Алая королева

1484 год. Алая Роза улыбнулась очередной победе одного из сыновей — на этот раз выиграл малыш Джордж. Она одобрительно похлопала в ладоши, и только после этого разрешила снова начать сражение на своих деревянных мечах. Увы, но Генрих более не резвился с деревянным мечом, отец на Рождество преподнёс ему самый настоящий воинский меч, и теперь он учился им пользоваться вдали от семьи — в Уэльсе, где шествие над ним взял любимый дядя, в честь которого его и назвали. В Уэльсе же жила и Энни, только не с братом, в другом замке у дедушки — Ламфи. Увы, сейчас они не были в Вестминстере, да и вернутся туда только через три месяца: любимый супруг принял решение объехать свое королевство, и новой остановкой стал замок в Карлайле, в графстве Камбрия, но долго там пробывать они не рассчитывали, а все из-за расположения сооружения, он находился на границе между Англией и Шотландией. Но пару дней было отведено для отдыха. Екатерина с нежностью взглянула на дочь, устроившуюся на мягких подушках у её ног, и уголки губ приподнялись, увидев красивое зрелище, а именно — как солнечные лучи переливаются на рыжих волосах, превращая их в золото. — Ваше Величество, вас зовет к себе Его Величество, — проговорила услужливая служанка. — Мама? — как будто чего-то боясь, посмотрела на неё дочь. Екатерина оставила кроткий поцелуй на макушке ребёнка и сказала: — Всё нормально, Элизабет, я скоро приду, а пока хлопай братьям. Потешь их самолюбие, девочка, мужчины это любят, как никто другой, — она взглянула на Батлер, — Идём, Марго, нельзя заставлять моего супруга ждать.

***

Тюдор тихо вошла во временный кабинет мужа и огляделась: почти как в столице. Тот же стол с письменными принадлежностями, кресла, зеркало и книги, и не удивительно, ведь именно эти вещи слуги должны были собирать вместе с монархом в путь. Женщина улыбнулась, заметив зеленые глаза на себе и решила подойти к нему ближе, не забыв задать вопрос, зачем он её позвал. И быстро получила ответ: «Я думал, с лишением мальчиков наследства жизнь в королевстве станет спокойнее, но нет». Она усмехнулась; чтобы не делали Мидлхемы, чтобы задобрить подданных, увы, но выполнить полностью такое не получалось. — А ещё твой брат Генрих Тюдор помовлен с нашей племянницей Елизаветой, — она застыла и отшатнулась, — Почему я об этом не знаю, Екатерина? — Как ты узнал? — брови взлетели вверх. — Лорд Стэнли рассказал, — её взгляд быстро переместился на отчима, который так же быстро оправдался: — Я думал, моя жена понимает меня, видимо, я должен её наказать. — А я свою, — и снова мужчина взглянул на неё, — Я жду объяснений. Королева пожала плечами и вскинула голову вверх. — Я думала, подобный брак придётся тебе по душе, он подобен нашему, — она говорила спокойно и размеренно, без волнений, — Если мой брат женится на Йоркской Принцессе, то мы скрепим союз наших домов ещё сильнее. Пойми, Ричард, мы с матерью делали это только для процветания нашей страны! Мы объединим Англию! И если тебе будет угодно, то это будет не последний подобный союз. Ричард приподнялся со своего кресла и вытянулся вперёд, заинтересованно посмотрев на супругу. — Есть ещё идеи для союза с Риверсами? — Наш сын. — Нет! — воскликнул Мидлхем и поднялся, — Мой сын никогда не женится на бастардке! — Так отмени акт, — потребовала женщина, — Мальчишек больше нет, нам ничего не угрожает, а брат одной из дочерей Эдуарда принесёт нашему сыну ещё более устойчивые права на престол! — Нет! — Ричард... — Нет, я не сделаю такого никогда! Не указывай мне, что делать! Екатерина больше не могла вынести упрямство мужа, поэтому предпочла удалиться. — Лорд Стэнли, проследите за тем, чтобы в случае нападения наши войска были готовы, как никогда раньше, — в ответ последовал кивок, — Нам вновь надо готовиться к войне.

