Осколок чувств красной кошки

Человеческий разум — довольно непростой для понимания объект со множеством внутренних связей. Его можно сравнить с огромным зданием, состоящим из разных отделов. К одним ключи подобрать проще, к другим — сложнее. И воспоминания, сравнимые с бесконечной библиотекой образов, мыслей и явлений, не открываются по щелчку пальца. Если бы люди осознанно помнили все, что происходило у них в течение жизни, они могли бы сойти с ума. А если ты живёшь уже не одну сотню лет… Знания становятся бременем. Ма находила свои воспоминания отчасти полезными. Сначала они подсказали ей «имя». Полученные с памятью навыки в психиатрии давали возможность помогать людям, потом же весьма ловко ими манипулировать. А события далёкого прошлого рассказали о сосудах греха и их контракторах… Очень удачно владелицы запертых внутри тела ведьмы трёх душ оказывались в нужное время в нужном месте или даже сами двигали события в нужную им сторону. Вот только была и обратная сторона медали… *** Она не могла остаться. Охота на ведьм набирала свои обороты, и роковой суд был лишь вопросом времени. Но Эллука успела подготовиться. Жаль, это причинит Гендальфу невыносимую боль… Он переживет, ведь другого выхода не осталось. Эллука Клокворкер должна быть казнена. А Галлериан… Ещё такой маленький, но уже потеряет любящую его мать. Так почему же она словно сожалеет…? Ма оставляла этот город и все чувства, пережитые в нем. Она тоже переживет, даже быстрее, чем покинутая семья. Жертва в угоду поставленной цели. Чувства нужны ровно до того момента, пока не станут бесполезными. Нет смысла продолжать за них цепляться. Правда, в мыслях назойливо маячил странный алый силуэт, а сердце стучало все быстрее. С лёгким раздражением попытавшись отмахнуться от наваждения, ведьма поспешила в лабораторию. Ещё предстояло решить, куда двинуться дальше под новым именем. *** Было темно. Слишком темно. Непроглядная тьма, где не было видно ни себя, ни своего окружения. Даже собственное положение в пространстве никак не ощущалось, словно… она парила? Да и звуки полностью отсутствовали. Хотя постепенно что-то менялось… Вдалеке медленно нарастал какой-то шум, все более напоминающий голоса. Тьма вокруг тоже начала проясняться, как из дымки выявляя гораздо более светлое помещение. С непривычки даже пришлось зажмуриться от контраста света и темноты. Когда же она вновь открыла глаза, то увидела небольшой кабинет. Рядом с доброй улыбкой стоял незнакомый мужчина и что-то рассказывал маленькому мальчику со светлыми волосами: — …взять тебя под опеку. Ее особняк гораздо больше этого места, и она купит тебе столько игрушек, сколько захочешь… Хоть присутствовало небольшое эхо, слова становились все более различимыми. Тем временем мальчик казался очень озадаченным. Он удивился не меньше, когда прозвучал ещё один голос, женский и спокойный: — Ты не хочешь быть моим ребенком? — ладонь сама потянулась к чужим локонам цвета яркого солнца, что на ощупь были куда мягче, чем казались по виду. Неужели сейчас звучал ее собственный голос? Как бы то ни было, желание взять это дитя к себе ощущалось все чётче в глубине души. Стоило ненадолго прикрыть глаза, обстановка успела смениться. Вокруг снова было посещение, но уже более богато украшенное, а в руках находилось что-то завернутое в подарочную упаковку. Тот же светловолосый мальчик, что и ранее, с интересом открыл свой подарок, где увидел явно знакомый ему красный бокал. Похоже, она сама тоже знала, что там находится, с самого начала… — …это очень своеобразный бокал. Даже уронив, ты не сможешь его разбить. Только не нужно безрассудно с ним обходиться. Ты можешь разозлить дух бокала. — тон собственного голоса на этот раз звучал чуть более строго, но в нем все равно ощущались нотки заботы, волной отзывающиеся в сердце. — …мне он нравится. Спасибо, мама. — Внутри внезапно стало так тепло, что она не могла не обнять это прелестное создание перед собой. Такие непривычные, но приятные ощущения, что с этим очень не хотелось расставаться. — Это я должна тебя благодарить. Я рада… *** Образы сменяли друг друга, все больше и больше вовлекая в водоворот чувств и эмоций. Беспокойство, радость, забота, сожаление, счастье… Окутывая с головой, они шли из самого сердца, то согревая, то обжигая своим холодом. Кажется, будто кто-то проматывал пленку в ускоренном темпе… Но вдруг все остановилось. Повисла мертвая тишина, которую спустя мгновение оборвали тихие всхлипывания. Сразу стало невыносимо больно и так… пусто. А перед глазами на собственных руках лежал светловолосый мальчик, ее драгоценное дитя, и не дышал. По щекам сами собой лились слезы. Нет, нет… Только не он… Только не ее Леми… Он же не мог умереть, просто не мог…! Теперь она явственно почувствовала кое-что ещё. Сдержанный гнев, что она желала обратить на тех, кто посмел отобрать жизнь этого ребенка. Отобрать его у любящей матери… *** Привычная тьма встретила ведьму после затянувшегося кошмара. Здесь, в лаборатории только приглушенный свет ламп вносил хоть какое-то разнообразие… Женщине было не привыкать видеть в своих снах странные, а отчасти и пугающие вещи. Но это конкретное сновидение было необычным. Часы давали понять, что прошло всего около пяти часов. А там будто пролетел не один год… Приподнявшись с кровати, Ма устало вздохнула. Голова отчасти гудела, и немудрено — такой фонтан эмоций просто ошеломлял! А главное, с чего вдруг? Это явно были очередные воспоминания одной из этих проклятых душ… Тот ребенок, Леми, явно был ей дорог. Неужели ее решение оставить Галлериана привело к отклику? Как же неудобно, что такие вещи нельзя просто заблокировать… Это была ещё одна из причин, почему ведьма хотела поскорее избавиться от «соседок». Хорошо ещё, что такие видения не настигали в процессе бодрствования. Сны — мелочь, ведь скоро все это уже не будет иметь значения. Правда, остатки чувств всё ещё тлели где-то внутри… Они тоже скоро исчезнут. Все ненужное должно исчезнуть…