Изверги.

      Девочка неотрывно смотрела в окно широко раскрытыми глазами. Её начинала бить крупная дрожь, и холодеющая кожа неприятно мёрзла под каплями выступившего ледяного пота.       На окне показались медленно вползающие на раму когтистые пальцы, и девочка в ужасе юркнула под одеяло, с головой накрывшись спасательным покрывалом, всем богам молясь, чтобы оно на самом деле защищало от монстров. В тишине комнаты раздавался только шорох занавески, да мирное сопение отличницы, ни о чём не догадывающейся во сне.       Скоро под одеялом стало нечем дышать и, хотя прошло много времени, ничего не происходило: ни звука, ни движения, никто не нападал. Девочка всё же рискнула выглянуть, приподнимая полупрозрачную ткань: отличница лежала в той же позе, задрав кверху маленький курносый нос, а на белую стену позади неё падала неясная тень из окна, выглядящая как человек, сидящий на подоконнике.       Зрачки расширились от ужаса, а тело будто бы окаменело, не в силах ни выдавить звук, ни шевельнуться; дыхание стало хриплым, глотка пересохла, а влажные волосы слипшимися прядями лезли в лицо…       — Эй, Вы что, испугались? — Раздался мягкий голос со стороны оконного проёма, а затем тихий смешок, — Простите-простите, не мог предупредить заранее. Не бойтесь, я не обижу Вас.       Голос был такой мягкий, такой убаюкивающий, что дрожь сразу прошла, улетучившись вместе со страхом. Девочка осторожно повернулась в сторону ночи, стягивая с себя покрывало.       На подоконнике, облокотившись об оконную раму, сидел в профиль человек, словно облепленный перьями, и смотрел вверх, на яркую луну, будто бы персонаж сказки или подросткового кино освещаемый её безумным светом. Сбоку его лицо было красивым: точёный подбородок и скулы, нос с лёгкой горбинкой, высокий лоб, словно нарисованные в эскизном блокноте портретистом губы, и пряди длинных волос, падающие таинственными тенями на бледную кожу… Одет этот человек был как будто бы в наряд, сотканный из перьев, ниспадающих на пол номера длинным шлейфом.       Он повернул лицо в сторону девочки и глаза его сверкнули мистическим зеленоватым блеском.       — Сестра-Луна сегодня по-настоящему прекрасна.       — Ты кто? — Еле выдавила из себя девочка всего два слова под аккомпанемент сопения отличницы и собственный сбивчивый сердечный ритм.       — Я? — Удивился парень, — Ах, да! Совсем позабыл о приличиях. Мы не часто показываемся людям, но сегодня особая ночь…       Он одним незаметным движением стёк с подоконника, выпрямившись во весь свой, как оказалось, немаленький рост, и тут же согнулся пополам, отведя одну когтистую руку в сторону, а вторую приложив к сердцу, и при этом выставив одну, такую же, увенчанную когтями ногу, вперёд.       — Позвольте представиться, маленькая мисс! Я — потомок фейской крови, один из наследных принцев этих мест, подданный благого двора… — Он сделал небольшую торжественную паузу, выпрямляясь и опуская руки, — Вендиго Фаустианец из рода Аргос. Но Вы можете называть меня Ворон, как мой новый знакомый. — Внезапно он скользнул вперёд, встав на одно колено, и подал ладонь, — Как я могу называть Вас, маленькая мисс?       Девочка растерялась, глядя на красивое лицо этого… существа… просительно приподнявшего брови. Но она решилась быть более… Решительной, раз уж тут происходит что-то интересное.       — М-меня зовут Диана. Вы можете называть меня Диана. — Она почти взяла себя в руки и даже позволила себе быть храброй и положить маленькую ладошку в оказавшуюся крупной ладонь Ворона, которая на ощупь и вовсе была как чешуя.       — Диана… Какое чудесное имя! — Ворон изобразил растроганность на своём бледном лице.       Его светящиеся зелёным глаза сверкнули вновь, когда он склонился, чтобы поцеловать руку девочки. В старые времена этот жест значил многое, но сейчас он обесценен и тоже может быть орудием. На самом деле его забавляла ситуация. Как-то совсем недавно он прочитал рассказ про мальчика, что прилетел в чужое окно, а затем унёс детей в волшебную страну. Конечно, в современные ночи такой подход был бы грубым и нереалистичным, поэтому внести несколько коррективов было лучшим из решений, и в этом ремесле ночной гость считал себя довольно остроумным.       — Это чудесное имя! — В чувствах повторил Ворон, — В нашем царстве это имя считается именем царицы! — Он встал, торжественно воздев руки к потолку, и стало видно, что почти до сустава локтя предплечья покрыты птичьей чешуёй, словно бы вороньи лапы, а выше начинаются чёрные перья.       