***

Милорд-муж решил навестить мать Её Величества, взяв три дня отпуска, чтобы отдохнуть от своих многочисленных обязанностей при дворе Ричарда во время его поездки. Он приехал ночью, когда Маргарет легла спать, и пришёл к ней в покои, резко сдернул одеяло, что и разбудило женщину. Брюнетка сонно потерла глаза и подняла бровь, удивляясь его грубости и бесцеремонности, и молча ждала продолжения. — Мне некогда любезничать, — буркнул он недовольным тоном. — Времени хватит лишь на одну-единственную тему. Король послал меня с личным поручением, но, видит Бог, он явно не очень-то мне теперь доверяет. Вернуться мне нужно не позднее, чем послезавтра. Ричард и без того уже поглядывает на меня так, словно хочет снова посадить под арест. Ему известно, что готовится какой-то мятеж, он подозревает, что ты руководишь подготовкой, а стало быть, заодно подозревает и меня; однако он совершенно не знает, кому из своих придворных все-таки может доверять. Скажи мне только одно: приказывала ли ты убить принцев? И был ли выполнен твой приказ? Бофорт невольно вскочила и посмотрела на закрытую дверь. — Что у тебя за вопросы? — Просто не далее как сегодня один из моих арендаторов поинтересовался у меня, правда ли, что принцы мертвы. И мой старший конюх тоже сразу спросил меня об этом. А по мнению моего знакомого виноторговца, по крайней мере, полстраны считает, что мальчиков убили. Да-да, полстраны! И почти все уверены: это дело рук Ричарда! Они мертвы? Тщательно скрывая радость, она тихо промолвила: — Да, — но улыбка все равно появилась. — Ты видела их тела? — Нет, — качнула головой. — Тогда откуда тебе знать, что они мертвы? — его глаза прожигали в ней дыру, в то время как женщина осознавала, что не может верить наемнику на слово.

***

Ранним утром она не нашла его в своей постели, но, пройдя в церквушку замка, она застыла в дверях, а после прошествовала к мужчине, шелестя юбками. Её мягкие руки легли ему на доспехи, прикрывавшие плечи, и тяжело выдохнула, выпуская сухой воздух из лёгких: в последний раз она отправляла его в бой с шотландским войском, тогда все закончилось удачно, а сейчас? — Бекингем и Риверсы встретятся в Уэльсе, они перейдут реку, а я должен опередить их и напасть первым, – оповестил супругу о своих намерениях Король. Он поднялся с колен и посмотрел на жену. Его рука, облаченная в кожаную перчатку, легла ей на щеку, по которой пробежала слеза, и он пальцем стёр её. «Я вернусь, обещаю». — Позволишь благословить тебя? — её голос дрожал. — Если ты пообещаешь не плакать, — кивнул. — Конечно, любовь моя, пусть плачут наши враги, — он опустился перед ней на колени, и, положив руки ему на голову, она прошептала, — Омой их их кровью.

***

Голубые глаза в свете луны загадочно сверкнули и поблескивая, как воды реки Иден в эту ночь, так быстро, стремительно пробежались по строчкам в маленькой книге, которую писали вручную. Екатерина разжала другую руку и, взглянув на медальоны в её руках, удивилась — как же они должны стать чем-то, что может говорить о будущем, это же просто серебро. Хорошо слышала, как плещется вода о причал и о стены замка, и ощущение было такое, что река дышит, подобно огромному животному с гибким извилистым телом, и порой тихо постанывает, словно море в час прилива. Она с наслаждением втянула воздух в лёгкие. Аккуратно, точно самый умелый рыбак, зацепив наживку за лески и забросила в реку. Слушая, как «наживки» одна за другой падают в воду, ударяюся об дно, она вспомнила, как когда-то боялась даже мысли о магии, а теперь колдует сама и по своей воле, и самым страшным было то, что ей это нравится. «Выберите ту, на которую указывает Ваше сердце, и обрежьте остальные.» — говорилось в книге. Концы всех трех лесок она крепко зажимала в левом кулаке. Брюнетка опасалась, боялась своего выбора, а если она сделает что-то не так? Но всё же выбрала и порезала две лишние, и их сразу унесла река. «Течение унесёт с собой то, что с тобой никогда не случится, то будущее, которое ты никогда не узнаешь». Я прислонилась к ближайшему древу и осторожно потянула за леску; она легко поддалась, и из воды, роняя капли, показалась серебрянная погремушка, при случайной встряске зазвеневшая. Я замерла. Покрутив игрушку в руках, Екатерина заметила надпись: «Прекрасным детям».

