Спустя время

Болючими осколками пронзается уже не раз израненное сердце. Хуже стекла, гвоздей и металлических обломков. В него вонзается безразличие, ледяным потоком обрушившееся на светлую раскрытую душу, перебравшееся оттуда в сердце и так нагло порвавшее его на части. Уже не спасти. Первый раз было сложно, но она справилась. Глотала таблетки от депрессии, запивая их алкоголем прямо из бутылки, а потом ночами рыдала на полу в ванной, мечтая вырвать все внутренности, чтобы не было так больно. Второй раз было полегче, потому что старые раны почти затянулись, а влюбиться по уши она так и не успела. Ограничилась парой бутылок красного полусладкого со своей подружкой на старой кухне с обшарпанными обоями, которые пострадали от лап сумасшедшей собаки этого самого второго. Третий раз она могла вообще списать на случайность, потому что они переспали по пьяне, а парень просто оказался очень настойчивым. Отношениями назвать язык не повернется, да и расставания никакого не было толком. Просто перестали звонить друг другу, даже ни разу не пожалев о таком решении. Счастья с ним не было, да и секс так себе, если честно. А потом Ленка вдруг сказала, что пора бы снова открыть свою душу, ведь старые раны давно зажили, и нужно двигаться дальше. Любовь, семья, лазанья на ужин и совместный просмотр Гарри Поттера по вечерам в обнимку друг с другом и миской чипсов. Аня неуверенно качала головой, вспоминая, как плачевно все закончилось в первый раз, а желудок сворачивался от одной мысли о ещё одной любви. Можно ли вообще полюбить снова? Когда прошло больше пяти лет, а ты до сих пор дышать без него так и не научился, и даже заменить его пытался, но бестолку. Она пробовала, правда. Ходила по паркам, знакомилась в клубах, кафе и даже в театре. Пока его не встретила. Того, с кем Гарри Поттер в обнимку, вкусные ужины и такая сильная любовь, что сжимаются рёбра. Того самого, из-за которого хотелось выблевать душу, потому что ушёл молча, ни сказав ни слова. Того, кто умел рисовать на девичьем лице улыбку одной глупой шуткой, а перед уходом на работу аккуратно целовал её спящую в щёку, поглаживая по растрёпанным волосам. Того, после которого она сдохла пять лет назад, а случайно увидев, кажется, воскресла. Или сделала только хуже. Она знала, что он уехал из города, и от этого было немного легче. Знать, что можно спокойно ходить по улицам, не боясь увидеть в толпе любимое лицо. Хотя она так отчаянно искала его... Так глупо было встретить его на кассе в местном супермаркете, стоять позади него со своими покупками и хватать ртом воздух, не понимая, что делать дальше и как себя вести. То ли убежать подальше, то ли поздороваться и сделать вид, что в жизни всё просто прекрасно. Так нагло соврать, если честно. Потому что из прекрасного в жизни Аньки только огромный черный кот дома, который по утрам облизывает ей щёку. И опустить голову, чтобы стать как можно незаметнее, казалось таким чертовски правильным решением. Плевать на чувства, на всё плевать. Тогда, пять лет назад, он растоптал и бросил, по пьяне переспав с лучшей подругой. И рана нихрена не затягивается, она болит до сих пор, кровоточит и не даёт нормально жить. Не даёт открыть душу другому, потому что эта кровь любого спугнет. Не даёт жить так, как хочется, потому что доверие к людям пропало полностью... Но он узнал. Конечно, как назло. Улыбнулся так виновато, спросил, как дела, и даже схватил пакет, чтобы помочь, не слушая никаких возражений. Сказал, что проведет домой, чтобы она сама не тащила тяжёлый пакет. Тем более давно не виделись, поболтать бы... — Слушай, Никит, не нужно... А в груди стучит так, словно нужно. Словно это вообще единственное, что ей требуется. — Расскажи лучше, как ты? Как я? Да, в общем-то, дерьмово. — Всё в порядке. А твои как дела? — Я хреново, если честно, — он усмехнулся, а из раны снова потекла кровь. Хреново, правда? Даже не представляю, о чем ты. Такая тупая ложь, даже в собственных мыслях. Идиотская привычка убеждать себя в том, что всё довольно неплохо. Словно и жизнь не разваливается на части. — Что-то случилось? — не интересно. Просто из вежливости. Неинтереснонеинтереснонеинтересно. — Да, как бы сказать... Он сказал, что давно упустил любовь по собственной тупости, а теперь жалеет и понимает, что не будет счастлив. Что никакая девушка не сравнится с той прекрасной, и что он так сильно скучает по тем временам... А она потом всю ночь плакала в подушку, снова запивая алкоголем любимые успокоительные, мечтая сдохнуть, чтобы не прокручивать эти слова в голове снова и снова. Не слышать его, не видеть, не знать, не помнить, не... Не любить. Не встретить утром у подъезда и не утонуть в его глазах снова, как тогда, долгие годы назад. Не растаять от букета ромашек, не согласиться пойти с ним на прогулку и не болтать до позднего вечера, напрочь забыв о времени. Было бы здорово всего этого не сделать. Но она сделала. И продолжала плакать в подушку, глотая таблетки, чтобы уснуть. А потом продолжала утром ему улыбаться, не понимая, зачем это нужно вообще. Наверняка ведь снова будет больно. Не бывает иначе. Но с каждым днём раны затягиваются, а между ними, кажется, зарождается дружба. Они гуляют по парку, болтают, он дарит цветы и угощает мороженым. Она всё ещё боится упасть с высоты своих глупых мечт и разбиться насмерть, долго мучаясь от невыносимой боли. Но снова идёт к нему навстречу, забывая обо всём, отгоняя страхи к чёрту. А потом посидеть в кафе, выпить лишнего, и всю ночь стонать в изгиб его шеи, получая неземное удовольствие. Прижиматься близко, целовать с упоением, отдаваться ласкам, и, наконец, почувствовать себя счастливой. А утром проснуться и боятся открыть глаза, чтобы не разреветься от пустоты и очередного предательства. Потому что она знала, что он уйдёт. Но он лежит рядом, такой родной и довольный. Улыбается во сне, фыркает от щекочущих волос, раскиданных по подушке. А потом душ вместе, завтрак, сладкие поцелуи и ещё один секс на столе. Никаких лишних разговоров и обещаний друг другу, просто жизнь. Чтобы через год, ничего не ожидая от этих встреч, все так же просыпаться в объятиях, и забывать об уверенности в том, что когда-нибудь будет обязательно больно. Он уходит. До работы, магазина, даже ездит в командировки. Но всегда возвращается, награждая за терпение сладкими поцелуями. Год, два, а потом клятва у алтаря, и слёзы счастья. Глупые мысли остались в прошлом, как и поступки, а каждое утро так и начинается с объятий родными руками. Когда-то давно Ленка посоветовала открыть свою душу и отпустить прошлое. Но Аня открыла душу своему прошлому, и ещё ни разу не пожалела об этом. Раны давно не болят, он сделал так, что не осталось даже шрамов. Загладил вину, признал ошибку, подарил любовь и доверие. Аня помнит, как было больно, помнит, как сильно страдала. Знает, что рисковала. Но если вся боль стоила того счастья, что она обрела... Она согласна пережить её снова.