Диана раскрыла рот и несколько раз моргнула. Кажется, что-то волшебное и прекрасное в мире всё же существовало, и ОНА, а не кто-то другой, была тому свидетелем. Правда…       Ворон вдруг опустил руки и осунулся:       — Имя чудесное, но сегодня не Вы пойдёте в наш край… Простите, Диана, я пришёл за ней… — Молодой человек грустно указал ладонью на всё ещё каким-то чудом сопящую отличницу.       — За Олькой?! — Опешила Диана, округлив глаза и сжав покрывало в кулачках, — Её то почему?! — Восторг первооткрывателя сменился ревностью, и, что важнее было для её собеседника, ревностью сменилась и капля недоверия, что была во взгляде.       — Я не в силах ослушаться королеву… Но поверьте! — Ворон снова упал на колени, хватая хрупкую девичью ладонь, — Я заберу Вас позже, и Ваше появление на балу будет словно последний штрих художника, словно последний взмах скульптора резцом, словно…       — Вишенка на торте? — Мечтательно спросила девочка.       — Да... Несомненно. — Едва не сбился с мысли «принц фей», — Но сегодня, увы, я заберу на бал её. А Вы никому не рассказывайте, это должно стать сюрпризом для всех, кто приехал, а также для Вас, Ваше Высочест… — Ворон изобразил ужас и немедля зажал рот руками в тот же самый миг, как глаза Дианы превратились в две узкие подозрительные щёлочки.       — Чего ты сейчас сказал?       — Н-нет-нет, вовсе ничего такого, Вы, вероятно, ослышались…       — А мне кажется, нет. Я вполне отчётливо слышала, как ты едва не назвал меня… Как? — Девочка постаралась пустить самый властный взгляд, какой только сумела натренировать перед зеркалом.       Ворон обречённо опустил плечи, отчего стал чуть ли не на голову ниже, и выдохнул:       — Ваше Высочество…       Внешне Диана пыталась оставаться властной, но внутри во всю мочь визжала от восторга. Ещё бы! Всё как в книжках, которые она глотала одну за одной.       — Ладно, Ворон, я не сержусь на тебя. Ты можешь встать.       И Ворон покорно встал.       Диана немного посидела на кровати, осматривая пернатого гостя.       — Так я, типа, кто?       — Вы наследница фейских земель, первая в очереди, и я боялся, что зная… что это может поставить Вас под удар, я не хотел говорить об этом раньше срока…       — Ну это уж мне решать, что там меня под удар поставит…       — Прошу Вас, Ваше Высочество! — Взмолился Ворон, падая на колени и заламывая руки, — Не рассказывайте никому! Это может навредить переходу в мир фей, и тогда никому не поздоровится!       — Ну ладно-ладно, чего орать то… — Пробурчала Диана; всё-таки судьба её будущих владений была в её руках, и ответственность за предполагаемых подданных уже немного ткнула в бок.       — Благодарю Вас, миледи! Я буду верен Вам до самого конца! Но мне всё же нужно… Нужно забрать Ольгу…       Девочка недовольно скривила губы и скрестила руки на груди, размышляя о том, что Олька тоже будет среди её слуг и уж тогда то она отыграется по полной за эиу нелепую очерёдность!       — Ладно, ладно… Но только ты мне всё расскажи про это ваше… Королевство, да?       — Да, Ваша Светлость, королевство фей. Увы, я смогу рассказать о нём лишь когда Вы пересечёте Завесу… Там великолепные сады, чистые ручьи и свет такой тёплый, что сразу же хочется воспарить…       Диана мечтательно подняла глаза к потолку, а Ворон уже стоял с другой стороны кровати, поднимая на руки маленькое тельце отличницы Ольги.       — Разрешите откланяться, Ваше Высочество?       Диана сделала пренебрежительный жест рукой и Ворон расправил крылья, шагая в окно.       Девочка проводила его восторженным взглядом.       «Он тоже будет моим слугой. Личным.» — Девочка хихикнула. Она много читала, и эротические рассказы не были для неё чем-то в новинку.       Ворон выпрыгнул в окно, заставляя кровь толчками бежать по венам, и ловко приземлился точно на ноги, гася инерцию тела. Ольга в его руках качнулась, мотнув головой, но не проснулась. Как и было приказано.       Весело насвистывая Pastime With Good Company короля Генриха Восьмого, вошел в лес.       — Тебе повезло, ты даже не представляешь, насколько. — Рассуждал он вслух, — Ну сама посуди: ты могла бы попасть под грузовик, тебя могли бы зарезать в подворотне, ты могла бы умереть от чего-нибудь типа холеры… Или что там сейчас популярно… А так… Открой глаза. — Он положил девочку под дерево и она увидела, что рядом с нею ещё двое — какие-то полузнакомые ребята из параллели, — Так вот, а я подарю тебе смерть в экстазе. Здорово ведь? Ну, всяко лучше, чем кишками по асфальту. — Ворон очаровательно улыбнулся.       Улыбаться как святой он умел. Научился.       Вампир всплеснул руками и хлопнул в ладоши:       — Ну что ж, пора начинать пир. — Не переставая улыбаться, он выдвинул свои клыки и приблизился к шее.       Вампир не солгал. Наступил настоящий экстаз, и продолжался до самого конца…