***

Дамы поправляли рукава её наряда, пока возле камина игрались дети: родительнице было спокойно, когда они находились рядом с ней. В любой другой день она бы улыбнулась ответственности Эдуарда, жизнерадостности Элизабет и сообразительности младших сыновей, что легко придумывали новые и новые игры, но не сейчас, когда решается судьба её любимого. — Ваше Величество, Леди Анна просит вас об аудиенции, — доложила Мэри Бофорт, кузина матери. Женщина кивнула и отошла к окну. «Подойдите, Анна», — подозвала к себе Невилл Катерина и скучающим взглядом посмотрела на женщину: — У вас есть ко мне разговор? Надеюсь, он будет действительно важен, раз отрываете меня от волнений по супругу. Я слушаю. Гусыня Энн вздохнула, но все же заговорила. — Я хочу попросить вас о титуле для моего сына Эдуарда, он почти взрослый, а владений нет, — тихим голосом заговорила Анна, — Его Величество одарило всех своих детей, кроме моего. — Вам досадно? — уголки губ приподнялись, но голос оставался спокойным, — Вы не понимаете, почему бастард не получил титул, как законнорождëнный? Ваша голова совсем пуста, — ладонью она ударила по её лбу и тихо посмеялась, — Да, действительно, звук настолько гулкий, что мне становиться вас жаль, но было ли Вам жаль моего сына, славного малыша Эдуарда, которого вы чудовищно убили в кровати? Мой первенец замёрз до смерти, — она прикусила губу, — Хотели бы Вы вашим детям подобную смерть? — Анна Невилл нервничала, — Понятно, но не волнуйтесь. Пока вы не приближаетесь к моему мужу, ваши дети в порядке. Надеюсь, этого достаточно, чтобы закончить столь бессмысленный разговор, — замолчала, — И не вините себя, как дура: сделайте приятно всем, и не разочаровывайте их с первой минуты.

***

Екатерина выбежала к воротам и, совершенно не разбирая пути, кинулась к любимому, что только спрыгнул со своего коня и теперь прижимал к себе жену. Королева Англии почувствовала облегчение, увидев мужчину, на котором не было ни единой царапины — по-настоящему удача. И душа ещё больше радовалась от мысли, что все старания Ведьмы Риверс были напрасны: на этот раз шторм не помог ей одержать победу. Из глаз хлынули горячие слезы, но всё это из-за переполняющих её эмоций и радости. — Ты обещала не плакать, — напомнил Ричард, оставляя поцелуй на макушке, на это его любовь лишь усмехнулась и, стирая слезы, сообщила: — Боюсь, в ближайшие месяцы ты будешь видеть меня именно такой. — Ты... — она кивнула, монарх радостно улыбнулся и вскинул руки к небу, — Боже, благодарю тебя! — и громко рассмеялся, — Екатерина, моя прекрасная жена!

***

Эдуард, герцог Йоркский прошелся по комнате и на миг посмотрел на окно, но разносящиеся за ним крики заставили восьмилетнего мальчика поморщиться. Мать, которой, пока он был ещё маленький, мог взбираться к ней на колени и вдыхать нежный аромат, часто твердила, что они с Генри главные наследники отца, а за одно и наследники двух домов, правда тогда он не осознавал понятие слов, а у отца спрашивать не спешил. Но прошла пара лет, и пусть он ещё не юноша, но уже способен здраво мыслить и отвечать за свои поступки, и он не должен чего-то бояться. Рыжеволосый вздохнул, и, сложив руки за спину, открыл зелёные глаза и ещё раз взглянул на окно, а после решил подойти. Он застыл, увидел отца, стоящего на высокой платформе, и матушку рядом с ним, немного дрожащую от внезапного речного ветра, но также увидел он выведенного мужчину в окровавленной рубахе. Его вели на эшафот под руки два солдата, но он не вырывался, только лишь кричал о собственной невиновности, а после молил о пощаде. Эдуард видел, как опустили его на колени, удобно подставив голову палачу, а после по легкому маху руки отца умертвили. Он не вздрогнул, как бы сделали младшие братья, и не закричал от страха, как маленькая сестра Елизавета. Он вёл себя так, как полагается — он принц, и этим все объяснимо.

