезаешь! А мне остается… - Знаешь, что я вижу сейчас? – игнорируя ее гневную тираду, спросил Габ, делая шаг, и тем самым подходя к ней вплотную. Взяв ее лицо в свои руки, он всмотрелся в девичьи глаза. – Я вижу, что твои обычно зеленые глаза, почти черные. А что внутри? Все обуглилось от постоянной дрессуры Эйрли? - Иди к черту! – зло оттолкнула его Аллертон, игнорируя учащенное сердцебиение. – Ты ничего об этом не знаешь, чтобы что-то говорить! - Интересно, глаза и волосы – единственное, что роднит тебя с твоей именитой родственницей Лестрейндж? Или то, что внутри теперь тоже такое же? - Что, хочешь поиграть, Розье? – тоном Беллатрисы спросила Винда, опять подходя к нему, но уже на приличное расстояние, и только для того, чтобы медленно обойти его по кругу – как змея, готовая вот-вот броситься. – Ну, давай, расскажи мне, вечно уязвленный своими родственниками-Пожирателями, бедный, несчастный… - Прекрати, ты ничего не знаешь… - И ты тоже! Не лезь, куда не просили! – топнула ногой Вин, теряя терпение. - Ты – дура, Аллертон! – тоже не выдержал Габ. – Я изо всех сил стараюсь вернуть тебя в сознательную форму существования, показать, что свет лучше тьмы, помогаю, поддерживаю, хочу нормальных отношений, а ты все равно выбираешь Темную магию, хотя она раз за разом наносит все больший вред, поглощая тебя, буквально изнутри. Ты и не замечаешь, как меняешься. - Это неправда! - Нет, правда, - пригвоздил ее к стене парень. – Спроси у Эйрли, чем все закончится. Человеческой жертвой? Кто ею окажется? Та стажерка? Чьей смертью он хочет очернить тебя? - Это все бред! – тяжело дыша, ответила Винда, осознавая, что ее сковывает липкий страх. - Нет, Ви, я знаю, что это такое – наслышан, - вздохнул Розье. – Как ты правильно заметила, мои родственники – Пожиратели Смерти. Я знаю все эти обряды, листал книги, по которым он тебя учит, дает новые заклинания, я знаю этот почерк и стиль… - Я доверяю ему… - Это слова девчонки, которая просто жаждала наставничества и дружбы, - хмыкнул Габриель. – Он просто дал тебе то, чего у тебя никогда не было. Он ведь вел себя как друг и брат, поддерживал тогда, когда я сглупил, и мы расстались. Ты не могла не довериться… - Хватит! – чувствуя, как ее проедает то, что парень чуть ли не копается у нее внутри, выкрикнула Вин. – Я не хочу тебя слушать! - И не надо, - бросил слизеринец, наклоняясь к ней, и целуя. Полотенце, оплетающее девичье тело, упало – она перестала удерживать его руками, обвив ими шею парня. Ее будто прошибла искра, как и тогда, в самом начале их отношений. Сдерживаться стало трудно. Хотелось большего. Абсолютное безумие, учитывая то, что они крупно ссорились секунду назад, не понимая друг друга, и делая неприятно словами. Но как только Вин подумала об этом, дверь в ванную захлопнулась – он ушел так же, резко и неожиданно, как и появился. Положив согнутую в локте руку на дверь, Винда прислонилась к ней головой, и рвано выдохнула от переполняющих ее эмоций. Опустив глаза, девушка обнаружила записку. Подняв ее, она прочла: «Я так больше не хочу. Определяйся. Пока у тебя еще осталось время». Подобрав полотенце, гриффиндорка покинула комнату. Меньше всего на свете ей хотелось жить.