***

      — Диана… Какое чудесное имя!.. — Доносилось в комнате, пока Оля пыталась кричать.       «Дура! Какая ты дура! — В ужасе проносилось в её голове, — Какие феи?! Какие вишенки?!»       — Вы наследница фейских земель, первая в очереди…       «НЕТ! НЕТ! Это всё ложь! Не верь ему!» — Оля хотела кричать, но не могла, правда, её сковывал отнюдь не страх.       В голове то и дело возникало бледное лицо с горящими зелёными глазами. Его обладатель зажимал ей рот ещё до того, как Дианка вернулась из туалета, и шептал жутким тихим голосом:       — Сегодня ты умрёшь. Но прежде послушаешь моё представление.       А после он отдал приказ, и Оля не могла его ослушаться.

***

      Диана сидела на кровати и не могла уснуть, но на этот раз от восторга, заставляющего биться сердце чаще, почти оглушая своими резвыми ритмами.       На прикроватном столике лежал сборник повестей Дж. М. Барри «Питер Пэн». Лежал немного не в том положении, в котором его оставляли, пока светило солнце.

***

      В коридоре мигал свет. Вообще-то говоря, он всегда был исправен к моменту прихода гостей, но именно сегодня обслуживающий персонал не решался ступать в коридоры, заволоченные густым туманом, проникающим под двери и в самые мелкие щели.       Двое ребят сидели на кровати, обложившись какими только можно подушками и твёрдыми предметами и дрожали, сжимая в руках «оружие». Дима схватил что пришлось под руку — столовую ложку, потому что слышал, что ложка — отличный предмет самозащиты; а вот Серёжа был куда лучше подготовлен, потому что был сыном полицейского и отец купил ему на последний день рождения телескопическую дубинку, которая теперь в полностью боепригодном состоянии находилась в побелевших от напряжения ладонях.       В комнате стоял густой туман, стелющийся почти на одном уровне с кроватью и клубящийся странными формами, словно бы кто-то живой двигался под его толщей.       — Как думаешь, — Сдавленным шёпотом спросил Дима, — Там кто-нибудь есть?       — Н-не знаю.       — А может всё не так плохо? Может, оно не злое? — Снова спросил Дима, наблюдая за туманным шлейфом, проскользнувшим по поверхности.       — А может ты заткнёшься?! — Сын полицейского, в отличие от Димы, был куда менее сдержан, и куда более склонен к панике, и потому даже мыслить трезво не мог.       Мальчик с ложкой замолчал, гипнотизируя туман, и в нём всё крепло осознание, что это вовсе не страшная вещь, что они приехали в Европу и сразу же столкнулись с местными сказаниями и легендами во плоти.       Правда, местные легенды и сказания были настроены далеко не дружелюбно.       Туманное «море» изогнулось особенно причудливым образом, и Серёжа вдруг перестал трястись. Он отложил своё оружие в сторону и медленно сполз с кровати, вставая на пол. Дима тоже замер, словно статуя. Туман довольно быстро «утёк» под дверь, а Серёжа как зачарованный двигался в ту же сторону, не моргая и с выражением близкого удовлетворения на лице, словно сейчас он откроет дверь и за ней окажется любовь всей его жизни.       Дверь скрипнула.       