***

Снова послышался стук в дверь, и кто-то нетерпеливо загремел железным кольцом. Да уж, это не был доктор Льюис, но и сын от первого брака тоже оказаться здесь не мог. Она осторожно подошла к дверям, отодвинула решетку на смотровом окошке и выглянула наружу. На крыльце стоял какой-то мужчина, он был выше Елизаветы, в низко надвинутом и скрывавшем лицо капюшоне. — Что вам угодно? — осведомилась бывшая Королева. — Мне необходимо видеть вдовствующую королеву, — ответил он тихо, — У меня для неё послание исключительной важности. — Вдовствующая королева — это я. Слушаю вас. Мужчина быстро оглянулся по сторонам. — Впусти меня, сестра, — прошептал он. Это не мог быть кто-то из её братьев! — Какая я тебе сестра! — возмущенно воскликнула женщина, — Ты кем себя возомнил? Мужчина скинул с головы капюшон, поднял повыше факел, и блондинка смогла как следует разглядеть его бледное красивое лицо. Это был её деверь и теперешний злейший враг — король Ричард III. — Королем, разумеется, — с усмешкой отозвался Ричард, — Поскольку я и есть король. — Мне так не кажется, — сухо, без улыбки возразила женщина. Ричард рассмеялся. — Ну хватит, успокойся, — посоветовал он примирительным тоном, — Всë кончено. Я коронован и помазан, а ваш мятеж полностью провалился, так что вопреки всем твоим желаниям и намерениям я по-прежнему король Англии. Кстати, я пришел к тебе один и без оружия, так позволь же войти. Ради всего святого, позволь мне войти, сестра! И Вудвилл, несмотря на всë случившееся, действительно позволила ему войти. Она отодвинула засовы на маленькой дверце, чуть приотворила ее, и Ричард моментально проскользнул внутрь. Она заперла за ним дверь и спросила: — Что тебе нужно? Слуги спят рядом — стоит мне крикнуть, и они тут же прибегут. Между нами кровь, Ричард. Кровь моего брата и моего сына. Ты убил их, и я никогда тебе этого не прощу. — Я и не жду твоего прощения, — заметил Король, — И даже не хочу его получить. Ты сама отдаешь себе отчет, как далеко зашла в своих преступных планах, плетя против меня бесконечные интриги. И ты бы, конечно, убила меня, если б тебе представилась такая возможность. Мы с тобой теперь пребываем в состоянии войны друг с другом — и ты это понимаешь не хуже меня, — мужчина говорил спокойным голосом, — Но скажи мне, Богом тебя заклинаю, в безопасности мальчики? Скажи мне, и я не буду их даже искать, — блондинка отрицательно покачала головой, — Что ж... Ты наверное слышала про слухи, что распустил Бэгингем. — Хочешь сказать, они не правдивы? — Хочу, — и, обернувшись, глянул на неё, — Какой мне прок их убивать? Вспомни, когда мы убили Генриха, мы показали его тело народу, чтобы доказать, что его род прервался, и я бы сделал то же самое с твоими сыновьями, если бы я их убил, — он видел, как колеблется женщина, — Я готов заключить договор: Вам незачем здесь больше находиться, вам это ничего не даст, а твои дочери... — Мидлхем тяжело вздохнул. Вудвилл испугалась. — Что мои девочки? — Они выгодные партии для обьединения Англии, Елизавета, — ответил Король, — Моя супруга предложила мне устроить союзы меж Йорками и Ланкастерами, как наш с ней. И как Вы отреагируете на то, что одна из Ваших дочерей станет следующей Королевой-консортом Англии? — Женишь сына на бастардке? — её брови саркастически поднялись вверх. — Я отменю акт, и обещаю, что остальных Ваших дочерей ждут не менее выгодные партии — им достанутся самые высокопоставленные мужи. После этой фразы женщина вдруг остро почувствовала, что Эдуарда больше нет, и её пронзила такая боль, что невольно застонала; эта боль разрывала ей внутренности, казалось, у неë внезапно начались родовые схватки. Она ничтожнослаба слаба. Елизавета упала на колени и скорчилась на каменном полу, не в силах терпеть эти немыслимые страдания. Она прекрасно слышала, как с уст срываются жуткие возгласы, и невольно раскачивалась из стороны в сторону, пытаясь унять чудовищную боль. Но Ричард не бросился утешать убитую горем мать и даже не попытался поднять меня с пола. Нет, он позволил невестке сколько угодно голосить и просто находился рядом, давая выплакаться. Через какое-то время она действительно немного пришла в себя. Продолжая оставаться на полу, краем плаща Риверс вытерла мокрое от слез лицо, выпрямила спину и снова посмотрела Ричарду в лицо. — Я весьма сожалею о твоей утрате, — учтиво и холодно произнес он, словно женщина не валялась только что на полу, растерзанная и растрепанная, с залитым слезами лицом, — Это было сделано не по моему приказу. Это вообще не моих рук дело. Я занял