***
Круэлла вошла в телефонную будку и опустила в слот несколько монет. Они со звоном упали в автомат. Де Виль набрала знакомый номер. В трубке послышались монотонные гудки. — Давай, Джаспер, давай. Возьми трубку, — прошептала она. — Алло? — Джаспер, привет! — Эстелла? Salut, chérie. Comment vas-tu? Tu m’as tellement manqué.** Девушка улыбнулась и сказала: — Похоже, ты все-таки не безнадежен. И что ты сейчас сказал? — Я думал, ты и сама все прекрасно поняла. Ты же знаешь французский, mon amour.*** Девушка закатила глаза: — Oh, oui!**** Джаспер, перестань. Ты просто неисправим! Я выучила всего несколько фраз. — Ладно, представим, что ничего не было. Давай начнем разговор снова. — Хорошо, — согласилась Круэлла. — Джаспер, привет! — Эстелла? Привет, милая! Как дела? Я так скучаю по тебе. — Все отлично. Я еду домой. Самолет через сорок минут. — Как тебе Париж? — О, здесь просто невероятно красиво. Ты должен здесь побывать. — Обязательно, но только вместе с тобой, — сказал Джаспер. — Как прошел показ? — Это было потрясающе. Я никогда не видела столько знаменитостей. А наряды… Это просто, просто фантастика. Меня посетило вдохновение, и теперь у меня столько идей. — Кто бы сомневался! — на секунду Джаспер замолчал. — Я встречу тебя в аэропорту. Когда вы приземлитесь? — В половине пятого. Джаспер, ты можешь не ездить в аэропорт. Джон подвезет меня, так что увидимся дома. — Нет, я хочу приехать к тебе. Возражения не принимаются. — Хорошо. Ну, тогда пока? — Пока. Я люблю тебя, Эстелла, — сказал Джаспер. — Я тоже люблю тебя, — ответила Круэлла и повесила трубку.***
Войдя в салон частного самолета, Круэлла села в светлое кожаное кресло. Самолет должен был взлететь через несколько минут. Девушка взяла в руки блокнот и карандаш, лежавшие на столике, и принялась что-то рисовать. Закрытый показ коллекции Пьера Бальмена произвел на девушку огромное впечатление. Вдохновившись увиденным, она сразу же принялась работать над новыми эскизами. От создания очередных шедевров ее отвлекала только сильная головная боль. Джаспер был прав. Ей не следовало ездить в Париж. До родов оставалось всего несколько недель, и теперь из-за этой поездки Круэлла чувствовала себя еще более уставшей и измученной, чем прежде. Заметив, как сильно бьется ее сердце, она отложила карандаш и, закрыв глаза, попыталась успокоиться. Де Виль предалась размышлениям: «Боже, как я устала. У меня просто нет сил. Почему я не послушала Джаспера? Он был прав, когда сказал, что мне не нужно ехать в Париж. Надо было подумать о ребенке. Я слишком самонадеянна. Думала, что смогу съездить в Париж и со мной все будет в порядке. Я совсем забыла о ребенке. Я самая худшая мать на свете. Не считая Баронессы, конечно, — усмехнулась она. — Если бы Джаспер сейчас был рядом! И почему я не разрешила ему поехать со мной? Если бы он был здесь, мне было бы гораздо легче. Голова раскалывается. Две бессонные ночи не прошли даром. Но у меня было так много блестящих идей, я не могла вот так просто отказаться от них и лечь спать. Я не могла не работать над эскизами. Моя коллекция до сих пор не готова. Я ничего не успеваю, — Круэлла взяла со стола карандаш. — Почему у меня так трясутся руки? Проклятые гормоны! — она отшвырнула карандаш в сторону. — Чтоб я еще раз все это пережила? Да ни за что! Если Джаспер захочет еще одного ребенка, будет рожать сам. Еще эта дурацкая усталость и нервное перенапряжение. Сейчас я так ужасно себя чувствую, что почти готова отказаться от работы хотя бы на месяц. Почти готова». Голос Джона вывел ее из задумчивости: — У вас все в порядке, госпожа? — Да, да, — кивнула Де Виль. — Принеси мне диазепам. — Диазепам? — удивленно спросил камердинер. — Но вы же знаете, что врач запретил вам принимать транквилизаторы. Подумайте о ребенке. — Я сама знаю, о чем и о ком мне нужно думать. Принеси таблетки, Джон. — Вы же знаете, что это опасно для ребенка, — спокойно сказал камердинер. — Джон, мне очень плохо. Я должна принять лекарство. Хотя бы небольшую дозу. — Хорошо. Поступайте, как знаете, но я вас предупредил.***
Приняв транквилизатор, Круэлла наконец смогла расслабиться и задремала. Самолет медленно снижался. На секунду он словно замер в воздухе. Ощутив резкий толчок, девушка проснулась. Она резко выпрямилась в кресле. Воздух на борту был разреженным, дышать становилось все труднее. Де Виль почувствовала, как в горле появился комок. Она откашлялась и глубоко вдохнула, но все было тщетно. Из-за нехватки кислорода она начала задыхаться. В этот момент сработала система аварийной подачи кислорода, и из отсеков, расположенных под потолком, выпали кислородные маски. Круэлла быстро схватила маску и жадно вдохнула чистый кислород. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, она встала со своего места и, преодолевая сильное давление воздуха, подошла к Джону. — Что происходит, Джон? — спросила она. — Прошу вас, сядьте на свое место. Самолет снижается. — Джон, ты не ответил на мой вопрос, — громко сказала Круэлла. — Похоже, произошла разгерметизация. Но у пилота все под контролем. Он сможет посадить самолет. Все будет хорошо. Круэлла вновь почувствовала, что ей не хватает воздуха. — Наденьте маску, — сказал Джон. — Количество кислорода снижается. Вы можете задохнуться. Вернувшись на свое место, девушка дрожащими руками взяла маску и, поднеся ее ко рту, глубоко вдохнула.