В коридоре было пусто, ни следа тумана, лишь мерцающие лампочки ненадёжным светом освещали длинное помещение, в конце которого стояла большая тень. Серёжа сразу же понял, что это и есть тот, к кому он идёт, тот, чей зов он почувствовал и чьему зову подчинился.       Серёжа пошёл. Он шагал медленно, словно сам не веря тому, что делает, с каждым шагом всё чётче осознавая своё ужасающее положение.       Из номера выглянул Дима, удивлённо смотрящий вслед своему другу.       — Серёж, ты куда?       Серёжа с трудом отвёл глаза от силуэта, повернув лицо в сторону друга, и стали видны слёзы, которые стекали по его щекам. Это были слёзы ледяного ужаса.       — Дим, я сейчас схожу и вернусь, мне надо. — Произнёс сын полицейского, сам не веря своим словам, — Ты это, иди спи, я сейчас.       Дима тоже не верил тому, что сказал его друг, и медленно выглянул в длинную кишку коридора, но едва его взгляд коснулся тени, он сразу же отошёл обратно.       — Серёж, — Всхлипнул мальчик с ложкой, — Ты только побыстрее возвращайся, хорошо? — Он не знал почему, как, но чётко осознавал, что друг не вернётся.       Никогда.       — Да я туда и обратно. — Соврал Серёжа, продолжая медленно приближаться к силуэту, — Ты иди спать, всё в порядке…       Дима закрыл дверь и сразу же рванул в кровать, зарываясь под одеялами как можно глубже, закапываясь в иллюзорную крепость, туда, где никто не услышит, как мальчик, в ужасе сжимающий ложку, рыдает от ужаса и отчаяния.       Серёжа шёл, преодолевая метр за метром ужасно короткий коридор. Вот бы он был пятисотметровый, или даже километровый, тогда можно было бы идти до самого рассвета, но силуэт становился всё ближе, и что самое ужасное — Серёжа сам приближал его, ступая по мягкому ковру.       Ещё шаг. Ещё один.       Тени начинают понемногу расступаться перед взором и даже мерцающий свет уже не мог скрыть подробностей ночного гостя: перед маленьким мальчиком стоял, смотря на него сверху-вниз бесстрастным взглядом настоящий дьявол с серой землистой кожей, острыми ушами и горящими красным глазами. Его волосы были коротки, но борода была большой и ухоженной. На кончиках пальцев росли огромные чёрные когти, словно ещё одна фаланга, а одет он был в какую-то гротескную пародию на церковную рясу, с искорёженным и перевёрнутым католическим крестом, свисающем с шеи на длинной цепочке. Дьявол стоял, презрительно смотря на мальчишку, которому хотелось скрыться, потеряться, исчезнуть, просто перестать существовать, лишь бы не смотрели на него эти горящие красным глаза.       Позади скрипнули двери и через минуту по обе стороны от Серёжи остановились его одноклассники — Марина, дочка бизнесмена, которую Дима всё время подкалывал, сейчас восторженно и одновременно непонимающе хлопающая глазками, и…       Серёжа постарался изо всех сил напрячь боковое зрение, и увидел Женю Летову, в которую был тайно влюблён. Впрочем, ему сейчас было не до любви.       Дьявол не издал ни звука, но всем троим захотелось идти за ним.       Самаэль спустился на лифте, вышел в фойе, и менее, чем через пять минут скрылся в лесной чаще вместе со своими жертвами.       Они умирали быстро, но до самого конца сердца их наполнялись животным ужасом.