Я Эзра! Эзра Бриджер!

Холеные пальцы с идеальными ногтями подхватили датапад и споро застучали по экрану. Далеко не всё можно доверить секретарям и помощникам, а уж доверять собственные тайны посторонним — и вовсе нонсенс. Дройды с высочайшими защитными протоколами или он сам. В противном случае некто посторонний может с лёгкостью заинтересоваться, зачем Палпатину результаты теста на мидихлорианы прибывшего в Храм новичка. Получить их, конечно, было нелегко. Мало того, что джедаи, несмотря на их показательное дружелюбие к Сенату, совсем не любят тех, кто хочет разобраться в них, узнать их секреты и вообще проникнуть в Храм, не имея в крови мидихлорианы, так ещё и с высокого места Канцлера нельзя пошевелиться, все, кто следит, сразу заметят. Но небольшая сумма, подстегнутая лёгким внушением Силы — и вот необходимые данные разместились у него на столе. Уважительно улыбнувшись своему уму и осторожности, Сидиус вгляделся в сухие строчки статистики. Семнадцать тысяч, практически столько же, сколько и у Йоды. До Избранного, конечно, не дотягивает, но заставляет задуматься. Да что там — ужаснуться. Судя по результатам сила мальчика ещё будет расти. Канцлер аккуратно положил датапад на отведенное ему место на столе и сложил пальцы домиком. Можно сказать, что набуанец был педантом, и любил, чтобы все было на своих местах. Дар пророка у Сидиуса так и остался в зачаточном состоянии, поэтому расплывчатым «велениям Силы» он предпочитал далеко идущие и четко выстроенные планы. Но он признавал, что Сила — это та стихия, которая может настигнуть в любой момент, без привязки к каким-то планам или прогнозам. Появление двух потенциально сильнейших джедаев за последние пятьсот лет тревожило. Конечно, чем более ты светлый, тем легче падаешь, но сам факт того, что на Светлую сторону пришло столько самородков, без зеркального повторения такого же с Темной стороны… Сидиус скользнул взглядом по кабинету, закрывая себя черным коконом Темной стороны. Кого-то другого это могло бы и убить, но Канцлер был сильнейшим из существующих ныне ситхов, он мог позволить себе многое из того, что не позволено аколитам. Сейчас в план вмешалась новая переменная, ещё не столько влиятельная, чтобы растревожиться, но очень и очень перспективная. Привезен в Храм самим Кеноби, а тот, кто бы что ни говорил, уже сейчас был достаточно влиятелен и известен в галактике. Приписан учеником к члену Совета, к Ки Ади Мунди, но ученическую связь не образовал, что тоже является неявным намеком — ошибка произошла, не подходят они друг другу. Этот момент стал виден при личной встрече, и тут же ему было дано объяснение: у Эзры яркий и трепещущий огонь Света, его Сила даже на секунду не может быть в покое, что, между прочим, является признаком склонности ко Тьме — стремящихся к свободе редко устраивают длинные нотации джедаев. Когда он смирно сидел в кресле, то Силой обшарил всю комнату, заставляя Палпатина мысленно (он политик, чтобы заставить его показать свои настоящие эмоции, нужно нечто большее) морщиться: этот Свет будет ещё долго делать воздух в его приемной горьким, и никакие проветривания не помогут. Ки Ади Мунди был совершенной противоположностью: хоть его Сила была не так ярка и впечатляюща, как Сила мальчика, она была гораздо спокойнее. Гладь воды, не тревоживаемая эмоциями или мыслями джедая. Образцово-показательный пример следования Кодексу с его строчкой «Нет эмоций — есть покой». И почему Совет совершил такую ошибку? Впрочем, ладно. Фигура перспективная, как минимум, последствием своего падения: темный джедай такой силы станет достойным отвлекающим элементом для Совета. А может, мальчик сгодится и на гораздо большее, чем одна операция. Можно его возвысить и поиграть на зависти Энакина, даже принять в ученики, чтобы явить Республике ещё одного «ситха» и подогреть общую неуверенность в способности джедаев их защитить… Оценка нынешней ситуации принесла Сидиусу неожиданное озарение. Пасть должен один, более сильный, чтобы второй, с остальными джедаями на миг уравновесили Силу. Если падут оба, то Сидиус с ними не совладает… Голубые глаза на миг окрасились в золотой и загадочно сверкнули: вариантов уже сейчас открывалось много, и все зависело от того, как новая неизвестная поведет себя в бесконечном уравнении жизни.