трон, не причинив вреда ни тому, ни другому принцу. И впоследствии я не стал бы их убивать. Ведь они — сыновья Эдуарда. Одного этого мне было достаточно, чтобы любить их. А уж самого Эдуарда, Бог тому свидетель, я любил всем сердцем. — В этом я, по крайней мере, ничуть не сомневаюсь, — столь же учтиво и холодно заметила вдовствующая Королева. — Значит, теперь ты покинешь убежище? — поинтересовался Миддлхемский, — Ведь ты ровным счетом ничего не выигрываешь, оставаясь здесь. — Да, ничего, — согласилась, — Я ничего не выигрываю. — Обещаю твоим девочкам полную безопасность, если вы отсюда уйдëте. Обещаю, что к ним все будут относиться с должным уважением. А старших, например, могут принять ко двору, где им, как и моим племянницам, будут оказывать все надлежащие почести. Я позабочусь о них. Да и ты, если захочешь, сможешь вернуться ко двору вместе с ними. Я сделаю все, чтобы твои дочери вышли замуж за хороших, достойных людей — с твоего одобрения, разумеется, — повторил брюнет сказанное ранее. — Нет, я поеду домой, — решительно возразила дочь Барона, — И их заберу с собой. Ричард покачал головой. — Извини, но этого я позволить не могу. Твоих дочерей я возьму ко двору, а тебе какое-то время придется пожить в Хейтсбери под присмотром сэра Джона Несфилда. Мне очень жаль, но вряд ли я смогу доверять тебе, если ты будешь окружена своими арендаторами, друзьями и сторонниками, — Ричард помолчал, но все же закончил свою мысль: — Я не могу допустить очередной попытки мятежа, а потому не разрешу тебе находиться там, где ты, разумеется, постараешься собрать всех заговорщиков. И не то что я как-то особенно тебя подозреваю, нет, просто я никому больше не доверяю. Никому на свете. И никогда никому доверять не буду. Услышав у себя за спиной шаги, Ричард стремительно обернулся и, выхватив кинжал, выставил его перед собой, готовый в любой момент нанести удар. Она наконец встала, с трудом выпрямилась и слегка потянула Ричарда за правую руку повыше локтя.  — Не тревожься, это кто-то из девочек. Ричард чуть отступил назад, и в темном дверном проеме показалась Елизавета. Она сразу же кинулась ко мне, как была — в ночной рубашке, поверх которой наброшен плащ. Ее длинные волосы были заплетены. Они с матерью давно уже были одного роста, и теперь она стояла, касаясь плечом её плеча и мрачно поглядывая на своего дядю. — Ваша милость, — не сразу сказала она, слегка поклонившись. Ричард ответил еле заметным кивком, не сводя с племянницы изумленных глаз. — А ты стала совсем взрослой, Елизавета, — он помолчал, потом все же уточнил, — Ты ведь принцесса Елизавета, верно? Честное слово, тебя просто не узнать. Ты расцвела ещё больше с нашей последней встречи. Елизавета Вудвилл глянула на дочь и, к своему изумлению, заметила, что она покраснела. Она прямо-таки заливалась краской под взглядом Ричарда, который и сам был явно смущен. Елизавета невольно коснулась своих волос, словно только теперь поняла, что вышла к королю почти неодетая и босая, как маленькая девочка. — Ступай к себе! — резко приказала она дочери. Елизавета склонилась перед Ричардом в реверансе и направилась к дверям, мгновенно став послушной, но на пороге остановилась и спросила: — Речь ведь шла о моем брате Эдуарде? Мать вновь повторила: — Немедленно ступай к себе. Позже я сама тебе все расскажу. Но тут вклинился Ричард. — Принцесса Елизавета… — тихо промолвил он, обращаясь к моей дочери, — Все говорят, что это я убил ваших братьев, но Вы должны знать — я невиновен. Даю Вам слово. — Я прокляну того, кто убил моих сыновей, — тихое шипение разнеслось за его спиной. — Мы проклянем их вдвоём на долгие годы, пока их сыновья не умрут, — поддержала мать Елизавета. Ричард усмехнулся и после шепнул: — Осторожно, твоё долгое проклятие может пасть и на того, кого ты полюбишь, — усмешка стала ещё шире, — Когда я познакомился с Екатериной и рассказал ей кто я, она отвергла меня и сказала больше не появляться, иначе будет беда. Что ж, я все же на ней женился и — вот беда — чертовски счастлив!

***

Анна находилась на кухне Королевы, которая обычно была закрыта в столь позднее время, но пара золотых монет — и у неё ключи — так легко договариваться с людьми — и взяв ступку, как можно тише поставила её на стол. Из кармана платья показался мешочек, содержимое которого она высыпала в чашу и горько усмехнулась с мыслями: «Видит Бог, не хотела этого делать, но ты, ведьма, сама меня к этому сподвигла!». Это было стекло, которое очень скоро было растолчено и наспех кинуто в какое-то блюдо, кажется, это было рагу.