***

Сидиус на несколько мгновений замер, прежде чем продолжить работу как ни в чем не бывало. Гипотетически, если за ним сейчас следили, то наблюдатель не должен был заметить это краткое замешательство из-за возмущения Силы. Ситх прокрутил очередной документ, не сильно вдумываясь в напечатанное. Больше его занимало недавнее ощущение. Если спрашивать у юнлинга о Силе, он ответит, что она похожа на безграничный космос. Если спрашивать у рыцаря-джедая, он заявит, что это больше похоже на вселенную со всеми галактиками. Но опытнейшие пользователи Силы достигли уровня, когда Сила похожа на океан с его течениями и островами. Она неоднородна. В каких-то частях скрываются призраки ситхов, какая-то область практически напрямую контактирует с материальным миром, где-то в глубине находятся ушедшие в Силу джедаи. В ней есть прошлое, настоящее и будущее, или другие области, в которые не проник даже Учитель Сидиуса. На короткий миг ему показалось, что весь пласт прошлого резко всколыхнулся, взбаламутил весь океан, пронесся всеизменяющей энергией по всем аспектам бытия, принося какие-то непостижимые смыслы в известное ранее. Что-то на очень тонком уровне восприятия беспокоило Палпатина, но он лишь мысленно сказал себе быть аккуратным. Он не знал, что это было заявление, но осторожность никогда не повредит.

***

— Приветствую вас, Канцлер. — Приветствую вас, магистры. — поприветствовал джедаев Канцлер, смыкая руки перед собой в невидимой для собеседников зоне. К счастью, принятые нормы позволяли ему сидеть во время разговора с верхушкой Ордена. — Что причиной послужило вызова нежданного? — вежливо осведомился Йода. Вызов был действительно очень неожиданный — настолько, что из всех магистров Ордена в зале Совета присутствовало только трое: Мунди, Винду и Йода. — Сенат обеспокоен, — начал Палпатин с той интонацией, которую используют для обозначения действительно важной информации, — эффективностью вербовки КНС. Доводилось ли вам в последнее время слышать о планете Умбара? Джедаи вместе на мгновение закрыли глаза. Палпатин подмечал этот жест у всех магистров, справедливо полагая, что он был подхвачен у зеленокожего коротышки. Когда Йода снова открыл их, ответ был дан: — Не доводилось. Есть у Сената сведения, для нас важные? — Ночью задержали шпиона КНС силами гражданской обороны. В ходе допроса он рассказал, что там находится завод по сборке дроидов. Население планеты перешло на сторону Конференции её в самом начале конфликта, а необычная флора позволяет скрыть большие здания от наблюдений. Кроме того, планета богата металлами. — впервые Палпатин настолько прямо давал информацию Ордену. Но действовать требовалось незамедлительно: прежде чем те же сведения дойдут до нужных ушей по привычным каналам, Кеноби с Энакином вернутся в Храм и их пошлют на эту миссию, как самых результативных генералов Республики. А Избранному нужно отдыхать, как бы ни считали магистры. — Где содержится задержанный? Передайте его нам. — резко высказался Винду, на что Шив печально развел руками, всем видом демонстрируя свою беспомощность. Он ведь всего лишь скромный Канцлер, на сгорбленные плечи которого с каждым днём взваливают все больше обязанностей. — К сожалению, он погиб при попытке побега, ударившись виском об стол. Я уже распорядился о передаче трупа Храму, но, боюсь, толка будет мало. — Ситуация сложна… сложна… — вздохнул Йода, снова закрывая глаза. Силы Храма растягивались по всему фронту, и Палпатин это прекрасно понимал. Война должна длиться ещё несколько лет, в зависимости от ситуации, а нехватка джедаев появилась уже сейчас. Прекрасный момент для появления сомнения в Республике. Канцлер обратил внимание сквозь голограммы на дверь, встряхнулся и медленно кивнул собеседникам: — На этом я прощаюсь с вами, магистры. Надеюсь на ваш успех. Голограмма погасла, оставив Канцлера в пустом кабинете. Маска вежливого и немного торопливого сенатора с Набу сползла, оставив только тонкие лучики в уголках глаз — следы от частых и фальшивых улыбок.